Роджерс Брубейкер. Этничность без групп. на конститутивном политическом кредо созвучен давним работам об американском национализме, согласно которым американская национальная идентичность является по

на конститутивном политическом кредо созвучен давним работам об американском национализме, согласно которым американская национальная идентичность является по существу идеологической и, следовательно, уникально открытой¹⁹. Эту точку зрения много критиковали в последние два десятилетия, особенно Роджерс Смит, который полагает, что американские понимания национальности на протяжении большей части истории страны формировались под сильнейшим влиянием не только либерального и республиканского, но и этнокультурного или «неэгалитарного аскриптивного» идейных направлений [Smith R., 1997, р. 2 ff., 14 ff.]. Но даже независимо от ее исторической точности в американском контексте модель членства на основании согласия с кредо имеет собственную логику исключения. Французская революция доставляет парадигматические примеры таких исключений — в качестве демонстрации такого примера могут выступать, в частности, эмигранты, упрямые священники, аристократы, бунтари и другие предполагаемые политические оппоненты. На про-

¹⁹ Основываясь на влиятельной работе Ханса Кона [Kohn, 1957], Филип Глисон утверждает: «Для того чтобы быть или стать американцем, человеку не нужно было иметь какой-то конкретный национальный, языковой, религиозный или этнический базис. Все, что от него требовалось, — быть преданным политической идеологии, ядро которой составляют абстрактные идеи свободы, равенства и республиканизма. Таким образом, универсалистский идеологический характер американской национальности означал, что она была открыта для любого, кто хочет стать американцем» [Gleason, 1980, р. 32]. Конечно, преимущественно британское происхождение белых американских поселенцев в конце XVIII века означало, что существовала «латентная предрасположенность к этнически определенному понятию национальности... [Но] такая исключительность противоречила логике определяющих принципов, и официальная приверженность этим принципам исторически работала на преодоление исключений и на приведение практических границ американской идентичности к большей конгруэнтности с ее теоретическим универсализмом» [Ibid., 33].

VI. «Гражданский» и «этнический» национализм

тивоположном полюсе политического спектра парадигматическим примером в американском контексте служит маккартизм. Но вспомним, что даже в Германии, которую часто считают типичным примером этнического национализма, католики и социал-демократы в эпоху Бисмарка исключались из моральной общности нации и характеризовались как внутренние «враги Рейха» не из-за этничности, а из-за отсутствия лояльности национальному государству, в котором их обвиняли.

Понимания национальности как основанной на гражданстве или политическом кредо не являются, следовательно, более включающими, нежели те, что базируются на культурной общности или общем происхождении; они являются иначе включающими (и исключающими). И небесспорны в нормативном отношении не только исключения, на которых они основываются, но и (в некоторых контекстах) сама их инклюзивность. У трансильванских венгров, например, вызывает возмущение и неприятие мнимо включающая «гражданственная» риторика национальности, которая трактует их как членов румынской нации. Согласно их пониманию самих себя, они являются гражданами румынского государства, но членами венгерской культурной нации, которая существует независимо от границ государства и гражданства.

Рассмотрим другой пример. В начале 1980-х годов некоторые алжирские иммигранты второго поколения протестовали против того, что при рождении им автоматически приписывалась французская национальность. В силу особенностей применения французского закона о гражданстве они не знали об этом факте вплоть до достижения 16-летия, когда обращались за разрешением на проживание в качестве иностранцев и с удивлением узнавали от чиновников, что являются французами. Некоторые радовались этой новости — ведь французская национальность, в конце концов, защитит их от высылки, тогда как другие «воспринимали приписывание себе французской национальности как