С*КА!!!!! МА­МОЧ­КА , КАК ЖЕ БОЛЬ­НО!!!!!!! 49 страница

Да­леко «не толь­ко брат». Для сер­дца, для ду­ши, для жиз­ни, по жиз­ни… Тот, ко­торо­му от­дам все. До пос­ледне­го би­ения, до пос­ледне­го вздо­ха.

Вто­рой – очень близ­кий. Тот, кто был ДО. Тот, ко­го я хо­тел, и ко­го я по­лучил.

Ис­поль­зо­вал. При­ручил. Влю­бил в се­бя. И, в ко­неч­ном сче­те, ос­та­вил ра­ди дру­гого.

А он так и не смог выб­ро­сить ме­ня из сво­ей жиз­ни.

Нет, он не ос­тался тем на­ив­ным маль­чи­ком, ко­торый ког­да-то лег под ме­ня, и это чуть ус­по­ка­ива­ет, – но лишь чуть. Он не рас­кис, ос­тавшись без ме­ня, не стал что-то тре­бовать, нас­та­ивать и пы­тать­ся вер­нуть.

Бы­ло дру­гое. Бы­ла под­дер­жка, ког­да он ви­дел, что я схо­жу с ума и сде­лать ни­чего не мо­гу. Бы­ла по­мощь, и он да­же пы­тал­ся соз­дать ви­димость то­го, что смог най­ти за­мену мне. А я, иди­от, и, прав­да, ду­мал, что он ус­по­ко­ил­ся. На­ив­ный иди­от ты, Том!

То, что про­изош­ло, пос­та­вило все на свои мес­та. Черт, а мо­жет, на­обо­рот, сдви­нуло с удоб­ных для ме­ня мест? И по­это­му та­кой бед­лам в го­лове?

Да­же без чувс­тва ви­ны – бед­лам. А мо­жет все-та­ки есть ви­на?

Черт!

Ос­та­нав­ли­ва­юсь на све­тофо­ре и за эти нес­коль­ко се­кунд ус­пе­ваю за­курить.

Я хо­чу, что­бы он был се­год­ня в кол­ледже. Мне нуж­но его при­сутс­твие. Мне нуж­но уви­деть, что он спо­ко­ен, и, на­вер­ное, тог­да и я бу­ду спо­ко­ен.

Бу­дешь? Ты уве­рен?

Уве­рен в том, что спо­кой­ствие Ку­ла на са­мом де­ле бу­дет нас­то­ящим, а не ви­димостью, соз­данной спе­ци­аль­но для те­бя, Том? Как, впро­чем, и бы­ло все это вре­мя – до вче­раш­не­го дня.

Мне не­лег­ко. Я знаю, что не из­бе­жать раз­го­вора. Пусть он луч­ше про­изой­дет, этот раз­го­вор, хо­тя я и по­нимаю, что Кул мо­жет и не за­хочет со мной го­ворить на эту те­му.

Мне не­лег­ко. Я знаю, что не из­бе­жать раз­го­вора. Пусть он луч­ше про­изой­дет, этот раз­го­вор, хо­тя я и по­нимаю, что Кул мо­жет и не за­хочет со мной го­ворить на эту те­му.

POV Avt

С та­кими вот мыс­ля­ми Том при­ехал в кол­ледж.

Ку­ла он уви­дел еще на ули­це, тот, ссу­тулив­шись, сто­ял воз­ле вхо­да, с пар­нем из их груп­пы и ку­рил, слу­шая и из­редка ки­вая, жес­ти­кули­ровав­ше­му то­вари­щу.

– При­вет, – Том по­дошел и за ру­ку поз­до­ровал­ся и с од­ногруп­ни­ком Ан­дре­асом, и с Ку­лом, гля­нув ему пря­мо в гла­за, и за­метив и раз­би­тую гу­бу, и чуть ви­нова­тый взгляд, ко­торый Кул спря­тал от не­го, опус­тив гла­за.

Все это ре­зану­ло по сер­дцу. Но сей­час они бы­ли не од­ни, и что-то вы­яс­нять бы­ло не вре­мя и не мес­то.

– Что об­сужда­ем?– как мож­но без­за­бот­нее спро­сил Том и Ан­дре­ас ус­мехнул­ся, за­тяги­ва­ясь си­гаре­той.

