: |
Глава XIVВечером того самого дня, когда эйчел отправилась в Огайо, Гаррисон предложил Митчеллу пообедать вместе. Они давно не беседовали по душам, сказал он, и сейчас самое подходящее время. Когда альф доставил его в выбранный Гаррисоном китайский ресторан, Митчелл поначалу решил, что произошла какая-то ошибка. есторан был захудалым и находился отнюдь не в фешенебельном районе. Но ошибки не было. В глубине узкого грязноватого зала Митчелл увидел брата — Гаррисон сидел за столиком на шесть персон, но накрытым на двоих. Он покуривал гаванскую сигару, а перед ним стояла бутылка вина. Митчелл отказался и от вина, и от сигары и попросил только стакан молока, чтобы успокоить ноющий желудок. — Неужели тебе это помогает? — удивился Гаррисон. — Меня от молока только пучит. — Тебя от всего пучит. — Что правда, то правда, — согласился Гаррисон. — Помнишь того парня, Марио, который дразнил тебя Гири-вонючка? — Как не помнить. Марио Джованни. — Верно, Марио Джованни. Интересно, что сейчас с этим сукиным сыном? — Кто его знает, — Гаррисон сделал знак менеджеру, почтительно ожидавшему поодаль. — Эй, мистер Ко! К ним подошел малый довольно щегольского вида, с волосами, прилизанными так гладко, что они казались нарисованными. — Будьте любезны, принесите моему брату стакан молока. И меню. — Я не голоден, — заметил Митчелл. — Ничего, проголодаешься. Тебе нужно подкрепить свои силы. Впереди нас ждет длинная ночь. — Нет, Гар, тут я тебе не товарищ. У меня завтра с утра назначены две важные встречи. — Не волнуйся, я взял на себя смелость отменить их. — Что? — Потому что нам нужно поговорить. — Гаррисон извлек из кармана коробок спичек и неспешно раскурил потухшую сигару. — Главным образом о женщинах. — Он сделал глубокую затяжку. — Итак... расскажи мне, что случилось с эйчел. — А о чем тут рассказывать? Ей захотелось пожить в Калебс-Крик... — К ней туда ездила Марджи. — Да. А после ей взбрело в голову отправиться в путешествие на автомобиле. И никто не знает, куда она поехала. — Марджи знает, — возразил Гаррисон. — Думаю, эта сучка и подговорила эйчел уехать. — Зачем ей это понадобилось? — Она обожает делать гадости. Ее любимое развлечение. Ты же знаешь. — Может, ты попробуешь выведать у нее, где эйчел? — Попробуй сам, — усмехнулся Гаррисон. — Если я спрошу у нее что-нибудь, можно не сомневаться, она мне не ответит. — А где сейчас Марджи? — Не имею ни малейшего понятия. Где-нибудь пьет. У нее есть три-четыре приятельницы, такие же стервы. И у них вошло в обычай вместе напиваться до свинячьего визга. Да ты с ними знаком. Помнишь ту суку, что вышла замуж за Ленни Брайана? — Мэрилин. — Ага. А еще та, которая управляет ресторанами. — Эту не знаю. — Да что ты? Такая тощая, страшная. Плоская как доска, с длинными зубами. — А, Люси Чивер. — Я ж говорю, ты с ними знаком. — Просто у меня был роман с Люси Чивер. — Шутишь? С Люси? — Мы с ней ездили в Новый Орлеан и трахались целую неделю. — Да-а, большие зубы, маленькие сиськи... — С сиськами у нее порядок. — Да, если рассматривать их под микроскопом. К тому же она всегда пьяна. — В Новом Орлеане она была трезвой. По крайней мере, иногда. Гаррисон покачал головой. — Не представляю тебя с ней. Ей же под пятьдесят. — Это было пять или шесть лет назад. — Все равно. Ты можешь затащить в постель любую красотку, а ты тратишь целую неделю на женщину, которая старше тебя лет на десять-пятнадцать. Какого хрена? — Она мне нравилась. — Она ему нравилась! Тут вернулся мистер Ко с меню и стаканом молока. — Принесите мне бренди, — сказал Гаррисон. — Заказ мы сделаем позже. Мистер Ко удалился, и Гаррисон вернулся к прерванному разговору. — Она была хороша в постели? — Ты не мог бы оставить ее в покое? Сейчас голова у меня занята вещами поважнее, чем воспоминания о том, как мы трахались с Люси Чивер. — Митчелл глотнул молока. — Я должен найти эйчел. — Не дергайся. Скоро она сама вернется. — А если нет? — Вернется, куда она денется... — Найдет, куда деться. Может, она решила, что нам надо расстаться. — Именно так она и решила, можешь