СНОВИДЕНИЯ 4 страница

- Полина, зачем ты вытащила ее?

- Просто я узнала, что ты умеешь играть и…

- Я больше не играю! – Сердито сказал он. – Убери инструмент обратно.

- Но, почему? Ты, наверное, любишь музыку.

- Однажды, я играл для тебя и готов был играть день и ночь. Ты сказала, что ненавидишь мое, как ты выразилась бренчание, говорила, чтобы я сжёг гитару и оставил затею с музыкой, потому что тебя от нее тошнит. Так знай, я больше никогда не притронусь к гитаре, ясно?!

Женя схватил с дивана синее покрывало и накинул на инструмент.

- Ты… Ты… - Заикаясь начала говорить я, едва сдерживая гнев, и в горле образовался комок. – Неужели ты так сильно любишь меня? - Женя повернулся, сменившись в лице. - Ты так сильно любишь меня, что отказался от любимого дела играть на гитаре. Ты поссорился ради меня со своей семьей. На какие жертвы ты еще готов пойти?..

- Достаточно! – Оборвал парень, положил девочку в колыбельку и подошел ко мне. – Все в прошлом. Ты сама растоптала мою любовь к тебе, скинула мои чувства с пятиэтажного дома. Таких как ты, любить нельзя!

Муж прожигал меня ненавидящим взглядом, и венка на его виске пульсировала от злобы. А мимо меня как эхом повторилось три раза: «Таких как ты, любить нельзя!», «Таких как ты, любить нельзя!» Стоп, о чем вообще мы с ним говорим, разговор пошел совсем не в то русло.

- Даже если все так, – я сдавливала в горле слезы и прошептала. – Я больше не хочу, все изменилось, я больше не хочу, чтобы ты сжигал гитару. Играй, ладно! Теперь играй, когда будет желание. И больше не прячь инструмент.

На этих словах, я выбежала из комнаты.

- Полина! – Услышала я вслед, но я не могла вернуться. Слезы капали из глаз. Почему мне так больно. Таких, как я любить нельзя. Эти слова режут мою душу без ножа. Неужели мне нужна его любовь? Я ни на что не надеюсь, почти свыклась с мыслью о разводе, почти, почти.... Нет-нет, прочь пустые мечты и надежды. Его ненависть ко мне безгранична.

*****

Черные ворота, шелестят венки, стоят кресты и памятники… Плачет женщина… На моей руке ветер развивает длинную, черную, шелковую ленточку, на ленточке вижу белые цифры 18/07. Мне известно, что это адрес могилы, и я иду по кладбищу, ищу эту могилу, но не нахожу…

Прошло три дня после Пасхи, но в моей жизни почти ничего не изменилось, страшные сны продолжают сниться и даже посещение церкви на это не повлияло. Память тоже не вернулась. Зато в день Пасхи я познакомилась с друзьями Жени. Это было неожиданно, когда чернокожий парень с вьющимися волосами сказал на чисто русском языке: «Христос Воскрес!» и протянул маленькую Пасочку в коробке. Жениного друга звали Виталий, он пришел к нам в гости не один, а вместе со своей девушкой Камиллой. Девушка его была не такой смуглой, как Виталик, у нее была экстравагантная смелая стрижка, страза в носу и обаятельная улыбка. Из их разговора, я поняла, что Виталик занимается продажами и ремонтом мобильных телефонов, а Камилла учится на парикмахера. Дружат они с Женей около двух лет, с тех самых пор, когда Женя играл на гитаре. Вот только, спустя три дня, когда я нашла инструмент в ящике дивана, муж так и не притронулся к гитаре. Гитара одиноко стояла возле шкафа, накрытая покрывалом. Очень жаль. Не знаю, что я говорила в прошлом на счет его музыки, но я бы с удовольствием послушала, как он играет.

- Женя очень переживал, когда ты спрыгнула с крыши. – Сказала мне Камилла, когда мы остались наедине. Парни, тем временем, вышли на балкон. – Женя был безутешен. Когда он нашел твою прощальную записку, то напился, подрался с Сашей, их еле тогда расцепили.

