С*КА!!!!! МА­МОЧ­КА , КАК ЖЕ БОЛЬ­НО!!!!!!! 52 страница

Но не Си­моне. За­пах чу­жой жиз­ни, ат­мосфе­ра ос­та­новив­ше­гося вре­мени. Это уг­не­тало.

Она сколь­зну­ла гла­зами по пор­тре­там, и ей на се­кун­ду по­каза­лось, что она в му­зее. Зна­комых лиц не бы­ло. А боль­шее Си­мону и не ин­те­ресо­вало.

– Вы дол­го до­бира­лись? Мо­жет чаю, ко­фе?

Фрау Кер­нер сто­яла воз­ле сто­ла, изоб­ра­жая гос­тепри­им­ную хо­зяй­ку.

– Нет, спа­сибо, не сто­ит бес­по­ко­ить­ся, я по­зав­тра­кала, – сов­ра­ла Си­мона, и уви­дела, как жен­щи­на с об­легче­ни­ем са­дит­ся на стул.

– Так го­вори­те, что вы – дво­юрод­ная сес­тра, Гре­ты? Я не зна­ла, что у нее есть сес­тра, пусть и дво­юрод­ная,– по­доз­ре­ние ви­тало в свет­ло-се­рых гла­зах.

– Ну, мы ма­ло об­ща­лись и прак­ти­чес­ки не ви­делись с са­мого детс­тва. Я у­ез­жа­ла на­дол­го из стра­ны. Так по­лучи­лось. А вот не­дав­но я уз­на­ла, что она и ее муж, ваш сын, по­гиб­ли нес­коль­ко лет на­зад и, са­ми по­нима­ете, мне бы хо­телось знать, где она по­хоро­нена, где ее сын Бил­ли? – вы­пали­ла Си­мона без заз­ре­ния со­вес­ти и те­перь, гля­дя не­вин­ны­ми гла­зами, жда­ла от­ве­та.

По­жилая жен­щи­на мор­гну­ла нес­коль­ко раз, все так же, под­жав гу­бы, и Си­мона ви­дела, как она нер­вни­ча­ет.

– Ну, по­хоро­нены они тут, в Хал­ден­сле­бене, на мес­тном клад­би­ще. Мы от­ка­зались от об­щих по­хорон, ко­торые ус­тра­ива­ли влас­ти в свя­зи с ави­ака­тас­тро­фой. Не труд­но бу­дет най­ти мо­гилы, прос­то спро­сите у сто­рожа, и он все по­кажет. А Бил­ли… – опу­щен­ные гла­за на оч­ки в бес­по­кой­ных паль­цах, – мы не зна­ем, где Бил­ли. У нас нет о нем ин­форма­ции.

Си­мона под­ня­ла бро­ви.

– Но он же ос­тался жив, нас­коль­ко мне из­вес­тно? И ему тог­да бы­ло лет че­тыр­надцать? Вы дол­жны быть в кур­се, что с ним. Или его заб­ра­ли ро­дите­ли Гре­ты?

Вски­нутый взгляд на Си­мону.

– Де­вуш­ка, как вы ска­зали, вас зо­вут?

Си­мона за­мер­ла на мгно­вение.

– Нел­ли, – за­чем-то сов­ра­ла она. – Я не ус­пе­ла пред­ста­вить­ся.

– Не важ­но. Но я не мо­гу по­нять, как вы мо­жете не знать, что ро­дите­ли Гре­ты по­гиб­ли при по­жаре в их за­город­ном до­ме?

Спи­на у Си­моны взмок­ла.

– Ког­да это слу­чилось? – ти­хо спро­сила она.

– В де­вянос­то пер­вом го­ду. Утеч­ка бы­тово­го га­за. Спас­тись не смог­ли, – ла­конич­ный от­вет.

Си­мона кив­ну­ла.

– Я не мог­ла это­го знать. Как и все­го ос­таль­но­го, – не­оп­ре­делен­но ска­зала Си­мона и под­ня­ла гла­за.– Так, где же тог­да Бил­ли? Ведь по­луча­ет­ся, что вы ос­та­лись единс­твен­ны­ми родс­твен­ни­ками. Я имею в ви­ду вас и ва­шего му­жа Пи­тера, ес­ли не оши­ба­юсь.

– Да, так и по­лучи­лось. Но, к со­жале­нию, мы не смог­ли взять та­кой груз на се­бя. С на­шим воз­растом и сос­то­яни­ем здо­ровья мы прос­то не име­ли сил на вос­пи­тание труд­но­го под­рос­тка.

– Труд­но­го? – Си­мона да­же улыб­ну­лась.

– Да, труд­но­го! – фрау Ани­та си­дела на сту­ле, гор­до вып­ря­мив спи­ну, и в упор смот­ре­ла на Си­мону.

– Вы не лю­били его? – ти­хо ска­зала она, прек­расно по­нимая, что пос­ле это­го ее поп­ро­сят за дверь, но это­го не ска­зать Си­мона не мог­ла, не удер­жа­лась.

– По­чему же не лю­били? – вздер­ну­ла вверх под­бо­родок фрау Кер­нер. – Лю­били. Он же наш внук, в кон­це кон­цов.

Си­мона по­кача­ла го­ловой. В кон­це кон­цов?

– По­это­му и от­да­ли в при­ют? – спро­сила Си­мона, но это уже был не прос­то воп­рос.

Это уже зву­чало как об­ви­нение. И фрау Ани­та это по­няла.

– Да. Мы от­да­ли его в при­ют, и то, что он от­ту­да вско­рос­ти убе­жал, еще раз под­твержда­ет мои сло­ва о том, что он был труд­ным под­рос­тком!

