С*КА!!!!! МА­МОЧ­КА , КАК ЖЕ БОЛЬ­НО!!!!!!! 55 страница

– От­ку­да эта фо­тог­ра­фия? У ме­ня та­кой не бы­ло, я не по­нимаю, я ни­ког­да ее не ви­дел…

Си­мона вы­дох­ну­ла.

– Это – Том…

Билл вски­нул на нее взгляд, и они нес­коль­ко се­кунд смот­ре­ли друг дру­гу в гла­за.

– По­чему, по­чему мы так по­хожи? – про­шеп­та­ли бес­кров­ные гу­бы.

– По­тому, что вы – братья, – ти­хо от­ве­тила Си­мона, и Билл вско­чил, оп­ро­кинув стул, и да­же не за­метив это­го.

– КТО??? – это был и ше­пот, и крик, и поч­ти стон.

Си­мона то­же вста­ла и, по­ложив ру­ку на пле­чо Бил­ла, ле­гонь­ко его сжа­ла.

– Вы с То­мом дво­юрод­ные братья, Билл. Твоя ма­ма и я – сес­тры. Род­ные сес­тры. Вот так по­лучи­лось…

Рас­ши­рен­ны­ми от изум­ле­ния гла­зами смот­рел Билл на Си­мону. Это был шок.

– Не по­нимаю, я ни­чего не по­нимаю, – он от­ри­цатель­но ка­чал го­ловой и шеп­тал.

Си­мона под­ня­ла стул.

– При­сядь, род­ной. Я пос­та­ра­юсь объ­яс­нить.

Билл поч­ти упал на стул и в сту­поре смот­рел на фо­тог­ра­фию То­ма.

– Как, КАК?? Я не по­нимаю, это­го не мо­жет быть, не мо­жет…

– Мо­жет, Бил­ли. То, что вы братья, вы­яс­ни­лось во вре­мя пред­ва­ритель­но­го тес­та кро­ви То­ма на сов­мести­мость с тво­ей, на ДНК, по­нима­ешь? Это ста­ло пол­ной не­ожи­дан­ностью и для ме­ня. Я так же, как и ты сей­час, бы­ла в шо­ке, ког­да все уз­на­ла.

– Это бы­ло еще до то­го, как ме­ня по­ложи­ли в боль­ни­цу? – глу­хо ска­зал Билл.

– Да, род­ной, я по­нимаю, о чем ты. Тог­да я не мог­ла ска­зать об этом ни те­бе, ни То­му. Мне нуж­но бы­ло вы­яс­нить все на­вер­ня­ка. И ес­ли ты пом­нишь – я ез­ди­ла тог­да к ба­буш­ке То­ма, к сво­ей ма­тери, хо­тя, это и твоя ба­буш­ка, как ока­залось.

– Как так мог­ло по­лучить­ся?

– Мы с тво­ей ма­мой сес­тры, близ­не­цы, – ска­зала Си­мона, и Билл под­нял гла­за на Си­мону, взгляд сколь­знул по ли­цу, вы­ис­ки­вая род­ные чер­ты.

– Но по­чему, вы же не по­хожи? И по­чему вы не зна­ли друг о дру­ге?

У Си­моны за­ныло сер­дце, гор­ло пе­рех­ва­тило.

– Не по­хожи, по­тому, что твоя ма­ма пе­ренес­ла в детс­тве плас­ти­ку ли­ца, она ро­дилась с внеш­ни­ми де­фек­та­ми, из-за че­го ее и ос­та­вили в род­до­ме. А по­том удо­чери­ли дру­гие лю­ди, по­нима­ешь? Мы с ней ни­ког­да не ви­делись. И да­же не зна­ли о су­щес­тво­вании друг дру­га.

Билл при­от­крыл гу­бы, вдох­нул и сно­ва ус­та­вил­ся на фо­тог­ра­фию То­ма.

– Брат, – ти­хо ска­зал он.– Том мой брат. А ты…

– Я – твоя те­тя, Билл, род­ная те­тя, – пос­ледние сло­ва бы­ли ска­заны ше­потом, по­тому, что сил го­ворить уже не бы­ло.

По ли­цу Си­моны зас­тру­ились сле­зы.

– Так бы­ва­ет? Не­уже­ли так бы­ва­ет?

– Бы­ва­ет, род­ной, бы­ва­ет…

Билл сглот­нул. В моз­гах слов­но по­лыха­ли три сло­ва: «Том мой брат». И по­ка ни­чего дру­гого Билл вос­при­нять не мог.

– Ког­да Том уз­нал об этом?

– Пе­ред опе­раци­ей, ког­да ле­жал в боль­ни­це, све­дения о сте­пени родс­тва бы­ли в ме­дицин­ской до­кумен­та­ции, и кто-то из мед­персо­нала про­гово­рил­ся, ско­рее все­го, слу­чай­но, но…– Си­мона шмыг­ну­ла но­сом.– Том мне тог­да поз­дно ве­чером поз­во­нил с пос­та и ска­зал, что­бы я ут­ром к не­му при­еха­ла обя­затель­но.

– По­чему мне до сих пор не ска­зали? – Билл от­тя­нул во­рот фут­болки так, как буд­то ему не хва­та­ет воз­ду­ха, и Си­мону ис­пу­гал этот жест, она ви­дела, ка­кой Билл блед­ный.

– Ты в по­ряд­ке? – она кос­ну­лась ру­ки Бил­ла, и он ут­верди­тель­но кив­нул.