- Мне жаль... Я сожалею о том, что случилось. Мне очень жаль. – Ответила я и наверно покраснела.

- Не предавай его больше, такого, как Женя, если потеряешь, больше не найдешь. А Саша – пустышка, ему никто не нужен. Его знают все, он любит быть в центре внимания. – Камилла улыбнулась, глядя на Еву, ребенок внимательно рассматривал ее блестящую одежду. – Ты изменилась, Полина. Когда я видела тебя в последний раз, то с тех пор, ты очень изменилась. И такие детали, что ты не куришь, знаешь английский и ведешь себя иначе – просто шокируют. Видимо четко тебя об асфальт стукнуло.

Даже не знаю что ответить. Слышать от всех, о моей перемене, стало в тягость. В голову начинают закрадываться мысли о переселении душ, и что я - это вовсе не я. Когда гости ушли, Женя долго и оценивающе на меня смотрел, словно ректор на студента, который сдал экзамен, но, как всегда, он мне ничего не сказал. Сегодня мы с Женей на равных, я тоже ему кое-что не рассказала, сделала то, что планировала – два дня назад ходила к его родителям.

Я знала адрес дома Липчанских, у мамы узнала их имена и после Пасхи, в понедельник, решилась к ним пойти. Невозможно описать, как сильно я волновалась, у меня тряслись коленки, но моя цель была превыше страха. Дверь открыл отец Жени, высокий, худощавый мужчина 50-ти лет, в футболке и спортивных штанах. Он увидел меня, и его лицо удивленно вытянулось.

- Полина! Что ты тут делаешь? – Спросил он.

- Здравствуйте, Аркадий Борисович, я пришла, чтобы… - Боже, как же я волнуюсь, только бы не заикаться. – Чтобы поздравить вас и вашу жену с праздником Пасхи. Я принесла вам крашенок и пасок, и…

- Ты пришла одна? Где Женя? – Видимо перебивать собеседника, это наследственное.

- Я пришла одна. Женя на работе, даже в выходные дни, поэтому… не пришел.

В воздухе повисла пауза. Аркадий Борисович молча на меня смотрел, и я боялась, что он меня в лучшем случае сейчас прогонит или в худшем – достанет винтовку и пристрелит.

- Тебе повезло. – Сказал отец. – Маргарита с Димой уехали в гости к тетке, если бы ты застала их, то своим появлением вызвала бы очередной хаос.

- Простите.

- Проходи в дом, расскажи мне, как поживает Женя, я давно его не видел.

Родительский дом Жени был загромождён мебелью, текстилем и другими вещами; на большом диване, лежало много маленьких, разнокалиберных, пестрых подушечек; на журнальном столике лежала стопка газет, чашка и блюдо с печеньем, на стенах множество фото-картин, на кресле растянулся жирный длинношёрстый кот, у стены стоял огромный аквариум с полосатыми рыбками, на другом окне плетущийся комнатный цветок, на полках располагались статуэтки, морские ракушки, арома-свечи и другие маленькие вещицы. Но, не смотря на все это, в комнате было чисто и пахло цитрусовым освежителем.

- Как твоя дочка, здоровая? – Спросил отец, следуя правилам этикета.

- Да. Все нормально.

- Не ожидал, что ты придёшь. Удивила, такого никогда не было. Может с Женей что случилось?

- Нет, не волнуйтесь, с ним все в порядке.

