Татьяна Павленко

И когда я встала с утра, то предельно точно знала, что ни при каких условиях не пойду к Ирвингу на игру. И что бы не случилось, я собиралась идти и смотреть на то, как Этни всю душу вкладывает в ракетку. А потом эту же ракетку прилагает к мячу и даже, бывает, к соперницам. Что за ребенок растет!

Когда я спустилась к завтраку, в моей душе начало зреть сомнение, потому что я слышала, как собирался Ирвинг, и так же слышала то, как он ненадолго замер возле моей двери, прежде чем пойти дальше. Он уходил раньше всех, вместе с отцом, и его уже не было на кухне, когда я спустилась туда. Девочки радостно говорили о матче, так же обговаривали какого-то мальчика из старшего класса, мама готовила завтрак. Я была расстроена, и это тут же заметили все.

- Ты чего кислая? – мама поставила передо мной тарелку с тостами, но их почти тут же расхватала малышня, включая Майкла, просто его я сразу же не заметила. Но я даже не обратила внимания на исчезновение тостов.

Поставив голову на согнутые локти, я ничего не стала отвечать. Зато, как оказалось, за меня это решила сделать Этни.

- А они вчера поссорились с Ирвингом, через каких-то девушек, которые могут вешаться ему на шею.

Я тут же глянула на сестру с явным намерением запихнуть тост ей поглубже в глотку.

- Я в твои дела лезу? И вообще, ты почему не спала, игра ведь. Сказать тренеру? - тренер, иногда был единственным человеком, который мог напугать сестру, так как он мог выгнать ее из команды.

Этни тут же замолчала, запихая в рот тост. Но все же, я слышала, что она что-то бурчит Майе.

Мама же вовсе не смотрела на Этни.

- Из-за чего вы поссорились? Он тебе с кем-то… даже язык не поворачивается такое сказать… но он тебе изменял?

- Нет, – тут же отозвалась я, потому что формально такого никогда не было, но маме я этого объяснить не могла.

- Просто я ревную его, ведь постоянно все в городе девчонки ждут, когда мы с ним расстанемся.

- Это правда, - снова решила вставить свое слово Этни, но замолчала она уже от взгляда Майи.

- Ну, Ирвинг тебя любит… я слышала, он тебе говорил, - несмело сказала Майя мне. И что я должна была ответить этому Одуванчику? Что я знаю, как он меня любит, но не могу пока что ему доверять?

- Не важно, я не хочу ехать к нему на игру, - взяв себе чашку с чаем, бескомпромиссно заявила я. Но моя мама всегда хорошо меня знала. Мягко положив мне руку на плечо, она сказала:

- Не стоит так поступать с ним. Он наверняка захочет тебя увидеть на игре, а не только папу. Я ведь еду с девочками и Майклом на игру.

Этни и Майя, так же, как и мама, выжидающе смотрели на меня. Майкл просто ел. Милый малыш, как хорошо, что он совершенно не понимал всей тяжести того, что легло на меня. Вообще-то, в этой кухне сути моего положения никто не понимал.

- М-да, наверное, заеду. А потом, может, все же успею еще на твою игру, - сказала смущенно я, не привыкшая к тому, что кто-то может быть в курсе моих проблем. А, тем более, в курсе моих проблем с Ирвингом, потому что сами проблемы бывали иногда очень не скромными.

Одеваясь, я все думала о том, что скажу ему, и буду ли сердитой. А может, все же лучше немного остыть, чтобы он хорошо играл? Чтобы не переживал, потому что я не сомневалась, что сегодня-завтра мы помиримся. А он - командный игрок, и подводить команду не для него.

Но приехала я уже тогда, когда игра началась. Конечно же, я была несколько этим расстроена, и теперь оставалось лишь найти папу, который должен был наблюдать за игрой Ирвинга на стадионе. Припарковав свою машину среди множества других машин учеников, их родителей, а также гостей, с которыми мы играли. Я была вынуждена парковаться далеко от входа школы, на той же улице, но ниже, у самой дороги. Мне сейчас эта ситуация не нравилась, зато потом будет легче уехать домой.

Шла я, думая о своем, а также, радуясь тому, что на день игры выдалась удачная и теплая погода. В такие дни казалось, что море совсем близко. Не то, чтобы было слышно, как оно шумит, но совершенно неясным облаком оно долетало сюда, в город. Скорее не сам шум, а просто его легкий, но отчетливый запах.