– Да, на­вер­ное…

– Те­бя ни в ко­ем слу­чае нель­зя бы­ло вол­но­вать, по­нима­ешь? Ни до опе­рации, ни уж, тем бо­лее, в вос­ста­нови­тель­ный пе­ри­од. Хель­га ка­тего­ричес­ки зап­ре­тила. Это бы­ло очень опас­но. Нель­зя бы­ло, Билл, пой­ми! И я бы и То­му ни­чего не ска­зала, до се­год­няшне­го дня, до тво­его воз­вра­щения. Ес­ли бы не эта не­лепая слу­чай­ность в кли­нике, он бы то­же не знал.

– Как Том от­ре­аги­ровал? Тог­да, с са­мого на­чала, ког­да уз­нал, – ти­хо, так, как буд­то бо­ясь это­го воп­ро­са, про­из­нес Билл.

Си­мона прик­ры­ла гла­за, вспом­нив тот их раз­го­вор с То­мом.

– Он был в шо­ке. По-дру­гому, на­вер­ное, и быть не мог­ло. Он мне то­же не сра­зу прос­тил, что я от не­го это скры­вала.

– Да, по­нимаю…Имен­но по­тому, что он мой брат, он так иде­аль­но по­дошел мне в до­норы, да?

– Да, сол­нышко, имен­но по­это­му, ты прав.

– И по­это­му – дру­гая спаль­ня, да? – Билл сжал зу­бы и, на се­кун­ду зак­рыв гла­за, опус­тил го­лову.

– Билл, ми­лый, я по­нимаю, о чем ты сей­час. Но толь­ко об этом я уже не имею пра­ва с то­бой го­ворить, по­нима­ешь? Мо­жет быть, мы и не дол­жны бы­ли с То­мом все это де­лать без те­бя, но Том был рас­те­рян, очень, по­верь мне. Не ви­ни его сей­час ни в чем по­нап­расну. Все, что ка­са­ет­ся ва­ших даль­ней­ших от­но­шений – ре­шать толь­ко те­бе и ему. А я при­му лю­бое ва­ше ре­шение.

– Да, на­вер­ное, – Билл чуть рас­сла­бил­ся, Си­мона сжа­ла его паль­цы в сво­ей ру­ке.

– Ми­лый, я ез­ди­ла к тво­ей ба­буш­ке, а по­том бы­ла на клад­би­ще, я на­вес­ти­ла ро­дите­лей тво­их, свою сес­тру.

Сле­зы так и стру­ились по ли­цу, и Си­мона ни­чего не мог­ла с этим по­делать.

– За­чем к ба­буш­ке? Я не ну­жен ей, и ни­ког­да не был ну­жен. Не на­до бы­ло к ней…

– Все в по­ряд­ке, Билл. Ты прав, к ней боль­ше не на­до. Она не дос­той­на, иметь та­кого вну­ка, как ты.

Билл нем­но­го по­мол­чал, по­том опять взял фо­тог­ра­фии.

– Мож­но, я пой­ду? Мне нуж­но, од­но­му… – ти­хо про­гово­рил он. Си­мона кив­ну­ла, при­ложив ла­донь к сво­им гу­бам, ста­ра­ясь по­давить всхлип.

– Ко­неч­но, ми­лый, иди. Я все по­нимаю.

Билл за­шел в спаль­ню, ти­хонь­ко прик­рыв за со­бой дверь, по­дошел к пись­мен­но­му сто­лу, взял с не­го мо­биль­ник и от­клю­чил. Он сей­час не знал, как смо­жет раз­го­вари­вать с То­мом. Ему нуж­но бы­ло по­думать над всем тем, осоз­нать все, что так не­ожи­дан­но на не­го сва­лилось. Ото­шел к пос­те­ли, и по­ложил на нее фо­тог­ра­фии, опус­тился ря­дом, на пол, на ко­лени. Сел на пят­ки и смот­рел на фот­ки, то на од­ну, то на дру­гую. Паль­цы бес­созна­тель­но сми­нали пок­ры­вало на пос­те­ли.

» Брат, брат, брат», – би­ло пуль­сом по вис­кам, по нер­вам. Это бы­ло боль­но, очень боль­но.

Соз­на­ние бы­ло ка­кое-то за­тор­мо­жен­ное, Билл был рас­те­рян, он по­терял­ся во всех тех чувс­твах и ощу­щени­ях, ко­торые бу­шева­ли в его ду­ше. Сей­час он вспо­минал все те сло­ва, ко­торые бы­ли ска­заны при встре­чах, при те­лефон­ных раз­го­ворах. Он пы­тал­ся най­ти то, что ука­зыва­ло бы хоть на ка­кие-то пе­реме­ны в по­веде­нии То­ма – и не на­ходил.

Он пом­нил, прек­расно пом­нил, как они сте­бались над си­ту­аци­ями, ког­да их при­нима­ли за брать­ев, или ког­да они са­ми го­вори­ли о по­хожих ве­щах. Так мно­гое на­чало всплы­вать в па­мяти Бил­ла за эти ми­нуты, ког­да он си­дел, всмат­ри­ва­ясь в фо­тог­ра­фию То­ма, ко­торо­го при­нял за са­мого се­бя.

Мыс­ли бы­ли раз­ные, и по­рой со­вер­шенно про­тиво­реча­щие друг дру­гу. Они стал­ки­вались, раз­ле­та­ясь в раз­ные сто­роны, не на­ходя ни от­ве­та, ни ло­гичес­ких объ­яс­не­ний. Пе­ремен в от­но­шении не бы­ло, и это бы­ло оче­вид­но для Бил­ла, но тог­да по­чему от­дель­ная спаль­ня?

Си­мона бы­ла пра­ва, что ВСЕ, что бы­ло свя­зано с их лич­ной жизнью, при­дет­ся ре­шать толь­ко вдво­ем и ни­как ина­че. Но два дня, впе­реди два дня до при­ез­да То­ма – и он уже по­нял, что по те­лефо­ну не ска­жет ни сло­ва обо всем этом. Не об­сужда­ют­ся та­кие ве­щи по те­лефо­ну.