Не могу сказать, что беседа прошла тепло и душевно, Аркадий Борисович держался нейтрально. Но его интересовало все, что касалось его сына. Ему было приятно, когда я хвалила и отзывалась о Жене хорошо. Отец признался, что он и мама Маргарита скучают по Жени, а он общается только с младшим братом Димой, от которого они и узнают информацию о старшем сыне. Но, в разговоре я выяснила самое важное - причину ссоры. Как и говорила моя мама, Маргарита Алексеевна запрещала сыну жениться на беременной. Но сын не слушал свою мать и поступал по-своему. Маргарита в гневе поставила жестокий ультиматум: «Если ты женишься на ней, ты нам больше не сын!» на что Женя ответил: «Если не примите ее в качестве моей жены – вы мне больше не родители!» Так все и решилось: мать до сих пор не принимает невестку, а сын рассержен на родителей и виной тому чужой ребенок. А тут, ко всему прочему, еще и мое предательство с неким Сашей и абсурдный прыжок с крыши дома… Ситуация сложнее, чем я думала. Ева моя дочь, и я люблю своего ребенка, но заставить полюбить ее других людей, я не в силах, и не в силах исправить прошлое. Что же получается, единственный шанс помирить Женю с его родителями – это только развод!? Это и не удивительно – все к этому шло.

- Полина, передай Жене, что родители всегда ждут его в гости. Пусть смело приходит, его тут бить не будут, он уже взрослый и самостоятельный, но пусть этот засранец не смеет забывать мать с отцом. – На что я кивнула головой и так же пригласила их в гости к нам, если появится у родителей таковое желание.

Аркадий Борисович очень интеллигентный человек и совсем не страшный. Зря я так сильно переживала. Теперь нужно подумать, как передать эти слова Жене, чтобы он не рассердился, ведь я пошла к его родителям без его ведома.

Сказать, что Женя был зол, сильно приуменьшить, он был в недоумении. Зачем я пошла к нему домой, как я решилась на такой шаг, он не понимал смысл моего поступка. Моя мама лишь покачала головой, она как всегда была удивлена моими непредсказуемыми действиями.

*****

Прошло две недели с тех пор, когда меня выписали из больницы, это значило, что по расписанию мне нужно пройти обследование у врачей и повторно выяснить причину моей не проходящей амнезии. Прошло целых два месяца и две недели, как я очнулась в реанимации, и день за днем мне снится один и тот же сон. Это не только странно, это уже патология, надо с этим что-то делать. Но что? Сказать врачам я не могу. Они проводили осмотр моего состояния, проверяли психику и память, диагноз «ретроградная амнезия» подтвердился и на этот раз. Пытались выяснить, есть ли угроза, что я снова наложу на себя руки. Плохие сны – это уже нарушение психики, врачи просто положат меня в больницу. Сказать маме? Она станет переживать, зачем ее лишний раз волновать. А Жене говорить про ночные кошмары я в принципе не стану, он и так меня ненавидит. Вот и вся поддержка. Хотя, нет, есть еще Наташа. Точно, именно подруга ни чему уже не удивляется.

Но, подруге не до меня. В социальных сетях она отыскала Максима и стала вести с ним переписку. Наташа с нетерпением ждала его ответов и каждые два часа заглядывала в Интернет, и если он долго не отвечал, приходила ко мне жаловаться, какой он бессердечный. Теперь в моей жизни появился еще этот загадочный Максим, из-за которого я старательно пыталась вспомнить, кого он так сильно мне напоминает.

Но, важно то, что я шила на швейной машинке, и, кажется, это стало моим любимым занятием. Шитье меня успокаивало и давало возможность поразмыслить над многими вещами. Сначала я перешивала свою старую одежду и одежду для беременных, а потом нашла в шкафу нежно-кремовую ткань из хлопка метров пять. В Интернете нашла выкройку блузы и принялась за работу: на старых обоях чертила модель, потом прикрепляла к ткани, вырезала необходимые делали, и так далее. Меня ни разу не постигла мысль о том, что я, как человек, никогда раньше не интересовавшийся шитьем и раньше никогда не шивший, имею навыки и представление о некоторых правилах швейного дела. Об этом мне сказала мама, когда увидела меня за машинкой. Мама не могла понять, откуда у дочери проснулось желание к шитью и, главное, талант и мастерство. Я была не новичок в этом деле, и это очевидно. Я легко руководила машинкой, я знала, как, что и после чего делать. Мама удивлялась, как я могу так точно и опрятно шить без практики, а я чувствовала, что у меня есть практика, что я когда- то шила, но где и когда вспомнить не могла, а значит, не было слов для объяснения.

