Глава пятьдесят вторая. Октябрь 2011 года. Дарем, штат Северная Каролина

Октябрь 2011 года. Дарем, штат Северная Каролина

– Ты чем занят?

Эйприл появилась в кухне босой, накинув на себя только его рубашку.

Саймон стоял у плиты и жарил яичницу с беконом на единственной имевшейся у нее сковородке.

– Готовлю нам завтрак.

Саймон улыбнулся ей и потянулся, чтобы поцеловать.

– Как спала?

– Замечательно. – Эйприл сладко потянулась. – С тобой мне спится лучше, чем без тебя.

– Мне тоже, – тихо сказал он, адресуя свои слова преимущественно себе.

Эйприл достала из холодильника апельсиновый сок и налила его в два стакана.

– С тобой мне спится лучше, но меня одолевает чувство вины.

– Чувство вины? – Саймон повернулся к ней, зажав в руке тефлоновую лопатку. – Почему?

Эйприл по-детски втянула голову в плечи, сосредоточенно разглядывая сок в стакане.

– Потому что мы спим вместе, не будучи женаты.

Саймон застыл на месте.

Целомудрие было для него столь же далеким, как и Восточная Европа. Ему и прежде попадались девственницы. Например, Джулия. Но он всегда считал девственность раздражающей и глупой помехой, тем, что ему хотелось разрушить либо соблазнением, либо набором уловок.

Однако с Эйприл все было по-иному. Совсем по-иному. Саймон испытывал нечто, похожее на зачатки раскаяния.

Ощущение было для него совершенно новым.

– Секс – неплохая штука, – сказал он.

– Смешно сказать, но это так. – Эйприл постукивала пальцем по стакану. – Ты просто замечательно научил меня сексу. Мне это очень нравится. А еще мне нравится быть с тобой.

– Тогда в чем проблема?

– Меня учили быть терпеливой. Ждать. А я не утерпела.

Саймон повернулся к плите. Слова Эйприл повергли его в замешательство. Ему стало не до яичницы. Он погасил конфорку и отодвинул сковородку. Затем тщательно вытер руки о шорты и подошел к Эйприл:

– Тебя учили ждать, поскольку твои родители не хотели, чтобы какой-нибудь придурок воспользовался твоей неопытностью и вставил тебе.

– Саймон, не надо говорить таких грубых слов, – тоном благовоспитанной девочки произнесла Эйприл.

– Прости. Родители хотели оградить тебя от случайностей.

– Не только мои родители. Моя церковь тоже.

– Хорошо. Родители и церковь старались тебя уберечь. И это хорошо. Но наша ситуация – другая.

– Другая? – удивилась Эйприл.

– Да, – подтвердил Саймон, обнимая ее.

– Чем она другая? – В голосе девушки появилась настороженность. – Расскажи.

– Я не просто лишил тебя невинности, чтобы поразвлечься. Да, мне нравится секс с тобой. Но мне нравится твое общество. Рядом с тобой я могу на время забыть, что являюсь сыном сенатора Тэлбота. Отодвинуть осточертевшие меры предосторожности и просто быть самим собой. – Он неуверенно улыбнулся.

– Вот и у меня такие же ощущения, – призналась Эйприл, упираясь лицом ему в грудь. – Но когда ты уходишь, мне становится плохо.

– Потому что мы заботимся друг о друге.

– Жаль, что мы не можем всегда быть вместе, – прошептала Эйприл, обнимая его за талию.

– Мне тоже жаль, – признался Саймон.

Самое удивительное, сейчас он говорил правду. За короткое время знакомства с Эйприл он привык о ней заботиться. Их отношения были легкими и приятными, и он не представлял, что они могут расстаться.

– Саймон, я тебя люблю.

От этого признания у него зашлось сердце.

Саймон не был обижен умом и сознавал, что сейчас держит в объятиях красивую, нежную, удивительную девушку. В отличие от него, на нее не давил груз прошлого. Она не была пресыщенной и не стремилась вскарабкаться вверх по социальной лестнице, как Натали. В ней не было пугливости и праведности Джулии. Рядом с Джулией у него всегда возникало ощущение, что он животное, никчемное существо, недостойное прикасаться к ней.

Скорее всего, Эйприл сегодня проснулась, решила, что любит его, и тут же ему призналась. Никакого женского расчета, никаких мозговых игр, никаких попыток продвинуться через постель.

– И я тоже тебя люблю, – прошептал Саймон, не сразу поняв, какие слова произносят его губы.

Эйприл встала на цыпочки и крепко, насколько хватало сил, обняла его.

– Так это же прекрасно! – закричала она. – Я такая счастливая.

– И я.

Саймон улыбнулся этому бесхитростному безудержному ликованию и поцеловал ее.