Я задумалась и не заметила, как в мою сторону движется одна фигура в простом школьном пальто. Я едва успела вовремя увернуться, чтобы не налететь на нее. Подняв глаза, я поняла, что это одна из бывших девушек Ирвинга. А также, одна из тех, кого я просто не могла ненавидеть, хотя знала, что Ирвинг целовал ее, трогал и прикасался к ней. Что он проводил с ней время тогда, когда я думала о нем, и когда ревновала.

- О, прости. Не заметила, – я улыбнулась ей вполне искренне, потому опешила, когда получила в ответ хмурый взгляд.

- Ну еще бы, ты ведь у нас вся такая добрая, - пропела она мне, хотя в ее голосе отчетливо звучала горечь.

- Что ты этим хочешь сказать? – я напряглась, потому, как не вполне понимала что происходит. Единственное что я знала, раньше Кейт была хорошей девушкой, и нравилась мне, даже не смотря на то, что она встречалась с Ирвингом.

- А то, что я всегда догадывалась о вашей связи. Я видела это и чувствовала, но не верила. А теперь верю, но, знаешь, не думай, что он надолго твой. Забрав его у меня, ты не будешь слишком счастливой.

Честно, я так старалась не смеяться в лицо этой глупой обиженно девочке. Но не выдержала. И это она говорила мне о том, что я забрала у нее Ирвинга? Она, которая даже и представить себе не могла, сколько стоит быть с Ирвингом!

- Если мне не изменяет память, я начала встречаться с Ирвингом, месяца полтора спустя того времени, когда он тебя оставил, – сквозь смех смогла, наконец, сказать я, так как лицо Кейт обиженно скривилось, и она собиралась плакать.

- Но я точно знаю, что если бы ты не строила ему свои печальные глазки, он бы со мной остался!

Я улыбнулась и уже не смеялась с ее наивной глупости, потому что это было не смешно. Еще недавно я страдала так же, как она. По какой-то странной случайности Ирвинг выбрал меня, а не эту красивую девушку, с которой хотели бы встречаться многие. И, так же как и меня, он испортил ее – потому что раньше Кейт была милой и такой простой.

- Я и не строила, и ты не строй иллюзии. Ты ничего не понимаешь в том, что происходит между нами и, поверь, хорошо, что не узнала, как это.

Я не хотела больше смотреть в эти по-детски огромные и мокрые от слез глаза, и потому, обойдя ее, пошла дальше. Но Кейт остановила меня своими словами:

- Думаешь, если бы все, что было между нами, ничего не значило для Ирвинга, он бы со мной спал?

Я очень медленно развернулась к ней, стараясь не сорваться на крик. Или чтобы не накинуться на нее, потому что этот раненный ребенок был ни в чем не виноват, как когда-то и я. Ирвинг игрался теми игрушками, которые хотел, и ломал их под себя. Я вот не сломалась – наверное, потому я была все еще интересна. Заплаканное лицо Кейт смотрело на меня в ожидании того, что я сейчас сделаю.

- Забудь обо всем, - посоветовала ей я. – Ничего больше не будет, поверь мне.

- Ты тоже заблуждаешься, думая, что ты для него одна-единственная! – резко выкрикнула она и побежала прочь, словно я собиралась за нею гнаться. – Ты такой не была никогда!!!

Я осталась на месте и тихо прошептала, хотя знала, что она и так не услышит:

- Вполне может быть.

Мое настроение было уже не мрачным. Отупевшим – вот правильное слово. Потому что мрачное настроение, это когда ты ощущаешь негатив, а я вот была словно сонная муха, и все думала и думала о Кейт и не могла не чувствовать себя использованной. Я думала о том, что мы с Ирвингом должны срочно поговорить, и то, что он спал с Кейт, не было основной причинной. Но сама эта идея больно меня ужалила. Как он мог? Я не могла этого понять и, тем более, оправдать. Сама мысль задевала меня за живое. Но, садясь возле папы на трибунах, я старалась не выдавать своего волнения. Он может и заметил мою некоторую инертность, но не комментировал ее.

Моя подавленность и усталость вскоре мне надоели. Нужно злиться, уговаривала я себя, злиться, и тогда я смогу, наконец, заставить его сделать это, поговорить со мной. Рассказать даже то, с кем он спал, пусть это не геройские поступки, но я должна была это знать, чтобы каждая такая новость не сносила мне полсердца разом. Чтобы мне больше не пришлось слышать что-то подобное от девочки, лицо которой заплакано и так расстроено, потому что свою девственность она отдала тому, кто, скорее всего, думала в тот момент об ином человеке. Кейт была не я, потому что это я так спокойно отдала Ирвингу свою чистоту, даже не подумав.