Билл нем­но­го рас­сла­бил­ся, ког­да приш­ли мыс­ли об этой ма­лень­кой от­сроч­ке, пе­ред са­мым труд­ным в его жиз­ни раз­го­вором.

Рас­сла­бил­ся, и вдруг по­думал, что у не­го те­перь есть семья, са­мая нас­то­ящая. Семья и род­ные лю­ди. РОД­НЫЕ. Лю­бящие. Нас­то­ящие. Что бы даль­ше не слу­чилось – он боль­ше не один.

Приш­ло по­нима­ние и вмес­те с ним сле­зы. Чис­тые, по-дет­ски. Столь­ко все­го бы­ло в этих сле­зах: и оби­да на то, как с ним пос­ту­пила жизнь, от­няв ро­дите­лей, и бла­годар­ность за то, что, нес­мотря на все, она ему по­дари­ла То­ма, лю­бовь к не­му, и об­легче­ние, что все-та­ки есть на све­те род­ные лю­ди, есть Си­мона, сес­тра-близ­нец его ма­мы, и есть брат. БРАТ. Билл еще не мог по­нять, как сам от­но­сит­ся к это­му по­нятию. И нуж­но бы­ло вре­мя, что­бы это по­нятие уло­жить в сво­ей ду­ше и как-то на­чать с этим жить. За­ново.

Билл на­чал зах­ле­бывать­ся в сле­зах. Не бы­ло сил сдер­жи­вать­ся, и он всхли­пывал. Он ры­дал. Ры­дал так, как пла­чут толь­ко от боль­шой ра­дос­ти или от го­ря, и это ус­лы­шала Си­мона. Она са­ма пы­талась прид­ти в се­бя, воз­вра­ща­ясь в свою спаль­ню. Слы­шала и, при­жав­шись к его две­ри лбом, прос­то сто­яла, слу­шая его ры­дания, и сле­зы по ее ще­кам ска­тыва­лись на пол. Как же она по­нима­ла это­го маль­чи­ка. По­нима­ла, нас­коль­ко он сей­час рас­те­рян. По­нима­ла, как ду­ша его ме­чет­ся, не зная, что бу­дет даль­ше.

А по­том Си­мона не вы­дер­жа­ла и, тол­кнув дверь, ти­хонь­ко вош­ла к Бил­лу. А он, так и си­дел воз­ле кро­вати на по­лу, ут­кнув­шись ли­цом в ру­ки, сод­ро­га­ясь всем те­лом от пла­ча. И все так же пе­ред ним ле­жали фо­тог­ра­фии. Его и бра­та.

Си­мона кос­ну­лась пле­ча Бил­ла.

– Род­ной, все хо­рошо, слы­шишь? Все бу­дет хо­рошо, – и поч­ти сра­зу Билл под­нял го­лову, взял Си­мону за ру­ку, чуть при­тянул к се­бе вниз, и пос­ле то­го, как она се­ла ря­дом пол, об­нял в по­рыве, ут­кнув­шись зап­ла­кан­ным ли­цом ей в пле­чо. И Си­мона при­жала вздра­гива­ющие пле­чи пар­ня к се­бе.

– Все бу­дет хо­рошо, – она гла­дила его по спи­не, и Билл, мол­ча ки­вал, не от­ры­ва­ясь от нее и все так же вздра­гивая.

– Ми­лый, ты для ме­ня та­кой же, как Том­ка, и люб­лю те­бя так же. И Том те­бя лю­бит. Ты бу­дешь с на­ми, ты всег­да бу­дешь с на­ми.

Это был ше­пот. Та­кой же нуж­ный Бил­лу, как и теп­ло род­ных рук.

– Я не бу­ду ему ни­чего го­ворить по те­лефо­ну… – всхлип­нул Билл, ког­да на­чал чуть ус­по­ка­ивать­ся в теп­лых ру­ках.

– Все пра­виль­но, ми­лый… Ты ум­ни­ца… О та­ких ве­щах луч­ше с гла­зу на глаз.

Билл кив­нул.

– Я по­нимаю… ко­неч­но… – он чуть рас­сла­бил объ­ятия, и Си­мона от­пусти­ла пле­мян­ни­ка из рук.

Он сел на пят­ки, чуть всхли­пывая и вы­тирая гла­за, Си­мона смот­ре­ла на это­го за­меча­тель­но­го, поч­ти ре­бен­ка, и сер­дце от неж­ности прос­то та­яло. Уб­ра­ла влаж­ные во­лосы с его лба и Билл гля­нул на нее, чуть ви­нова­то и сму­щен­но, улыб­нулся сквозь сле­зы.

– Спа­сибо, Си­мона… Я очень рад, что у ме­ня есть вы с Том­кой. Это не­веро­ят­но прос­то и так за­меча­тель­но на са­мом де­ле…

– Я то­же очень ра­да, Билл. Ты да­же не пред­став­ля­ешь… ты для ме­ня час­тичка мо­ей сес­тры, ко­торую мне так и не до­велось уз­нать. И я бла­годар­на бо­гу, что он, дал воз­можность встре­тить в этой жиз­ни те­бя.

Билл вы­дох­нул, чуть улыб­нулся, опус­тил го­лову, а по­том от­ки­нул чел­ку, и кив­нул.