Си­мона стис­ну­ла зу­бы на мгно­вение, но быс­тро взя­ла се­бя в ру­ки.

– А вам не при­ходи­ло в го­лову, что он убе­жал от­ту­да не по­тому, что он был труд­ным, а по­тому, что там бы­ло пло­хо маль­чиш­ке, ко­торый не­ожи­дан­но ос­тался без ро­дитель­ской люб­ви, и ко­торо­го пре­дали род­ные ба­буш­ка с де­душ­кой?

Си­мона прис­таль­но смот­ре­ла в бес­цвет­ные гла­за и ви­дела в них под­ни­ма­ющу­юся па­нику. А по­том фрау Кер­нер рез­ко вста­ла.

– Не вам, де­вуш­ка, осуж­дать нас. И, на­вер­ное, нет на­доб­ности вес­ти этот бес­смыс­ленный раз­го­вор даль­ше.

Си­мона не спе­ша вста­ла.

– Да, вы пра­вы. Толь­ко ска­жите, вы хоть пы­тались уз­нать, где Ваш внук сей­час? Что де­лал все это вре­мя? Поч­ти пять лет.

– Он уже со­вер­шенно­лет­ний. И во­лен де­лать то, что ему угод­но.

– Он со­вер­шенно­лет­ний все­го пол­го­да… – ска­зала Си­мона и, по­нимая, что раз­го­вари­вать с ней боль­ше не за­хотят, пош­ла в сто­рону вы­хода, слы­ша, как за ней идет хо­зяй­ка до­ма. Взяв сум­ку, и стоя у рас­пахну­той две­ри, Си­мона ог­ля­нулась на бес­чувс­твен­ное, без­ли­кое су­щес­тво, ко­торое вряд ли зна­ло, что та­кое лю­бовь и ду­ша, и ти­хо про­гово­рила:

– Вы бро­сили род­но­го вну­ка в тот мо­мент, ког­да он боль­ше все­го в жиз­ни нуж­дался в под­дер­жке хоть ко­го-то из близ­ких. Вы сло­мали пар­ню судь­бу, и это пов­ли­яло на его здо­ровье. Вы ви­нова­ты в этом, как бы ни ис­ка­ли се­бе оп­равда­ний. Будь­те вы прок­ля­ты с ва­шими вес­ки­ми при­чина­ми. И спи­те спо­кой­но даль­ше, ес­ли смо­жете!

Уже спус­ка­ясь с крыль­ца, Си­мона ус­лы­шала не­году­ющий вздох.

– Да как вы сме­ете!

– Смею! Уж по­верь­те! – бро­сила Си­мона че­рез пле­чо и, вый­дя на до­рож­ку, ус­лы­шала стук зах­лопнув­шей­ся две­ри, и вы­дох­ну­ла. – Тварь…

***

Она ре­шила вер­нуть­ся на сто­ян­ку, что-ни­будь пе­реку­сить в ка­фе, ко­торое ви­дела не­пода­леку и уже там, у ко­го-ни­будь уз­нать, как доб­рать­ся до мес­тно­го клад­би­ща.

Ког­да она, нем­но­го под­кре­пив­шись в ма­лень­ком ка­фе, выш­ла на ули­цу, то уже зна­ла, что ей нуж­но по­дож­дать еще ми­нут пять мес­тно­го ав­то­буса, ко­торый идет в нуж­ную ей сто­рону.

По­дош­ли еще два че­лове­ка, ви­димо родс­твен­ни­ки не­дав­но умер­ше­го. Жен­щи­на с зап­ла­кан­ны­ми гла­зами и бу­кети­ком цве­тов и мо­лодой па­рень, дер­жавший ее под ру­ку. Си­мона по­нима­ла, что очень не­хоро­шо ехать на клад­би­ще без цве­тов, но она не ви­дела тут цве­точ­ной лав­ки. И очень на­де­ялась, что та­ковая най­дет­ся не­пос­редс­твен­но воз­ле клад­би­ща, как это обыч­но и бы­ва­ет.

Ав­то­бус подъ­ехал вов­ре­мя и поч­ти пус­той. Сев у ок­на, Си­мона зак­ры­ла гла­за и от­ки­нулась на спин­ку.

У нее бы­ла та­кая тя­жесть на сер­дце пос­ле по­сеще­ния ба­були, что ка­залось, буд­то его при­дави­ло кам­нем. Си­мона так и ду­мала, что серь­ез­ных при­чин для от­ка­за от вну­ка у этих лю­дей не най­дет­ся, и, в об­щем-то, ко все­му то­му, что она ус­лы­шала, бы­ла мо­раль­но го­това. Поч­ти. По­тому, что бы­ла-та­ки на­деж­да: все, что про­изош­ло с Бил­лом, бы­ло лишь ро­ковой слу­чай­ностью. А ока­залось так, как она и пред­по­лага­ла. Маль­чиш­ку пре­дали. Он ока­зал­ся прос­то ни­кому не нуж­ным.

Че­рез пят­надцать ми­нут ав­то­бус при­вез ее к во­ротам ма­лень­ко­го клад­би­ща с ко­ваной ог­ра­дой, где по­ко­ились ос­танки ее род­но­го че­лове­ка. Наш­лась и лав­ка, где она смог­ла ку­пить кра­сивый бу­кет, преж­де чем по­дой­ти к сто­рож­ке воз­ле вхо­да. На ска­мей­ке си­дел щуп­лень­кий, но еще до­воль­но бод­рый ста­ричок, ку­рящий труб­ку и смот­ря­щий на мир при­щурен­ны­ми, под­сле­пова­тыми гла­зами.

