Субъективное право как элемент структуры правоотношения

Права и обязанности представляют собой элемент правоотношения, конкретизирующий нормы права применительно к данным участникам в данных отношениях. Абстрактная возможность отношения превращается в действительность (как уже упоминалось, в действительность первого порядка) и тем самым становится моделью поведения данных лиц в данных условиях. «Привязывая» общую норму к конкретным условиям, в которых действуют участники, последние либо выражают свою волю, либо ощущают последствия совершенных ими поступков. Таким образом, в конкретном правоотношении норма приобретает свое реальное бытие. Абстрактное предписание нормы в результате юридических фактов превратилось в элемент правоотношения как реального общественного отношения. В процессе определения прав и обязанностей взаимодействуют общая воля государства, выраженная в норме права, и воля участников отношений. В этой связи необходимо остановиться на вопросе о волевом характере правоотношения, поскольку от его решения зависит основная характеристика прав и обязанностей как элементов структуры.

Представляет ли собой правоотношение только выражение воли господствующего класса (всего общества), либо в правоотношении сочетается воля общества и индивидуальная воля участников? О. С. Иоффе и

217

М. Д. Шаргородский считают, что правоотношение следует рассматривать как волевое отношение не с точки зрения субъективной воли его участников, а с точки зрения объективной воли, воли государства, выраженной в юридических нормах, на основе которых устанавливаются правовые отношения. Волевое содержание правоотношения, по их мнению, воплощается в субъективных правах и обязанностях его участников ¹. Высказанное положение обосновывается тем, что во многих правоотношениях возникновение и развитие их происходит помимо воли участников. В качестве примера таких отношений ссылаются на возникновение гражданских обязательств из причинения вреда; возникновение уголовных правоотношений; прекращение правоотношений в результате истечения исковой давности или погасительной давности.

Вряд ли можно признать убедительным отрицание волевого характера правоотношения с точки зрения воли его участников, ссылаясь лишь на то, что некоторые правоотношения возникают или прекращаются помимо воли участников. Как известно, в наиболее широком круге отношений — в реализации гражданами их политических прав, в гражданских, трудовых, земельных, семейных, колхозных и ряде других правоотношений — воля участников выражается достаточно четко. В положении Маркса о том, что для процесса обмена «товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами», что юридическое отношение, формой которого является договор, есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение², подчеркивается волевой характер юридического отношения. В наиболее широком круге отношений, опосредствуемых правом, именно там, где право играет активную организующую роль, вряд ли можно отрицать характер правоотношения как волевого отношения, в котором общая воля, выраженная в норме, считается с волей участников.

Но и в тех правоотношениях, возникновение и прекращение которых на первый взгляд не зависит от воли участников, в действительности в той или иной форме налицо выражение воли по крайней мере одного из участ-

¹ См. О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский, указ. работа, стр. 217-219.

² См. К. М а р к с и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 94.

ников. Нельзя считать, что воля должна быть выражена всеми участниками и в какой-то мере должна совпадать. Это относится только к ограниченному кругу отношений. Во многих случаях правоотношение может возникнуть по воле одного из участников, но в завязке этих отношений существенную роль играет поведение другого участника, выражающее в той или другой мере его волю. Так, уголовно-правовое отношение возникает в связи с совершенным преступлением. Конечно, воля преступника была направлена не на возникновение правоотношения, а на достижение преступного результата, но этот волевой акт является основанием возникновения правоотношения. Что же касается другой стороны — органов государства, то здесь налицо волевой акт государства, осуществляющего право на наказание преступника.

Иногда ссылаются на то, что правоотношение может прекратить свое существование в результате истечения исковой или погасительной давности и тогда даже субъективная воля, связанная с осуществлением правоотношения, не входит в содержание правоотношения ¹. Однако, не осуществляя своего права, управомоченное лицо тем самым выражает свою волю. Отказ от осуществления права в течение определенного срока и является основанием для применения исковой давности. Таким образом, и в данном случае прекращение правоотношения основывается на выражении воли сторон, хотя выражением воли служит отказ от реализации права в течение определенного времени. Действительно, нормы закона, устанавливающие основания для приостановления течения срока исковой давности, предоставляющие право суду и арбитражу продлить срок при наличии уважительных причин, направлены на то, чтобы обеспечить соответствие последствий воле стороны, выраженной в отказе от осуществления прав в течение предусмотренного законом срока.

⁾ Ю. К. Толстой, обоснованно возражающий против отрицания волевого содержания правоотношения с точки зрения субъективной воли, полемизируя с О. С. Иоффе по вопросу о так называемых прекращенных правоотношениях, приходит к выводу о том, что эти правоотношения оказались прекращенными потому, что не произошло взаимодействия социальной воли, возведенной в закон, с индивидуальной волей (см. Ю. К. Толстой, К теории правооотношения, стр. 22). На слабость этого аргумента указывают О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский (указ. работа, стр. 218—219).

219

Самый характер исковой давности, истечение которой погашает возможность использования средств государственного принуждения для защиты права, но не погашает материального права, также свидетельствует о том, что в рассматриваемых случаях воля участников имеет существенное значение. Так, в случае исполнения обязанности должником по истечении срока исковой давности он не вправе требовать исполнения обратно (ст. 89 ГК РСФСР). Если собственник, имуществом которого незаконно владеет другое лицо, не предъявляет иска о возврате имущества (либо ему отказано в иске в связи с истечением срока исковой давности), а затем завладевает этим имуществом (не нарушая при этом нормы права), то его действия являются правомерными. В обоих рассматриваемых случаях правоотношение материального права не прекратилось. Отпала лишь возможность принудительного осуществления права. Норма ст. 16 Основ гражданского законодательства, устанавливающая, что требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом, арбитражем или третейским судом независимо от истечения срока исковой давности, также направлена на то, чтобы выявить конкретные обстоятельства, определить поведение сторон, выражающее их волю, и лишь после этого решить вопрос о предоставлении или отказе в судебной защите права.

