Психология публичного выступления

Жизнь заставила меня обратиться и к этой теме. Дорогой читатель! Простите меня, что часто ссыла­юсь на личный опыт. Дело в том, что эта работа являет­ся результатом моих научных исследований и обобще­ния клинического опыта и опыта консультирования. И если бы все то, что происходило со мной, происходило бы только со мной, я вряд ли писал бы о себе. Но нечто подобное наблюдалось у многих пациентов и клиентов. Так какая разница, чей случай я опишу? Да и исследо­вания психологии литературного творчества говорят, что писатель обычно пишет о себе.

Так вот, позднее начало педагогической карьеры (на пятом десятке) не давало возможности постепенно на­бирать педагогический опыт, как это делали мои более удачливые приятели, ставшие педагогами в 25-30 лет, а к 40 годам достигшие мастерства. Мне надо было все делать быстро. Тем более что сразу же у меня была боль­шая лекторская нагрузка и частые выступления перед незнакомыми аудиториями (отсюда название части: «Я и ОНИ»). Неудачные выступления приводили к тому, что не удавалось завязать длительных деловых контак­тов с интересующими меня людьми. Особенно тяжелы были мои выступления перед учеными мужами: билось сердце, перехватывало дыхание, пересыхало в горле. Я вынужден был выступать по бумажке, а если и без бу­мажки, то все равно по «бумажке», ибо выучивал текст наизусть. Выступления оказывались скучными. Да и в беседе один на один я также мало кого мог убедить. Так, например, в 1982 году мне грозило увольнение с рабо­ты, хотя именно тогда я высказал те идеи, которые сей­час признаны научным миром. Итак, я вынужден был готовить себя по науке. А когда в стране начались пре­образования, появился еще один источник стресса у наших политических деятелей: необходимость убеж­дать народ в своих достоинствах. Я стал консультиро­вать кандидатов в депутаты. Пользовались моими услугами и руководители при составлении речей, подготов­ке деловых переговоров, завязывании новых контактов.

Пройдя речевую подготовку, я стал иначе беседовать с людьми: больными, учениками, близкими. Думается, сейчас я приношу им меньше огорчений. По крайней мере теперь более уверен, что то, о чем говорю, слушате­ли и собеседники понимают так же, как и я. Конечно, не всегда все принимают, но во всяком случае становит­ся ясным тот пункт, по которому мы расходимся.

Еще один эффект: педагогическая и лечебная деятель­ность стала приносить радость и не восприниматься как работа. Сейчас иногда я читаю лекции по восемь часов в день, и особого утомления нет. А ведь в основном при­ходится иметь дело с людьми малознакомыми или со­всем незнакомыми (ОНИ). Довольно часто я слышу от знакомых педагогов разного уровня квалификации, что каждая лекция для них – экзамен. Но это же ужасно! Каждый день быть в бою минимум три часа!

У меня нет оснований подозревать их в кокетстве. Я пони­маю, что все дело в плохой психологической подготовке.

Думаю, этот материал будет и полезен не только тем, кто часто стоит за трибуной, но и тем, кто часто обща­ется с малознакомыми людьми, потенциальными дело­выми партнерами, будущими мужьями и женами и т. п. Ведь если долго вести разведку, можно остаться одно­му. Основное внимание здесь уделено психологии пуб­личного выступления и ораторским приемам. В резуль­тате вы познакомитесь с новой методикой публичного выступления, а может быть, и новым состоянием души, которое мною названо «интеллектуальный транс». Я не претендую на полное изложение проблемы, но хоте­лось бы увлечь вас в волшебный мир слова, чтобы, по­знавши его тайну, «убеждая, побеждать». А если мне это удастся, вы найдете более солидные руководства или придете в нашу школу ораторского искусства.