Толковая Псалтирь 4 страница

Ст. 7. Возненавидел ecu вся делающыя беззаконие. А это сказано о неверующих в истинного Бога язычниках, не принявших закона Божия. Здесь надобно различать противозаконника от беззаконника: противозаконник это будет тот, кто знает закон, но преступает его: беззаконник же тот, кто вовсе не получил никакого закона. Но мы нередко, смешивая эти два понятая, и противозаконника называем также беззаконником, как не соблюдающего закон. Сказав вообще о грешниках, пророк перечисляет затем в частности и те грехи, которые казались ему в свое время более существенными и главнейшими.

Погубиши вся глаголющие лжу. В приведенных сейчас словах идет речь главным образом о тех, которые чтят не Бога истинного, а богов иных,—и потом о еретиках, а за ними и о всех вообще людях, как из иудеев, так и из язычников, которые каким бы то ни было образом впадают в ложь; так как и они суть служители (не Бога истинного, а диавола, ибо сатана есть отец лжи. Выражением же погубиши пророк хотел изобразить тягчайшее наказание этих людей. Но быть может, что пророк употребил это выражение также и для того, чтобы тем легче устрашить людей удобопреклонных ко лжи, легкомысленных и беспечных, которые таким образом причиняют вред не только себе самим, но становятся причиною погибели и для многих других.

Ст. 8. Мужа кровей и льсти (коварного) гнушается Господь. Заметьте, как пророк к убийству присоединяет также и лесть; ибо как тот, кто льстит, так и тот, кто подвергает опасности жизнь ближнего, в существе дела одинаково суть убийцы.

Аз же множеством милости Твоея вниду в дом Твой. А я, говорит Церковь о себе, по великой Твоей милости, будучи свободна от заблуждения, войду теперь в Твой, Господи, дом, который я в прежнее время неразумно старалась разрушать. Или иначе: вниду в дом Твой, удостоенная такой близости от Тебя—не за свои собственные добродетели, а только по одной Твоей милости. Дом же Божий, по мнению некоторых толкователей, есть ничто иное, как добродетельная жизнь; ибо действительно Господь почиет и обитает у тех, которые стараются следовать жизни добродетельной, как сказал Сам Спаситель в Евангелии, что Он и Отец Его придут и устроят себе жилище у такого человека (Иоан. 14, 23).

Поклонюся ко храму святому Твоему, в страсе Твоем. Между тем как язычники, не страшась праведного наказания, позволяют себе безрассудно поступать в храмах своих богов, я, говорит Церковь, со всяким благоговением и в страхе паду ниц пред Тобою—и в храме твоем земном, и в храме небесном. В приложении к самому пророку, приведенные выше слова будут иметь тот смысл, что пророк, обозрев главные виды преступлений и показав всю гнусность их, обращается затем к самому себе и дает обещание пред Богом служить Ему истинно и усердно, и не как оправданный, но как помилованный; хотя в сказанных словах пророк упрекает язычников, а себя вводит в храм Божий, и что потому казалось бы должно означать нечто иное.

Ст. 9. Господи, настави мя правдою Твоею. Руководи, говорит, меня чрез Твоего Сына, Который, по Апостолу, есть праведность и освящение и искупление наше (1Кор.1,30),—и в Твоем законе, который составляет праведность человеческую.

Враг моих ради исправи (уровняй) пред Тобою путь мой. Враги, говорит, мои видимые и невидимые повсюду расставляют на стези моей преткновения и соблазны; посему, умоляю Тебя, Боже, выровняй (так именно переводить Симмах выражение исправь путь мой к Тебе. Или же: исправи (т.е. меня) так, чтобы мне не уклоняться ни направо и ни налево, дабы избежать мне тайных козней врагов моих. Приведенные выше слова псалма, хотя относятся собственно к Церкви, но приличествуют и самому Давиду.

Ст. 10. Яко несть во устех их истины, сердце их суетно. Они (т.е. враги), беспрестанно говорят ложь, потому что это обманщики,—и всегда они заняты бывают мыслями бесполезными и пустыми, так как вместе с тем суть и люди коварные.

Ст. 11. Гроб отверст (раскрытый) гортань их. Это сказано—или по причине мертвых догматов и зловонного богохульства еретиков, иди же по причине вообще быстро разрушающихся, подобно мертвому трупу, их безрассудных изречений, или же наконец (скажем на основании истории) по причине гнусной надменности, какою исполнены были речи врагов Давида. А гроб, если только он закрыт, скрывает не только находящейся в нем труп, но и дурной запах, издаваемый им.