Может быть, при тщательном рассмотрении некоторых частных случаев удастся установить, что то или иное правоотношение возникло независимо от воли участников. Но это исключение из общего правила, и на основании такого исключения нельзя решать одну из важнейших проблем теории правоотношения.

Вопрос о том, является ли правоотношение выражением воли государства, закрепленной в норме, либо сочетанием воли государства и воли участников, имеет большое теоретическое и практическое значение. Ведь основная задача, функция, выполняемая правоотношением, заключается в том, чтобы общая воля, выраженная в норме права, была реализована в конкретных актах поведения (действиях или воздержании от действий) граждан и коллективов. Поэтому реализация нормы в правоотношении раскрывает соотношение общей и индивидуальной воли, их соответствие, определяет те возможности, которые заключены в воздействии на поведение, дает основа-

ние судить о социальной эффективности нормы. Рассматривать правоотношение только как выражение воли государства — значит отказаться от сопоставления общей и индивидуальной воли, от возможности установления обратной связи на основании данных о реализации нормы в правоотношении.

С проблемой соотношения общей и индивидуальной воли в правоотношении приходится сталкиваться дважды: во-первых, при возникновении правоотношения и установлении прав и обязанностей и, во-вторых, при сопоставлении реального поведения с правами и обязанностями, что в значительной мере может быть сведено к осуществлению прав и исполнению обязанностей. Анализ соотношения общей и индивидуальной воли в выяснении связей структурных элементов правоотношения на каждом из этих этапов позволяет глубже раскрыть механизм правового регулирования, определить социальную эффективность нормы или правового института.

На каждом из рассматриваемых этапов соотношение общей и индивидуальной воли имеет свои особенности. В советской литературе справедливо указывалось на то, что правоотношение должно соответствовать норме права, что отклонение воли участников от общей воли, выраженной в норме, может повлечь за собой противоправное состояние, но не меняет содержания правоотношения, которое определяется нормой ¹. Но это положение верно лишь до тех пор, пока анализируются такие элементы структуры правоотношения, как права и обязанности. Если же рассматривать связь прав и обязанностей с реальным поведением, то здесь положение может оказаться иным. Не переходя в правонарушение, поведение участников может существенно отклониться от той модели, которая закреплена в правах и обязанностях. И тогда проявится несоответствие реального поведения модели. Такое несоответствие свидетельствует либо о несоответствии правовой нормы реальным экономическим, социальным и иным условиям, либо о недостатках, относящихся только к правовому выражению, к ее форме.

¹ См. М. И. Карева, С. Ф. Кечекьян, О социалистических правоотношениях. Тезисы докладов, М., 1956; С. Ф. К е ч е к ь я в, указ. работа, стр. 38—40.

221

Соотношение общей и индивидуальной воли в установлении прав и обязанностей как элементов структуры правоотношения имеет различные варианты в зависимости от характера правоотношения. Во многих областях общественных отношений возникновение правоотношения, конкретные права и обязанности во многом зависят от индивидуальной воли участников. Закон предоставляет широкие возможности выбора любого варианта сочетания прав и обязанностей. Для развитого социалистического общества характерно значительное расширение области отношений, в правовом оформлении которых решающую роль играет воля участников отношений. Развитие социалистической демократии во всех областях экономической, политической и культурной жизни, расширение прав предприятий и объединений, активизация инициативы и повышение ответственности исполнителей — все это определяет значительное расширение сферы отношений, участники которых в соответствии с общей нормой закона избирают вариант правового закрепления своих взаимных отношений. Отсюда увеличение удельного веса диспозитивных норм в законодательстве последних лет, значительное обогащение правовых форм отношений социалистических организаций и граждан. Так, в связи с хозяйственной реформой получают все большее распространение такие правовые формы, как договоры имущественного найма между социалистическими организациями, договоры комиссии, поручения и др. Рост сферы обслуживания также связан со значительным обогащением правовых форм отношений социалистических организаций и граждан. Таким образом, постоянно расширяется круг правоотношений, возникновение которых определяется волей участников, имеющей существенное значение и в процессе определения взаимных прав и обязанностей.

В связи с научно-технической революцией, с задачей интенсивного роста продукции социалистического производства большое распространение получают нормы с техническим содержанием, оказывающие существенное влияние на характер соответствующих правоотношений. Вместе с тем и в этой области решение многих вопросов предоставляется воле участников правоотношений. Так, в литературе раскрывалась юридическая природа стандарта как нормативного акта с технико-правовым содер-

жанием ¹. Вместе с тем закон предоставляет достаточно широкие возможности для выражения воли сторон при определении стандартов, которым должна соответствовать поставляемая продукция. Практика стандартизации в последнее время характеризуется тенденцией к некоторому увеличению числа диспозитивных норм стандартов, что является одним из условий обеспечения их гибкости и связано с повышением роли договора поставки ².

Возрастание политической активности граждан, обогащение форм участия граждан и производственных коллективов в руководстве жизнью общества находят свое выражение в различных видах общественных отношений, многие из которых регулируются правом и принимают форму правоотношений. Так, значительно обогащаются правовые формы деятельности общественных организаций, формы участия трудящихся в управлении производством³. Закономерный процесс дальнейшего развития социалистической демократии вызывает к жизни и новые правовые формы, в создании и реализации которых существенную роль играет воля граждан, общественных организаций и других групп и коллективов. Это находит свое выражение, в частности, в расширении нормотворческой деятельности общественных организаций, в предоставлении, например, ВЦСПС права законодательной инициативы⁴ и др.

Избирая в соответствии с общей нормой вариант конкретного соотношения прав и обязанностей в данном отношении, определяя свои права и обязанности, участники правоотношения обогащают таким образом общую норму закона, что чрезвычайно важно для полной и эффективной реализации нормы. Общая воля становится тем самым содержанием индивидуальной воли участников на первом этапе формирования правоотношения.

¹ См. М. Б. Емельянова, Стандарты и качество продукции, изд-во «Стандарты», 1971, стр. 58—77.