К не­му Си­мона и по­дош­ла, ог­ля­дывая строй­ные ал­леи де­ревь­ев, и та­кие же ров­ные ря­ды ухо­жен­ных над­гро­бий. Она слег­ка по­ежи­лась.

– Здравс­твуй­те, вы смот­ри­тель?

– И вам не хво­рать. Сто­рож я мес­тный, – де­док пых­нул труб­кой, – ко­го ище­те?

– Кер­не­ров.– Си­мона сня­ла оч­ки, и си­дящий ста­ричок впи­лись в нее сво­им взгля­дом.

– Мо­лодых, я так по­нимаю?

– Да. Грет­ту и ее му­жа.

Де­дуля не спе­ша, под­нялся.

– Ну, пой­дем­те, по­кажу.

И он, чуть прих­ра­мывая, дви­нул­ся по од­ной из ал­лей.

– А вы кто бу­дете им, ес­ли не сек­рет? – он чуть ог­ля­нул­ся.– Я вас не при­пом­ню, вы не мес­тная?

– Не мес­тная. Но родс­твен­ни­ца,– Си­мона ре­шила, что этой ин­форма­ции бу­дет дос­та­точ­но.

– По­нят­но. – И до са­мого кон­ца они шли в мол­ча­нии.

– Вот тут это. Те, кто вам ну­жен, – де­дуля по­казал ру­кой на два сто­ящих ря­дом над­гро­бия.

– Спа­сибо, – вы­дави­ла Си­мона. – Мож­но я на об­ратном пу­ти по­гово­рю с ва­ми?

– Ко­неч­но. – Сто­рож улыб­нулся. – От­че­го ж не по­гово­рить с кра­сивой жен­щи­ной.

Че­рез па­ру се­кунд она ос­та­лась од­на и толь­ко сей­час наш­ла в се­бе си­лы взгля­нуть на над­гро­бия.

«Виль­гельм Кер­нер 1971 – 2003»

Си­мона пос­та­вила сум­ку на по­жух­лую тра­ву и об­хва­тила пле­чи ру­ками. Виль­гельм стар­ший. Билл – млад­ший. Пе­рех­ва­тило ды­хание.

Да­же то, что вну­ка зва­ли так же, как и по­гиб­ше­го сы­на, ма­ло вол­но­вало бес­сердеч­ных лю­дей. Над вы­битой над­писью в мра­море бы­ла фо­тог­ра­фия. Улыб­чи­вое ли­цо. Доб­рые гла­за. Ма­ло чем по­хожее на ли­цо его ма­тери. Отец Бил­ла.

Си­мона пе­реве­ла взгляд на дру­гое над­гро­бие, и не­воль­но дрог­ну­ли гу­бы.

«Гре­та Кер­нер 1972 – 2003».

И то­же фо­тог­ра­фия. Ви­димо, с ка­кого-то до­кумен­та.

Очень мо­лодое и стро­гое ли­цо. И та­кое род­ное. Гла­за… Та­кие же, как у Си­моны, та­кие же, как у Бил­ла.

Си­мона опус­ти­лась на ко­лени и по­ложи­ла цве­ты на тра­ву. Паль­цы кос­ну­лись фо­тог­ра­фии и по­лились сле­зы.

– Здравс­твуй, род­ная, – про­шеп­та­ли вздра­гива­ющие гу­бы. – Ты так и не зна­ла, что у те­бя сес­тра бы­ла, да? А вот мне до­велось уз­нать все-та­ки. Я – Си­мона.– Она шмыг­ну­ла но­сом, улыб­нувшись сквозь сле­зы.– Стран­но, на­вер­ное, зна­комит­ся с собс­твен­ной сес­трой-близ­не­цом, да? Ну, вот так по­лучи­лось, ми­лая. И по-дру­гому уже не бу­дет. Как это обид­но… Всег­да хо­тела иметь сес­тру и не зна­ла, что она у ме­ня есть.

Си­мона опус­ти­ла го­лову, на тра­ву упа­ли го­рячие сле­зы.

– Я ни­чего не зна­ла. Не зна­ла. Ес­ли бы не твой сын, Гре­та… Ес­ли бы не та­кие стран­ные об­сто­ятель­ства, Гос­по­ди. Так все слож­но… Мой сын, твой сын… Мо­жет быть, ты и са­ма все зна­ешь, и тог­да, на­вер­ное, нет не­об­хо­димос­ти все рас­ска­зывать. А ес­ли все-та­ки не зна­ешь, то прос­то будь спо­кой­на за сво­его маль­чи­ка, Гре­та. Он у те­бя за­меча­тель­ный. И уже ни­ког­да не ос­та­нет­ся один. Я это­го не поз­во­лю…

Че­рез пол­ча­са Си­мона си­дела на ска­мей­ке воз­ле сто­рожа и ку­рила, чувс­твуя внут­реннюю дрожь и пы­та­ясь при­вес­ти се­бя в чувс­тво.

– Из­да­лека при­еха­ли?

– Гам­бург.

– Да­леко… Вы к ста­рым Кер­не­рам не за­ходи­ли?

Си­мона вы­дох­ну­ла. Нах­му­рилась, сняв оч­ки, по­тер­ла пе­рено­сицу. Она чувс­тво­вала, что ус­та­ла, как бес­сонная ночь и нер­вы да­ют о се­бе знать.

– За­ходи­ла на ми­нуту. Что­бы уз­нать, где по­хоро­нена… – Си­мона осек­лась.

– Сес­тра? – за­кон­чил де­док, и сер­дце сжа­лось в ма­лень­кий ко­мочек.

– От­ку­да вы зна­ете? – хрип­ло спро­сила Си­мона и про­каш­ля­лась.