– Да рас­пре­деле­ние се­год­ня на прак­ти­ку.

– В смыс­ле? – не по­нял Том,– уже бы­ло вро­де, я ос­та­юсь в Гам­бурге.

– Да х*й там! Бы­ло и сплы­ло! – Ан­дре­ас сплю­нул. – Те­бя в Мюн­хен, Ку­ла и еще дво­их – в Дрез­ден, а ме­ня, бл*, в Тму­тара­кань, да­же не за­пом­нил наз­ва­ния…

У То­ма на нес­коль­ко се­кунд про­пал дар ре­чи. Он смот­рел на Ку­ла, по­нимая, что бук­валь­но че­рез не­делю, ему при­дет­ся у­ехать от Бил­ла поч­ти на ме­сяц.

Кул под­нял гла­за на То­ма и кив­нул, под­тверждая, что это прав­да.

– Черт! – Том сглот­нул. – Как же…

И за­мол­чал. По­нимая, что ни­чего не по­дела­ешь. И ни­каких ус­ту­пок ему ник­то не сде­ла­ет.

Эта но­вость пе­реве­сила со­бой дру­гую, ту, ко­торая бро­силась То­му в гла­за, ког­да он уви­дел Ку­ла – раз­би­тая гу­ба. Том прек­расно по­нимал, кто ее раз­бил.

Че­рез ми­нуту они втро­ем пош­ли в а­уди­торию, где мно­гие так же об­сужда­ли но­вость, ко­торая еще не бы­ла ог­ла­шена офи­ци­аль­но, но о ко­торой уже все зна­ли – из­ме­нены спис­ки по рас­пре­деле­нию на прак­ти­ку.

Кул сел ря­дом, гля­дя пе­ред со­бой, по­ка Том дос­та­вал из рюк­за­ка кон­спек­ты и бро­сал из­редка взгля­ды на не­го. На его опух­шую гу­бу.

Прак­ти­ка, три не­дели в Мюн­хе­не. Том по­нимал, что все это вре­мя он бу­дет без свя­зи с Бил­лом. Толь­ко Си­мона смо­жет на­вещать его бра­та и пе­реда­вать им при­веты друг от дру­га, и не боль­ше.

И вот эта от­ме­тина на ли­це Ку­ла. Вот из-за нее он сей­час чувс­тво­вал се­бя ви­нова­тым – за ту про­яв­ленную сла­бость, ког­да в по­рыве страс­ти рас­ца­рапал Ку­лару спи­ну. Он прек­расно по­нимал, что сам Кул не стал бы пос­вя­щать Сти­ва, в то, что про­изош­ло меж­ду ни­ми.

То­ма поч­ти тряс­ло. Но он все-та­ки сел ря­дом и от­ки­нул­ся на спин­ку сту­ла. Кул был слиш­ком при­тих­шим. Это очень То­му не нра­вилось, хо­телось Ку­ла раз­го­ворить, зас­та­вить улыб­нуть­ся, по­шутить. А мо­жет да­же пусть бы он уда­рил То­ма – в шут­ку или всерь­ез, То­му бы­ло все рав­но. Но не так толь­ко, не мол­ча…

То­ма это уби­вало. Он с ми­нуту смот­рел на Ку­ла, нер­вно дер­гая ко­леном, по­том вы­дох­нул и нак­ло­нил­ся впе­ред, по­ложив го­лову на сло­жен­ные ру­ки. Кул не спе­ша пе­ревел взгляд на То­ма.

– Ус­по­кой­ся, вер­нешь­ся к его вы­пис­ке, и все бу­дет нор­маль­но.

Том чуть свел бро­ви. Гос­по­ди, да­же сей­час Кул по­нимал его луч­ше, чем он сам се­бя.

– Я знаю, но я сей­час не об этом.

– Том, а о дру­гом сей­час не нуж­но, по­жалуй­ста, – ти­хонь­ко поп­ро­сил Кул.

Том прик­рыл гла­за и вы­дох­нул. Под­нялся и сел пря­мо.

– Окей. По­обе­щай, что пос­ле па­ры мы по­гово­рим.

– Обе­щаю, – Кул кив­нул и от­вернул­ся к ок­ну.

– Обе­щаю, – Кул кив­нул и от­вернул­ся к ок­ну.