² См. «Правовые проблемы стандартизации, метрологии и качества продукции», изд-во «Стандарты», 1972, стр. 73—80.

³ См. В. М. Чхиквадзе, Государство, демократия, законность, «Юридическая литература», 1967, стр. 245—260; «Вопросы теории и истории общественных организаций», изд-во «Наука», 1971; «Творческие союзы в СССР», «Юридическая литература», 1970.

⁴ См. «Правовые аспекты деятельности профсоюзов СССР», «Наука», 1973, стр. 156—165.

Соотношение общей и индивидуальной воли носит иной характер там, где веление нормы однозначно, императивно. Но и здесь в конечном счете в возникновении и реализации правоотношений значительное место занимает воля участников. Так, правила трудового распорядка, утвержденный технологический процесс, правила техники безопасности, правила уличного движения и многие другие нормы, порожденные сложными условиями современной общественной жизни, являются обязательными и не допускают отступлений. Вступая по своей воле в трудовые отношения с предприятием, заключая трудовой договор, работник принимает на себя обязанность соблюдать дисциплину труда, а следовательно, и выполнять правила трудового распорядка, технические нормы, связанные с его деятельностью. Главный инженер, начальник цеха, мастер выражает свою волю, занимая соответствующую должность. Тем самым каждый из них принимает на себя обязанность строго соблюдать правила производства работ, техники безопасности, утвержденный технологический процесс и т. и. Гражданин по своей воле приобретает водительские права и садится за руль автомашины. Тем самым он принимает на себя и обязанность строжайшего соблюдения правил уличного движения.

В правоотношениях, возникающих вследствие правонарушения, воля лица ни в какой мере не направлена на возникновение и реализацию правоотношения. Но в основе в конечном счете лежит волевое поведение лица, совершившего правонарушение,— его противоправное поведение. Соотношение общей и индивидуальной воли в таком правоотношении значительно отличается от соотношения в правоотношениях, рассмотренных выше, но и здесь в процессе осуществления правоотношения учитывается характер поведения лица, в частности степень его вины, обстоятельства, в которых было совершено правонарушение, характеристика личности и т. и.

В той или иной форме соотношение общей и индивидуальной воли в правоотношении играет важную роль как для его возникновения, так и для его структуры и осуществления.

Право и обязанность — элементы структуры правоотношения. В этой связи необходимо остановиться на ведущейся много лет дискуссии по поводу определения субъективного права: является ли субъективное право элемен-

том правоотношения, либо оно может существовать и вне правоотношения. Последний вопрос имеет большое значение для определения структуры правоотношения. Действительно, если субъективное право может быть реализовано и вне правоотношения, то тогда возникает необходимость в выделении нового понятия для обозначения права как элемента правоотношения. Иначе размывается понятие правоотношения, один из главных его элементов может оказаться растворенным в более широком понятии. Однако есть ли в этом необходимость? Может ли действительно субъективное право как реальная возможность данного лица в конкретных отношениях реализоваться не в качестве элемента правоотношения? Ответ на этот вопрос неизбежно будет отрицательным, поскольку отсутствие связи права с корреспондирующей ему обязанностью лишает право существенного его элемента — обеспеченности.

Ученые, обосновывающие существование субъективного права вне правоотношения, включают в понятие субъективного права элементы статуса¹. В гл. III мы останавливались на том, что попытка охватить единым понятием статус и право как элемент правоотношения приводит к тому, что слишком широкое понятие теряет свою определенность и становится бедным по содержанию. Рассматривая как субъективное право абстрактную возможность, которая может никогда не осуществиться в действительности, и реальное право, осуществление которого зависит от воли управомоченного, объединяют разнопорядковые явления. Поэтому представляется, что для обозначения права как элемента правоотношения нет нужды искать новый термин. Субъективное право — это именно то право, которое является структурным элементом существующего правоотношения и реализация которого обеспечивается действием правового механизма. В литературе приводились убедительные аргументы, обосновывающие данное положение ².

¹ См., например, «Право и общественные отношения», «Юридическая литература», 1971, стр. 107—114; В. А. Патюлин, Субъективные права граждан: основные черты, стадии, гарантии реализации, «Советское государство и право» 1971 г. № 6, стр. 24—32.

² См. Ю. К. Толстой, Теория правоотношения, стр. 68—73; О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, Вопросы теории права, стр. 226—229; В. А. Тархов, К вопросу о правовых отношениях, «Правоведение» 1965 г. № 1, стр. 21—27.

К спорным вопросам теории права относится и само определение субъективного права. Здесь, однако, дело обстоит проще, поскольку споры связаны с различными аспектами рассмотрения одного и того же явления. А это позволяет объединить различные точки зрения и предложить определение, охватывающее данное явление в различных плоскостях. Таким образом, дискуссия о понятии субъективного права в этом отношении оказалась плодотворной и дала возможность более полно раскрыть сущность данного явления.

Если, несмотря на различные оттенки высказанных точек зрения, свести их к основному содержанию, то можно установить два направления в определении субъективного права.

1. Сущность субъективного права определяется в аспекте возможности требования управомоченным лицом от обязанных лиц определенных действий или воздержания от действий. При таком подходе субъективное право раскрывается в аспекте обеспеченности его возложением соответствующих обязанностей на точно определенный или относительно определенный круг лиц, в аспекте обеспечения возможности реализации ¹. Этот аспект имеет существенное значение для раскрытия сущности субъективного права как элемента правоотношения, для выделения субъективного права из близких, родственных явлений — морального веления, нравственного долга и др. Однако при таком подходе субъективное право не раскрывается с позиции поведения управомоченного лица. Кроме того, при такой трактовке правоотношения на первый план выступают правоотношения активного типа, связывающие

^] См. М. М. А г а р к о в, Обязательство по советскому гражданскому праву («Ученые труды ВИЮН», вып. 3, 1940);

М. А. Гу рви ч, Право на иск, изд-во АН СССР, 1946, стр. 142— 146; О. С. Иоффе, Правоотношения по советскому гражданскому праву, изд-во ЛГУ, 1949. В дальнейшем О. С. Иоффе справедливо указал на недостаточность такого подхода к определению (см. его же, Спорные вопросы учения о правоотношении. Очерки по гражданскому праву, изд-во ЛГУ, 1957, стр. 40—44). К этой же точке зрения фактически примкнул Л. С. Явич. Поскольку он рассматривает субъективное право как в правоотношении, так и вне его, то право как элемент правоотношения он называет конкретным правомочием и основной характеристикой правомочия считает право требовать определенных положительных действий от конкретных юридически обязанных лиц (см.Л. С.Явич,Право и общественные отношения, стр. 124—127).