Де­дуля вы­дох­нул и хлоп­нул ла­доня­ми по ху­дым ко­леням.

– Да я тут по­читай всех знаю. С детс­тва. И Гре­ту знал, и Бил­ла, му­жа ее, и млад­ше­го их. По­хожи вы, у Вас гла­за как у Гре­ты. – За­кон­чил он и по­тянул­ся в кар­ман, дос­та­вая труб­ку.

– Мо­жет, обыч­ные си­гаре­ты? – Си­мона дос­та­ла пач­ку и про­тяну­ла сто­рожу.

Ка­кой бы она ни бы­ла сей­час ус­тавшей и опус­то­шен­ной, по­нима­ла, что этот че­ловек мо­жет рас­ска­зать та­кое, че­го она ни­ког­да и ни от ко­го не уз­на­ет.

– Не от­ка­жусь, дав­но не ку­рил хо­роших си­гарет, – жел­тые от та­бака паль­цы дос­та­ли из пач­ки си­гаре­ту, под­несли ее к но­су.

– Хо­рошо пах­нет, – гу­бы бе­реж­но об­хва­тили филь­тр, и Си­мона под­несла заж­женную за­жигал­ку.

– У нас го­родок ма­лень­кий,– ста­рик смот­рел, ку­да-то пе­ред со­бой.– Ни­чего не спря­чешь, не ута­ишь. Все зна­ют обо всех. Мно­гие уди­вились, ког­да семья Ланг удо­чери­ла мла­ден­ца-де­воч­ку с уродс­тва­ми на ли­це. Ке­релл, при­ем­ная мать Гре­ты, ста­ло быть, де­тей иметь не мог­ла, но по­чему они взя­ли имен­но та­кого ре­бен­ка… Так ник­то и не по­нял. Бы­ли раз­го­воры, что эта де­воч­ка из па­ры близ­не­цов, ну вро­де один ре­бенок нор­маль­ный и ма­маша его ос­та­вила се­бе, а вот от вто­рого от­ка­залась. А они с му­жем ее – оба вра­чами в род­до­ме ра­бота­ли, и вро­де все по­лучи­лось на их гла­зах. Ну и ре­шили они заб­рать эту де­воч­ку, не­нуж­ную. Ну, в по­сел­ке по­гово­рили, по­гово­рили, да и ус­по­ко­ились. Де­воч­ка рос­ла, но они ее все боль­ше до­ма дер­жа­ли, ниг­де не по­казы­вались, до то­го воз­раста, ког­да не на­чали де­лать ей вся­кие опе­рации, что­бы ли­цо ис­пра­вить. Ей уже тог­да лет две­над­цать бы­ло. Не­мало опе­раций бы­ло. Толь­ко го­да че­рез два, ког­да ей сде­лали пос­леднюю опе­рацию, все по­няли, что по­лучи­лась-то кра­сави­ца. Они ж ее в до­рогие кли­ники во­зили, де­нег не жа­лели, ви­дать, лю­били очень.

Ну, а по­том в эту кра­сави­цу и влю­бил­ся мо­лодой Кер­нер. – Де­дуля каш­ля­нул,– я тог­да ра­ботал сто­рожем в шко­ле, где Гре­та учи­лась. Де­тиш­ки – на­род жес­то­кий. А Виль­ям за­щищал ее всег­да. Ну и по­лучи­лось у них все серь­ез­но. А вот ког­да ро­дите­ли его уз­на­ли, с кем их сын встре­ча­ет­ся, тут-то бу­ча и под­ня­лась. Как же! Их маль­чик, кра­савец, и вдруг, с ка­кой-то уро­диной, пусть и быв­шей. Не при­нима­ли они ее, ни в ка­кую. Столь­ко скан­да­лов бы­ло, – ста­рик по­качал го­ловой.

– Они и к Лан­гам не раз бе­гали ру­гать­ся, что­бы те свою дев­чонку дер­жа­ли по­даль­ше от их сы­на. Но раз­ве та­кое зап­ре­тишь? Тем бо­лее что мо­лодым уж по шес­тнад­цать стук­ну­ло. Они так и про­дол­жа­ли встре­чать­ся, по­ка Гре­та не за­бере­мене­ла. Вот тут глав­ный скан­дал и слу­чил­ся. Его, на­вер­ное, до сих пор пом­нят все мес­тные. По­том бы­ли слу­хи, что так за­хотел сам Виль­ям, что­бы их не смог­ли раз­лу­чить. Кер­не­ры же его со­бира­лись учить­ся пос­лать заг­ра­ницу, то ли в Ан­глию, то ли еще ку­да – а он не хо­тел ни­почем…

Си­мона кив­ну­ла и за­тяну­лась.

– А ее ро­дите­ли? Как они к это­му от­неслись?

– Они ста­ли грудью за свою де­воч­ку. Ни про ка­кой аборт, на ко­тором нас­та­ива­ли Кер­не­ры, и слы­шать не хо­тели. А по­том мо­лодые тай­но об­венча­лись, а поз­же и по­жени­лись. Брак в мэ­рии офор­ми­ли, как по­ложе­но. И жи­ли у Лан­гов. Бла­го у них дом был боль­шой. Дву­хэтаж­ный.

– Мне ска­зали, что этот дом сго­рел, вмес­те с ро­дите­лями Гре­ты? – Си­мона вни­матель­но смот­ре­ла на ста­рика.