Но после первого тайма ненадолго такие мысли выпали из моего сознания, потому что Ирвинга травмировали во время захвата, и его быстро унесли с поля, и потому, конечно же, мы с папой кинулись туда, но нас не пустил тренер, сказав, что ему нужно отдохнуть. А еще лучше, чтобы мы ехали домой, потому что для Ирвинга на сегодня игра закончена. Но пока что у него врач, и нам не стоит заходить.

Это почти удовлетворило отца, так как врач был его другом, и папа лишь ждал, когда тот выйдет. Я тоже.

Мы стояли под травмпунктом недолго, пока из комнаты не вышел врач, но мне так и не удалось заглянуть в середину.

- С ним все в порядке. Просто не следует в ближайшие дни играть и поднимать тяжелое, так как просто помяты несколько ребер. В остальном нет ни царапинки.

- Можно мне к нему на одну минутку? – спросила я, когда врач, наконец, замолчал. Я как можно убедительнее округлила глаза, когда врач с подозрением и неохотой посмотрел на меня, все решило то, что папа был его другом.

- Одну минуту, – дали мне, и я тут же вошла в комнату. Там было тихо. Холодно и очень стерильно, и грязный Ирвинг, лежащий на белых-пребелых простынях, выглядел там вызывающе.

- Как ты? – я опустилась на одно колено возле него. И погладила по волосам. Ирвинг тут же открыл глаза. И посмотрела на меня – хмуро.

- О чем ты говорила с Кейт?

Я даже опешила, не зная, что сказать, и не понимая, послышалось ли мне это.

- То есть говорила – скорее отбивалась.

- Во время паузы она подходила ко мне. Вся в истерике. Я понимаю ты зла на меня, но зачем отыгрываешься на ней?

Честно говоря, я просто не понимала, что мне сделать: закатить ему оплеуху или просто рассмеяться, так же как и Кейт в лицо. Видимо Ирвинг растолковал мое молчание как-то по-своему.

Он зарыл глаза и глухо добавил.

- Езжай домой, меня потом привезут. Поговорим поздней обо всем этом…твоем недоверии и глупой ревности.

Я встала с колен и, в который раз, подумала, что я дура. Чертова дура, которая уже так давно все это терпит и возвращается за добавкой, как чертова мазохистка. Ничего не сказав, а лишь проглотив комок слез, я выскочила за двери. Там меня ждал отец. Улыбнувшись ободряюще, я сказала ему, осипшим от слез голосом.

- Сказал его не ждать.

- Тогда я, наверное, поеду еще к Этни, - папа расслабленно выдохнул и, вытащив из сумки кепку, натянул на свою голову.

- А я домой. Буду там, ждать Ирвинга.

Последнее я сказала громче, так, что Ирвинг точно должен был слышать. Чтобы он там не думал обо мне после разговора с Кейт, я не собиралась закатывать ему истерик, а просто хотела, чтобы он был здоров. Я как никто знала, что такое «помятые» ребра. Это действительно ужасно больно, даже вдох дается нелегко.

Из школы я вышла, желая поскорее попасть домой, в итоге мне пришлось поскорее вернуться под крышу, так как начался ужасный ливень. Я немного промокла, так как надеялась, что смогу добежать до машины, но, все же, не стала испытывать судьбу на то, что могу поскользнуться на грязи, или что в меня может попасть молния, которая как раз начала сверкать. Оттряхнув воду с волос и пальто, я все же вернулась в здание школы. Что мне оставалось делать? Я могла переждать дождь. Так почему не сделать этого возле травмпункта?

Я и так была расстроена всем, что мне наговорила Кейт, а теперь еще и Ирвинг, но, в то же время, мне было жаль глупую дурочку, но и себя тоже. Она ведь и не догадывается, что намного раньше была моей головной болью. Забежав ненадолго в туалет, я решила посмотреть, как выгляжу. Как я и думала, дождь подмочил мою косметику на лице, и пришлось всю ее стирать. А мокрые волосы я заплела в косу, чтобы не лезли в лицо и не хлестали меня. Подумав, я решила снова пойти к Ирвингу, надеясь, что он уже не так зол, и к этому времени должны были подействовать обезболивающие, а их обязательно приписывали при травмах ребер. Может, именно из-за боли он был таким сердитым. Я старалась поднять себе немного настроение и не думать о том, что он так грубо сказал мне ехать домой.

Когда я вернулась под дверь комнаты травмпункта, врача там уже не было. Я толкнула приоткрытую дверь с улыбкой, надеясь тем самым задобрить Ирвинга, но толчок вышел слишком сильным, и, когда я заглянула туда, я сильно пожалела, что не смогла тихо закрыть дверь и скрыться.