Языки своими льщаху (коварствовали). Всякий коварный есть в тоже время и лжец, но не всякий лжец бывает человеком коварным, и злые действия человека коварного гораздо опаснее и вреднее. А против меня, говорит, враги мои действовали ложью и коварством вместе.

Суди им, Боже. Ты, говорит, Боже,—Ты, которому ненавистны все поступающее подобным образом, как Ты сказал уже (ст. 5—7), Сам рассуди им.

Да отпадут от мыслей своих. Иначе говоря: пусть они обманутся в своих расчетах.

По множеству нечестия их изрини (изгони) я. За их нечеcтие говорит, изрини (т.е. прогони от себя, отвергни) их, ибо они Тебя не почитают; и я не из—за себя прошу здесь Тебя об этом, хотя и я наследие Твое, Боже. Или иначе: чем более исполняются они нечестия, тем скорее отдаляют они себя от Твоего благоволения. Нечестивым же почитается не только тот, который не чтит Бога, но и тот кто чтит Его не так как приличествует истинному Богу.

Яко преогорчиша (разогорчили) Тя, Господи. Не столько, говорит, беспокоит меня то, что составляют они против меня, сколько скорблю я о том, что они делают против Тебя, Боже; они разогорчили Тебя своими злыми намерениями, о которых упоминали мы выше. Или иначе: они разогорчают Тебя, моего Господа, враждуя против меня, хранящего Твои повеления.

Ст. 12. И да возвеселятся вcu уповающи на Тя. Так в то время, когда враги Твои отвергнуты Тобою, праведники напротив исполняются радости, потому что они, на Тебя одного уповая, одерживают верх над столькими и такого рода врагами.

Во век возрадуются. Иначе говоря: вечно и беспрестанно, получая всякий раз скорое Твое утешение.

И вселишися в них. Успокоиваемые конечно красотою своих душ во век возрадуются. Ибо, говорит Писание, вселюся вних, и похожду, и буду им в Бога и miu будут Мне в людiи (Лев.26, 12; 1 Кор.6, 16).

Ст. 18. И похвалятся о Тебе любящи имя Твое. Потому что одни только они познали Бога истинного, и на сем одном утвердили свои упования. Или иначе: христианские мужи настолько любят божественное звание Христа, что по одному сему хотят быть узнаваемы, и о едином Христе хвалятся, по Апостолу: мне же, говорит, да не будет хвалитися токмо о кресте Господа нашего Иucyca Христа (Галат.6,14), то есть только о самом Христе распеншемся.

Яко (за то, что) Ты благословиши праведника, Господи. Прославляя его не только в настоящей жизни, но и в будущей, когда Ты скажешь: npiuдume, благословенны Отца Моего (Матф. 25, 34). И так Ты, говорит, благословишь его, а нечестивые его хулят. Этими словами он утешает тех, которые терпят хулы за свою добродетельную жизнь.

Яко оружiем благоволенiя (благоволением как оружием) венчал (оградил) ecu нас. Ты, говорит, Господи, крепко оградил и верно защитил нас крестом Твоим, этим щитом благоволения, т.е. неизреченного Твоего устроения. Или далее: под оружiем благоволенiя должно разуметь надежный и крепкий щит. Выражение это свойственно св. Писанию Ветхого Завета; так говорится: сын силы, вместо сильный, и муж кровей, вместо жаждущий убийства или крови, и человек мира, вместо смирный. Так должно понимать и это, согласно с другими выражениями. Ты защитил нас крепостью Твоею, как щитом славным и крепким. Венец, ведь, именно есть круг, округленный и защищение.

Псалом 6

В конец, в песнях, о осьмом, Псалом Давиду

Что значит надписание в конец, о том было уже говорено прежде (см. Пс.4 и 5.). В песнех же надписан настоящий псалом потому, что в нем содержатся песни и величания, составленные пророком во славу Божию,—и затем моление его об осьмом, то есть о будущем веке. Седьмой же, это есть век настоящий, так как он седмицами измеряется, из седмиц составляется и в седмицах повторяется; а будущий век называется осьмым, как следующий за настоящим—седьмым. Свою молитву относительно будущего века пророк возносит здесь к Господу—не от собственного только своего лица, но и от лица всех нас, как к будущему общему нашему Судии. Написан этот псалом после того, как пророк подвергнулся тем тяжелым испытаниям, которые были ниспосланы на него Богом за некоторые его грехи.