– Так это уже по­том слу­чилось, мо­лодые тог­да жи­ли в Маг­де­бур­ге, квар­ти­ру, что ли сни­мали… Кер­не­ры ее так и не при­няли. Да­же ког­да внук ро­дил­ся – не ин­те­ресо­вались со­вер­шенно, и к се­бе не зва­ли. Это бы­ло го­да че­рез три, на­вер­ное, – Виль­ям тог­да учил­ся в Маг­де­бур­ге, с ним и Гре­та бы­ла. Го­вори­ли, что утеч­ка га­за про­изош­ла, по­том взрыв, так тол­ком ник­то и не зна­ет, что слу­чилось. По­жар­ные при­еха­ли поз­дно, ту­шить уж не­чего бы­ло. Сле­дова­тель был из по­лиции, ни­чего не на­шел, за­писа­ли как нес­час­тный слу­чай. Вот та­кие де­ла. А Виль­гельм с Гре­той по­том ред­ко сю­да на­веды­вались. Кер­не­ры не ра­ды бы­ли не­вес­тке. – Сто­рож по­качал го­ловой. – А вот по­том, как гром сре­ди яс­но­го не­ба, ави­ака­тас­тро­фа эта.

Они, по-мо­ему, тог­да впер­вые вну­ка у де­да и баб­кой ос­та­вили. Как чувс­тво­вали че­го… Приш­лось сроч­но ку­да-то ле­теть – и вот та­кое слу­чилось. А по­том по­хоро­ны, я был тог­да на тех по­хоро­нах, хо­тя тут тог­да весь по­селок был. Маль­чиш­ка их уби­вал­ся очень. Я пом­ню его, па­цан сов­сем. Но Кер­не­ры его у се­бя не ос­та­вили – в при­ют от­да­ли. Так и не при­няли они его, да­же пос­ле смер­ти сы­на сво­его.

Дед на­дол­го за­мол­чал, по­том пос­мотрел на Си­мону.

– А Гре­та бы­ла хо­рошей де­вуш­кой. Я ее прек­расно пом­ню. У Вас гла­за как у нее…

Си­мона вы­дох­ну­ла и по­лез­ла в су­моч­ку.

– Прос­ти­те, мо­гу я поп­ро­сить вас об од­ной ус­лу­ге? – она дос­та­ла бу­маж­ник и вы­нула из не­го ку­пюру в сто ев­ро.

Сто­рож удив­ленно при­под­нял бро­ви при ви­де де­нег.

– Ко­неч­но, мо­жете.

– Ну, тог­да вот возь­ми­те день­ги и ме­няй­те цве­ты на мо­гил­ке, иног­да, смо­жете?

– Да че­го ж тут не смочь, я за тут за мно­гими мо­гила­ми прис­матри­ваю. Толь­ко де­нег вы мно­го да­ли, – Си­мона ви­дела, что де­ду бы­ло не­удоб­но.

– Тог­да вы­пей­те за по­кой усоп­ших и за здо­ровье жи­вых. – Си­мона взя­ла сум­ку и вста­ла.

– Вот это пра­виль­но, спа­сибо, – за­улы­бал­ся сто­рож и то­же встал.

– До сви­дания, – Си­мона кив­ну­ла и, не спе­ша, пош­ла на вход.

– А маль­чик этот, сы­ниш­ка их, где он сей­час, не зна­ете? Он был тут па­ру раз пос­ле по­хорон, а по­том про­пал. Не ви­дал я его с тех пор.

Си­мона ос­та­нови­лась, за­куси­ла гу­бу, бо­рясь со сле­зами, а по­том от­пусти­ла и, не обо­рачи­ва­ясь, ска­зала:

– Не про­пал он. С ним все хо­рошо, бу­дет …

POV Avt (дву­мя дня­ми ра­нее. Сту­ден­ческий го­родок)

– При­вет, – улыб­нулся па­рень, от­крыв­ший дверь ком­на­ты, в ко­торой То­му пред­сто­яло жить все вре­мя прак­ти­ки.

– При­вет! Я – Том, – креп­кое ру­копо­жатие, от­кры­тый взгляд.

Чувс­тво сим­па­тии, к вы­соко­му, тем­но­воло­сому, улыб­чи­вому пар­ню.

– Бу­дем зна­комы – Ян. Про­ходи, рас­по­лагай­ся.

Том пос­та­вил свой че­модан, ски­нул на не­го сум­ку с пле­ча, рас­смат­ри­вая жилье. Скром­но, но чис­то и у­ют­но. Есть все, что нуж­но для нор­маль­ной жиз­ни, да­же ко­февар­ка в уг­лу, от­ве­ден­ном под не­боль­шую кух­ню. Ма­лень­кий хо­лодиль­ник, стол, па­ра стуль­ев, те­леви­зор на не­высо­кой тум­бочке, пись­мен­ный стол, рас­клад­ное крес­ло, две кро­вати.

– Не люкс в Хил­то­не, но жить мож­но, – под­твер­дил его мыс­ли со­сед по ком­на­те, – да­же мат­ра­цы не очень раз­долбан­ные.

Том по­нима­юще при­под­нял бровь, и они вмес­те рас­сме­ялись. Это поз­во­лило рас­сла­бить­ся пол­ностью, и он сел на зас­те­лен­ную пос­тель. Нем­но­го поп­ры­гал на ней и ут­верди­тель­но кив­нул:

– Нор­маль­но.

– Ус­тал? От­ку­да ты?

– Да есть нем­но­го. Из Гам­бурга. – Том снял кур­точку и ки­нул ее на спин­ку кро­вати.

– Мы в од­ной фир­ме бу­дем с то­бой ста­жиро­вать­ся. – Ян от­ки­нул­ся на­зад и вы­тянул но­ги в раз­вя­зан­ных ке­дах, с улыб­кой гля­дя на То­ма, бро­сив­ше­го взгляд на его обувь.