В кон­це пер­вой па­ры приш­ла де­кан и, объ­яс­нив то, что все уже и так зна­ли, за­чита­ла фа­милии сту­ден­тов и го­рода, в ко­торые их рас­пре­дели­ли на прак­ти­ку.

Том и Кул дей­стви­тель­но ока­зались там, где ска­зал Ан­дре­ас, Том по­пал в Мюн­хен, Ку­лара от­прав­ля­ли в Дрез­ден.

Срок на­чала прак­ти­ки – две­над­ца­тое мар­та. Том с не­кото­рым об­легче­ни­ем вы­дох­нул про се­бя – у не­го еще бу­дет воз­можность уви­деть­ся с Бил­лом пе­ред отъ­ез­дом. Он рас­счи­тывал, что им да­дут уви­деть­ся пос­ле де­сято­го мар­та.

Де­кан еще объ­яс­ня­ла, как и где по­лучить нап­равле­ние и все ос­таль­ное, но Том уже это­го не слу­шал.

Три не­дели. Три. Не­дели.

Толь­ко сей­час до не­го дош­ло в пол­ной ме­ре, ЧТО зна­чат для не­го эти дни.

Он тут, ря­дом с Бил­лом из­во­дил­ся без не­го, а что бу­дет, ког­да они ока­жут­ся в раз­ных го­родах? Сда­вило грудь… А вдруг ему ста­нет ху­же? Вдруг…

Том за­кусил гу­бу и от­ру­гал се­бя мыс­ленно за та­кие мыс­ли.

Все бу­дет хо­рошо. Все. Бу­дет. Хо­рошо.

Он вы­дер­жит, нор­маль­но от­ра­бота­ет прак­ти­ку, вер­нется до­мой, сдаст за­чет, на­пишет кур­со­вую, нор­маль­но окон­чит вто­рой курс.

Вер­нется к Бил­лу. Вер­нется, на­вер­ное, тог­да, ког­да Бил­лу уже раз­ре­шат встре­чать­ся с ним не че­рез стек­ло… А там чуть-чуть – и его от­пустят. Вы­пишут до­мой.

– Все нор­маль­но, – про­шеп­та­ли его гу­бы, и это ус­лы­шал Кул.

Этот маль­чиш­ка прек­расно по­нимал, что Том ус­по­ка­ива­ет сам се­бя, по­нимал, нас­коль­ко ему сей­час неп­росто по­нимать, что нуж­но у­ез­жать, ког­да Билл в боль­ни­це.

Пос­ле звон­ка на пе­рерыв с пер­вой па­ры, Том под­нялся и, дос­та­вая си­гаре­ту из пач­ки, ска­зал, мно­гоз­на­читель­но пос­мотрев на Ку­ла:

– Я бу­ду ждать те­бя в джи­пе.

Кул кив­нул и по­тянул­ся за сво­им рюк­за­ком.

Том вы­шел на ули­цу, на­кинув на пле­чи кур­точку, и не спе­ша по­шел в сто­рону сто­ян­ки. Он был уве­рен, что Кул при­дет.

Сняв ма­шину с сиг­на­лиза­ции, он сто­ял ря­дом с ней, опер­шись о ка­пот, ку­рил и смот­рел в сто­рону вхо­да, ожи­дая уви­деть зна­комую фи­гуру Ку­лара. До­курив, Том сел в ма­шину и поч­ти сра­зу двер­ца от­кры­лась и Кул сел ря­дом с То­мом.

– Ты очень расс­тро­ил­ся, что нуж­но ехать в Мюн­хен, – спро­сил Кул че­рез па­ру се­кунд.

– Расс­тро­ил­ся, мне бу­дет не­лег­ко, так да­леко…

«От не­го так да­леко» – по­нял Кул.

– Том, он не ос­та­нет­ся один. Си­мона за ним прис­мотрит.

– Да. Ты прав. И у ме­ня нет вы­бора. Я не имею пра­ва за­валить эту прак­ти­ку.

– Ты спра­вишь­ся, – ти­хонь­ко про­из­нес Кул и, опус­тив го­лову, смот­рел на за­жигал­ку, ко­торую вер­тел в ру­ке.

– Я знаю, – Том по­вер­нулся, гля­дя на Ку­ла, на его раз­би­тую гу­бу.

– Это из-за ме­ня? – он под­нял ру­ку и чуть кос­нулся тыль­ной сто­роной паль­цев к при­пух­ше­му угол­ку губ.