– Я и до это­го был ему бла­года­рен за вас обо­их… Ты на са­мом де­ле не пред­став­ля­ешь, что вы зна­чили для ме­ня и до это­го… а вот те­перь, это дей­стви­тель­но та­кое для ме­ня нуж­ное очень, и не­веро­ят­но важ­ное… – про­гово­рил он, гля­дя в гла­за Си­моны. И она по­нима­ла, что на са­мом де­ле Билл го­ворил то, что у не­го сей­час на ду­ше бы­ло. Не смот­ря НИ НА ЧТО.

– По­нимаю, Билл, по­нимаю… По се­бе по­нимаю, ес­ли хо­чешь…. И, я ду­маю, что все бу­дет хо­рошо на са­мом де­ле… Толь­ко я очень те­бя хо­чу поп­ро­сить, ми­лый… Знаю, что мо­жет по­ка об этом го­ворить ра­но, но мне очень важ­но, что­бы ты мне по­обе­щал од­ну вещь…

– Ка­кую? – Билл смял паль­ца­ми фут­фолку на жи­воте, чувс­твуя, что речь пой­дет о То­ме.

– По­обе­щай мне, что как бы, и что бы вы не ре­шили с То­мом… ты ос­та­нешь­ся с на­ми. Тут. С на­ми жить бу­дешь. По­обе­щай, ми­лый… Мне это очень важ­но, и я ду­маю, что Том то­же, в лю­бом слу­чае не за­хочет те­бя от­пускать, по­нима­ешь? По­обе­щай… и я бу­ду спо­кой­на…

Билл чуть опус­тил го­лову, сжал ве­ки, чувс­твуя, как по все­му те­лу прош­ла хо­лод­ная дрожь. Чуть рас­сла­бил­ся и кив­нул. По­том под­нял го­лову и пос­мотрел на Си­мону.

– Хо­рошо… я обе­щаю…

Си­мона нак­ло­нилась и взявь ли­цо Бил­ла в ла­дони, при­кос­ну­лась к его ще­ке гу­бами.

– Спа­сибо, Билл… мне это очень важ­но…

Билл ос­тался один в ком­на­те, чувс­твуя, что пос­ле раз­го­вора с Си­моной ста­ло чуть по­лег­че. Гла­за бы­ли все еще влаж­ные, хо­телось ку­рить. Так, как за все эти дни не хо­телось…

Он вы­шел на кух­ню и за­лез на по­докон­ник. И заж­му­рил­ся от му­рашек. Этот по­докон­ник, на ко­тором так лю­бил си­деть его Том, был для Бил­ли поч­ти свя­тым мес­том.

За­лез, за­жав в ру­ке пач­ку си­гарет, и за­мер на па­ру ми­нут. Он не стал за­жигать свет на кух­не. Хо­телось вот имен­но так. Од­но­му и что бы бы­ло тем­но…

Он еще не под­клю­чил мо­биль­ник, хо­тя и знал, что, ско­рее все­го не доз­во­нив­шись ему, Том бу­дет зво­нить Си­моне, что­бы удос­то­верит­ся, что все нор­маль­но в боль­ни­це. Но по­ка бы­ло ти­хо и Бил­лу очень хо­телось, что­бы тог­да, ког­да То­му за­хочет­ся поз­во­нить, Билл уже смог бы вклю­чить те­лефон, по­нимая, что те­перь он при раз­го­воре бу­дет спо­кой­ным и Том ни­чего не за­подоз­рит.

Дос­тал за­жигал­ку из кар­ма­нов джинс, бе­реж­но вло­жил в гу­бы си­гаре­ту и вы­бил ого­нек. Приб­ли­зил его к ли­цу, не до­нося к си­гаре­те и за­мер, за­воро­жено гля­дя на тре­пещу­щее ма­лень­кое пла­мя. Оно тре­пета­ло так же, как и его ду­ша сей­час. Тре­пета­ла, бо­ясь, что то, что про­ис­хо­дит сей­час – раз­ве­дет их с То­мом, по раз­ным бе­регам их чувств и же­ланий.

Бы­ло страш­но и еще бы­ло та­кое не зна­комое, и в то же вре­мя теп­лое чувс­тво от сло­ва «брат», ко­торое не ухо­дило из го­ловы. Теп­лое и тя­нуще бо­лючее… БРАТ… Том – брат…

За­жигал­ка наг­ре­валась и приш­лось под­ку­рить и за­тушить ее, что бы не об­жечь­ся.

Он за­тянул­ся, в пер­вые, поч­ти за пол­то­ра ме­сяца, и по­чувс­тво­вал, как зак­ру­жилась го­лова. Вы­дох­нул. Зак­рыл гла­за, ста­ра­ясь по­давить эту ка­русель в го­лове. Не­об­хо­димо бы­ло зас­та­вить не наг­ру­жать се­бя мыс­ля­ми о даль­ней­ших от­но­шени­ях, преж­де все­го, нуж­но бы­ло дож­дать­ся То­ма… Но не­об­хо­димо бы­ло и са­мому по­нять свое от­но­шение к это­му.

***

Том чувс­тво­вал, что сей­час дей­стви­тель­но грох­нется в об­мо­рок. От все­го. От это­го взгля­да тем­ных глаз, ко­торые уме­ют смот­реть в его ду­шу, от теп­ла ды­хания, от за­паха, сво­дяще­го с ума, и от слов… ТА­КИХ слов. Он сжал паль­ца­ми фут­болку на спи­не Бил­ла и бо­ял­ся, что сей­час все это ис­чезнет и он прос­нется… пусть так, пусть зна­ет… на толь­ко пусть бу­дет ТУТ и СЕЙ­ЧАС… пусть…

– … ты… – вы­дох в от­кры­тую шею, дро­жащий вы­дох, та­кой не прос­той,– … зна­ешь…

– Знаю, род­ной… знаю… – ру­ка на за­тыл­ке, су­дорож­но сжа­тые на дрэ­дах паль­цы.– … те­перь я знаю.