Ст. 2. Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене. В книге же Иова напротив говорится, что блажен человек, егоже обличи Бог (Иов. 6, 17). Да и сам Давид в одном месте рассуждает по-видимому об этом иначе, именно он говорит так: Блажен человек, егоже аще накажеши, Господи (Псал.93,12). Но и в приведенных выше словах пророк не вовсе хочет отстранить от себя обличение и наказание Божие; он только просит у Господа, чтобы это Его обличение и наказание не было соединено с раздражением (яростию) и гневом, ибо пророк знал, что гнев Божий нестерпим и боялся, как бы ему не погибнуть от него совершенно; а потому и просит Бога, чтобы посещение Господне было спокойное, от чего посещаемый мог исправиться и тем легче мог избежать страшного наказания за свои грехи на будущем суде Божием. Вот почему и в своей молитве он поставил сначала обличение, а потом наказание, как следующее за первым. Впрочем заметим, что все Божие свободно от раздражительности и какой либо страсти. И если пророки приписываюсь Богу подобные душевные расположения, то это только потому, или лучше сказать для того, чтобы показать нам—людям, что Господь печется о каждом из нас; что Он все видит и слышит; что Он радуется и печалится, осуждает, раздражается, гневается и тому подобн.;—говорит это—далее — для того, дабы мы, устрашенные таким образом, воздержались от своих пороков. Или иначе: если пророки стараются обяснять человеческими действиями действия божественные; то это только значит, что как говорящее, т.е. сами пророки, так и слушающие их— суть люди, и потому то, что хотят сообщить первые последним о Боге, выражают пред ними и языком человеческим. Да и не может быть иначе, чтобы сущие в теле разговаривали между собою каким-нибудь иным образом, а не телесно же. Точно также (например), обращаясь с нашею речью к иноземцам, мы стараемся употреблять при этом их природный язык, чтобы быть для них понятными. Или болтая (например) с детьми, мы стараемся подражать им в выговоре и картавим и приспособляемся к их детским понятиям, хотя бы сами мы были сто раз умнее их. Примем это за общее правило для всех подобных случаев, могущих встретиться при чтении псалмов. Таким образом слова пророка: да не яростию Твоею накажеши мене, ниже гневом Твоим, можно выразить так: да не осудишь меня Ты, Господи, как бы говорит он, достойно и да не подвергнешь меня Ты заслуженному мною наказанию.

Ст. 3. Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь. Если бы, говорит, ум мой не был немощен; то страдания не могли бы его сломить. Или же: пророк хочет выразить этим ту мысль, что он оказывается немощным для борьбы с невидимым своим врагом, который явно и тайно коварствует против него. Или также: что он как бы сделался немощным, сокрушаемый страстями. Таким образом пророк как бы так говорит, обращаясь к Богу: прими Боже в уважение мою немощь и не осуди меня совершенно; ведь я не добровольно поддаюсь моему врагу. В таком воззвании к Господу, как взывал пророк, т.е. помилуй мя,—вcе мы имеем нужду ежечасно. Ибо в одном месте тот же пророк говорит: Аще беззакония, назриши Господи, Господи, кто постоишь (Псал.129, 3)? И еще: Яко не оправдится пред Тобою всяк живый (Псал.142, 2). Равным образом и другой пророк говорит так: кто похвалится еже имети сердце чисто, или кто речет чисть быти от скверны. Да, все мы имеем нужду в Божием милосердии, но не все получаем его; ибо милосердие Божие взыскивает только человека достойного сего. И немощны также все мы; ибо: аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущие (Псал.126,1). И: аше не Господь сохранить град, всуе бде стрегий (Псал.126, 1).

Исцели мя, Господи, яко смятошася (потряслись) кости моя. Скорбь от испытаний во мне, говорит, сильна до такой степени, что она доходит до моих костей, и даже их она потрясла, не смотря на то, что они лишены чувствительности. Этим пророк хотел изобразить самую крайнюю степень, которой достигла испытываемая им душевная скорбь. Или также: под костями можно разуметь силы и способности ума, которыми он сопротивляется испытаниям.