Занимаясь шитьем, я не забывала про ребенка и мужа. Женя расценил мое увлечение, как баловство, которое в скором времени надоест, так же, как однажды я забросила рисование. Однако он внимательно за мной наблюдал, порой, сидел с дочкой на стуле и смотрел, как ложится на ткани строчка. Ему тоже было удивительно, что дискотечная жена, занимается рукоделием. Ему тоже было любопытно, откуда у меня знания и навыки в швейном мастерстве, откуда опыт и умение, пришедшие из ниоткуда, как и знания английского. Ответа нет, но Женя понимал, что Полина после больницы сильно изменилась, а точнее, переродилась после клинической смерти.

В одиннадцать часов ночи Женя уснул, сидя на диване, уснул вместе с Евой на руках. Он был прекрасен; его голова наклонилась, челка упала на брови. Его ладони держали малышку. Оба посапывали носиками, оба намаялись за день. Налюбовавшись идиллией, я взяла дочку и положила ее в кроватку. Потом взяла плед и укрыла им мужа на диване. Пора бы и самой ложиться отдыхать, но с каждым днем спать мне хочется все меньше и меньше. Вся причина в однотипных сновидениях.

*****

Новый день был теплее, чем прежние дни. Солнце заглядывало в окна и лучами прогревало пол. В ванночке я купала Еву, девочка юрзала ножками по воде, вглядывалась в мыльные пузыри и, на своем младенческом языке, понятном только ей, что-то рассказывала, плавающей игрушке - утенку. После ванны я надела на нее чистую рубашечку, затем носила на руках по всей квартире, свободной рукой, одновременно, наводила порядок. В этот момент раздался звонок в дверь. Неужели, Наташа пришла? Как вовремя.

За дверью стоял подросток в оранжевой грязной, разорванной футболке, в руках он держал школьную сумку.

- Жека дома? – Спросил он сразу, без приветствия, вытирая кровь с разбитой губы.

- Он скоро придет. Наверно сейчас в дороге.

- Отлично. – Сказал мальчик и развернулся к лестнице.

- Постой… Дима?

- Чете надо?

Да. Я не ошиблась. Это Дима – младший брат Жени. Я видела его на фотографии. Он единственный из семьи Жени, кто пришел тогда на нашу с ним свадьбу.

- Может, зайдешь... в гости?

Мальчик неожиданно рассмеялся.

- Пожалеть решила? К черту мне твоя жалость сдалась. Когда я в гости приходил с черешней, - ты меня на порог не впустила, а теперь стою весь в грязи, а ты гостеприимной заделалась! Знаю я таких двуличных дур, как ты!

Похоже, что и младший брат относится ко мне с презрением. Еще один ненавистник. Я попыталась вспомнить, когда это я его не впускала на порог своего дома? Не думаю, что я на такое способна. Ужас, мое прошлое отвратительно. Может к лучшему, что я не помню его, иначе у меня подорвалась бы самооценка.

- Дим, Женя придет через два часа. Проходи, подождешь брата в квартире, я чай заварю, а к чаю есть вкусное песочное печенье. – Сказала я как можно доброжелательнее.

Я заметила, что мальчишка растерялся, смотрел на меня, как на привидение. Может, он ожидал от меня всплеск агрессии. Вот! Сейчас, хороший момент, пока он в растерянности, надо как-то убедить его войти, чтобы он переступил через порог своей ненависти и гордости.

- Ну, так, как? Я иду заваривать чай? Заходи.

Он не хочет, чтобы его жалели, ну, что ж, я сделаю невозмутимый вид, хотя меня безумно тревожат его окровавленные раны, надеюсь, ничего серьезного.

Дима вошел в квартиру, бросил у порога школьную сумку. Какой потрясающий шанс поговорить о семье моего мужа и подружиться. Но, надо наладить с подростком контакт, сломать ледяной барьер, а это не так просто.

Младший брат внимательно рассматривал квартиру, иногда метая взглядом мечи в мою сторону, а я как будто не замечала этого, продолжала наливать в чашки чай.