– Прос­ти… прос­ти ме­ня… я не мог ска­зать. Не мог… – Опер­шись лбом в теп­лое пле­че, так и не от­пуская сжа­той в паль­цах фут­болки.

– Все хо­рошо… мы вмес­те, Том… Слы­шишь?

Том ки­вал. Ки­вал, и чувс­тво­вал, как бо­ит­ся сей­час отор­вать­ся от Бил­ла.

Всплы­ло, так чет­ко и яс­но, то, что пы­тал­ся в се­бе заг­лу­шить, что да­вил в се­бе, воль­но или не воль­но, дня­ми, не­деля­ми – клят­ва.

Вот оно, то, че­го так бо­ял­ся Том. И по­это­му страш­но бы­ло отор­вать­ся от те­ла, ко­торое его сво­дило с ума рань­ше, и сво­дит сей­час. Он знал, что по­том не смо­жет се­бе поз­во­лить се­бе сде­лать это­го ВОТ ТАК, еще раз. Не дол­жен поз­во­лить. НЕ ДОЛ­ЖЕН.

А Билл чувс­тво­вал сос­то­яние То­ма. И оно, как всег­да рань­ше, пе­реда­лось ему. И, на­вер­ное, по­это­му он вце­пил­ся в То­ма поч­ти мер­твой хват­кой. До бо­ли вжи­ма­ясь в лю­бимо­го маль­чиш­ку.

– Те­бя сов­сем от­пусти­ли? Сов­сем? – шеп­тал Том, так до кон­ца и не ве­ря в ре­аль­ность про­ис­хо­дяще­го.

– Да, зай, я уже два дня до­ма, прос­то не хо­тели те­бя вол­но­вать этим, про­мол­чать ре­шили. А ты рань­ше при­летел, да?

– Да, я чар­тер за­цепил. И то­же ре­шил про­мол­чать, ду­мал зав­тра с ут­ра к те­бе в боль­ни­цу вор­вать­ся.

Билл улыб­нулся, и чуть рас­сла­бил объ­ятия, ус­лы­шав шум приб­ли­жа­юще­гося лиф­та. Это зас­та­вило нем­но­го прид­ти в се­бя.

– Род­ной, да­вай зай­дем.

– Да, ко­неч­но, – Том раз­жал паль­цы, и сра­зу по­вер­нулся на­зад, к сум­кам, не гля­нув в гла­за Бил­лу. За­нес пок­ла­жу, а Билл зак­рыл за ним дверь на за­мок.

– Как прак­ти­ка? – ти­хонь­ко спро­сил Билл и нер­вно сглот­нул, гля­дя, как Том рас­сте­гива­ет на се­бе кур­точку.

– Нор­маль­но, зай. Нуж­но от­пи­сать­ся по ней нор­маль­но, и все, ко­нец вто­рого кур­са, – Билл от­сту­пил на­зад и встал в про­ходе на кух­ню, опер­шись о дверь.

– Хо­рошо, все бу­дет хо­рошо, – ти­хо до­бавил он, опус­тив го­лову, и в это вре­мя Том мет­нул на не­го взгляд. Гла­за вых­ва­тили чел­ку, зак­рывшую по­лови­ну ли­ца и чуть при­от­кры­тые гу­бы, за­щеми­ло в гру­ди, и Том зас­та­вил се­бя от­вести взгляд. Ему до спаз­мов в жи­воте хо­телось впить­ся в эти гу­бы.

– Да, на­де­юсь…

– Ты го­лоден? Ра­зог­реть что-ни­будь? – Билл смот­рел на паль­цы То­ма, ко­торы­ми он рас­шну­ровы­вал туф­ли.

– Ко­фе, мно­го ко­фе и мно­го ку­рить, хо­чу… А по­том и по­ем. – Он встал и слег­ка при­кос­нулся паль­ца­ми к лок­тю Бил­ла.

– Я сва­рю ко­фе, – отоз­вался Билл.

– Окей, я по­ка пе­ре­оде­нусь, – Том шаг­нул в сто­рону сво­ей спаль­ни, и взгляд не­воль­но ос­та­новил­ся на две­ри в гос­ти­ную, где те­перь бы­ла спаль­ня Бил­ла.

Это поч­ти ре­зану­ло по нер­вам и зас­та­вило пе­ревес­ти с этой две­ри взгляд на Бил­ла. Па­ру се­кунд, гла­за в гла­за, и так мно­го бы­ло все­го в этом взгля­де – смя­тение, рас­те­рян­ность, неж­ность, страх, а по­том Билл опус­тил взгляд. Том стис­нул зу­бы и смог, на­конец, сде­лать шаг в сто­рону сво­ей ком­на­ты, хо­тя так хо­телось шаг­нуть к Бил­лу.

Том за­шел в спаль­ню, при­жал­ся на мгно­вение спи­ной к две­ри, вклю­чил свет, взгляд его упал на пос­тель. Му­раш­ки по ко­же… Стис­нуть зу­бы и по­пытать­ся за­быть. Хо­тя… Гос­по­ди, раз­ве мож­но это за­быть!

Том, стя­гивая сви­тер по­чувствво­вал, как ру­кав за­цепил­ся за брас­ле­ты. Да­же ды­хание ос­та­нови­лось, по­это­му и за­мер на нес­коль­ко се­кунд от го­ловок­ру­жения. Он не знал, что де­лать с эти­ми ук­ра­шени­ями сей­час. Прос­то не знал.