Ст. 4. И душа моя смятеся (возмущена) зело—не перенесши т.е. силы скорбей. Выражение это особенно прилично тем случаям, когда кто-нибудь бывает возбуждаем к безрассудному какому либо гневу или постыдной страсти. Ибо тогда диавол, с силою устремляясь на нас, подобно сильному ветру, волнующему море, старается возмущать и тело наше и нашу душу, тогда как тело, так и душа наша приходят в расстройство, обуреваются и не сохраняют своего собственного назначения и порядка.

И Ты, Господи, доколе. Это голос—не человека ропщущего на Бога, а человека томимого скорбями. Я, говорит пророк, долго оставался как бы в некоторою забвении у Тебя, Господи; а между тем я находился в таком состоянии, что сильно нуждался в Твоей помощи. Потому что к тем, которые бывают искушаемы от своих собственных грехов, Господь не тотчас поспешает на помощь, по великому своему смотрению. Во время, говорит, благоприятно услышах Тя. Напротив к тем, которые бывают искушаемы по причини козней лукавого, Господь скоро спешит с своею всесильною помощью. Еще ти глаголющу, говорится в Писании, реку: се Аз.

Ст. 5. Обратися ко мне, Господи, избави душу мою. Хотя Ты, Господи, и отвратил лице Твое от меня за мои грехи, но обрати, говорит, его снова ко мне и избавь меня от скорбей моих.

Спаси мя ради милости твоея. Прошу, говорит, я этого—не за собственные добрые дела, ибо их у меня нет; но по милости Твоей.

Ст. 6. Яко несть в смерти поминаяй Тебе (Ибо умерший не вспоминает Тебя). Смертию здесь пророк называет грех, так как он есть виновник смерти; ибо сначала явился в мир грех, а за ним уже явилась и смерть, как его следствие. И так, говорит пророк, тот, кто творит грех, в то самое время не помнит уже о Боги, как бы опьяневший от этого греха и ослепленный им. Или же: пророк называет здесь смертию время кончины, когда человек вместе с жизнь утрачивает и возможность памятования о Боге или призывания Его к себе на помощь, ибо в то время это призывание уже бесполезно.

Во аде же кто исповестся (исповедается) Тебе? Раскаяние в соделанных грехах обыкновенно бывает только пред смертью; а потом—за нею наступает уже собственно время воздаяния.

Ст. 7. Утрудился воздиханием моим (воздыхая), измыю (омываю) на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (орошаю). Не просто, говорит, я трудился, но трудился, издавая стоны; а это свидетельствуете о весьма усиленном труде. И не сказал также просто: поплачу или пролью слезы, но сказал: выкупаю в слезах мое ложе,—и притом не один и не два раза, но я стану, говорит, поступать таким образом в продолжение каждой ночи. Днем отвлекают меня от этого разные заботы, а потому время отдыха от дневных забот (т.е. ночь) я и сделаю для себя временем исповедания, когда никто и ничто меня не беспокоит. И действительно, ночное время есть время самое удобное для раскаяния. Далее слова: слезами моими постелю мою омочу, составляют добавление к предыдущим словам: измыю на всяку нощь ложе мое, как дополняющие и поясняющие первые. Послушаем же теперь мы—простые смертные, как кается такой велики царь, каким был пророк, и станем подражать ему в этом. Приведенные выше слова пророк произносит с целью, как можно скорее и легче склонить на милость милосердного к нам Господа, да— не когда огромное время бедствия надломит в пророке силы его духа и соделает его ни на что доброе неспособным (явит ему Господь свое милосердие).

Ст. 8. Смятеся от ярости (помутилось от раздражания) око мое. Разумеется помутилось око души пророка, т.е. ум. Ибо, зная праведный гнев Твой против грешников в день суда, я, как бы так говорит он, пришел в сильное беспокойство. Ум же пророк назвал оком, как нельзя более кстати; так как он действительно служит для человека вождем на всех путях его жизни. Так ум наш и видит, ум и слышит. Некоторые, впрочем, толкователи думают, что возмутилось у пророка его телесное око, когда сам он разгневался на своих врагов, ибо это именно свойственно, как они говорят, тем людям, которые бывают сильно разгневаны кем-нибудь.