данное управомоченное лицо с конкретным обязанным лицом. Между тем, как неоднократно отмечалось в литературе, в системе правового регулирования значительное место занимают и так называемые пассивные правоотношения, в которых праву лица противостоит обязанность относительно определенного круга лиц воздерживаться от совершения действий, препятствующих осуществлению права.

2. Субъективное право определяется с точки зрения положения управомоченного лица. При различных словесных формулировках определение субъективного права сводится к тому, что это — обеспеченная законом мера возможного поведения управомоченного лица ¹. В этом определении раскрывается существенная черта субъективного права как того элемента правоотношения, который определяет возможное поведение участника, способное превратиться по его воле в действительное.

Хотя на первый взгляд приведенные точки зрения могут показаться противоречащими друг другу, на самом деле они раскрывают разные стороны субъективного права как социальной реальности. Неудивительно поэтому, что в советской правовой науке господствует точка зрения, объединяющая два аспекта².

В связи с определением субъективного права ставится вопрос о включении в определение указания на то, что

¹ См. С. Н. Б р а т у с ь, Юридические лица в советском гражданском праве, стр. 26—34; его же, Субъекты гражданского права, стр. 5—21. С. Ф. Кечекьян, возражая против формулировки С. Н. Братуся и Н. Г. Александрова, по существу, пришел к тому же выводу, считая, что сущность субъективного права состоит в гарантированной возможности определенных действий (см. С. Ф. Кечекьян, указ. работа, стр. 48—59; Н. Г. Александров, Законность и правоотношения в советском обществе, стр. 108). См. также А. И. Дудин, Некоторые спорные вопросы теории объекта правоотношения, «Вопросы теории государства и права», Саратов, 1968, стр. 136.

² См. О. С. Иоффе, М. Д. Ш а р г о р о д с к и и, указ. работа, стр. 223; «Общая теория советского права» под ред. С. Н. Братуся и И. С. Самощенко, «Юридическая литература», 1966, стр. 292— 294. Ю. К. Толстой, полемизируя с авторами, придерживающимися, по его выражению, «комбинационных теорий субъективного права», в конечном счете также предлагает определение субъективного права как закрепленной за управомоченным лицом меры возможного поведения в данном правоотношении, обеспеченной возложением обязанностей на других лиц (см. Ю. К. Т о л-стой, К теории правоотношений, стр. 45—46).

субъективное право закрепляется за управомоченным в целях удовлетворения его интересов. Есть ли необходимость в таком указании?

В последние годы представители различных областей общественной науки уделяют значительное внимание вопросам интереса как философской, экономической, психологической категории. Закономерно, что и в юридической науке вопрос об интересе, его правовом опосредствовании, роли и значении в осуществлении права также привлек широкое внимание.

Исследуя право как социальную реальность, как эффективную форму политики социалистического государства, советские юристы должны исследовать и все аспекты воздействия интересов на формирование права и его осуществление. В юридической литературе отмечалось, что потребность экономического развития через осознанный политический интерес переходит в сферу регулирования ¹. Новые функции права в социалистическом обществе, особенно в условиях развитого социализма, требуют глубокого проникновения в механизм мотивации поведения граждан и коллективов. Интересы и связанные с ними формы материального и морального стимулирования оказывают значительное влияние на мотивацию поведения. Здесь возникает одна из актуальных проблем — определение адекватной правовой формы, использующей стимулы материальной и моральной заинтересованности для воздействия на поведение. Разработка этой проблемы находится еще на ранней стадии, но некоторые результаты ее уже налицо.

Интерес рассматривается рядом авторов как объективно существующая категория. Основоположники марксизма-ленинизма неоднократно подчеркивали объективную обусловленность интересов, рассматривали интерес в неразрывной связи с экономическими отношениями². В эксплуататорском обществе антагонистические противоречия находят свое выражение в борьбе классов,

¹ См. Д. А. К е р и м о в. Потребность, интерес и право, «Правоведение» 1971 г. № 4, стр. 95—103; «Роль В. И. Ленина в становлении и развитии советского законодательства», «Юридическая литература», 1971, стр. 20—30.

² См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 18, стр. 371; т. 21, стр. 308.

в борьбе их интересов¹. Право выражает интересы господствующего класса, но в ходе классовой борьбы государство вынуждено считаться с конкретными формами этой борьбы, что находит свое выражение в праве — как в нормотворчестве, так и в правоприменительной деятельности. Борьба антагонистических интересов вызывает к жизни различные формы классового подавления и компромиссов.

Так, в условиях феодализма вызревали правовые формы, выражавшие интересы нарождающейся буржуазии. В феодальной Англии, например, формами земельной собственности, выражавшими отношения феодального строя, были фригольд — «свободное держание» и копигольд — «зависимое держание» крестьян. Эти правовые формы были адекватным закреплением отношений феодальной эксплуатации. Они характеризовались существенным ограничением прав копигольдеров, наличием ряда их повинностей в отношении лэндлорда, от которого они «держали землю». С зарождением и развитием капиталистических отношений право закрепляет такую форму земельных отношений, которая выражает интересы буржуазии и обуржуазившейся части аристократии, как «имение с безусловным правом собственности и владения» (estate in fee simple). Она по существу представляла собой форму буржуазной собственности. «Консервативный характер» английской буржуазной революции, о котором писал К. Маркс², компромисс в осуществлении интересов буржуазии и крупной земельной аристократии нашли свое выражение, в частности, в том, что феодальные формы землевладения уживались с развитыми капиталистическими отношениями до 1925 года, когда эти формы были отменены.