И, мо­жет, по­это­му, одев ру­баш­ку с длин­ны­ми ру­кова­ми, но как всег­да не зас­те­гивая их, он на­шел клю­чик от брас­ле­тов и за­сунул его в кар­ма­ны джин­сов, на­де­ясь, что ре­шения и сло­ва все-та­ки най­дут­ся, ког­да по­надо­бить­ся…

Спус­тя не­кото­рое вре­мя они оба си­дели на кух­не, с чаш­ка­ми ко­фе в ру­ках.

Том на по­докон­ни­ке, Билл на ди­ван­чи­ке, под­тя­нув ко­лени к гру­ди, об­хва­тив их од­ной ру­кой.

– Ты не ви­ни Си­мону, Том. Это я вы­нудил ее все рас­ска­зать. Ты пой­ми, я слиш­ком хо­рошо те­бя чувс­твую, что­бы не по­нять, что тут что-то не­чис­то. Не твое от­но­шение ко мне, нет… те­бя что-то му­чило, и я это ви­дел, чувс­тво­вал, хоть ты и от­не­кивал­ся по те­лефо­ну.

Том кив­нул, от­пил ко­фе и об­ли­зал гу­бы. А Билл смот­рел на То­ма, вер­нее на его ру­ку, где при­под­нялся ру­кав, и на за­пястье об­на­жились брас­ле­ты. Том знал, что так дол­жно бы­ло слу­чить­ся. Сам пе­ревел взгляд на них. Не спе­ша, спус­тил но­ги с по­докон­ни­ка, пос­та­вил ча­шеч­ку, чувс­твуя как Билл смот­рит на не­го, по­лез ру­кой в кар­ман и дос­тал от­ту­да ми­ни­атюр­ные клю­чики.

Билл за­та­ил ды­хание, не зная, что и как сей­час сде­ла­ет Том, не зная, что ска­жет… Бил­лу бы­ло сей­час страш­но, очень…

Том мед­ленно рас­стег­нул ма­лень­кий за­мок, со­еди­ня­ющий це­поч­ки, а за­тем рас­стег­нул один из брас­ле­тов, снял его, по­том пе­ревел взгляд на за­мер­ше­го Бил­ла. От­ле­пил­ся от по­докон­ни­ка, по­дошел и при­сел пе­ред ним.

Билл чувс­тво­вал, как от нап­ря­жения под­ра­гива­ют гу­бы, но он очень на­де­ял­ся, что Том это­го не за­метит…

А Том, не гля­дя ему в гла­за, взял его ле­вую ру­ку, чувс­твуя, как при­кос­но­вения поч­ти про­бива­ют то­ком, и за­щел­кнул на тон­ком за­пястье ук­ра­шение. Чуть за­дер­жал паль­цы на нем, при этом ка­са­ясь теп­лой ко­жи, и толь­ко тог­да, под­нял взгляд на бра­та.

– Это всег­да ос­та­нет­ся толь­ко на­шим – тво­им и мо­им. Нес­мотря ни на что… – это бы­ло ска­зано ше­потом, ше­потом про­бира­ющим до кос­тей.

– Да… – Билл кив­нул, све­дя бро­ви. – Я знаю.

Том, улыб­нувшись, под­нялся, от­пустил ру­ку бра­та. Как же ему не хо­телось от­пускать ее!

Ото­шел к ок­ну, дос­тал из пач­ки си­гаре­ту дро­жащи­ми паль­ца­ми, при­курил, за­тянул­ся и сел об­ратно на по­докон­ник.

– Тог­да, ночью, ког­да ты ме­ня по те­лефо­ну, – Том чуть зап­нулся, чувс­твуя не­лов­кость, – зас­та­вил кон­чить, ты же мне не по­верил, да? Что все нор­маль­но – не по­верил?

– Нет, ко­неч­но. Это так бы­ло яв­но, Том.

Том от­пил еще ко­фе и об­ли­зал гу­бы.

– Да, ты прав. Я не умею врать. Хо­тя, иног­да так бы это при­годи­лось.

– На­вер­ное, – Билл вы­дох­нул. – До­гадай­ся, что ме­ня прак­ти­чес­ки до­било?

Том знал. От­дель­ная спаль­ня. Билл от­вел гла­за.

– Я по­нял, что та­кого, ты бы ни­как не мог ус­тро­ить, без по­вода. А то, что пос­ле боль­ни­цы от­дых, гос­по­ди, ка­кая же все это х*й­ня… От­ды­хать от те­бя? БЕЗ те­бя? Та­кая чушь, – он по­качал го­ловой. – Вот тог­да я и на­давил на Си­мону, – Билл сде­лал па­ру глот­ков, опус­тил но­ги и вы­тянул их, и, от­ки­нув го­лову на спин­ку ди­вана, по­тянул­ся. Том сколь­знул взгля­дом по этим строй­ным длин­ным но­гам и от­вернул­ся, ус­та­вив­шись в чер­но­ту за ок­ном. Сво­дило ску­лы от стис­ну­тых зу­бов.

– Она ска­зала, что ты сам хо­тел мне все рас­ска­зать. Но по­лучи­лось ина­че. Да, мо­жет, это и к луч­ше­му? Зна­ешь, ког­да я фот­ку твою уви­дел, я же по­думал, что это ка­кая-то моя фот­ка, ко­торую я не ви­дел ни­ког­да. Уди­вил­ся, не мог по­нять, что к че­му, – Билл ус­мехнул­ся не­весе­ло, под­нял го­лову и пос­мотрел на То­ма, ко­торый в эту се­кун­ду стря­хивал пе­пел. – Мы ведь и сей­час по­хожи, Том. Прос­то раз­ный имидж, цвет во­лос, ты чуть по­мус­ку­лис­тее… А во­об­ще, гла­за, нос, под­бо­родок – все по­хоже.

