Состояние, структура, динамика насильственных преступлений и хулиганства, их качественная характеристика. Показатели насильственной преступности в местах лишения свободы.

Эскалация криминального насилия – одна из острейших проблем современности, волнующая все мировое сообщество. Значительно обострилась она за годы реформ и в России, о чем свидетельствует как динамика количественных показателей, так и неблагоприятные изменения качественных характеристик. Прежде чем приводить факты, подтверждающие этот тезис, необходимо сделать некоторые оговорки.

Во-первых, целостного единого учета всех насильственных преступлений не существует. При статистической регистрации они распределяются по подгруппам, выделенным по самым различным основаниям (объект посягательства, степень тяжести, принадлежность к уличной, групповой, вооруженной преступности и т.д.). Это вынуждает вести анализ насильственной преступности по частям (отдельным ее разновидностям или подвидам).

Во-вторых, менее случайными и более закономерными являются криминологические характеристики насильственной преступности, определяемые за ряд лет и даже десятилетий. Поэтому неизбежно обращение к статистическим показателям, базирующимся на ранее действовавшем (до января 1997 г., когда вступил в действие УК РФ) законодательстве. В этой связи следует отметить, что многие различия в законодательных формулировках имеют не содержательный, а в основном терминологический характер. Например, то, что в УК РСФСР 1960 г. (ст.108) называлось тяжким телесным повреждением, в УК РФ 1996 г. именуется умышленным причинением тяжкого вреда здоровью (ст.111).

Закономерность насильственной преступности наиболее выпукло просматривается на основе анализа состояния, уровня и других криминологических характеристик прежде всего умышленных убийств, посягающих на высшую ценность человеческого общества - жизнь людей.

Их удельный вес невелик (около 1% всех регистрируемых преступлений). Но, как справедливо отмечается в литературе, именно положение дел с умышленными убийствами является как бы обобщенной, суммирующей характеристикой общей криминологической обстановки, более того, индикатором всей социальной ситуации в стране[8].

Пик этих преступлений был достигнут, по данным уголовной регистрации, в 1994 г., когда их число составило 32,2 тыс., а уровень (коэффициент на 100 тыс. жителей) - 21,8. Для сравнения можно указать, что в 1956 г. в СССР было зарегистрировано 9,6 тыс. убийств, коэффициент равнялся 4,9. В 1994 г. в США, которые по уровню напряженности криминальной ситуации устойчиво лидируют среди развитых стран, на каждые 100 тыс. населения было зарегистрировано 9 убийств, на Украине - тоже 9, в Чехии - 2, в Японии - 1, в Китае - 0,2.

В последующие годы число зарегистрированных убийств стало снижаться. Вполне возможно, что снижение числа регистрируемых убийств обусловлено тем, что удалось миновать пик насилия, связанного с перераспределением собственности, или, например, сказалась активизация борьбы с преступлениями, которые считаются своего рода питательной средой для тяжких и особо тяжких посягательств на жизнь и здоровье людей (истязания, уголовно наказуемые угрозы, криминальный оборот оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ). Однако делать из этого далеко идущие выводы оптимистического характера, как это порой происходит, не следует. Оснований для констатации коренного перелома в борьбе с наиболее опасным видом криминального насилия пока нет. Решающее значение для анализа ситуации имеют не краткосрочные колебания числа регистрируемых убийств, природа которых не вполне ясна (являются ли они началом устойчивой позитивной динамики или носят случайный характер), а закономерности, выводимые из долгосрочных и среднесрочных тенденций. К тому же в данном отношении сравнение с зарубежными странами явно не в пользу России, которой для устойчивой стабилизации обстановки надо преодолеть огромный разрыв в уровне убийств: он сейчас в 5-10 раз выше, чем в большинстве европейских стран, более чем в 100 раз выше, чем в Китае и т.д. Кроме того, ряд данных указывают на то, что в России регистрируется убийств значительно меньше, чем фактически совершается. Серьезные сбои в работе государственных органов, прежде всего правоохранительных, привели к тому, что вопреки традиционным и вполне обоснованным представлениям о ничтожной (близкой к нулевой) латентности убийств довольно значительное их количество стало не выявляться, не фиксироваться уголовной статистикой[9]. Об этом, в частности, свидетельствует огромное число без вести пропавших и разыскиваемых людей, рост случаев обнаружения неопознанных трупов с неустановленной причиной смерти, которые подвергаются захоронению под но мерами. Тысячи актов судебно-медицинского исследования трупов с явными признаками насилия остаются невостребованными правоохранительными органами. С 1992 г. в уголовной статистике не учитываются убийства, совершаемые в Чеченской республике, где криминальное насилие стало едва ли не нормой жизни. Самые осторожные замеры уровня латентности убийств применительно к отдельным регионам, видам расселения людей показывают, что он значительно превышает традиционные «нормативы». Так, в литературе приводились данные о том, что латентность убийств, совершенных в сельской местности, достигает 15%. На неполноте регистрации фактически совершенных убийств сказывается и своего рода лукавость официальной статистики. Так, одновременное убийство двух и более человек учитывается как одно преступление.