не сомневаться. Чертовски глупо с ее стороны, но факт. — Гаррисон глубоко затянулся и выпустил колечки дыма. — Или она узнала то, о чем ей знать не следовало. Как думаешь? — Если и узнала, то не от меня. — На что ты намекаешь? — Ну, она много времени проводила с Марджи. Черт его знает, о чем они разговаривали. — Не только черт. Еще и Марджи. — Вряд ли она помнит, о чем болтала, когда была пьяна. — Слушай, а вы с эйчел подписали брачный контракт? — Нет. — Ты что, совсем обалдел? — Не кричи на меня. — Я же говорил Сесилу, чтобы он обязательно составил брачный контракт. — Мне плевать, что ты говорил. Я убедил его, что в этом нет необходимости, — заявил Митчелл. Гаррисон пренебрежительно фыркнул. — Я боялся, что у эйчел возникнет впечатление, будто она заключает деловое соглашение. Я этого не хотел. Пойми ты своей глупой башкой, я любил ее. И до сих пор люблю. — Ну так и что с того? азве ты не понимал, как важно, чтобы она держала свой ротик на замке? — Понимал. — Так какого хрена ты не заставил ее подписать брачный контракт? — Гаррисон перегнулся через стол и вцепился в руку Митчелла. — Знаешь, я тебе прямо скажу. Ты можешь любить ее, сколько угодно, но если она начнет болтать о наших семейных делах, я отдам распоряжение ее прихлопнуть. — Это ни к чему. — Нет, вы его только послушайте! Ты даже не знаешь, где сейчас твоя обожаемая жена! Может, в этот самый момент она мило беседует с каким-нибудь долбаным журналистом. Митчелл отрицательно покачал головой. — Кроме шуток, я не стану с ней церемониться, — буркнул Гаррисон. — Так что если она тебе дорога, поторопись сам все уладить. — Да нечего тут улаживать. Конечно, мы пережили не лучшие времена. И не буду врать, у нас случались размолвки. Но мы всегда быстро мирились, и мне казалось... — Вот именно, тебе казалось, — насмешливо подхватил Гаррисон, словно он уже тысячу раз сталкивался со случаями подобного самообмана. — Ты вечно воображаешь себе то, что хочешь увидеть. — Я женился на ней потому, что полюбил ее. И это чувство никуда не исчезло. — Еще исчезнет, — усмехнулся Гаррисон, подзывая мистера Ко. — Можешь не сомневаться, исчезнет. И следов не останется. К собственному удивлению, Митчелл обнаружил, что изрядно проголодался. Несмотря на неказистый вид ресторанчика, еда оказалась отменной. Гаррисон больше налегал на острые блюда, пару раз он предлагал Митчеллу попробовать содержимое своей тарелки, а потом от души веселился, глядя на брата, отчаянно хватавшего ртом воздух. — Тебе нужно укрепить свое нёбо, — сказал Гаррисон. — Не поздновато? — улыбнулся Митчелл. — Лучше поздно, чем никогда, — ответил тот, поднимая голову от тарелки, очки его слегка запотели. — Что ты имеешь в виду? — осведомился Митч. — Ты всегда был слишком изнеженным. Пора с этим кончать. ади всех нас, — Гаррисон отложил вилку и поднял бокал с вином. — Ты знаешь, что Лоретта ходит к какому-то астрологу? — Да, старик Кадм явно недоглядел. Но при чем тут это? — В прошлое воскресенье Лоретта позвонила мне. И приказала незамедлительно к ней пожаловать. Она, видишь ли, только что советовалась с астрологом. И он выложил ей целую кучу скверных прогнозов. — Бог мой, каких еще прогнозов? — О нас. О Гири. — И что же он сказал? — Что нас ожидают большие перемены и они нам вряд ли понравятся. — Гаррисон перекатывал в ладонях винный бокал, глядя куда-то поверх головы брата. — То есть совсем не понравятся. Митчелл недоуменно уставился на него. — Какого черта Лоретта тратит деньги на подобную чушь?.. — Подожди. Я еще не все сказал. Первым признаком грядущих... — Гаррисон осекся, подыскивая слово, — ...