Глава семидесятая. Через час я была дома. С Мобильным резервом я договорилась о встрече через час после рассвета

Через час я была дома. С Мобильным резервом я договорилась о встрече через час после рассвета. Капитан Паркер велел мне немного поспать, будто по голосу понял, что мне это надо. Он даже согласился взять меня с ними. Я в их рейдах на вампиров была как специалист по опасным материалам в налетах на нелегальные химлаборатории – эксперт, который может помочь остаться в живых и не взорваться случайно к чертям. Вампиры не взрываются, как некоторые химикаты, используемые в производстве наркотиков, но при работе с ними так же легко погибнуть из-за невежества. Я буду у них экспертом на месте работы, и лучше вам не знать, сколько мне пришлось вынести разговоров, чтобы и получить приглашение ехать с ними, и придержать при себе адрес до нашей встречи на рассвете.

Я сидела за кухонным столом, прикладываясь к чашке кофе и таращась в никуда. Кофе плескался в чашке, будто хотел сбежать. Такого не должно было бы быть.

Вдруг рядом со мной оказался Мика и положил руку на мою чашку.

– Ты сейчас ее уронишь.

Я уставилась на него, не понимая, о чем он. Наверное, это отразилось у меня на лице, потому что он объяснил:

– У тебя руки дрожат. Я боюсь, что ты уронишь чашку.

Он вынул ее у меня из рук и поставил на стол.

Я посмотрела на свои руки – он был прав. Они действительно дрожали. Не мелкой дрожью, но тряслись, будто у меня от запястья и ниже был припадок. Я смотрела на руки, как на чужие.

Мика опустился возле меня на пол, положил мне ладони на руки, сжал.

– Анита, что случилось?

Так приятно было, когда он держал меня за руки. Дрожь стала медленнее, но не исчезла. Что случилось? Что там случилось? Что сегодня было по-другому? Да все – и ничего. Только со второй попытки я смогла сказать:

– Мне пришлось с ним говорить.

– С ним – это с кем?

– С вампиром, которого я сегодня убила.

Под давлением его рук дрожь ослабевала. А голос совсем не дрожал, он был пустой.

– Почему с ним надо было говорить?

– Допросить. Я должна была его допросить.

Мика коснулся моего лица, и я вздрогнула, но прикосновение заставило меня обернуться к нему. Глаза у него были в полумраке кухни зеленые-зеленые, и желтый ободок вокруг – как свет, собравшийся в фокус.

– Ты узнала, что должна была узнать?

Я кивнула, все так же глядя в его глаза.

– А ты не могла подождать до рассвета, чтобы его убить?

Я покачала головой:

– Он из тех серийных убийц. Нельзя было рисковать, что он убежит и предупредит их.

– Тогда ты должна была его убить.

Он взял мое лицо в ладони, и я посмотрела на него внимательней, уже не просто завороженная его глазами. Я теперь его видела, его самого, Мику. Я знала, что он здесь, но будто до сих пор я воспринимала только фрагменты. Я смотрела в это лицо, такое знакомое, что каждый изгиб и линию я знала, и все же как-то удивило меня, что я смотрю на него и знаю, что он мой. Мой возлюбленный. Иногда это все еще поражало меня, как по-настоящему приятный сюрприз. Будто слишком хорошо все было, чтобы быть правдой, и я ждала, что он здесь не окажется. Почему он должен быть не такой, как другие?

Он потянулся ко мне, и я соскользнула со стула в его объятия. Я обернулась вокруг его талии, груди, плеч. Я обняла его изо всех сил ногами и руками, и он встал, держа меня. Мы были одного роста и весом отличались не больше чем на четырнадцать фунтов. Будь он человеком, он бы так не смог, но он человеком не был, и встал вместе со мной и пошел по темному дому. Я знала, куда мы идем, и ничего не могла бы придумать лучше, чем залезть под одеяла, и пусть он меня крепко обнимет.

Зазвонил телефон. Мика не остановился. Включился автоответчик, и тревожно зазвучал голос:

– ...нита, это я, Ронни. Мне нужна помощь.

Мика застыл, потому что голос звучал совсем не так, как Ронни свойственно.

Я спрыгнула на пол и уже бежала к телефону, пока она поспешно что-то говорила.

– Ронни, Ронни, это я. Что случилось?

– Анита, это ты.

– Ронни, что случилось? – У меня снова пульс бился в глотке. Адреналин смыл потрясение и усталость.