Эти бол­та­ющи­еся шнур­ки по­чему-то на­пом­ни­ли ему Бил­ла, от­че­го за­щеми­ло в гру­ди.

– Хо­рошо, – он пы­тал­ся улы­бать­ся.– А до­бирать­ся ту­да как?

– С этим проб­лем нет. Ми­ни-вен от­во­зит и при­возит, тут есть, где пож­рать, не­доро­го и вкус­но, ка­феш­ка ря­дом. Люб­лю по­есть, – приз­нался Ян, пог­ла­див плос­кий жи­вот.

– А по те­бе не ска­жешь, – по­качал го­ловой Том.

– Ну, это по­тому, что ка­лорий мно­го рас­хо­дую. На де­вушек. – Он под­мигнул. – Я рад, что мне та­кой со­сед, как ты, по­пал­ся, а не ка­кой-ни­будь хмырь в оч­ках, от­пу­гива­ющий жен­ский пол.

Том ус­мехнул­ся и кив­нул.

– Не от­пу­гиваю, это точ­но. Ско­рее на­обо­рот. – Он мыс­ленно вздох­нул, и чуть за­ныло сер­дце. В соз­на­нии проп­лыл об­раз лю­бимо­го.

– Ну и за­меча­тель­но. – Ян под­ско­чил.– Ты го­лод­ный? Мо­жет, по­ка ты тут бу­дешь ус­тра­ивать­ся, я за вы­пив­кой сго­няю? За зна­комс­тво, так ска­зать. Ты как? Се­год­ня мы еще сво­бод­ны, мо­жем се­бе поз­во­лить. А ве­чером мож­но бу­дет в бар схо­дить на раз­ведку.

– Окей, да­вай, – Том дос­тал ку­пюру и про­тянул Яну. – Мой вклад. Возь­ми хо­роше­го ви­на, а? Не люб­лю пить что по­пало.

– Угу, по­нял, лад­но. Я ско­ро, – Ян на­тянул кур­тку и выс­коль­знул за дверь.

Том вы­дох­нул, и с его губ стер­лась улыб­ка. Он зак­рыл гла­за, стис­нул зу­бы и зас­то­нал, от­ки­нув­шись спи­ной на кро­вать. Пер­вый день. Все­го лишь пер­вый. И так их мно­го еще бу­дет впе­реди. Без Бил­ла.

Маль­чиш­ки за­меча­тель­но про­вели вдво­ем пер­вый ве­чер. Им бы­ло не скуч­но вмес­те, по край­ней ме­ре, в день зна­комс­тва, и вре­мя они ско­рота­ли за рас­ска­зами о се­бе, о сво­их друзь­ях и зна­комых. Ре­шили все-та­ки не хо­дить в бар и не ис­ку­шать судь­бу, что­бы в пер­вый день на прак­ти­ку прид­ти, по край­ней ме­ре, выс­павшись.

А пе­ред этим был зво­нок от Ку­ла. Том вы­шел в ко­ридор, прос­то не хо­тел нап­ря­гать­ся при раз­го­воре, ря­дом с Яном.

– Ты та­кой мо­лодец, что поз­во­нил, зна­ешь? – Том улыб­нулся, он дей­стви­тель­но был рад слы­шать Ку­лара, по­нимая при этом, как то­му бы­ло неп­росто ре­шить­ся на зво­нок.

– Ты, прав­да, так ду­ма­ешь?– чувс­тво­валось, что и Кул улы­бал­ся.

– Ко­неч­но. Я хо­чу знать, как у те­бя де­ла, и во­об­ще, – Том чуть зап­нулся.– Как нас­тро­ение?

– Нор­маль­но нас­тро­ение. По­ка не хо­дил еще ни­куда, по­том сде­лаю раз­ведку бо­ем, – Кул вы­дох­нул, – при­вык­ну нем­но­го и ду­маю, все бу­дет су­пер. Кто у те­бя со­сед? Как ус­тро­ил­ся?

– Хо­рошо, нор­маль­ный со­сед по­пал­ся, вы­пили с ним слег­ка уже, от­ме­чали зна­комс­тво. – Том ог­ля­нул­ся на при­от­кры­тую дверь ком­на­ты.

– Ну, по­нят­но! Как без это­го?– под­ко­выр­нул Кул. – Я один по­ка, дол­жны зав­тра подъ­ехать из Кель­на. Обыч­ная об­ща­га уни­вер­си­тет­ская, но но­вая и все по­ка при­лич­но.

– Так ты ску­ча­ешь?– ус­мехнул­ся Том

– Есть нем­но­го, и те­бе вот ре­шил поз­во­нить,

– Ну и мо­лодец. Дер­жи ме­ня в кур­се, окей?

– Ко­неч­но, Том. Без проб­лем.

И они дей­стви­тель­но за все вре­мя прак­ти­ки час­то зво­нили друг дру­гу. Это бы­ло нуж­но и Ку­лу, и То­му. Раз­го­воры бы­ли чис­то дру­жес­кие, это не нап­ря­гало их, и как бы воз­вра­щало, по­шат­нувше­еся бы­ло, рав­но­весие в их от­но­шени­ях.

Прос­ну­лись Том и Ян в пер­вый день прак­ти­ки с бо­лее-ме­нее нор­маль­ны­ми го­лова­ми, да­же таб­летки от го­лов­ной бо­ли не по­надо­бились. Том был бла­года­рен сво­ему со­седу и за этот ве­чер, и за то, что бы­ла воз­можность про­вес­ти вре­мя, от­вле­ка­ясь от сво­их мыс­лей, а еще был бла­года­рен ему за то, что не лез в ду­шу, осо­бен­но не расс­пра­шивал ни о чем, а сам рас­ска­зывал смеш­ные ис­то­рии из его сту­ден­ческой жиз­ни. То­му бы­ло ком­фор­тно с этим пар­нем.