Современное капиталистическое государство, выражая интересы монополистической буржуазии, вынуждено вместе с тем идти на отдельные уступки, связанные с борьбой рабочего класса, выражающего свой классовый интерес. Но буржуазное государство и право, выражая интересы господствующего класса, посредством тончайших юридических ухищрений и действуя вместе с тем,

¹ См. В. И. Лени н, Поли. собр. соч., т. 16, стр. 218; т. 2, стр. 510.

² См. К. М а р к си Ф. Э н ге ль с, Соч., т. 7, стр. 222.

когда оно считает нужным, самыми грубыми методами, делает все для того, чтобы свести на нет вырванные уступки.

В социалистическом обществе партия и государство на основе познания объективных интересов способствуют их реализации в научно обоснованной политике, в законодательстве и практике его применения ^!.

В процессе правового регулирования, определяя адресатов нормы — участников будущих правоотношений, распределяя их права и обязанности, гарантии осуществления прав и т. и., государство выражает интересы всего общества и в то же время учитывает, согласовывает, оценивает интересы отдельных лиц и коллективов. Морально-политическое единство советского общества, обусловленное объективным единством экономических интересов, является общей закономерностью. Вместе с тем в реальных отношениях возможны и противоречия между интересами отдельных лиц и коллективов. Эти противоречия могут быть результатом недостаточно точного осознания требований объективных закономерностей, объективного интереса либо недостатком в правовом опосредствовании того или иного решения.

Противоречие интересов может быть связано и с тем, что критерий оценки работы организации или предприятия не охватывает полностью всех аспектов их деятельности. Так, показатель выпуска валовой продукции создавал противоречия между интересами предприятий-производителей и интересами потребителей. Это противоречие не устраняется еще полностью при оценке деятельности предприятия по реализованной продукции, хотя, конечно, во многих случаях такое противоречие смягчается. Оценка работы школы по показателю успеваемости учеников, как свидетельствует практика, противоречила задаче повышения качества обучения.

¹ Вызывает возражения попытка трактовки экономических интересов только как объективной категории и полемика с теми авторами, которые раскрывают интересы в плане соотношения объективного интереса и его субъективного осознания (см. В. В. Р а д а е в, Экономические интересы при социализме, изд-во МГУ, 1971, стр. 101—109). При такой трактовке, по существу, исчезает различие между объективным законом и интересом, игнорируется сложный процесс осознания объективного интереса и воздействия его на активную сознательную волю людей.

Противоречие интересов нередко обусловлено различием отдельных видов деятельности. Так, органам арбитража часто приходится рассматривать споры, связанные с установлением сроков поставки продукции. Потребители заинтересованы в том, чтобы необходимое сырье и материалы поставлялись равномерно и небольшими партиями. Это помогает лучше использовать оборотные средства. Поставщики же, наоборот, заинтересованы в том, чтобы отгружать крупные партии одному потребителю. В некоторых отраслях (например, в металлургии) это связано и с необходимостью переналаживания оборудования для выпуска продукции, предназначенной различным потребителям.

Учитывая различные интересы каждого предприятия или организации (групп предприятий, организаций и граждан), государство в нормах права, основываясь на данных экономической науки, естественных наук и т. и., совершенствует методы оценки деятельности, интересов каждой стороны, устанавливая то соотношение, которое наиболее полно отвечает интересам общества. Это, конечно, ни в какой мере не снижает значения интереса каждого гражданина или организации при осуществлении прав и выполнении обязанностей. Но вряд ли целесообразно рассматривать интерес как один из конституирующих элементов субъективного права и включать его в определение ¹.

В связи с определением субъективного права в советской литературе рассматривался вопрос о так называемых секундарных правах². В эту группу выделяются права в незавершенных, становящихся правоотношениях. Сюда относятся, например, право акцептанта своим односторонним заявлением вступать в договор, право лиц на зачет встречных однородных требований, право на принятие наследства и др. С. С. Алексеев разграничивает правообразовательные и секундарные правомочия.

¹ Это положение убедительно аргументируют С. Н. Братусь (см. С. Н. Братусь, Субъекты гражданского права, стр. 19—21), С. Ф. Кечекьян (см. указ. работа, стр. 51—53). Аргументацию противоположной точки зрения см. Ю. К. Толстой, К теории правоотношения, стр. 43—46.

² См. M. М. А г а р к о в, Обязательство по советскому гражданскому праву, Юриздат, 1947, стр. 70—73; С. С. Алексеев, Проблема теории права, т. 1, стр. 313—315.

Выделение секундарных прав в таком виде, Как это дано в литературе, вряд ли обоснованно. В буржуазной науке, где и возникла конструкция секундарных прав, она имела вполне определенное назначение: обосновать возможность существования прав без соответствующего предоставления. Эквивалентно-возмездный характер имущественных отношений буржуазного общества обусловливает и соответствующее правовое опосредствование. Классической является формула К. Маркса о том, что в буржуазном обществе «в деньги превращается все: как товары, так и не товары. Все делается предметом купли-продажи. Обращение становится колоссальной общественной ретортой, в которую все втягивается для того, чтобы выйти оттуда в виде денежного кристалла. Этой алхимии не могут противостоять даже мощи святых...» ¹. Указанная экономическая закономерность определяет и правовую форму. В очень широком круге отношений для возникновения у одной стороны права необходимо предоставление ею встречного удовлетворения. Секундарные права выделяются в буржуазной науке именно по тому признаку, что это право возникает без встречного предоставления. Право акцептанта своим односторонним заявлением установить договорные отношения возникает без какого-либо предоставления с его стороны. Поэтому и обязанность офферента характеризуется многими авторами не как полноценная обязанность, а как известная «связанность» до заключения договора. В «общем праве» Англии и США, где принцип «встречного удовлетворения» проводится наиболее последовательно, связанность офферента носит весьма условный характер. В любое время до принятия офферты она может быть отозвана любым способом. Лишь со второй четверти XX века некоторые штаты США (в частности, штат Нью-Йорк) ввели правило о связанности офферента в течение срока, разумно необходимого для ответа.

