Роджерс Брубейкер. Этничность без групп. На обоих фронтах, внешнем и внутреннем, революционная Венгрия скоро оказалась вовлеченной в войну — против имперской армии

На обоих фронтах, внешнем и внутреннем, революционная Венгрия скоро оказалась вовлеченной в войну — против имперской армии, с одной стороны, и сербских и румынских повстанцев в Банате и Трансильвании, с другой. Здесь мы не можем вникать в перипетии этой вооруженной борьбы. В ходе ее случались и нелепые события — например, в битве столкнулись две армии, выступавшие под одним и тем же флагом, присягнувшие на верность одному правителю и ведомые габсбургскими полководцами⁸, — и трагедии, например, бесчисленные проявления жестокости по отношению к гражданскому населению. Достаточно отметить, что, согласившись поначалу со всеми требованиями венгров в момент поразительного весеннего коллапса, династия в итоге пришла в себя и поддержала планы своих генералов по «восстановлению порядка» и покорению Венгрии. В этом начинании она нашла уже готовых союзников — если не по принципам, то по расчету — среди хорватских, сербских, румынских и словацких националистов и недовольных и напуганных крестьян, которых националистам удалось привлечь на свою сторону. В результате в некоторых регионах, включая Трансильванию, относительно упо-

⁸ Деак приводит великолепный пример: «Летом 1848 года полковник армии Габсбургов по фамилии Бломберг — немец по национальности, возглавлявший полк польских уланов, — должен был защищать один район южной Венгрии, населенный в основном немцами. Столкнувшись с атакой сербских повстанцев, Бломберг обратился за инструкциями к своему командиру. Командир, габсбургский генерал — хорват, приказал полковнику выступить против сербов, и то же самое сделал местный уполномоченный венгерского правительства, оказавшийся сербом. Но вождь сербских повстанцев — австро-немец, полковник армии Габсбургов — умолял Бломберга подумать о его долге перед императором, а не перед королем (притом что и тем и другим был один и тот же человек), в ответ на что внушаемый Бломберг приказал своим полякам уйти из района, оставив своих собратьев-немцев дожидаться милости от сербов» [Deâk, 1979, p.xvii-xviii; 1990, p. 220].

VIII. 1848 в 1998: Коммеморативная политика

рядоченная обычная война незаметно превратилась в более глубинную, более непредсказуемую народную борьбу, в которой соединились социальные недовольства и страхи, политические требования и аморфные, но сильные этнические чувства. В Трансильвании эта война внутри войны приобрела этнонациональную окраску, стравливая — по меньшей мере, в коллективной памяти и националистической историографии, хотя реальность была более сложной — румын с венграми и приводя к жестокости с обеих сторон, воспоминания о которой и сегодня пробуждают политические лидеры. Надо подчеркнуть, что словаки не развернули против венгров в 1848-1849 годов этнической или этнически окрашенной войны, и попытки словацких вождей-националистов спровоцировать общее вооруженное восстание против венгров оказались безуспешными.

Румынский революционный режим в Валахии просуществовал три месяца и в сентябре 1848 года был разгромлен турецкими войсками по наущению русских. Революционный режим в Венгрии, пользовавшийся большой народной поддержкой и обнаруживший поразительную обороноспособность, продержался еще год. Он был сломлен в конечном счете русскими, а не австрийскими войсками, но Венгрия, ожесточенная из-за войны с Австрией и новой централистской конституции, которая была навязана правящей династией в марте 1849 года, все же успела сделать символически важный шаг, объявив о своей полной независимости в апреле 1849 года.

Словом, события 1848-1849 годов переживались совершенно по-разному венграми, словаками и румынами и могли породить и действительно породили у них весьма различные воспоминания⁹. Революция и по-

⁹ Мы не хотим сказать, конечно, что все венгры (или все румыны или словаки) имели одинаковый опыт и воспоминания о 1848-1849 годах. Мы имеем в виду, однако, что раз-