– Том, все нор­маль­но…

– Ты не от­ве­тил, – по­качал го­ловой Том, и Кул не спе­ша по­вер­нул го­лову, гля­дя ему пря­мо в гла­за.

– Я не о чем не жа­лею, Том. Так у нас по­лучи­лось. И ты зна­ешь, ПО­ЧЕМУ это по­лучи­лось. Я сам это­го хо­тел, сам спро­воци­ровал те­бя.

– Стив уви­дел? – Том сглот­нул, и быс­тро сколь­знул взгля­дом по шее Ку­ла.

Ку­лар кив­нул.

– Да, но это не важ­но.

– Черт, – Том поч­ти прос­то­нал.

– Мне жаль, – про­шеп­тал он, гля­дя в го­лубые гла­за и по­дав­шись в его сто­рону. – Я не по­нимал до вче­раш­не­го дня, что ты про­дол­жа­ешь ме­ня лю­бить.

– Это все рав­но бы ни­чего не из­ме­нило, Том. Ты лю­бишь не ме­ня, в этом все де­ло.

– Прос­ти, ма­лыш, – Том кос­нулся под­бо­род­ка Ку­ла. – Ты за­меча­тель­ный.

Он по­тянул­ся к при­пух­ше­му угол­ку рта Ку­ла и неж­но кос­нулся его гу­бами. От­пустил. Те­перь Кул сам при­жал­ся к не­му. Язык Ку­ла кос­нулся губ, и Том от­ве­тил. Все­го на се­кун­ду, и сам отор­вался, слов­но об­жегшись, го­рячим ды­хани­ем.

Вы­дох­нул, зак­рыв гла­за, чувс­твуя, как ко­лотит­ся сер­дце.

– Прос­ти, я иди­от, – ти­хо ска­зал он, по­нимая, что тво­рит­ся сей­час с Ку­лом.

– Нет, все нор­маль­но, это я не дол­жен…

– Я про­сил, Кул, – ска­зал Том, по­дав­ляя стон. – Тог­да, зи­мой – про­сил: «Не влюб­ляй­ся в ме­ня», пом­нишь?

Кул ус­мехнул­ся.

– Ты слиш­ком поз­дно об этот поп­ро­сил, Том, слиш­ком. Толь­ко не ви­ни се­бя ни в чем, я это­го не хо­чу. И да­же не знаю, ка­кие те­перь у вас от­но­шения с Бил­лом…

– Он не зна­ет ни­чего. Я сам обо всем уз­нал пе­ред са­мой опе­раци­ей. А сей­час ему нель­зя вол­но­вать­ся. И он все это уз­на­ет толь­ко пос­ле вы­пис­ки.

– Я по­нимаю… И, Том, я те­бе уже го­ворил од­нажды и хо­чу, что­бы ты знал, что ни­чего не из­ме­нилось. Ес­ли ты ре­шишь не быть с Бил­лом, прос­то пом­ни, что есть я.

Том вдох­нул.

– Я пом­ню, Кул, я пом­ню. Ты рас­стал­ся со Сти­вом? – спро­сил Том, чувс­твуя как бо­лит сер­дце.

– Он ушел, но он все еще на­де­ет­ся и ждет.

Том кив­нул.

– Лю­бит?

– Ду­маю, что да, – Кул смот­рел в сто­рону. – Он хо­роший.

– Я не мо­гу те­бе что-то со­вето­вать, прос­то пра­ва та­кого не имею.

– Не на­до, Том. Не го­вори ни­чего. Прос­то пом­ни. Хо­рошо?

Он ог­ля­нул­ся на То­ма.

В его го­лубых гла­зах све­тилась неж­ность, ко­торой нак­ры­ло То­ма. Он кив­нул и про­шеп­тал:

– Я пом­ню, ма­лыш. Я пом­ню …

Кул не­надол­го за­думал­ся, по­том ре­шитель­но про­из­нес, как буд­то от­ре­зая се­бе пу­ти на­зад:

– Хо­рошо, пусть все идет так, как есть. Я не хо­чу, что­бы ты ду­мал, что я на что-то пре­тен­дую,– он за­мол­чал, под­би­рая сло­ва,– вер­нее, на те­бя, Том, ты ведь по­нима­ешь, да? Я не бу­ду ни­чего тре­бовать, ни­чего вы­яс­нять. Я прос­то знаю, нас­коль­ко ты лю­бишь Бил­ла. Но вся эта си­ту­ация, для ме­ня ма­ло что ме­ня­ет. Ты ведь не смо­жешь сам от­ка­зать­ся от ва­ших от­но­шений… – это был не воп­рос, а ут­вер­жде­ние. Кул под­нял го­лову, гля­дя на ряд ма­шин впе­реди.– И это пра­виль­но. Есть Билл, и с ним ты все и бу­дешь вы­яс­нять.