Ирвинг уже стоял, хотя и прислонившись спиной к столику для осмотра, но, прижимаясь к нему, стояла Кейт, так отчаянно веся на его шее, что двусмысленной эту позу назвать никто не мог. А руки Ирвинга при этом поддерживают ее с особой знакомой мягкостью. Их лбы соприкасаются – все так, как он и обещал, когда говорил, что сделает мне назло. Все в точности как было в моих снах и моих тревогах. Это была немая картина, когда никто не может двинуться несколько секунд. Словно время решило заморозить этот момент, делая его просто убийственно болезненным.

- Флекс – нет! Это не то… - Ирвинг ожил первым, но и я уже пришла в себя, чтобы уйти отсюда и закрыть за собой дверь.

- Как ты и обещал, - сказала я и поняла, что мне нужно уходить. Нет, убегать. Уехать. Дождь уже не показался чем-то опасным. Мне срочно нужно было отсюда уехать, и главное приложить усилия к этому. Я радовалась лишь тому, когда бежала прочь по коридору, что нигде не слышно, как хлопает дверь. Возможно, Ирвинг не мог пойти за мной. А возможно, он просто не хотел. Все правильно, так и должно быть. Чего я хотела от Ирвинга? Я должна была этого ожидать. Наверное, я всегда именно это знала, и потому не могла ему довериться.

Я бежала через двор школы, слыша, как совершенно рядом гудит стадион, радостно наблюдая за игрой, так и не прекратившейся из-за дождя. И мне было от всей души наплевать, упаду ли я в грязь, проедусь ли по ней на спине, или же оставлю отпечаток своего лица. Просто я даже не чувствовала настоящего разочарования, потому что знала, что рано или поздно Ирвинг поступит так со мной. Не знала, почему и зачем, но понимала, что боль не закончится!

Всего лишь на миг я позволила себе положить голову на руль и всхлипнуть. И самой страшной мыслью было то, что мне некуда идти – ведь мы живем в одном доме. Теперь вечно видеть его – изо дня в день, пока он или я не уедем учиться. Но нет, у меня есть бабушки и дедушки, что-то я придумаю. Да плевать, прожила я как-то этот год, и еще пару месяцев я смогу прожить.

Как я теперь радовалась, что опоздала сюда, и моя машина стояла с самого края, не заблокированная никем. Вот что оно такое – Провидение. Я на скорости выехала с тротуара, тут же разгоняя машину до непривычной для себя скорости – в 90 миль в час, совершенно не думая, что идет дождь. И плевать на то, что темнеет. Как же болезненно сжималось сердце, словно чья-то рука держит его, и пальцы этой руки впиваются в него, почти разрывают. Как же мне было больно, и из-за этого, время от времени, картинка перед глазами расплывалась – все-таки я не могла остановить слезы.

Я не сразу же заметила чужую машину, мчащуюся на такой же скорости, как и моя, и даже быстрее. Что-то маленькое и серое, и теперь я не могла разобрать, где раньше мне уже приходилось ее видеть. Но быстро такие проблемы отошли на задний план. Машинка начала планомерно подъезжать к моему капоту с намерением если не боднуть меня, то остановить. Все что я могла, это прибавить скорость. Я даже не могла представить, кто это.

Но когда машинка начала меня обгонять, я увидела белое, неестественно бело лицо Ирвинга в осветленном салоне. Не успела я ничего сделать, как он подрезал меня. И, скользя на мокрой дороге, я начала тормозить, чтобы не врезаться в его машину. Меня едва при этом не развернуло, у самой кромки над берегом. Я даже не заметила, что доехала до бережной дороги, одной из самых опасных в округе. Вот машина поднялась на колесах с одной стороны… и остановилась. Я была напугана намного больше, чем разозлена, и потому выскочила из машины, совсем забыв об Ирвинге, который в это время, как раз огибал бампер своей. Я бы не успела уйти от него подальше. Даже если бы хотела или могла. Я даже наоборот почти облегченно вздохнула, поняв, что не одна здесь, и прежде, чем смогла сказать хоть что-то или вспомнить о своей злости на него и о том, что случилось, Ирвинг подлетел ко мне и дал мне оплеуху.

Я застыла от этого, схватившись за лицо и взирая на него. Нет, мне не было больно, это не была такая пощечина, которая могла лишить сознания. Или из-за которой начал бы кровоточить нос или губа – а такая, которая способна наказать любого - от ребенка до старца. Обидная, надменная, злая, в которую Ирвинг вложил весь свой непонятный гнев и негодование.