Изменяются, и, как правило, в худшую сторону, качественные характеристики совокупности убийств. Это опережающий рост убийств при отягчающих обстоятельствах, увеличение числа групповых убийств, доли убийц, ранее отбывавших наказание. Стало больше предумышленных, тщательно подготовленных, спланированных убийств. Увеличивается число убийств по корыстным мотивам (хотя они не стали превалировать, как иногда утверждается). Появились и численно возрастают «заказные» (совершенные по найму) убийства с целью устранения конкурентов по бизнесу, участников соперничающих криминальных группировок, исполнителей ранее совершенных преступлений, лиц, не возвращающих долги, не выполняющих иные обязательства финансового характера; из мести в связи с противоправной деятельностью потерпевшего и по другим во многом новым мотивам, в т.ч. по политическим. Для совершения убийств стали часто использоваться новейшие образцы стрелкового оружия (в том числе такого, которого нет на вооружении правоохранительных органов), гранаты, мины, взрывные механизмы, управляемые по радио, вмонтированные в бытовые приборы, сувениры, игрушки и т.д. Усиливается жестокость убийств. Они чаще стали сопровождаться изуверскими пытками, «запредельным» издевательством над жертвами.

Умышленные тяжкие телесные повреждения (в соответствии со ст.111 УК РФ 1996г. - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью) среди наиболее опасных преступлений против личности устойчиво преобладают как по состоянию (абсолютному числу зарегистрированных преступлений и выявленных лиц), так и по уровню. Почти каждое третье умышленное тяжкое телесное повреждение повлекло смерть потерпевших. Коэффициент данных преступлений в отдельные годы более чем в 2 раза превышает коэффициент убийств.

Увеличивалось число совершивших убийство лиц, оставшихся не выявленными и не наказанными, так как в течение ряда лет последовательно снижался процент раскрываемости тяжких насильственных преступлений. По убийствам и по тяжким телесным повреждениям он не превышал - 78%. При этом чаще всего раскрывались бытовые преступления, совершенные в отношении лиц из ближайшего окружения (родственников, членов семьи, соседей, приятелей), причем среди виновных были почти исключительно лица, злоупотреблявшие алкоголем, характеризовавшиеся аморальным образом жизни и, как правило, известные правоохранительным органам.

Процент же раскрываемости убийств, совершенных наемными исполнителями (заказных убийств) в 1997 году не превышал 20%, нераскрытыми оставались четыре из пяти подобных преступлений. Аналогичной была в 1992-1996 гг. динамика умышленных менее тяжких телесных повреждений. В 1997 г. зарегистрировано 24,8 тыс. случаев причинения средней тяжести вреда здоровью. В 2002 г. раскрываемость убийств по найму составила - 87, в 2003 г. – 97, в 2004 г. – 92, а в 2005 г. – раскрываемость составила - 62 Снижение раскрываемости можно объяснить тем, что последующие изменения в уголовном, уголовно-процессуальном законодательстве, сильно в негативном смысле повлияла на процесс работы правоохранительных органов по раскрытию и расследованию преступлений, в том числе и убийств по найму.

Динамика хулиганства за весь период 1992-1997 гг. характеризуется незначительным ростом регистрации этого преступления: со 121 тыс. в 1992 г. до 130 тыс. в 1997 г. Однако в последние годы, по данным статистики, число хулиганских проявлений стало снижаться: в 1995 г. их было зарегистрировано 191 тыс., в 1996 г. – 181 тыс. Вряд ли это отражает реальное состояние данного вида преступлений, скорее всего сказывается ослабление борьбы с хулиганством, своевременное пресечение которого, как известно, играет большую роль в предупреждении тяжких насильственных преступлений.

Своеобразным криминологическим парадоксом выглядят состояние и динамика половых преступлений, в особенности наиболее опасных из них - изнасилований.