Обетшах во всех (обветшал я среди всех) вразих моих. Точно какое-нибудь ветхое платье забросили, и презирают, говорит, меня мои враги; а между тем они боялись меня в прежнее время, пока я не согрешил. Или: обетшах, иначе говоря: состарился и сделался слабее, чем каковым был прежде—в молодости; так как именно под старость люди становятся слабее силами.

Ст. 9. Отступите, от мене вcu делающие беззаконие. Зная, что Господь уже явит ему свою помощь, пророк ободряется духом и, устрашая своих врагов, видимых и невидимых, приказывает им, чтобы они бежали прочь от него.

Ст. 10. Яко услыша Господь глас плача моего, услыша Господь моление мое, Господь молитву мою прият. В этом именно пророк полагает причину своего собственного ободрения и трусости и бегства его врагов. Или: все приведенные слова употреблены здесь в собственном значении, как это можно встретить и в других местах. Или, наконец: так как бывает, что люди плачут или от бедности или от других каких-либо несчастий, то пророк, прибавляя к словам глас плача слово моление, хочет отличить этим способом от первого вида плача плачь свой, явившийся у него на помощь его молению; а к этому последнему слову добавляет опять слово молитва, которое свидетельствует о высшей степени молитвенного напряжения в пророке.

Ст. 11. Да постыдятся и смятутся вcu врази мои. Пророк молит Бога, чтобы скорее наступало то, что должно обозначать близкий конец его бедствий. И как не останутся постыженными тогда враги его, когда увидят они вдруг, что оказываются тщетными все их надежды на то, будто пророк, лишенный Божия благоволения, будет для них теперь легко победимым; а постыженные таким образом как не устрашатся снова его.

Да возвратятся и устыдятся зело вскоре (весьма скоро). Очутившись в таком положении, они отступят, говорит, назад. Выражение устыдятся указываете на сильный стыд. Далее, слова зело вскоре составляют как бы общее добавление к первым, в которых высказывается только одно желание; а здесь выражается молитва пророка о том, чтобы это желание его исполнилось как можно скорее и его враги потерпели бы то, чего они заслуживают. Некоторые, впрочем, толкователи псалмов думают, что в приведенных выше словах пророка содержится скорее молитва, но не зложелание какое-либо по отношению к его врагам; именно, говорят они, пророк молится за своих врагов, чтобы они, совещающиеся на злое, почувствовали сначала стыд, потом страх от того, что сам Бог есть его помощник; чтобы они отстали от собственного их нечестия и таким образом соделались бы лучшими.

Псалом 7

Псалом Давиду, который воспел он Господу по поводу слов Xycиa сына Иемениина.

Такое надписание настоящего псалма повидимому нисколько несогласно с книгами Царств (См. 2Царст.гл.17), где записаны деяния Давида. Там также упоминается имя Хусия; только там он считается сыном—не Иемении, но Арахии. Но это противоречие не трудно примирить, допустив или то предположение, что отец Хусия имел два имени, или же предположив, что сам Хуcий впоследствии принял название сына Иемениина. Известно, что этот именно Xycий, сын Арахии и союзник Давида, движимый старою дружбою к нему, принял вид, будто он изменяет царю и пристал к Авессалому (когда он возмутился против своего отца), пристал с тем намерением, чтобы разрушить замыслы Ахитофела, опытнейшего вождя Авессалома; в чем и успел он. Вопреки совету Ахитофела, он постарался воздержать и отклонить отцеубийцу от действий решительных, а через это—доставил обратившемуся в бегство Давиду возможность, как можно далее убежать от своего врага—и время собраться с силами, как описывается это очень подробно в книгах Царств. Вот за этот-то геройский поступок Xycия и усвоено было ему прозвание сына Иемениина; так как сын Иемении значит тоже самое что—сын дecницы. А мы знаем, что в Писании дети называются по их родителям, а также усвояются наименования людям от их свойств, каковы например наименования: сын мира, чада мудрости, или сын погибели; подобно тому и этот муж назван сыном десницы, как человек правый и самый близкий и полезный для своего друга. Должно заметить также, что в написании говорится: по поводу слов Хусия, а между тем в целом псалме Давид ни разу не упоминает о Хусие; от чего рождается по-видимому новое затруднение, именно каким образом надписание это может вязаться с самым псалмом? Не забудем при этом того, что нам хорошо известно; именно, что пророк воспел настоящий псалом Господу в то время, как раскаивался, что понадеялся он на хитрость Хусия, когда этот предложил ему свой план относительно обмана Авессалома и разрушения совета Ахитофелова, воспел, стало быть, не за тот счастливый исход войны, которым обязан был он хитрости Xycиa, а раскаиваясь, что, отложивши надежду на Бога, возложил свое упование на слова, которые имел сказать Xycий к Авессалому, и даже сам отправил его к тому. Настоящий псалом таким образом есть умилостивительная песнь, которою пророк старается приклонить Бога на милость и в которой призывает Его к себе на помощь.