Если рассмотреть другой пример секундарных прав — право требования зачета в буржуазном праве, то нетрудно убедиться в том, что это право существует только тогда, когда зачитываются взаимные требования, т. е. полностью соблюдается возмездно-эквивалентный характер отношений.

¹ К. Маркой Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 142. 232

К числу секундарных прав иногда относят и право на прекращение договора односторонним волеизъявлением. Но и здесь нет особой категории или вида субъективного права. Право прекращения договора односторонним волеизъявлением определяется либо соглашением сторон, либо нормой права, регулирующей данный вид отношений. Во всех подобных случаях такое право является одним из условий договора, так же как, например, право выбора в альтернативном обязательстве, и вряд ли целесообразно вычленять это право из всего комплекса прав и обязанностей данного отношения и рассматривать его как особый вид субъективного права.

Если обратиться к решению названных вопросов в советском праве, то нетрудно убедиться в том, что выделение категории секундарных прав не имеет оснований. Вопросы связанности офферента сделанным предложением и соответствующего права акцептанта имеют ограниченное значение, поскольку заключение наиболее важных договоров регулируется в специальном порядке. В практике возможна такая ситуация, когда офферта исходит не от офферента, а от организации, распределяющей данный вид продукции. Имеется в виду заключение договора посредством принятия наряда к исполнению. В советской литературе предпринимались попытки отрицать договорный характер данных отношений, ссылаясь на то, что они не соответствуют требованиям об офферте и акцепте. Заключение договора посредством принятия наряда к исполнению имеет ряд существенных недостатков, которые отмечались в нашей печати. Однако, поскольку такая форма существует и закреплена в законе, необходимо четко определить конструкцию данного договора, права и обязанности сторон. Право каждой стороны — и поставщика и потребителя — принять наряд к исполнению, либо отказаться от него, либо потребовать включения дополнительных условий и, следовательно, заключения договора на основании наряда закреплено в законе, но его нельзя отнести к секундарному праву.

Права и обязанности, связанные с заключением договора, но не основанные на обязательном для обеих сторон плановом акте, обладают рядом особенностей. В частности, для упорядочения этих отношений существенное значение имеют нормы, регулирующие заключение договоров, в том числе офферту и акцепт. Но все эти права

и обязанности являются составным элементом правоотношения, и выделение некоторых прав и обязанностей как секундарных, «не созревших» вряд ли способно помочь решению вопроса.

Если обратиться к вопросу о зачете, то нетрудно убедиться в том, что хотя для зачета достаточно заявления одной стороны, но норма закона о том, что зачитываются однородные требования, срок которых наступил или по которым требование может быть уже предъявлено, подтверждает положение о том, что требование зачета не новое, особое право стороны, а лишь ее возможность исполнить свою обязанность в допускаемом законом упрощенном порядке (ст. 229 ГК РСФСР). Вместе с тем установленные законом случаи недопустимости зачета свидетельствуют о том, что здесь, как и в других нормах советского права, проявляется высокий гуманизм, забота об интересах лиц, требующих особой защиты закона. Так, не допускается зачет требований по обязательствам о возмещении вреда, вызванного повреждением здоровья или причинением смерти; о пожизненном содержании (ст. 230, пп. 2 и 3 ГК РСФСР); подлежащие выплате суммы алиментов (ст. 97 Кодекса о браке и семье РСФСР) ¹.

Право на прекращение договора односторонним волеизъявлением также составляет органический элемент данного правоотношения и зависит от характера правоотношения. Общим правилом в имущественных отношениях является недопущение одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннего изменения условий договора (ч. 4 ст. 33 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик). В числе оснований прекращения обязательства в гражданских кодексах союзных республик право одностороннего отказа также не предусматривается. В отдельных случаях, когда закон

¹ В гражданском праве большинства буржуазных стран требования денежных сумм всегда признаются однородными независимо от того, из каких оснований эти требования возникли. Исключение составляют лишь требования по алиментам, пенсиям и т. и. Р. Саватье наглядно показал, как включение требований по возмещению ущерба, причиненного личности, в систему взаимных расчетов может существенно уменьшить либо вовсе свести на нет удовлетворение законного требования потерпевшего (см. Р. Саватье, Теория обязательств. Юридический и экономический очерк, «Прогресс», 1972, стр. 399—408),

устанавливает такое право, оно свидетельствует о заботе государства о наиболее полной охране прав и интересов граждан. Так, ст. 60 Основ гражданского законодательства устанавливает, что наниматель жилого помещения имеет право в любое время расторгнуть договор, тогда как наймодатель может расторгнуть договор только в случаях и порядке, установленных законом.

Заслуживает внимания и то обстоятельство, что основания расторжения договора по инициативе наймодателя в договоре жилищного найма установлены общесоюзным законодательством и не могут быть дополнены или изменены законодательством союзных республик. Таким образом, право одностороннего прекращения договора выражает преимущественное положение граждан в их взаимоотношениях с государственными предприятиями и организациями.

Дает ли это основание рассматривать данные права граждан как особые секундарные права? Думается, что нет. Это один из видов связи прав и обязанностей в данных правоотношениях. Характер связи прав и обязанностей (подробнее об этом см. ниже) отражает все богатство реальных связей во всех областях жизни общества, отражает новые функции права. Далеко не всегда эта связь однозначна: «право—обязанность». В некоторых случаях особенности связи отражают не объективную закономерность, а несовершенство правового регулирования. Во всяком случае понятие секундарных прав не отражает особенностей ни одного из типов связи.