Том кив­нул, опять за­тянул­ся, чувс­твуя, как пе­рех­ва­тило гор­ло.

– Брат, ты – мой брат, Билл, – ти­хонь­ко ска­зал он. – По­это­му и по­хожи.

Билл сел и опер­ся лок­тя­ми о ко­лени, гля­дя на ко­фей­ную гу­щу на дне чаш­ки.

– Брат, обал­деть. А мы с то­бой сте­бались над этим по пол­ной, пом­нишь? – Билл ус­мехнул­ся, зак­рыв гла­за, зная, что Том не уви­дит их за опу­щен­ной чел­кой. – Том, что те­перь с на­ми бу­дет?

А Том смот­рел на Бил­ла. На во­лосы, рас­сы­пав­ши­еся по сло­жен­ным ру­кам, на тон­кие паль­цы, сжи­ма­ющие пус­тую ча­шеч­ку и не­выно­симо бо­лело сер­дце. «Прос­ти, прос­ти, прос­ти», – от­би­вало оно рва­ный ритм.

«Что те­перь, Том?», – би­лось в вис­ках и не на­ходи­ло вы­хода. Что те­перь? ЧТО?

– Я люб­лю те­бя, – про­шеп­тал Том. – И ты это зна­ешь. Я очень те­бя люб­лю… Но… – он зап­нулся.

Билл опус­тил го­лову еще ни­же.

– Есть – «но», да? – ти­хо спро­сил он, хо­тя хо­телось выть. – Те­перь оно есть.

Том смот­рел на Бил­ла и чувс­тво­вал, что еще чуть-чуть, и сер­дце сов­сем пе­рес­та­нет бить­ся.

– Ты толь­ко жи­ви с на­ми, Билл. Я не от­пу­щу те­бя, слы­шишь? – поч­ти стон.

Билл вски­нул го­лову, от­ки­дывая чел­ку с глаз и впи­ва­ясь взгля­дом в То­ма. И на се­кун­ду он ус­пел уви­деть в Том­ки­ных гла­зах же­лание. До то­го, как Том ус­пел внут­ренне зак­рыть­ся, не дать ЭТО­МУ вый­ти на­ружу, не по­казать это Бил­лу.

Но Билл его уви­дел. Сглот­нул и зас­та­вил се­бя от­вести взгляд.

– Да, слы­шу, – от­ве­тил так же ти­хо. – «А еще ви­жу, Том, что ты не вос­при­нима­ешь ме­ня, как бра­та, ты ме­ня хо­чешь. И это же­лание от ме­ня скрыть ты не смо­жешь. Ни­ког­да».

Пе­рех­ва­тило ды­хание. По­яви­лась на­деж­да – неп­ра­виль­ная, иду­щая враз­рез со сло­вами, что про­из­но­сились вслух, но по­яви­лась.

– Ты ре­шил за нас обо­их? – Билл под­нялся, пос­та­вил ча­шеч­ку в мой­ку, по­дошел к То­му, взял пач­ку, дос­тал из нее си­гаре­ту. Том мол­ча про­тянул за­жигал­ку. Билл при­курил. За­тянул­ся, с ви­димым удо­воль­стви­ем дав­но не ку­рив­ше­го че­лове­ка.

– Те­бе ку­рить-то мож­но? – Том всмат­ри­вал­ся в блед­ное ли­цо Бил­ла.

– Я па­ру за­тяжек все­го, ты не от­ве­тил.

«Ре­шил, там, в боль­ни­це, ког­да у те­бя пе­рес­та­ло бить­ся сер­дце – ре­шил», – Том стис­нул зу­бы.

– Ты счи­та­ешь, что ре­шение мо­жет быть дру­гим? Мы – братья, Билл.

Билл кив­нул, вы­пус­тил дым, ку­да-то под но­ги.

– Да, мы – братья, – взял пе­пель­ни­цу, тща­тель­но за­тушил си­гаре­ту. Под­нял гла­за на То­ма. – И я хо­чу, что бы ты знал, брат. Я как лю­бил те­бя рань­ше, так бу­ду лю­бить. И бу­ду ува­жать твое ре­шение, что бы ты там не ре­шил.

Опус­тил го­лову и по­шел из кух­ни.

Че­рез па­ру се­кунд Том ус­лы­шал, как зак­ры­лась дверь в ком­на­ту Бил­ла.

– Бл*дь, – вы­дох­нул Том и зак­рыл гла­за.

От­то­го ли бле­ден

От­то­го ль зно­бит

Не ина­че сно­ва

Клял­ся на кро­ви

Или вдруг кос­нулся зап­ре­дель­но­го

Из­нутри сго­рая

Хоть гло­ток от­пить

И то­го не зная

За чер­ту сту­пить

Сла­ще ис­ку­шения не­ту ни­чего

Кто там ти­хо сто­нет

Как в свин­цо­вых снах

Зас­мотрел­ся – то­нет

То­нет в зер­ка­лах

Тя­нет, тя­нет ру­ки и к се­бе зо­вет

Клят­вы и уг­ро­зы

Но то­му не быть

Ведь еще не поз­дно

Зер­ка­ло раз­бить

И са­дит­ся ут­ро на пле­чо твое

«Пик­ник» трек «Ис­ку­шение»

***

Че­рез пол­ча­са они оба ле­жали в пос­те­ли. Каж­дый в сво­ей ком­на­те. Том, вжи­ма­ясь ли­цом в по­душ­ку, ком­кая ее паль­ца­ми, пы­та­ясь не ску­лить. И Билл, свер­нувшись ка­лачи­ком, об­хва­тив свои ко­лени, вгля­дыва­ясь во мрак ком­на­ты, прис­лу­шива­ясь к сво­им мыс­лям, чувс­твам и сто­нущей ду­ше. Хо­телось выть, хо­телось ку­сать гу­бы до кро­ви, но он знал, что То­му сей­час ни­чуть не­лег­че, и по­нимал по­чему. Не бы­ло меж­ду ни­ми брат­ских чувств. И это все­ляло на­деж­ду, но в то­же вре­мя пу­гало.