- Твои родители знают, где ты? – Спросила я.

- Нет. Я дома еще не был.

- Они будут волноваться. Ты позвонил бы им.

- Они будут сильнее волноваться, когда узнают у кого я дома. А так, они уже привыкли, что я где-то задерживаюсь после школы.

- … Наверно... – ответила я и подумала: «неужели мой дом хуже, чем улица или я опаснее уличных хулиганов».

Дима подошел к кроватке Евы. Девочка улыбнулась ему и что-то проулюлюкала звонким голосочком.

- Красива и маленькая. Она улыбается мне!

- Ты можешь ее взять на руки, только сначала прими душ, и я тебе дам чистую футболку Жени. А эту закину в стиральную машину и зашью. Вот полотенце и новое мыло. Вперед!

Дима скрылся в душе, предварительно проворчав: «Мать Тереза, то же мне..»

Пока он был в душе, я приготовила бинт, зеленку и даже тюбик с йодом. Ему не отвертеться, раны обработать необходимо.

- А говорила, жалеть не будешь! А это как называется? – Сердито шипел мальчик, когда зеленка щипала его неглубокие порезы и ссадины.

- А я не жалею тебя, Дима. Я тебе мщу таким образом.

- Мстишь? За что?

- За то, что назвал меня дурой.

- Ты и есть дура, если думаешь, что твоя забота обо мне, переменит мое отношение к тебе.

Я набрала больше зеленки и сильнее приложила к ране. Раздался душераздирающий вопль.

- Почему ты подрался? – Спросила я, когда мы сели за стол, пить почти остывший чай.

- Не твое дело. Они первые начали. Я только…

- Дима? Что ты здесь делаешь? – В кухню вошел Женя, вернулся на час раньше и неслышно вошел в квартиру. - Ты знаешь, который час? Ты почему не дома? – Женя подошел к столу, за подбородок повернул голову брата на освещение люстры. – Что с лицом? Откуда такие синяки?

- Я жду тебя. Мне поговорить надо. – Ответил мальчишка.

- Он ждет меня! А дома тебя ждут родители!! Звонили мне уже три раза, спрашивали, не появлялся ли ты у меня. У тебя что, денег на счету нет, не мог им позвонить?!

- А что я им должен был сказать, что я у Полины? – Сердито сказал Дима.

Женя перевел на меня колкий взгляд и обрушил остатки гнева.

- Ты тоже хороша. Я и подумать не мог, что вы вместе тут чаи распиваете. Раз уж пригласила его, могла бы подумать о том, что родители его разыскивать будут и позвонить хотя бы мне. Ты то, ведь, наверняка умеешь пользоваться телефоном, не то, что этот балбес.

Женя как всегда прав, я ведь могла догадаться, чтобы позвонить ему, теперь из-за моей халатности переживают его родители.

Муж взял мобильный, набрал комбинацию цифр.

- Алло, мам, Димка у нас дома. Да, все нормально, весь в зеленке, как мухомор, в синяках… Живой, что с ним будет. Пришел ко мне поговорить. Проведу. Не надо приезжать. Может у нас останется с ночевкой. Перестань, мама. Сколько можно.… Пока. – Женя отложил телефон. – Ну что, рассказывай, бандит, кому стрелку забил?

К тому времени я накрыла для них стол и решила выйти, чтобы не мешать их мужскому разговору. Женя очень любит своего брата. Из окна я видела, как он общается с каким-то подростком, но думала, что это соседский мальчик. Теперь, я вижу, как он заботится о нем, хоть и старается казаться твердым и отстраненным.

- Полина… - Донеслось из кухни мое имя. Они говорят обо мне? Наверно, снова говорят, что я дура или другую гадость. Я подошла ближе к стене, спряталась за ширмой и слушала разговор братьев.

- …изменилась. Она совсем другая, может это ее двойник? – Говорил Дима. – Обработала раны и накормила. Капец, она совсем не такой была раньше, как ты ее выдрессировал? Научи, брат!