Вре­мя не сто­яло на мес­те, про­ходи­ли ча­сы, и пер­вые дни прош­ли на удив­ле­ние быс­тро. Том ус­та­вал на прак­ти­ке. По­том от­сы­пал­ся, а ве­чером они с Яном или шли в бар, или си­дели у се­бя в ком­на­те, прос­то бол­тая, по­пивая пи­во. А в суб­бо­ту ве­чером Ян вы­тащил То­ма в го­род уже с целью снять де­вочек.

Том сна­чала от­ка­зывал­ся, но по­том ре­шил, что про­ще бу­дет сог­ла­сить­ся, а по­том от­ма­зать­ся, тем, что не пон­ра­вил­ся ник­то, или еще что-то при­думать. Не мог Том пря­мо ска­зать Яну, что не нуж­ны ему де­воч­ки, так же как и маль­чи­ки. Нуж­но бы­ло под­держать ком­па­нию, что Том и сде­лал. На­роду в ба­ре бы­ло мно­го, но друг дру­га ма­ло кто знал, в свя­зи с но­вой пар­ти­ей прак­ти­кан­тов, при­ехав­ших в сту­ден­ческий го­родок. Ян быс­трень­ко за­метил, что де­вуш­ки с ин­те­ресом пог­ля­дыва­ли на них с То­мом, и при­нял­ся выб­рать тех, кто по­сим­па­тич­нее, еже­секун­дно спра­шивая его мне­ние о той или иной кан­ди­дату­ре.

Том во­об­ще не смот­рел по сто­ронам, в от­ли­чие от Яна, ему ну очень был ин­те­ресен сос­тав кок­тей­ля, ко­торый он с та­ким са­мозаб­ве­ни­ем рас­смат­ри­вал в бо­кале.

– Бл*, Том! Не тор­мо­зи, друг, – Ян пих­нул его в бок. – Ну, вы­бирай, а? Ты ви­дишь, как на нас те двое пос­мотре­ли!

Том вздох­нул.

– Ян, ну я-то те­бе за­чем? Вы­бирай и впе­ред, а?

– Блин, ты не по­нима­ешь! Сни­мем под­ру­жек и тог­да смо­жем в од­ной ком­на­те ту­совать­ся, – воз­му­тил­ся Ян. – Друг, ну ты че­го?

– Окей, – вы­дох­нул Том и от­вернул­ся от бар­ной стой­ки, про­бежав­шись взгля­дом по си­дяще­му и тан­цу­юще­му на­роду. – Пой­дем, са­мец.

И не спе­ша дви­нул­ся в сто­рону двух де­вушек, си­дящих за сто­ликом.

Че­рез со­рок ми­нут они бы­ли уже у се­бя в ком­на­те с эти­ми дев­чонка­ми и с нес­коль­ки­ми бу­тыл­ка­ми ал­ко­голя, ко­торые не­понят­но где, в этом царс­тве су­ровых ус­ло­вий, дос­та­вал Ян.

То­му не нуж­ны бы­ли та­кие раз­вле­чения, но он по­нимал, что мо­жет, ос­та­новит­ся в лю­бую ми­нуту и прек­расно знал, что ни до сек­са, ни до по­целу­ев де­ло не дой­дет. Том на­мерен­но выб­рал се­бе де­воч­ку пос­кром­нее с ви­ду, и, в об­щем-то, не ошиб­ся. Ее под­ружка ока­залась де­вицей бо­лее раз­вязной. Ког­да де­вица с Яном уже в от­кры­тую на­чали ла­пать друг дру­га, Том вне­зап­но вспом­нил о важ­ной встре­че, ко­торую ни­как нель­зя от­ме­нить.

Его пред­по­лага­емая на этот ве­чер под­ружка ока­залась на удив­ле­ние со­об­ра­зитель­ной и то­же за­соби­ралась до­мой, ска­зав, что ей нуж­но ос­ве­жить в па­мяти па­ру кон­спек­тов пе­ред зав­траш­ним за­четом.

Та­ким об­ра­зом, пер­вое сви­дание бы­ло бла­гопо­луч­но про­вале­но, и вто­рого за ним яв­но ожи­дать не при­ходи­лось. Том вздох­нул с об­легче­ни­ем, ре­шив про се­бя, что боль­ше он не под­дас­тся на уго­воры Яна, что­бы по­том не выг­ля­деть иди­отом как в гла­зах де­вушек, так и в гла­зах сво­его со­седа.

Прак­ти­ка у То­ма про­ходи­ла дос­та­точ­но ус­пешно, гла­ва юри­дичес­кой фир­мы и не­пос­редс­твен­ный ку­ратор То­ма бы­ли им до­воль­ны. Том прек­расно ла­дил с людь­ми, за­во­евы­вая сим­па­тии на пер­вой же ми­нуте об­ще­ния, но ни с кем силь­но не сбли­жа­ясь. Так бы­ло всег­да, и сей­час это очень по­мог­ло ему.

Мед­ленно про­ходи­ли ча­сы, ко­торые скла­дыва­лись в дни. Каж­дый день Том зво­нил ма­ме, и она рас­ска­зыва­ла ему о Бил­ле, о его сос­то­янии, о том, что он поп­равля­ет­ся, о том, что Хель­га очень до­воль­на хо­дом вос­ста­нов­ле­ния. Том ли­ковал. У не­го пе­ла ду­ша от счастья за сво­его маль­чи­ка.