– Я пьяна, – счастливым голосом заявила она.

– Что?

– Я в клубе на той стороне реки. Смотрю, как тут мужчины раздеваются.

– Какой клуб?

– Чьи-то там сны.

– «Сны инкуба», – сказала я.

– Он самый, – ответила Ронни, слегка шепелявя на букве «с».

– С чего это ты напиваешься в стрип-клубе? – спросила я. Адреналин шел на спад.

– Луи со мной жить не будет. Он сказал, или свадьба, или ничего, и я тогда сказала, ничего.

– Ох, Ронни!

– Я пьяна, и бармен говорит, меня надо отвезти домой. Меня отвезут домой?

Мика стоял достаточно близко и кое-что слышал.

– Я ее заберу.

– Анита, почему все мужики такие сволочи?

Я не была уверена, что все и что такие, но понимала, что спорить не надо.

– Я за тобой приеду. Оставайся там, где ты есть, и ничего не делай такого, о чем завтра пожалеешь.

Она хихикнула – с Ронни этого никогда не бывает.

– А я хочу что-нибудь такое сделать, о чем Луи завтра пожалеет.

Черт.

– Сиди тихо, не делай глупостей. Мы доберемся, как только сможем.

Она повесила трубку, все еще смеясь.

Я рассказала Мике то, чего он не слышал.

– Тебе надо отдохнуть, Анита. Я за ней поеду.

– Прежде всего, у нее сейчас настроение «все мужики сволочи», и она хочет сделать что-нибудь такое, о чем Луи завтра пожалеет. Я думаю, что тебе одному ехать – не лучшее решение, тем более что она моя подруга. Но я не против, чтобы ты поехал со мной.

Он хмурился. Я взяла его за руку.

– Лечь в постель с тобой рядом – было бы для меня сейчас самое лучшее, но лечь без тебя – хуже и придумать трудно. В одиночестве у меня мысли пойдут такие, что хоть вешайся. Наверное, куда-то поехать – это будет как раз для меня.

Он нахмурился сильнее:

– Можно было бы просто вызвать ей такси.

– Мы с Ронни только что помирились после размолвки, которая длилась несколько месяцев. Я не хочу терять ее снова.

– Мне тебя не отговорить?

– Нет.

Он улыбнулся, хотя глаза его не смеялись.

– Тогда поехали.

Я улыбнулась в ответ:

– Спасибо.

– За что? Что не спорил?

– Ага.

– Но поведу я.

С этим я не стала спорить. Я только взяла комплект охотника на вампиров и сумку со снаряжением. Сумка была новая, но в ней было дополнительное оружие. Куча пистолетов, завал патронов, колющее оружие в ассортименте, и она выглядела как средних размеров кофр, который в багаж сдают.

Мика не спорил насчет дополнительного вооружения. Он только придержал для меня дверь, поскольку у меня в каждой руке было по сумке. Нам навстречу по боковой дорожке попался Натэниел, улыбнулся мне, а потом увидел мое лицо и сумки.

– Что случилось?

Я посмотрела на Мику, он на меня.

– Она получила ордер, так что может теперь возить с собой целый комплект.

– Но ты же не едешь с ней ловить вампиров?

Я вздохнула:

– Прямо сейчас мы едем выручать Ронни. Она напилась на той стороне реки в «Снах инкуба». Ее ключи от машины у бармена.

У Натэниела брови полезли на лоб:

– Что ее понесло в эту помойку?

Я засмеялась и бросила сумку, чтобы обнять его. Он обнял меня в ответ.

– Поехали с нами, по дороге обсудим. Я хочу попасть туда раньше, чем она глупостей наделает.

– Глупостей вроде напиться в стрип-клубе, где танцовщики исполняют куда как больше, чем просто раздеваются за деньги?

Я посмотрела на него, и у меня глаза на лоб полезли.

– Ты хочешь сказать...

Он пожал плечами:

– Так говорят, и я верю тому, кто мне рассказывал.

– О черт!

Я бросилась бежать к джипу, потому что секс со стриптизером-проституткой точно входит в категорию вещей, о которых Луи утром пожалеет. Беда с местью такого рода в том, что ты об этом будешь жалеть не меньше того, кому хочешь сделать больно. Я бросила сумки на заднее сиденье, Мика повел машину, Натэниел сидел сзади. Мы мчались спасать Ронни от участи хуже смерти – или чего-то в этом роде.