- Эй, следи за речью. – Произнес Женя. – Я рад, что ты пришел сюда и не слонялся по дворам. А то, что она изменилась, это … - Женя замолчал. – Значит так, я запишу тебя в секцию «карате», научишься драться и будешь сам себя защищать. Я больше не намерен заступаться за тебя. Сам в драку влез, в этот раз твоя вина, меньше чепуху молоть надо, еще раз повторяю – следи за речью, читай книги больше, а то в голове один «хип-хоп» и компьютерные игры, балбес малолетний!

«Женя, ты так и не договорил, я изменилась – это замечают все, один ты делаешь вид, что ничего не происходит». Я сжала в руке постиранную футболку Димы, я снова потеряла шанс узнать о чувствах мужа. Может, он увидел меня, знает, что я стою за стеной, поэтому ничего и не сказал. Я вздохнула и ушла в комнату.

*****

- Полина, я возьму Еву на руки. – Сказал Дима, когда они с Женей вышли из кухни. Оказавшись на руках пятнадцатилетнего мальчика, Ева вдруг заплакала и забрыкалась. - Почему она плачет? Я сделал ей больно?

- Нет, она просто хочет ходить, а не сидеть на руках.

- А разве она умеет ходить?

- Ты придерживай ее за ручки, а дальше она сама будет двигать ножками.

Подросток увлекся игрой с Евой. Она уверенно делала шаги и улыбалась, а Дима был очень впечатлен такой трогательной забаве, как учить малышку ходить. Наблюдать за ними было очень интересно, Женя достал из тумбы фотоаппарат и стал делать снимки. Вдруг Дима зацепил ногой что-то, что стояло у шкафа в синем покрывале. Покрывало сползло, а на полу расположилась гитара.

- Жека, ты снова играешь? – Спросил младший брат.

Все, это конец, сейчас Женя разозлиться на меня и на гитару, и вечер будет испорчен. Он действительно ошпарил меня взглядом, потом поднял инструмент, сел на стул и провел пальцами по струнам. Провел по струнам и замер, как будто вспоминал те школьные времена, как играл для друзей у дома на лавочке, как выступал на разных мероприятиях вместе с другом Сашей. (Он, действительно, вспоминал все эти мгновения, а еще то, как Женя играл для нее, старался очаровать, а она отвергла его, предала, сказала, чтобы он сжег гитару и бросил над ней издеваться своим бренчанием). Женя вновь посмотрел на меня, но, уже не так холодно, как обычно. Сейчас она вновь стоит перед ним и хочет, чтобы он играл для нее, хочет этого сама.… Как-то странно.

Струны заиграли в его руках, звук заполнил комнату, мелодия привлекла внимание всех, разлилась рекой, проникла в сердца, перехватывая дыхание. Он играл известную музыку из детского фильма, музыку из доброй сказки, напоминая о беззаботности и сбрасывая с плеч весь груз пережитых проблем. Проигрыш сменился куплетом и Женя начал петь:

- Изменения в природе происходят год от года,

Непогода нынче в моде, непогода, непогода,

Словно из водопровода льет на нас с небес вода,

Полгода плохая погода, полгода совсем никуда,

Полгода плохая погода, полгода совсем никуда.

- Фу, что за песня! - Сказал младший брат. – Ничего современней не можешь спеть?

Женя улыбнулся брату, но продолжил петь то, к чему лежала душа.

- Громогрозные раскаты от заката до восхода

За грехи людские – плата, непогода, непогода.

Не ангина, не простуда, посерьезнее беда,

Полгода плохая погода, полгода совсем никуда,

Полгода плохая погода, полгода совсем никуда!

Нужно было прочувствовать, чтобы понять, вот оно какое счастье: когда все дома, когда все улыбаются и… поют. Когда в доме душевная теплота, запах выпечки и чая, когда хочешь жить ради другого: муж, дочка, мама, отец, братья, сестра. Погода в доме – это главнее всего…

- Никуда, никуда, нельзя укры-ы-ыться нам, - присоединилась я к песне, и мой голос сбил с толку парней.

- Но откладывать жизнь никак нельзя-я-я.