Ст. 2. Господи Боже мой, на Тя уповах, спаси мя от всех гонящих мя, и избави мя. Если, говорит, хитрость Хусия и принесла мне некоторую долю пользы, давши мне возможность несколько ободриться и выиграть время, чтобы собраться с силами и приготовиться к отражению; за то теперь, в виду близкого сражения, я не возлагаю уже на него более моих надежд, теперь я хочу всецело зависеть от одного Тебя, Боже мой, и на Тебя одного первое всего возлагаю мое упование; все же остальное затем, как-то: друзей, союзников и воинов,—я ставлю на втором месте. Ибо написано: Проклят человек, иже надеется на человека (Иерем. 17, 5). Как не должно ничего почитать наравне с Богом, так точно не должно и надеяться ни на кого другого, кроме Бога. Спаси.—Спасется тот, кто бывает охраняем от ран среди сражения: Избави.—Избавляется тот, кто бывает повсюду защищаем от нападающих, от всех гонящих, это значит от тех, которые отложились к отцеубийце, вместе с ним запятнав себя кровью и жаждая смерти пророка. Или иначе: спасается тот, кто болен, избавляется же тот, кто находится в плену. Итак, спаси, говорит пророк, меня, как болящего, и избави меня, как пленника, ибо я боюсь, как бы снова не попасть мне в руки моих врагов. Или еще: спаси, говорит, меня от врагов видимых, которые преследуют меня в настоящей жизни, и избави от врагов невидимых, которые тотчас после людей смерти станут тщательно доискиваться пятен греха на моей душе, и всячески будут стараться завладеть ею. Итак, здесь содержится двоякое моление пророка: во-первых, то есть моление за жизнь настоящую и во-вторых— за жизнь будущую.

Ст. 3. Да не когда похитит (враг) яко лев душу мою. Львом пророк называет здесь Авессалома, за его необузданную дерзость. Или быть может, что пророк разуметь здесь также и диавола. Ибо как лев имеет зловонные уста, так зловонны они и у диавола, изрыгая хуления. Во время страдания своего Господь сказал: Грядет бо сего мира князь, и во Mне не имать ничесоже (Иоан. 14, 30). В отношении к Авессалому под душою, конечно, должно разуметь жизнь пророка, которая могла быть отнята у него отцеубийцею. Ибо душа есть причина жизни нашей; но мы нередко самые следствия называем именами причин, от которых они происходят. Так Бог есть виновник мира, правды и тому подобн. и мы говорим о Нем, что Он правда, мир и так. дал.; напротив о диаволе говорим, что он есть грех и погибель, так как он действительно есть причина производящая все это. Далее, слово похитит имеет здесь не собственное значение; оно употреблено здесь в значении отнятия или лишения. Настоящий псалом приличествует всякому, находящемуся в искушениях; но в таком случае под гонящими должно разуметь демонов, а под львом самого начальника их— сатану, который старается уловлять души наши в грех и отчаяние, или же похищать их в то время, как они выйдут из своих тел, т. е. после смерти.

—Не сущу избавляющую ниже спасающу (когда нет избавляющего и спасающего). Слова эти сходны с заключающимися в 2-м ст. словами и имеют значение одинаковое с теми. Так здесь спасающу выражает то же, что там спаси (см. ст. 2), а избавляющу выражает то же, что избави. Если только не благоволишь Ты, как бы так говорит пророк, явить мне свою помощь, то уже не найдется никого спасающего, или избавляющего меня.