Моего отупения хватило всего на одну секунду, и то лишь для того, чтобы прийти в себя. Я не собиралась это оставлять так, даже если Ирвинг ожидал обратного. И уж тем более я не собиралась думать о его ребрах. В ответ я с размаху врезала ему в лицо, но Ирвинг вовремя уклонился от этого, зато не от других моих ударов, которые приходились ниже. Я набросилась на него, попадая по всему что вижу и крича от ненависти и негодования за его поведение. Я все продолжала кричать и бить, то ладонью, то кулаком, слепо, не разбирая, куда попадаю. Но Ирвинг вместо того, чтобы дать мне сдачи, начал меня успокаивать, сначала просто прижимать к себе мои руки и морщиться от боли, а потом и обнимать меня. Не слишком быстро, но я начала приходить в себя, икая и плача, ежась от холода и стресса. И к этому времени лицо Ирвинга уже не было таким злым, как раньше, а расстроенным, грустным и немного виноватым. Он тут же стал похож на того Ирвинга, которым он был в первые месяцы своего переезда сюда. Но нет, меня этим уже не возьмешь!

- Успокоилась? Все в порядке?

- Как и мое лицо, после твоей оплеухи, урод! – огрызнулась я, - Какого черта, ты вообще тут? Почему не обнимаешь Кейт? Это было так трогательно. Все именно так, как ты и обещал.

- Это вышло случайно…

- То, что я зашла и увидела это? Не сомневаюсь, хотя, скажи честно, ты ведь так любишь доставлять мне боль и видеть мои мучения? – жестко говорила я, заглядывая ему в глаза. Дождь к этому времени почти стих, но нечто подобное на туман превращало нашу одежду в сырую, и я дрожала не только от переизбытка адреналина. Ирвинг тут же отметил это и затолкал меня в мою машину совершенно без слов, и возмутительно спокойно. Я не успела опомниться, как он сел в свою машину и все, что мне оставалось делать, так это следить за тем, что он уезжает. Или же нет?

Моя машина с одной стороны была заблокирована поручнями дороги, чтобы машины не съезжали на берег, и, неожиданно, следя за Ирвингом, я вдруг оказалась так же заперта с другой стороны его машиной. Наши авто словно образовало знак Инь-Янь. Его дверца раскрылась, чуть не задевая мою, и тем самым отрезая мне путь к тому, чтобы я могла ее закрыть от него.

- Вот теперь мы поговорим, - угрожающе спокойно объявил Ирвинг, свешивая свои ноги в образовавшуюся «комнатку» между дверьми. Я даже не стала смотреть на него. А потянулась за одеялом на заднем сидении, чтобы укутаться.

-Я так не думаю, - с мрачным хохотком сказала я, - я видела все, что мне было нужно, и услышала то, что должна была. Мне о большем и знать то не хочется. Единственное, что я хотела бы услышать, как ты называешь меня дурой, смеешься надомной, как раньше. И укатываешь прочь. Это должно послужить для меня уроком.

Ирвинг помолчал, прежде чем снова заговорить.

- Все сказала? Так вот, я сожалею, что не слушал тебя, когда ты говорила о Кейт – ты была права. Но она не подстраивала ничего, да и ничего не было. Я объяснял ей, что давно уже люблю тебя, и извиняюсь, что, возможно, в некоторой степени использовал ее. Вот и все.

- И ты с ней не спал!? – не удержалась я, хотя мне не хотелось с ним говорить. Во мне вдруг проснулась какая-то странная жесткость – я даже почти не обижалась, мне просто очень хотелось послать его к чертям собачьим и сделать ему что-то на зло.

- С чего ты это взяла? – терпеливо спросил он. Я стрельнула в него глазами – вот ни фига себе – на лице ни следа раскаяния, он даже не считает, что произошло что-то такое, из-за чего стоило устраивать скандал.

- Наверное, мне сказала твоя невинная Кейт, а ты как думаешь?!!

Лицо Ирвинга так комично вытянулось, что я не удержалась от злобного хохота.

- Что, все еще думаешь, что Кейт не могла ничего подстроить?!

- Так ты мне веришь, что между нами ничего не было?

- Не знаю… - хмуро отозвалась я. Правда была в том, что, по своей сути, Ирвинг не лгал мне никогда, и если бы он мне изменил, то рассказал бы об этом, понимая, что заденет меня так еще больше. Ему нравились такие жестокие игры, хотя при этом он страдал бы не меньше меня.

- Тогда поверь, я никогда не спал с Кейт… я за всю свою жизнь занимался любовью лишь с двумя девушками, и вторая находиться здесь.

Я посмотрела на Ирвинга, со всей недоверчивостью, которая была у меня в душе, и которая скопилась за все то время, что я знала Ирвинга.

- Знаешь, не смеши меня. Ты Ирвинг Этвуд, покоритель женских сердец, утверждаешь мне, что у тебя было лишь два партнера?