Никуда, никуда, но знай, что где-е-то там,

Кто-то ищет тебя среди дождя-я-я…

Теперь я пела вместе с Женей, Дима держал ребенка, Ева смотрела на всех, высунув свой язычок на бок. Мне было так хорошо, как никогда, и Жене тоже, он сиял, его щеки раскраснелись, губы открылись в улыбке. Мы смотрели друг на друга как родные люди, не было колкости и сжатости, забылись все обиды, растаял лед и только стук сердец заглушал наши голоса и звуки струн. Я хочу, чтобы так было всегда, светло и радостно, чтобы мы… были вместе… навсегда.

А время шло, но счастливые часов не наблюдают. Пробило ровно десять, и раздался звонок в дверь.

*****

За дверью стоял Аркадий Борисович, а рядом с ним упитанная женщина среднего роста со светло-каштановыми волосами, заплетенными в толстую длинную косу. Она сердито сжимала губы, сложив пальцы в кулак.

- Позови Диму. – Проговорила она низким голосом.

Родители Жени и Димы, они... они – приехали.… От неожиданности, я засуетилась и, на какое-то время, из моей головы вылетели все правила гостеприимства. Я просто молча стояла, понимая, что впервые вижу маму Жени и боюсь, очень ее боюсь. Но, молча стоять – это еще глупее, поэтому я постаралась взять себя в руки и сказала первое, что пришло в голову.

- Здравствуйте, проходите, пожалуйста.

Женщина сдвинула брови и произнесла еще более низким голосом:

- Любезничаешь с нами, а об Женю ноги вытираешь! Как он мог жениться на тебе – ума не приложу. Да крендель с ним уже. Так теперь ты и до Димки добралась, решила и младшего против семьи настроить. Не-ет! Этого я тебе не позволю. Зови его сюда!

«Нет, я не настраиваю никого против семьи, я наоборот хочу жить в мире и согласии. Как мне это объяснить? Чем я могу это доказать?»

Димку не пришлось звать, он вышел сам вместе с Женей, на руках у Жени была Ева.

- Дима, как ты мог переступить порог этого дома? Я выпорю тебя, чтобы вся дурь из головы вылетела.

- Мама, я вообще-то пришел к брату. И Полина не настраивала меня ни на что. Вот, зашила мне футболку и покормила.

- То есть теперь она хорошая, а то, что она брата твоего дурачила на это наплевать можно, да?

- А чем она меня дурачила, мама? – Вмешался Женя. – То, что она ждет ребенка не от меня – я это знал до свадьбы. То, что она встречается с Сашей – я тоже знал. Как видишь, она была открыта со мной, мама!

- Знал! Так какого лешего ты не расстался с ней или тебе нравится статус осла, сын, что она с тобой сделала. Не нужно ее прикрывать, если бы знал – не женился!

- Но Полина изменилась. Она стала… - Диму перебили на полуслове.

- Она никогда не изменится! Дрянь всегда останется дрянью.

- Марго, остынь. – Попросил отец, стоящий рядом. Чувствовалось, что он не совсем поддерживает мнение жены, неужели пасхальная встреча с отцом возымела успех?!

- Прекрати, мама, давай без оскорблений. Ты воспитанная женщина и это некрасиво. – Сказал Женя, встав впереди меня.

- Некрасиво? – Разгневалась женщина. – Некрасиво воспитывать чужого ребенка. Некрасиво оставаться вдовцом с чужим ребенком на руках из-за того, что дура-жена прыгает с крыши. Женя не будь вареной креветкой, да она всю жизнь тебе испортит.

- Но, это же моя жизнь. И если я захочу, чтобы Полина мне ее испортила, я позволю ей это сделать, пойми, наконец! Я уважаю твое мнение, мама, но у меня есть своя голова на плечах. И запомни, не бывает «чужих» детей! Если тебя это смущает, так мы с Полиной родим тебе родного внука.

- У тебя не голова на плечах, а валенок. Нельзя быть таким легкомысленным. Какой пример ты подаешь Диме?