Субъективное право определяет установленную законом меру возможного поведения, обеспеченную соответствующей обязанностью других лиц. Но, говоря о субъективном праве как о мере возможного поведения, необходимо иметь в виду, что эта свобода, даже в рамках, допускаемых правом, тоже не безгранична. В буржуазной литературе XIX и начале XX века субъективное право рассматривалось как право, осуществление которого целиком зависит от управомоченного. Собственник вправе использовать свою вещь «наиболее абсолютным образом», по классической формуле французского гражданского кодекса. Единственное ограничение — использование собственности способом, запрещенным законом. Осуществление субъективного права зависит целиком от усмотрения управомоченного. Как пишет В. Буркхардт, выражающий

доктрину буржуазной юриспруденции, субъективное право, которое управомоченный должен осуществить, уже не право, а обязанность ¹.

Но эта теория, отражавшая условия промышленного капитализма, давно уже не соответствует реальной действительности. В условиях государственно-монополистического капитализма государство отказывается от принципа абсолютного характера субъективных прав в интересах монополий, в интересах сохранения существующих производственных отношений. В ряде случаев государство обязывает к осуществлению права. Так, собственники земельных участков, не использующие их, в ряде стран обязываются к продаже их арендаторам. Существенное ограничение прав собственников устанавливается и в связи с застройкой больших городов, принятием мер по охране окружающей среды и т. и. Существующая в ряде стран система квот, экспортных и импортных лицензий; распространение системы государственных заказов; обязательства, связанные с участием в общем рынке,— все это оказывает самое непосредственное влияние на содержание субъективных прав участников экономических отношений.

Некоторые буржуазные авторы, как уже отмечалось, отказываются от понятия прав, считая, что такое ограничение интересов личности в интересах общества. Начиная с теории социальных функций Л. Дюги вплоть до настоящего времени одним из демагогических средств в идеологической борьбе является попытка представить отношения современного буржуазного общества как отличные от прежних, качественно новые, «некапиталистические». Между тем в действительности правовые конструкции отражают лишь экономические и политические условия государственно-монополистического капитализма. Существенные ограничения субъективных прав характерны для мелких и средних собственников. Вместе с тем крупные монополии приобрели неизвестные на более ранних стадиях капитализма возможности воздействия на своих конкурентов, на потребителей, на аутсайдеров. Содержание субъективных прав достигло невиданной дифференциации, отражающей все возрастающее социальное нера-

¹ См. VV. В u r с h a r d t, Einfuhrung in die Rechtswissenchaft, Zurich, 1939, S. 24.

венство, полный отказ от тех идей, с которыми буржуазия в свое время приходила к власти.

В развитом социалистическом обществе субъективные права граждан и организаций постоянно обогащаются, выражая закономерный процесс развития социалистической демократии. Расширяются, наполняются новым содержанием, в частности, политические права граждан. Постоянное расширение форм участия в деятельности органов государственной власти и управления, расширение прав местных Советов депутатов трудящихся и все большее привлечение граждан к участию в различного рода комиссиях и общественных организациях, новые формы участия трудящихся в управлении производством — все это выражает дальнейшее развитие форм участия граждан в управлении делами общества.

Процесс обогащения содержания политических прав граждан обусловлен и развитием экономики. Так, в условиях усиления экономического стимулирования общественного производства возникают новые формы деятельности постоянно действующих производственных совещаний на предприятиях. Развитие местной промышленности, расширение прав предприятий по распоряжению фондами развития, жилищного строительства и культурных мероприятий создают широкое поле для деятельности местных Советов по координации для совместного использования средств на благоустройство городов и рабочих поселков, жилищное и культурное строительство. Во всей этой деятельности широкое участие принимают граждане и общественные организации.

Постоянно расширяются, обогащаются по своему содержанию социальные права граждан. В этом выражается закономерность соотношения общества и личности при социализме. Сейчас есть все основания для того, чтобы рассматривать право на труд, право на жилище, на образование, на медицинскую помощь, помощь в воспитании детей; обеспечение престарелых и нетрудоспособных как зрелые, развитые, обеспеченные экономическими и частично юридическими гарантиями права. Дальнейшее развитие должно идти по пути совершенствования юридического закрепления тех достижений, которые уже имеются в нашем обществе.

Представляется, что созрели условия и для формирования таких социальных прав граждан, как право на

удовлетворение их потребностей в возмездием порядке. В настоящее время такие отношения регулируются нормами гражданского права. Однако, на наш взгляд, можно установить более эффективную охрану этих отношений. Нормы гражданского права защищают интересы граждан, уже вступивших в правоотношения ¹. Между тем интересы граждан иногда нарушаются тем, что отсутствуют соответствующие предприятия бытового обслуживания, недостаточен ассортимент товаров, плохо организована сфера обслуживания, в результате чего граждане лишены возможности удовлетворить свои потребности. В настоящее время эти вопросы решаются посредством сочетания гражданско-правовых и административно-правовых средств регулирования отношений.

Розничная торговля, транспорт, общественное питание, бытовое обслуживание и др.— все это сфера деятельности государственных и кооперативных предприятий, призванных в возмездной форме удовлетворять потребности граждан. Тот факт, что эта деятельность осуществляется государственными и кооперативными предприятиями и организациями, оказывает существенное влияние на традиционные отношения продавца и покупателя, перевозчика и пассажира, подрядчика и заказчика. Поставленная XXIV съездом КПСС задача наиболее полного удовлетворения потребностей граждан, повышения эффективности общественного производства обусловливает особый характер прав граждан в рассматриваемых отношениях. Здесь не должно быть противостоящих друг другу контрагентов с противоположными интересами: продавца, желающего как можно выгоднее сбыть свой товар,

¹ К сожалению, гражданско-правовые средства охраны интересов граждан в рассматриваемых отношениях используются еще не достаточно. Это связана в известной мере с излишне усложненным порядком предъявления и рассмотрения претензий, что нередко побуждает граждан отказываться от защиты своих законных интересов. Излишняя «защита» интересов предприятий, обслуживающих граждан, от ответственности за ненадлежащее обслуживание не способствует укреплению дисциплины и повышению качества обслуживания. Представляется целесообразным максимально упростить установленные ведомственными инструкциями правила предъявления претензий к предприятиям сферы обслуживания в целях обеспечения такого порядка, при котором законные требования граждан немедленно удовлетворялись бы, а лица, ответственные за нарушение прав, несли бы установленную ответственность.