- Да, и с первой девушкой, с которой я занялся сексом, мы встречались несколько месяцев, хотя она была старше меня. Ты была второй… хотя я бы сказал первой, потому что я лишь тебя одну люблю.

- О, да! – прыснула я, понимая, что вся моя смелость это просто отголоски стресса. В данный момент, когда мне было многое пофигу, я могла говорить и насмехаться над его словами, просто потому, что я видела, как он держал в своих руках Кейт, и потому что совсем недавно я смотрела на берег моря сверху, чуть ли не как птица. – Самая любимая. Из твоих уст это прозвучало очень романтично, но ведь таким все это не было. Не так ли?

- Я знаю, наконец, в чем суть твоего поведения, - отозвался он, тихо и, в то же время, достаточно громко, чтобы я могла слышать. Я посмотрела на него, подавляя подкатывающую тошноту. – Ты ведь все еще не можешь простить меня. Не так ли? За то, что наши отношения не были похожи на нормальные.

Я сидела в своей машине, и мне было плохо, но хуже всего были те ощущения, которые поднимал во мне Ирвинг. Да, большая часть моей злости была именно по этой причине, наконец-то озвученной Ирвингом. Но не вся злость. Сегодня процентов 30 были по вине Кейт, и того, как себя вел Ирвинг. А все остальное было связано с его молчанием.

- Да, - я твердо посмотрела на Ирвинга, не боясь сознаваться в этом и не боясь быть злопамятной, - я все еще не могу простить тебе этого. Но ты ведь и не помогаешь мне. Ты не говоришь. И не объясняешь, словно все так и должно быть!

- Ты уверена, что хочешь все услышать и понять? – несколько сардонически улыбаясь, спросил Ирвинг, и мне эта его улыбка не понравилась, словно она меня предупреждала, что все сказанное им мне не понравиться.

Как давно я ждала этого, и теперь на некоторое время было забыто все, что я видела в школе, потому что я и так догадывалась, что он мне не изменял, да и я все еще не могла отойти от того что случилось на дороге. Ирвинг просто не мог представить, как мне это необходимо, приоткрыть завесу страданий, пусть даже все окажется не самым приятным образом обнажено. Правда иногда не бывает прекрасной, пусть она и ведет к счастью.

- Ну, хорошо… - лицо Ирвинга стало мрачным, и, в то же время, на нем обозначился стыд и некое подобие удовольствия. – С чего ты хочешь, чтобы я начал?

- Почему ты меня так ненавидел? – это был вопрос, который постоянно прожигал мой мозг, стоило мне вспомнить прошлый год. – Как так вышло? Что я сделала для этого?

Ирвинг смолк и откинул голову назад, словно хотел собраться с силами, я же подобрав ноги, скрутилась на своем сидении. Правильно, что он не был в машине со мной. Именно это расстояние сейчас между нами, помогало мне слушать его, а не злиться. Время уже близилось к 6 часам, и солнце лишь собиралось постепенно опускаться к воде, но тучи, все еще грозовые, едва-едва пропускали его теплые лучи. Местами вода отражала сияние падающих лучей, и это создавало странное ощущение того, что на самом деле сейчас не вечер, а рассвет. Чайки низко припадали к воде, потому что от теплого дождя и легкого шторма на самую поверхность воды повсплывала рыбешка. Воздух стал гуще, чем раньше, и туман постепенно начал рассеиваться, как и то подобие дождя, что окутывало нас перед этим. Солоноватый на вкус запах моря ставал все сильнее, как и запах водорослей, и я бы вряд ли его выдержала, но теперь мои мысли были заняты кое-чем другим. Я вглядывалась в полутемную фигуру Ирвинга в салоне его машины и ждала, когда он снова поднимает свою голову и посмотрит на меня.

Вот, он тяжело вернулся в старое положение, но его глаза перестали быть мрачными, а стали несколько нахальными. Но я поняла, что так он набирался сил, чтобы сказать следующее:

- Я возненавидел тебя с первой секунды, как только увидел, потому что в этот же момент захотел. – Ирвинг тяжело дышал, говоря это, и поднял бровь, следя за моей реакцией на его слова. – И в тот же миг мне так сильно захотелось жить… что я почти был рад, что родители умерли, а я смог тебя встретить. И поняв, какой же я гад, что даже могу думать о таком, а особенно о тебе, я внезапно подумал, что и ты не лучше меня. Этот твой невинный вид, старые джинсы и майка оголившая всего лишь на миг твой живот. Все это вместе заводило меня, и я уже не мог не хотеть тебя, или не ненавидеть тебя за это.