Билл знал, нас­коль­ко Том во­левой. Знал, что ес­ли Том, для се­бя ре­шил, что прош­лые от­но­шения – та­бу, то так оно и бу­дет. Ну, а ра­дова­ла эта си­ту­ация Бил­ла толь­ко од­ним – он по­нимал, как силь­но он воз­бужда­ет То­ма. Он уви­дел в его гла­зах же­лание. Оно бы­ло, и еще он был аб­со­лют­но уве­рен, что Том не смо­жет это же­лание в се­бе по­давить, по край­ней ме­ре, до тех пор, по­ка не при­вык­нет к по­нятию «брат».

А зна­чит, есть на­деж­да, что Том еще ко­леб­лется в сво­ем ре­шении, и нуж­но все сде­лать для то­го, что бы он по­нял – не ре­аль­ны меж­ду ни­ми брат­ские от­но­шения, это­го не смо­жет вы­дер­жать сам Том. Не смо­жет, слиш­ком силь­но же­лание быть с Бил­лом, лю­бить его, об­ла­дать его те­лом. И Билл на­де­ял­ся имен­но на ЭТО. На то, что чувс­тва и же­лания То­ма вы­иг­ра­ют бой с его же ра­зумом.

POV Bill

Ты же лю­бишь ме­ня, ма­лень­кий, лю­бишь! И лю­бить бу­дешь, нес­мотря ни на что.

Том, Том, ТОМ!!! Бл*дь! За­чем так? За­чем!

Эти два дня, что я был без те­бя, уже все, зная, мне по­каза­лись дня­ми бе­зумия. Мне все вре­мя хо­телось за­сунуть го­лову под хо­лод­ную во­ду и по­нять, что все ЭТО мой бред, что прис­ни­лось все. Я бо­ял­ся, Том, я так бо­ял­ся, что ты уже все ре­шил.

Спаль­ня от­дель­ная, од­но­го это­го мне хва­тило, что­бы по­нять, ЧТО ты ре­шил. Мне же ре­аль­но хре­ново бы­ло от это­го. Ты – не со мной? Раз­ве это воз­можно? Раз­ве так на­до? Ко­му так на­до? Ко­му бу­дет лег­че от­то­го, что не вмес­те? Или ко­му бу­дет ху­же, ес­ли мы бу­дем вмес­те, как рань­ше, а? Не­уже­ли ты ду­ма­ешь, что смо­жешь? Что ты без ме­ня смо­жешь? Я еще по­нимаю, ес­ли бы я сей­час у­ехал, и мы пе­рес­та­нем ви­деть друг дру­га, но ты хо­чешь, что­бы я жил с ва­ми, а это зна­чит, что мы каж­дый день бу­дем ви­деть гла­за друг дру­га, Том!! По­нима­ешь? Как мы смо­жем не хо­теть ка­сать­ся друг дру­га? Прос­то – НЕ ХО­ТЕТЬ, это же не­ре­аль­но. Не­воз­можно, род­ной. Я бо­юсь, Том. Мне так тя­жело. Но все рав­но, вы – род­ные мне лю­ди. По кро­ви род­ные. Хо­тя, ты род­ным для ме­ня стал, на­вер­ное, еще в ту ночь, ког­да мы впер­вые бы­ли вмес­те. У нас тог­да и сек­са не бы­ло, ни­чего та­кого, прос­то – вмес­те. Вот тог­да я по­нял – ты тот, ко­му я до­верять мо­гу. Ко­му мо­гу без опа­сения ру­ку про­тянуть, не бо­ясь, что от­тол­кнут или бро­сят в грязь, как до это­го пос­ту­пали со мной. И я ока­зал­ся прав. Ты тот, кто ме­ня вы­тащил из гря­зи. Тот, ра­ди ко­го я жить хо­тел и хо­чу. И тот, ко­го я ни­ког­да не смо­гу лю­бить толь­ко как бра­та.

Я хо­чу, что­бы ты и для се­бя по­нял все это, Том. Пой­ми! Пой­ми, род­ной. По­чувс­твуй, что нель­зя нам по-дру­гому. Я слиш­ком люб­лю те­бя. Для бра­та – слиш­ком.

Два дня. И каж­дую се­кун­ду у ме­ня в го­лове бы­ла од­на и та же мысль: Что те­перь? ЧТО? И вспо­минал, вспо­минал, как мы с то­бой ви­делись пе­ред тем, как ты у­ехал на прак­ти­ку. Я ведь толь­ко те­перь по­нимаю, че­го те­бе сто­ило так дер­жать­ся в кли­нике, что­бы не бы­ло за­мет­но, НАС­ТОЛЬ­КО все из­ме­нилось. Я не по­нимаю, как ты так смог, и за это еще силь­нее ува­жаю те­бя. Знаю, что ты бо­ял­ся ме­ня хоть чем-то вол­но­вать и вот так дер­жался. Ты МОЙ Том, и имен­но та­ким я те­бя и по­любил ког­да-то, и имен­но те­бя, та­кого, я лю­бить бу­ду. Ты не­веро­ятен. Ты, как ре­бенок, неп­ред­ска­зу­емый, им­пуль­сив­ный, и я час­то ощу­щаю се­бя стар­ше. И в то­же вре­мя, у те­бя та­кой сталь­ной стер­жень внут­ри, что дай бог каж­до­му.