И не введи нас в искушение

Формулировка этого прошения у многих вызывает недоумение: ведь не Бог вводит нас в искушение. И действительно, вспомним святого Иакова, который говорит: «В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого» (Иак 1:13).

Чтобы приблизиться к пониманию этого прошения, обратимся к словам Евангелия: «Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола» (Мф 4:1). Искушение исходит от дьявола, но в мессианскую задачу Иисуса входит противостояние великим искушениям, кои отвратили людей от Бога и все еще отвращают. Ему пришлось, как мы уже видели, в страданиях пройти через все эти искушения до самой крестной смерти, дабы открыть нам путь к Спасению. Ему пришлось, еще прежде смерти, в земной жизни «сойти во ад», погрузиться в мир наших искушений и поражений, чтобы взять нас за руку и вывести из бездны. В Послании к Евреям этот момент подчеркивается особо: прохождение через искушения представляется здесь как важная, существенная часть пути Иисуса. «Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр 2:18), говорится тут и далее поясняется: «Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр 4:15).

Обращение к Книге Иова, в которой уже намечены общие очертания тайны Христа, поможет нам еще немного продвинуться в понимании обсуждаемого прошения. Сатана насмехается над человеком, чтобы тем уязвить Бога: Его творение, созданное по Его образу и подобию — жалкое ничтожество. Все, что в нем есть хорошего, — это только видимость; в действительности же человека, всякого человека, волнует лишь одно: его собственное благополучие. Таков диагноз сатаны, о котором в Апокалипсисе говорится, что он «клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь» (Откр 12:10). Поношение человека и Творения есть в конечном счете поношение Бога, оправдание отказа от Него.

Избрав в качестве жертвы праведного Иова, сатана хочет доказать верность выдвинутого им тезиса: если у праведника отобрать абсолютно все, он тут же утратит все свое благочестие. И тогда Бог предоставляет сатане свободу действий и попускает испытание, правда в строго обозначенных пределах: Бог разрешает испытать человека, но удерживает его от падения. Здесь уже угадываются, пусть шока еще только смутные, очертания тайны заместительства, каковая раскрывается во всем своем величии в главе пятьдесят третьей Книги пророка Исайи: страдания Иова служат оправданию человека. Благодаря его вере, выдержавшей испытание страданиями, восстанавливается достоинство человека. Так страдания Иова предвосхищают страдания во Христе, Который восстанавливает наше общее достоинство перед Богом и указывает нам путь — на этом пути мы и в кромешной тьме никогда не потеряем веру в Бога.

Книга Иова помогает нам, кроме того, понять разницу между «испытанием» и «искушением». Чтобы достигнуть зрелости, чтобы суметь перейти от внешнего благочестия к единению с Божией волей, человеку необходимы испытания. Подобно тому как виноградный сок должен сначала перебродить, дабы сделаться потом благородным вином, так и человек нуждается в очищении, в изменениях, которые могут таить в себе опасность для него, но через которые он непременно должен пройти, чтобы прийти к себе самому и к Богу. Любовь — это всегда процесс очищения, отказа от чего-то, болезненных преобразований в нас самих. Это и есть путь созревания. «Я люблю Тебя не потому, что в Твоей власти определить мне место на небе или в аду, а потому только, что Ты есть Ты — мой Царь и мой Бог», — говорит святой Франциск Ксаверий, обращаясь к Богу, но, чтобы сказать так, ему наверняка пришлось пройти долгий путь внутреннего очищения, прежде чем прийти к этой последней свободе, — путь созревания, на котором его повсюду подстерегало искушение, опасность низвергнуться в бездну, но который тем не менее был насущно необходим.

Все сказанное выше позволяет нам теперь более конкретно сформулировать смысл шестого прошения Молитвы Господней. Этими словами мы говорим Богу: «Я знаю, что мне нужны испытания, чтобы очистить все мое существо. Назначая мне эти испытания, предоставляя злу — как в случае с Иовом — некоторую свободу, помни, прошу Тебя, о том, что силы мои ограничены. Не требуй от меня слишком многого. Установи пределы искушению, которому я могу быть подвергнут, не удаляйся от меня слишком далеко, дабы Твоя спасительная рука могла помочь мне, если я сам не справлюсь». Именно так толкует это прошение святой Киприан Карфагенский. Он говорит: когда мы просим «не введи нас во искушение», мы показываем наше знание о том, что «враг не имеет никакой власти над нами, если не будет на то предварительного допущения Божия. Потому-то весь наш страх, все благоговение и внимание должны быть обращены к Богу, так как лукавый не может искушать нас, если не дается ему власти свыше» (De dom or 25, 285 f.).^[39]

Далее святой Киприан приводит примеры из Священного Писания и рассуждает о двух возможных причинах, по которым Бог все же предоставляет злу ограниченную власть. Возможно, это дается нам в наказание, чтобы обуздать нашу гордыню и заставить нас заново осознать ничтожность нашей веры, надежды и любви, чтобы мы перестали мнить, будто сами, собственными силами можем достичь величия: вспомним фарисея, который рассказывает Богу о своих заслугах и думает при этом, будто он не нуждается ни в какой милости. К сожалению, святой Киприан не останавливается более подробно на том, что означает другой вид испытания — искушение, уготованное нам Богом ad gloriam — во славу Его. Но, может быть, здесь нам следовало бы вспомнить о том, что Бог возлагает особо тяжелое бремя искушения на тех людей, которые особенно близки Ему, на великих святых, начиная от святого Антония, пребывавшего в пустыне, и заканчивая святой Терезой из Лизье, обитавшей в благочестивом мире монастыря кармелиток. Они своего рода продолжатели дела Иова, олицетворяющие собою апологию человека и тем самым отстаивающие Бога. Более того, они совершенно особым образом вступают в союз с Иисусом, Который прошел, страдая, через все наши искушения. Они призваны испытать на собственном опыте, пропустить через собственные души искушения своего времени, призваны нести за нас, за наши обыденные души эту тяжкую ношу, чтобы помочь нам пробиться к Тому, Кто взял на Себя наше общее бремя.

Вот почему, когда мы произносим в молитве слова шестого прошения, мы должны, с одной стороны, выражать готовность принять на себя бремя уготованных нам испытаний; с другой стороны, мы одновременно должны просить о том, чтобы Господь Бог отмерял нам не больше, чем мы способны снести, чтобы Он не выпускал нас из рук Своих. Произнося эти слова, мы должны быть преисполнены глубокого доверия, которое выразил святой Павел, подаривший нам такие слова: «…верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1 Кор 10:13).