А но­чами, тос­куя, пла­кала, ког­да Том не мог ус­нуть.

POV Bill

Пять дней. Прош­ло толь­ко пять дней. Блин, как же ос­таль­ное вре­мя про­тянуть без те­бя?

Уже и Си­мона бы­ла у ме­ня, по­чему-то бы­ло стран­ное ощу­щение, ког­да я смот­рел на нее. Что-то из­ме­нилось. Вер­нее, я уже ви­дел у нее од­нажды та­кой взгляд. Она всмат­ри­валась в ме­ня, как буд­то пы­та­ясь уви­деть что-то в мо­их гла­зах. Это ощу­щение не от­пуска­ло на про­тяже­нии всей встре­чи, это не бы­ло неп­ри­ят­ным или нап­ря­га­ющим, ско­рее на­обо­рот, я чувс­тво­вал на са­мом де­ле ис­крен­нюю за­боту, бес­по­кой­ство и лю­бовь. Все это на­пом­ни­ло мне на­ши встре­чи с то­бой. И стран­ное вы­раже­ние тво­их глаз. На­вер­ное, у ме­ня па­ранойя…

На са­мом де­ле я чувс­твую, что Си­мона ме­ня лю­бит. Ско­рее все­го, как вто­рого сы­на и от это­го чувс­тва хо­телось пла­кать. Ни­ког­да и ни­кому я не был бла­года­рен так, как этой жен­щи­не.

За все. В пер­вую оче­редь за то, что ког­да-то она не пус­ти­ла ме­ня к се­бе в пос­тель, а уж по­том и за все ос­таль­ное. За те­бя ей бла­года­рен так, что не пе­редать прос­то. За то, что она та­кие от­но­шения не счи­та­ет по­роч­ны­ми и гряз­ны­ми.

Из-за по­вяз­ки я ви­дел толь­ко ее гла­за, и они бы­ли пок­раснев­ши­ми, как буд­то она пла­кала не­дав­но, да и во вре­мя все­го на­шего раз­го­вора я ви­дел ее влаж­ный взгляд.

Она не бы­ла нак­ра­шена, и имен­но сей­час бы­ло за­мет­но, нас­коль­ко ее гла­за по­хожи на твои. От это­го му­раш­ки про­бежа­ли по спи­не. Она мне ска­зала, что ты каж­дый день зво­нишь и спра­шива­ешь обо мне, бес­по­ко­ишь­ся. Спа­сибо, род­ной. Мне так нуж­но знать, что те­бе это важ­но.

Мне на са­мом де­ле все луч­ше. Сил все боль­ше с каж­дым днем, и вра­чи счи­та­ют, что улуч­ше­ния и по ана­лизам кро­ви очень впе­чат­ля­ющие. И что, ес­ли так бу­дет про­дол­жать­ся, то приб­ли­зитель­но че­рез не­делю, или чуть рань­ше ме­ня пе­реве­дут в обыч­ную па­лату. С ок­ном! Блин, я сол­нца уже поч­ти ме­сяц не ви­дел, обал­деть. Этот пос­то­ян­ный ис­кусс­твен­ный свет так уже дос­тал.

Как в пе­щере жи­ву. А еще бу­дет воз­можность об­щать­ся с то­бой по те­лефо­ну, знал бы ты, как я жду это­го.

Хо­тя, я знаю, что ты это­го то­же ждешь. При мыс­лях об этом, так слад­ко сво­дит мыш­цы жи­вота. Прос­то ус­лы­шать твой го­лос, его ин­то­нацию, ощу­тить твое нас­тро­ение, ус­лы­шать звук ды­хания в труб­ке, как же я хо­чу это­го, То­моч­ка. Пусть эти дни до пе­рехо­да в обыч­ную па­лату прой­дут пос­ко­рее. И тог­да я смо­гу по­нять, что ни­чего не из­ме­нилось, что ТОТ взгляд, ко­торый я ви­дел у те­бя, и от ко­торо­го чуть не ос­та­нови­лось сер­дце, был все­го лишь взгля­дом. Взгля­дом, в ко­тором бы­ла ди­кая тос­ка, без чувс­тва бе­зыс­ходнос­ти, ко­торое до сих пор не мо­гу вы­кинуть из сво­его соз­на­ния.

Пусть я это прос­то се­бе при­думал. Пусть!

POV Avt

Пер­вая не­деля прак­ти­ки прош­ла, и те­перь Том знал, что, су­дя по нор­маль­но­му сос­то­янию Бил­ла, им не се­год­ня-зав­тра раз­ре­шат поль­зо­вать­ся те­лефо­ном, и мож­но бу­дет об­щать­ся тог­да, ког­да бу­дет для это­го воз­можность у них обо­их. О же­лании бы­ло ду­мать смеш­но, оно бу­дет всег­да.

Том очень ждал это­го. Билл ему снил­ся. И имен­но та­кой, ка­кого Том уви­дел в пер­вые дни их зна­комс­тва, не в смыс­ле внеш­не­го ви­да, а по ощу­щению, ко­торое Том ис­пы­тывал к не­му во снах. Это бы­ло та­кое не­обыч­ное ощу­щение но­виз­ны силь­ных чувств и ду­шев­ных пе­режи­ваний, что иног­да, ког­да Том про­сыпал­ся в та­кие ми­нуты, то ему при­ходи­лось скру­чивать­ся в ко­мок, пы­та­ясь удер­жать в се­бе та­кое вот ощу­щение раз­ле­та­ющей­ся ду­ши. В это вре­мя Том бо­ял­ся зас­ку­лить и раз­бу­дить Яна.