- Дима, уже взрослый, он тоже в драке отстаивал свою точку зрения, я думаю, он сделает правильные выводы.

- Мама, не кричи! Ты Еву напугала. Она плачет. – Возмутился подросток. Ева, ощутив напряженную атмосферу, кинулась в плач.

- Ева, имя-то какое! Жаль девочку, вырастет, как ее мать, дискотечной выдрой.

- Ну что ты такое говоришь! – Возразил Женя.

- Что ты стоишь за спиной, язык проглотила? Защиты ищешь за плечами Жени?

Да, конечно, это не правильно, я не должна молчать, нужно разруливать ситуацию и столкновение «титанов», но кто бы знал, как трясутся мои руки. Я вышла из-за спины парня, подняла голову и, набравшись смелости, посмотрела матери в глаза.

- Давайте не будем ссориться. – Предложила я. – Проходите в квартиру и поговорим на кухне, спокойно, чтобы не тревожить тихий вечер соседей.

- Нам не о чем говорить, я не желаю ни видеть тебя, ни слышать.

- Вы не правы, Маргарита Алексеевна, возможно поговорив, мы нашли бы взаимное согласие, нашли бы выход из конфликтной ситуации. Давайте пообщаемся, ведь мы давно не виделись, многое произошло в прошлом, о многом я сожалею, за все прошу прощения. И Женя, он очень скучает за вами. Прошу вас, давайте поговорим, пообщаемся.

- Я никогда не переступлю порог этого дома, я тебя призираю.

- Вы уже переступили порог этого дома. Осталась малость, переступить порог этой квартиры.

- Нет, Аркадий, ты посмотри на нее, мерзавка.

- Марго, не горячись. Пора прекращать этот скандал. Мы же взрослые люди, пусть дети живут своей жизнью. Так нельзя, так не может продолжаться вечно!

- А-а... И ты туда же. – Прорычала жена. – Она тебе пасочку принесла, а ты и растаял – хорошая невестка. Тьфу! Пока ты живешь здесь, - повернулась Маргарита Алексеевна ко мне, - и шагу моего не будет в этой квартире.

- Тогда подождите, пожалуйста, всего две недели. – Проговорила я.

- Две недели? И что будет? – Заинтересовалась мать.

- Мы с Женей подали заявление на развод. Через две недели мы подпишем документы и наш с ним союз прекратиться.

Наступила абсолютная тишина, каждый воспринимал услышанные слова, Женя повернулся ко мне с разочарованным выражением лица. Я сжала в кулак всю свою гордость. Да разве она у меня есть. Я сделала шаг вперед и продолжила:

- Он станет абсолютно свободным и необремененным детьми и алиментами. Через две недели вы забудете обо мне навсегда. Простите, что из-за меня вы поссорились с сыном. Я не держала и не настраивала его против вас, он решал сам за себя. Однако я не ценила то, что имела. Женя заслуживает счастья.

На меня смотрели с осуждением и с удивлением. Каждый размышлял над серьезностью моих слов.

- Это правда? – Спросила мама у Жени.

- Да. Мы подали заявление на развод. – Ответил он сквозь сжатые зубы.

- Ну, вот и славно. Аж камень с плеч. Жду не дождусь. Я знала, что вы не проживете вместе и трех лет. Дима, пошли домой.

- Женя, - обратился отец. – Не слушай мать, слушай только себя. И не обижайтесь на нас. Мы твои родители и любим тебя. Все пройдет сын. Все пройдет.

Родители скрылись на лестничной площадке, я подошла и закрыла дверь, Женя поднял Еву и унес ее в кроватку. Мама была права, семья Липчанских меня ненавидит. Конечно, я сама виновата в том. Что мне теперь делать? Я попросила прощения – разве это все слова оправдания, которые я могу произнести как ответ за прошлое? Этого мало. Нужны более значительные поступки, чтобы мне поверили. Просить прощения раз сто, пока не смиряться? Слишком маленький срок, что должно случиться, чтобы за две недели отношение его родителей ко мне изменилось? Неужели только развод разрешит конфликт?