перемен будет то, что один из нас потеряет жену. — Взгляд его наконец встретился со взглядом Митчелла. — И с тобой это только что произошло. — Она вернется. — Тебя трудно убедить. Но вернется она или нет, главное, что она от тебя ушла. — Слушай, Гар, я тебя не узнаю. Да неужели ты веришь во все эти бредни? — Я не закончил. Он назвал и второй признак — нам придется иметь дело с человеком, пришедшим с моря. — Все это не слишком убедительно, — вздохнул Митчелл. — Этот парень наверняка что-то вытянул у Лоретты, а потом подал ей полученные сведения под соответствующим соусом. — Может, ты и прав, — кивнул головой Гаррисон. — А как еще можно объяснить все эти жуткие пророчества? — раздраженно вопросил Митчелл. — Или нам стоит признать, что этот парень ясновидящий и впереди нас ждут неисчислимые бедствия? — Да, — вновь кивнул головой Гаррисон. — Это тоже нельзя сбрасывать со счетов. — Да ты совсем спятил. Моя версия мне больше по душе. Гаррисон налил себе вина. — Как я уже сказал, — пробурчал он, — ты слишком изнежен. — Да что ты ко мне привязался, черт возьми! Гаррисон криво ухмыльнулся. — Ты слаб, братец, и не желаешь принимать ничего всерьез. Не желаешь замечать опасности. Пусть все летит к черту, ты предпочтешь закрыть глаза. Митчелл вскинул руки, точно прося пощады. — Я ушам своим не верю, — простонал он. — Вот уж не думал услышать такое от тебя. Тебя же всегда считали самым разумным из всей нашей семьи. — Это верно. Полюбуйся, что со мной сотворила моя хваленая разумность. — По-моему, ты выглядишь неплохо. Не скажешь, что свеж как огурчик, но... — Господи, — устало перебил его Гаррисон. — Неужели мы с тобой так и не поймем друг друга? Да будет тебе известно, я жру антидепрессанты горстями. И не вылезаю от психоаналитиков. А когда я вижу собственную жену голой, меня тянет блевать. Неплохая картинка, правда, Митч? — Гаррисон уставился на свой стакан. — Вообще-то, мне нельзя пить. Алкоголь и антидепрессанты — убойное сочетание. Но сейчас мне на все плевать. — Гаррисон помолчал и осведомился: — Желаешь еще что-нибудь отведать? — Нет, спасибо. — Думаю, ты справишься с мороженым. Иногда надо позволять себе маленькие детские радости. Это повышает настроение. — Мне лучше воздерживаться от сладкого. — Женщины на этой вонючей планете ничего не имеют против жирных мужских задниц. Так что ешь мороженое, сколько влезет. — Не меняй тему. Ты говорил, что смешиваешь спиртное и таблетки. — Нет, я говорил не о таблетках. Я говорил, что скоро свихнусь, потому что не вижу ровным счетом никакого смысла цепляться за свой поганый рассудок. — аз так, сходи с ума на здоровье, — отрезал Митчелл. — Я тебе мешать не буду. Явись на следующее заседание совета в чем мать родила. Подожги дом. Пришей кого-нибудь. Делай все, что твоя левая нога захочет. Все равно это лучше, чем слушать бредни какого-то придурка-астролога и дрожать от страха. — Он говорил о Галили, Митчелл. — Человек, пришедший с моря? Это может быть кто угодно. — Да. Но астролог говорил именно о нем. О Галили. — Давай прекратим этот разговор, — вскинул руки Митчелл. — Но почему? — Потому что мы с тобой ходим по кругу, и этому не видно конца. С меня хватит. Гаррисон пристально посмотрел на брата и вздохнул. — Что ты будешь делать сегодня ночью? — спросил он. — Как что? — пожал плечами Митчелл и взглянул на часы. — Отправлюсь домой и лягу спать. — В одиночестве? — Да. В полном одиночестве. — Ни секса. Ни мороженого. Да ты себя совсем заморишь, братец. Хочешь, подыщу тебе на эту ночь классную телку? — Нет, спасибо. — Ты уверен? Митчелл расхохотался: — Уверен. — Что смешного? — Ты. Можно подумать, мне снова семнадцать лет и ты пытаешься помочь мне лишиться девственности. Помнишь ту шлюшку, что ты для меня привел? — Хуаниту. — Точно, Хуаниту! Ну и память! — Ей так нравилось... — Ох, не напоминай мне... — ...Сидеть у тебя на лице. Тебе надо было на ней жениться, — сказал Гаррисон, отодвигая стул и поднимаясь. — Сейчас бы у тебя было детей двадцать, не меньше. Митчелл укоризненно взглянул на него. — Не злись. Сам знаешь, что я прав. Мы оба лажанулись. Нам надо было жениться на тупых суках с широкими задницами, пригодными для деторождения. А мы просчитались. Я выбрал алкоголичку, ты — продавщицу. Гаррисон одним глотком осушил свой стакан и поставил его на стол. — Ладно, пока. Желаю приятно провести ночь. — А ты сейчас куда? — У меня свидание. — Я ее знаю? — Даже я ее не знаю, — ухмыльнулся Гаррисон. — И можешь мне поверить, так намного проще и приятнее.
|