Я тяжело сглотнула, переваривая сказанное и не совсем веря услышанным словам. Чтобы убедиться в том, что я все расслышала правильно, я переспросила:

- Ты возненавидел меня, потому что я тебе понравилась?

- Я жалок в твоих глазах, не так ли? Слаб? – лицо Ирвинга приняло виноватое и вызывающее выражение. – Теперь тебе ясны причины, по каким я не очень стремился все тебе рассказывать?

Я протерла глаза от усталости, чтобы выскрести черные тени, но, кажется, от этого стало лишь хуже. Глаза слезились.

- Не то чтобы… - я просто не знала, как объяснить ему то, что чувствовал в данный момент в связи с его словами. – Твои слова так абсурдны… и несколько обидны. Ведь я страдала лишь потому, что нравилась тебе…

Я будто пробовала эти слова на вкус, и отдавали они не только горечью. Я просто не могла поверить, что Ирвинг своей ненавистью мстил мне за свои чувства.

- Ты даже не представить себе не можешь, сколько раз я говорила себе, что ты ни при чем. Но простой взгляд на тебя заставлял меня снова и снова думать о том, что жизнь продолжается. А в то время, когда мои родители лишь начинали гнить в земле, я на это просто не имел права!

- Но почему?

- Ты еще не поняла? Майя однажды уже тебе говорила – родители ехали на мою игру, потому что в тот день я закатил им скандал. Ведь они постоянно на своей чертовой работе, и еще ни одной игры в том году не видели!!! Ни одной! Я так злился и обижался, а потом они все сделали для того, чтобы успеть на игру вовремя…Они умерли из-за меня, понимаешь?! И не смей на меня смотреть своими большими глазами, полными сострадания, потому что тебе этого не понять!!! – Ирвинг перешел на крик, смотря на меня почти безумными и все такими же ненавидящими глазами, как и раньше, но теперь я понимала причину этого гнева. Понимала, и могла не бояться его.

- И потому ненавидел меня… - скорее утвердительно сказала я.

- Пока мы с тобой ненавидели друг друга и были несчастны, я не чувствовал вины перед родителями за свой эгоизм. Стоило мне хоть немного ощутить радость возле тебя, и я ставал предателем перед ними. Но не хотеть тебя было просто не возможно, как и не любить. Ты ведь понимаешь?

Я неловко выбралась из машины, таща на себе одеяло, понимая, что выглядит это не слишком утешающее, но все произошло так внезапно. Я встала, возле его двери смотря сверху вниз на его ошеломленное лицо, ведь он не ожидал от меня такого быстрого прощения, и хотела было присесть, но руки Ирвинга быстро перехватили меня. И вот, я уже сижу у него на руках, почти касаясь головой потолка. Нам было не слишком удобно, и хорошо, что Ирвинг это понял. Он опустил сидение, и перетащил нас назад. Полулежа в его руках, я все ждала, когда он придет в себя после сказанного. Я хотела знать все. Или хотя бы некоторые моменты того, что меня интересовало, и я точно понимала, что пока что не стоит касаться темы его родителей, и уж точно не стоит говорить побитые фразы типа «Нет, ты не виноват», или «Так должно было случиться и твоей вины здесь нет». Я точно знала Ирвинга и понимала, что это его не утешит, а лишь разозлит. Он был человеком контроля, и намек на то, что он сам не мог контролировать такую ситуацию, выведет его из себя еще больше.

Мы лежали в тишине довольно долго, и это молчание не было тяжким.

- Не могу поверить, что ты не злишься, - спустя время выдохнул тихо Ирвинг.

- Злюсь, та картинка в школе все еще стоит у меня перед глазами…

- Ничего не было…Кейт, почти что ребенок, и я хотел ее утешить, она же прижалась ко мне в ответ… - при этом Ирвинг странным образом заворочался подо мной. Слегка скатившись с Ирвинга, я непонятливо уставилась на него. – Ты хорошенько меня отлупила, когда я ударила тебя… этого делать, я тоже не хотел, прости. Но разве ты забыла об аварии родителей – я ужасно испугался!!! Уже и забыл, когда боялся за тебя так в последний раз!

- Вообще-то это ты меня подрезал, - возмутилась я и прижалась к его плечу.

- Да… просто ты ехала на такой скорости… - в голосе Ирвинга действительно легко было услышать ужас, когда он говорил об этом.

- И когда же ты боялся за меня так в последний раз? – я тут же ухватилась за его слова, хотя догадывалась, что Ирвингу это вряд ли понравиться.