Том кив­нул, хо­тя и ви­дел, что Кул не смот­рит в его сто­рону.

– Лад­но, – Кул вы­дох­нул.– Все нор­маль­но. Прой­дет вре­мя и все рас­ста­вит по сво­им мес­там.

Они нем­но­го по­мол­ча­ли, каж­дый о сво­ем.

– Пой­дем, Том. Уже по­ра.

***

Си­мона встре­тила Хель­гу пос­ле сме­ны в кли­нике. Под­ру­ги ре­шили про­вес­ти хо­тя бы нем­но­го вре­мени вмес­те – в пос­ледние не­дели это слу­чалось ред­ко. По­сидеть в ба­ре, по­гово­рить, к то­му же те­мы для раз­го­воров у них сей­час бы­ли как ни­ког­да об­щие.

Хель­га об­во­дила паль­цем по краю бо­кала с ми­нерал­кой, слу­шала Си­мону, по хо­ду раз­го­вора уточ­ня­ла де­тали – ей бы­ло ин­те­рес­но и в то же вре­мя уди­витель­но слы­шать то, что пос­те­пен­но от­кры­валось, скла­дыва­ясь в прак­ти­чес­ки не­веро­ят­ную кар­ти­ну жиз­ни ее луч­шей под­ру­ги.

– А ес­ли она не за­хочет го­ворить с то­бой?

– За­хочет, у нее не бу­дет вы­бора. Я не бу­ду ей зво­нить пе­ред при­ез­дом, уж тог­да-то она точ­но не за­хочет ме­ня ви­деть. А так прос­то, ска­жу, что мне нуж­ны све­дения. При­думаю что-ни­будь, – Си­мона стрях­ну­ла пе­пел с си­гаре­ты. – Мне нуж­но, Хель­га, по­нима­ешь? Ко­неч­но же, Билл зна­ет где по­хоро­нены ро­дите­ли, но я хо­чу ей в гла­за пос­мотреть, пос­ле то­го как ска­жу, что она сло­мала жизнь вну­ку! А еще хо­чу по­нять, по­чему эта га­дина от не­го от­ка­залась. Пред­став­ля­ешь, че­тыр­надца­тилет­не­го до­маш­не­го маль­чиш­ку, ко­торо­го лю­били и хо­лили ро­дите­ли, вот так взять и выш­вырнуть в при­ют!

– Мо­жет, те­бе нуж­но бы­ло бы сна­чала по­гово­рить с Бил­лом? Мо­жет, он зна­ет, в чем при­чина?

– Гос­по­ди, Хель­га, да ка­кой бы ни бы­ла эта при­чина – па­цан-то здесь при­чем?

Хель­га об­ве­ла взгля­дом по­лупус­той бар.

– Ну, тут ты пра­ва, ко­неч­но…

– А с Бил­лом я об этом по­гово­рю, но уже тог­да, ког­да он все знать бу­дет. Это­го не­воз­можно бу­дет из­бе­жать. А сей­час я хо­чу са­ма по­ехать и хоть чуть-чуть ра­зоб­рать­ся во всем.

– То­му ска­жешь?

– Ко­неч­но, ска­жу. Тут уже скры­вать не­чего.

– Ты уве­рена, что Ральф раз­до­будет ад­рес?

– Да­же не сом­не­ва­юсь.

– Как у те­бя с ним, Си­моч­ка?– Хель­га вни­матель­но смот­ре­ла на под­ру­гу.

Си­мона ус­мехну­лась и опус­ти­ла гла­за, раз­гля­дывая си­гаре­ту, в паль­цах.

– Не ду­мала, что бу­ду от­но­сить­ся серь­ез­но к пар­ню на де­сять лет мо­ложе се­бя.

– Зна­чит все-та­ки серь­ез­но?

Си­мона кив­ну­ла.