По данному виду преступности существует отклонение от общей линии динамики насильственных преступлений, которое объясняется по-разному. С поправками на латентность ежегодное число изнасилований определяется в 40-50 тыс., а не 10-14 тыс., которые регистрируются в статистике. При этом учитывается как «естественная» латентность, связанная прежде всего с нежеланием жертв сообщать о посягательствах на их половую неприкосновенность, так и «искусственная» латентность, вызванная сокрытием этих преступлений от учета[10]. Применительно к первой из названных ситуаций особое значение имеет скорее вынужденное молчание, вызванное усиливающимся страхом перед преступниками, опасением мести с их стороны, что в общем то естественно в условиях разгула преступности. Что касается нарушений учетно-регистрационной дисциплины, то они, например, находят косвенное подтверждение в непрерывном и довольно значительном снижении числа зарегистрированных фактов покушения на изнасилования.

Без проведения сложных исследований, только судя по некоторым абсолютным статистическим показателям, можно считать, что уровень латентности других половых преступлений (кроме изнасилований) просто зашкаливает. Например, за 1990-1996 гг. зарегистрировано всего 100 фактов принуждения женщин к вступлению в половую связь, из них 19 - в 1996 г., что ненамного больше числа подобных посягательств, приписываемых одному Президенту США Клинтону.

Существуют, однако, факторы иного рода, обусловливающие снижение числа регистрируемых изнасилований и других половых посягательств в условиях всеобщего падения нравов, едва ли не сплошной деморализации. Это - превращение женского тела в товар, усиленная коммерциализация сексуальных отношений, распространение проституции, в результате чего то, что раньше добывалось силой, с риском получить очень серьезное наказание, сейчас можно спокойно купить за сравнительно небольшие деньги. Можно, таким образом, предполагать, что в сложном переплетении разнонаправленных факторов, детерминирующих половые преступления, пробивает себе дорогу и тенденция к реальному их сокращению, правда, оплаченная обществом слишком дорогой ценой.

Для характеристики современной насильственной преступности существенное значение имеет возрастание количества таких преступлений, как бандитизм, терроризм, похищение человека, захват заложников. Хотя применительно к этим разновидностям уголовно наказуемого насилия, в отличие от рассмотренных ранее, счет идет не на тысячи, а на сотни, даже на десятки, данные преступления являются весьма тревожным симптомом усиливающейся социальной дезорганизации, криминализации общественных отношений. Они, как правило, отличаются повышенной общественной опасностью, будоражат широкие круги населения, сеют страх перед преступностью. Для некоторых в отдельные годы характерен, по данным регистрации, крайне резкий рост: например, число случаев бандитизма выросло с 29 в 1993 г. до 394 в 1995 г., а лиц, совершивших это преступление, за тот же период с 83 до 942 (более, чем в 11 раз). В 1997г. зарегистрировано 374 факта бандитизма. Отдельные из этих преступлений прежде вообще не существовали - ни как юридические конструкции (составы), ни в качестве реальных фактов действительности (терроризм в его современном понимании, захват заложников, похищение людей).

Между тем нормально развивающееся общество должно быть избавлено от таких "приобретений". Более распространены такие опасные, уже только в силу двойной мотивации (насильственной и корыстной) преступления, как насильственный грабеж, разбой и вымогательство.

Также, в последние годы, все большее внимание и беспокойство общественности и правоохранительных органов вызывает насилие в семье, ставшее наиболее распространенной формой агрессии в современной России. По результатам исследований 30 – 40% тяжких насильственных преступлений совершается в семье. По результатам исследования, проведенного в областях Центрально-Черноземного региона, в том числе результате анкетирования 2000 – 2001 годов 450 респондентов, в т.ч. 200 лиц, совершивших насильственные действия, 200 человек, пострадавших от аналогичных деяний своих домочадцев, были получены данные, отражающие реальное состояние насильственной преступности в семье. В связи с этим основное внимание при ее анализе необходимо уделять не количественным, а качественным характеристикам. Две трети рассматриваемых преступлений (67,1%) были направлены против женщин, в 18,1% жертвами оказались лица пенсионного возраста, а в 10,1% - несовершеннолетние, них 53,3% малолетние (до14 лет)[11].

По результатам проведенных нами исследований за преступления против личности отбывают наказание от 58,3 % до 70 % осужденных; за преступления в сфере экономики – 28,6 %; против общественной безопасности и общественного порядка – 8,3 %; иные преступления составляют 8,3 %. Таким образом, доля насильственной преступности составляет в среднем 86,9 %.