и покупателя, который один на один с продавцом должен защищать свои интересы. Интересы государственных и кооперативных организаций и граждан, которых они призваны обслуживать, должны быть едиными. Советское государство уделяет большое внимание организации всех видов розничной торговли, работы транспорта, в том числе городского, работы предприятий бытового обслуживания, общественного питания и т. и. Можно привести немало примеров, свидетельствующих о том, что в таких традиционных отношениях, как купля-продажа, транспорт, бытовое обслуживание и т. и., характер прав граждан существенно изменился. Вступая в эти отношения, пользуясь услугами государственных и кооперативных организаций, гражданин обладает не только правами, вытекающими из договора купли-продажи, подряда, перевозки и т. и., но и дополнительными правами. Это можно сформулировать как право на надлежащее обслуживание. Оно охраняется нормами административного законодательства, регулирующего порядок деятельности организаций, обслуживающих граждан, государственной политикой цен, нормами уголовной ответственности за нарушение правил торговли, правил пользования транспортом и Др.

Большое значение в охране рассматриваемых прав граждан имеет широкое участие общественности в организации и контроле за деятельностью предприятий сферы обслуживания. При исполкомах местных Советов существуют специальные комиссии, наблюдающие за работой предприятий розничной торговли, городского транспорта, предприятий бытового обслуживания и др.

Вместе с тем не всегда выполнение важнейших функций сферы обслуживания и правовое регулирование отношений в этой сфере полностью удовлетворяют предъявляемым требованиям. Единство интересов предприятия в сфере обслуживания и потребителя, которое обусловлено закономерностями развития общества, нередко искажается в результате применения несоответствующих форм материального стимулирования, неадекватных критериев оценки деятельности предприятия ¹.

¹ В нашей печати ставился вопрос о том, что оценка деятельности предприятий общественного питания в зависимости от суммы реализации не стимулирует продажи в кафе, ресторанах, столовых разнообразного и дешевого набора блюд. Для вывод-

Конструкция субъективного права граждан на надлежащее обслуживание как гарантированного социального права призвана помочь разработке мер, направленных на эффективную реализацию этого права.

Рассматривая субъективное право со стороны управомоченного субъекта как меру его возможного поведения, мы тем самым признаем, что осуществление или отказ от осуществления права зависит от воли управомоченного. Это, действительно, так до тех пор, пока воля управомоченного не приходит в противоречие с интересами общества. Если, например, собственник жилого дома бесхозяйственно обращается с ним, допускает его разрушение, то исполком местного Совета может назначить собственнику соразмерный срок для ремонта дома. В случае непроизведения ремонта без уважительных причин дом может быть безвозмездно изъят в судебном порядке и передан в фонд местного Совета (ст. 141 ГК РСФСР). Если гражданин бесхозяйственно обращается с принадлежащим ему имуществом, имеющим значительную историческую, художественную или иную ценность для общества, это имущество может быть по суду изъято в собственность государства с возмещением гражданину стоимости имущества (ст. 142 ГК РСФСР). Если гражданин или организация, в пользование которых предоставлены земельные участки, в течение двух лет не осуществят своего права пользования (гражданин не возведет жилой дом, для строительства которого был предоставлен участок; предприятие не использует участок для той цели, для которой он был предоставлен), право пользования прекращается (ст. 14 Основ земельного законодательства).

Неосуществление права может служить основанием для его прекращения и в других случаях. Так, если наниматель в доме государственного жилого фонда по основаниям, не предусмотренным законом, и без уважительных причин в течение шести месяцев не осуществляет своего права пользования жилым помещением, это право может быть прекращено.

нения решений XXIV съезда КПСС о повышении значения и уровня сферы обслуживания необходима разработка научно обоснованных критериев оценки деятельности в этой области, которая базировалась бы на степени удовлетворения потребностей обслуживаемого контингента, и соответствующее правовое закрепление этих критериев.

Нетрудно убедиться в том, что прекращение права вследствие неосуществления его управомоченным лицом допускается в случаях, когда неосуществление права влечет за собой нерациональное использование или разрушение того, что представляет ценность для общества: жилого фонда, жилого помещения, земельного участка, исторических и культурных ценностей и т. и. Однако прекращение права по указанному основанию допускается лишь тогда, когда это установлено законом.

В отношении же прав социалистических организаций осуществление права часто является одновременно обязанностью, вытекающей из устава организаций, специальной правоспособности, правил о деятельности предприятий и организаций данного вида. Так, социалистические организации, призванные удовлетворять потребности граждан, не только имеют право вступать в соответствующие сделки — купли-продажи, подряда, перевозки и т. и., но и обязаны его осуществлять, используя для этого все фактические возможности.

Осуществление права является вместе с тем и обязанностью во взаимных отношениях социалистических организаций. Так, мелкооптовая база, имеющая право заключать договоры купли-продажи, обязана заключать такие договоры ¹. Предприятие, имеющее право использовать вагоны, поданные ему под погрузку, и заключать договор перевозки, обязано реализовать данное право.

До сих пор речь шла о тех правах социалистических организаций, обязанность осуществления которых основывается на общих нормах, определяющих порядок и цели деятельности данной организации или организаций данного вида. В отношениях между социалистическими организациями осуществление широкого круга прав является вместе с тем и обязанностью, вытекающей из конкретных правовых актов, главным образом из актов планирования и распределения. На характере этих прав, в силу их специфических особенностей, мы остановимся ниже, в связи с рассмотрением связи прав и обязанностей.

¹ Имеется в виду та деятельность мелкооптовых баз, которой они должны заниматься и правовой формой которой является договор купли-продажи. Практикуемая же в ряде случаев продажа по лимитам, заборным книжкам, спискам и т. и. является дополнительной формой распределения и не отвечает в полной мере той цели, для которой созданы мелкооптовые базы.