Ст. 4 и 5. Господи Боже мой, аще сотворих сие, аще есть неправда в руку моею (в руках моих), аще воздах (отплатил) воздающим ми зла: да отпаду убо (то да паду) от враг моих тощ (истощенный). Пророк не открывает самый род греха, все еще сожалея о своем сыне, не называет и его по имени, стыдясь за его участь; но старается выражаться более намеками. Если, говорит, только я сделал то моему сыну, что позволил он сделать мне, а он был отцеубийцею и злодеем; если, говорит, только я причинил ему доселе какое либо оскорбление руками, то есть действиями, хотя сам я уже давно предчувствовал коварный его замысел; если, говорит, наконец я сделал какой либо вред тем, которые помогали Авессалому в войне против меня, воздавая мне теперь злом за полученные от меня благодеяния;—если все это я сделал, то да не одолею я врагов моих. Но каким же образом говорит он, что не воздает им злом, когда известно, что он одержал победу над врагами, при чем погиб и сам Авессалом? На это можно ответить, что здесь речь идет о предшествовавшем возмущению времени. Пророк, не редко встречая до того времени людей коварных, не отплачивал им за это; только теперь, в виду угрожавшей опасности его жизни, он прибегнул к защите себя, не будучи в силах сносить долее столь дерзкое беззаконие людей злоумышленных. Можно также истолковать слова пророка и следующим образом: да паду я, как бы так говорит он, от врагов моих пусть, т.е. обманутый в моих надеждах. А эти надежды пророка заключались именно в том, что быть может он не будет вынужден прибегнуть к наказанию своих врагов, но одним появлением своим в виду у них заставит их разоряться и принудить их прекратить дальнейшее его преследование, и оставить коварные свои замыслы на его жизнь. Посмотрите в самом деле (2Цар. гл. 17), с какою предусмотрительностью и заботливостью отдает он приказ воинам, чтобы они пощадили его сына, и потом, получивши известие о его смерти, как горько он сетует об этом! Или еще иначе: под врагами в приведенном выше месте можно разуметь врагов не видимых, пасть от которых пустым и ни в чем неуспевшим, будет значит не одержать над ними верха и не успеть посрамить их твердынею своих добродетелей. Давая такой смысл словам пророка, должно однако же заметить, что говорит их не тщеславящийся, но человек сам подвергавшиеся опасности, что он выставляет их как знак, которым умоляют о помощи. Мы можем также относить это место и к некоторым другим лицам, имевшим отношение к пророку; в таком случай слова пророка будут значить следующее: я, как бы так говорит он, изгнанный теперь насилием из моего царства, никого не обидел, я не заплатил злом ни Саулу (например), который готовил было мне явную смерть; а между тем он попадал и в мои руки, как свидетельствует об этом история. Итак, отнесем ли мы слова эти к Авессалому и к его союзникам или к кому иному, или наконец к самому Саулу, истина не потерпит от этого никакого ущерба. Слово воздаяние в первом случае употреблено в несобственном значении, вместо слова отдача или отплата; ибо даяние есть собственно начаток оказываемого нами кому либо благодеяния или вреда, отдача же есть соразмеренная с полученным добром или вредом отплата за это, а воздаяние есть новая, вторичная отплата добром или злом со стороны дающих; это есть как бы отплата на отплату. Слово воздаяние в Писании, и особенно у псалмопевца, встречается очень нередко.

Ст. 6. Да поженет (преследует) убо враг душу мою, и да постигнет (настигнет). Да преследует говорит, Авессалом душу мою, то есть меня самого и да овладеет он ею.

И поперет (втопчет) в землю живот (жизнь) мой. Под животом или жизнью здесь должно разуметь кровь; так как она тоже есть причина жизни, как важнейший из остальных трех элементов, из которых составляется живое существо.

И славу мою в персть (прах) вселит. Славою пророк называет здесь знаменитое и всеми весьма уважаемое его тело, уважаемое за силу и за то величие, какое придавал ему сан царский. Вселит же в персть, значит повергнуть его (т.е. тело) на землю, и обратить его в прах. Приведенные выше слова можно также относить и к врагу невидимому, диаволу; в них как бы выражается желание пророка, чтобы он был гоним со стороны врага и обдержим, не будучи более в силах убегать от его нападений,—чтобы была втоптана в землю, то есть в земные дела, самая жизнь его. Это именно выражает слово попрание, когда враг наконец как бы наступает своими ногами на побежденного и дерзко топчет его лежащего. И не тело одно подвергается страданию при этом, но и слава, то есть самый разум, ибо он есть слава и честь нашей души; пророк выражает желание, чтобы разум был отвлечен к земле, чтобы он просто прилепился к земным вещам, дабы вследствие этого не мог уже более парить к Богу на крыльях созерцания.