Он молчал несколько минут, и его ожесточенный профиль выдавал ту борьбу, что происходила сейчас в нем. Он столько времени все это держал в себе, и теперь ему было не так-то легко делиться со мной своими поступками, множеством из которых он вряд ли гордился.

- Тогда на скале, когда ты полезла спасть Лендона… - нехотя отозвался он, и все же, сжал мою холодную ладонь настолько крепко, что мне казалось, сейчас треснут косточки, но давление почти тут же ослабло. Видимо, он представлял себе ту картинку. – Даже не знал, задушить тебя там или поцеловать. Не хотелось тебя отпускать от себя, но ты меня никуда не брала, да и говорила со мной лишь сквозь зубы. Конечно же, в этом виноват я сам, - тут же добавил он, заметив как я приподняла голову, уже собираясь возмутиться, - тогда, возле скалы…помнишь?

- Это был первый раз, когда я поняла, что ты мне не равнодушен, как не помнить.

Я улыбнулась в его плечо, и тут же перед моими глазами встала картинка того, как с его губ скатывались капли и он отфыркивался от них.

- Я специально повез тебя туда. Я знал, что как-то поцелую тебя или обниму. А потом, когда понял, как на меня повлиял этот поцелуй… я просто не удержался от того, чтобы не причинить тебе боль. Боюсь, ты все время расплачивалась за мои удовольствия!

- Не могу сказать, что меня это не обижает… но, если бы я сама не хотела быть с тобой, это бы меня так не задевало. Я могу принять то, что какая-то часть вины в том нашем прошлом, лежит на мне, – возразила я, и хотя мне очень бы хотелось быть где-то в более теплом и светлом месте, прижаться к нему целиком, я была рада этой темноте. Возможно, говорить о прошлом и своих ошибках, да к тому же таких болезненных, как наши, лучше в темноте.

- Но я могу точно сказать, чего не могу простить себе - того, что твой первый раз был таким грубым, и почти не по твоему желанию.

Мои щеки опалил жар смущения, когда он заговорил об этом. Тон голоса Ирвинга говорил о раскаянии и стыде, но, в то же время, он говорил обо всем так, словно это было какое-то изнасилование. Мне бы не хотелось, чтобы у Ирвинга были такие воспоминания о нашем первом разе.

- Не совсем так… я хотела тебя, и самым болезненным моментом было то, что ты ушел, а не остался со мной.

- Ты сможешь мне когда-нибудь простить ту грубую игру, в которую я тебя втянул? Хотя бы наполовину, на четверть?! – Ирвинг повернулся ко мне, и мне пришлось приподняться с него, чтобы ответить на этот взгляд. Он был умоляющим, и любящим, и я понимала, как быстро начинает таить мое недоверие к нему, как стирается то наше прошлое, все наши ошибки, а не только его.

- Думаю да… Да! Точно смогу, но не готова все полностью забыть – тебе повезло, что я никогда не страдала романтикой.

Ирвинг тяжело сглотнул и обхватил мое лицо руками. Вряд ли он мог увидеть всю ту любовь, что я ощущала к нему, и вряд ли мог понять, сколько всего мне пришлось простить ему и его эгоизму, но теперь я была в нем уверена. А также я была уверена в том, что у меня всегда будет время расспросить его обо всем.

- Доверяй мне. Поверь, ты досталась мне такой дорогой ценой. И я не готов променять тебя ни на кого угодно. Возможно, я люблю общаться с людьми, и могу смотреть на других девушек, но я никогда не изменял тебе и не буду. Я не хочу тебя больше никогда ненавидеть, и не хочу, чтобы ты ненавидела меня.

- Я всегда разрешала себя ненавидеть, ты же наивно полагал, что инициатива в твоих руках, - я усмехнулась, чувствуя, как при этом трясется моя нижняя губа. Теперь я понимала, что все прошедшее стоило того. Может я не была уверена в Ирвинге на 100 %, но на 99% я могла ему доверять. 1% оставался на разные жизненные ситуации.

Ту ночь мы провели в машине, и трудно будет рассказать все, что нам пришлось на следующий день выслушать от родителей, особенно если учесть то, что Кейт разболтала некоторые подробности нашего прошлого с Ирвингом, которыми он поделился с ней, чтобы она поняла, почему он любит меня. Весь город несколько месяцев шумел о нашей тайной любви, но никто и не думал обвинять родителей в недосмотре. Скорее, мы стали странными Ромео и Джульеттой. Мы сами были и возлюбленными, и теми отцами, которые ненавидели друг друга. И до сих пор наши персоны остаются легендой для туристов, хотя никто не распространяется о том, как нас зовут.

Эпилог

Ненавидеть только тот боится, кто никогда глубоко не любил.