– Да, ты зна­ешь, он ме­ня сам и зас­та­вил серь­ез­но от­но­сить­ся к не­му. Я же ду­мала, что так, до пер­во­го сек­са. А он мне пос­ле на­шей пер­вой но­чи та­кой бу­кети­ще роз при­тащил, что я его по­бо­ялась до­мой нес­ти, ос­та­вила в клу­бе, не зна­ла, как То­му объ­яс­нить, – Си­мона ус­мехну­лась. – Глу­по, по­нимаю, но я тог­да и за­дума­лась. А по­том, чем даль­ше, тем боль­ше. Зна­ешь, мож­но бы­ло бы по­нять, ес­ли бы он прос­то за­пал на тет­ку бо­гатень­кую…

– Ну что ты го­родишь, до­рогая? Пос­мотри, как ты выг­ля­дишь? Те­бя же за де­вуш­ку То­ма при­нима­ли не раз, – Хель­га рас­сме­ялась. – Хо­чешь ска­зать, что те­бя толь­ко из-за де­нег по­любить мож­но?

– На­де­юсь, что нет, – Си­мона то­же улыб­ну­лась, за­тяну­лась и стрях­ну­ла пе­пел, – он хо­чет от ме­ня сы­на, пред­став­ля­ешь? Сам мне ска­зал.

– Ты серь­ез­но?! Слу­шай, ка­кой он мо­лодец, а? Ну ты-то, са­ма как к не­му от­но­сишь­ся? Лю­бишь хоть чуть-чуть?

– По-мо­ему – да, – Си­мона вы­дох­ну­ла и сму­щен­но за­улы­балась.

– Тог­да дер­жи его, под­ру­га, Не от­пускай.

– Пос­та­ра­юсь.

– Ну, вот и ум­ни­ца! Я очень ра­да за те­бя, Си­моч­ка, так хо­чу, что­бы ты бы­ла счас­тли­ва!

– Спа­сибо, род­ная.

Под­ру­ги по­тяну­лись друг к дру­гу, об­ня­лись, кос­нувшись ще­ками.

– Ког­да ты хо­чешь ехать к баб­ке Бил­ла?

– На сле­ду­ющей не­деле, ког­да Том на прак­ти­ку у­едет. Как сей­час Билл?

– Все нор­маль­но. Прос­то пе­ре­утом­ле­ние бы­ло. Ни­чего страш­но­го. Ска­жи сы­нуле, что в по­недель­ник я им раз­ре­шу встре­тить­ся.

Си­мона кив­ну­ла.

– Спа­сибо, Том об­ра­ду­ет­ся. Ему не­лег­ко, он весь из­велся.

– Ни­чего, са­мое страш­ное уже пе­режи­ли. Те­перь прос­то нуж­но вре­мя для вос­ста­нов­ле­ния.

– Да, но по­том… – Си­мона вздох­ну­ла и по­кача­ла го­ловой

– Сим, ус­по­кой­ся. Маль­чиш­ки раз­бе­рут­ся. Не ма­лень­кие. И не род­ные братья, ес­ли уж на то пош­ло.

– Я по­нимаю, но бо­юсь, что То­ма гло­жет не толь­ко это, ты же зна­ешь…

Хель­га дос­та­ла си­гаре­ту из пач­ки, при­кури­ла, за­тяну­лась.

– Он так и мол­чит про то, что бы­ло во вре­мя опе­рации?

– Мол­чит. И имен­но по­это­му мне ка­жет­ся, что он к это­му очень серь­ез­но от­но­сит­ся. Как буд­то он все уже ре­шил для се­бя. – Си­мона от­пи­ла сок.– Он же ни­ког­да ни­чего от ме­ня не скры­вал, а об этом мол­чит. И я не имею пра­ва на­чинать этот раз­го­вор.

– Да. Я до сих пор ду­маю, что он так и не зна­ет, что го­ворил вслух. В том сос­то­янии, в ка­ком он был тог­да – это не­уди­витель­но.

Си­мона кив­ну­ла.

– Я очень на­де­юсь, что все это они смо­гут нор­маль­но пе­режить. Но им бу­дет очень тя­жело.

– Не толь­ко им, ты пе­режи­ва­ешь не мень­ше. Я же ви­жу.

Си­мона за­туши­ла си­гаре­ту.

– А по-дру­гому как? Я пе­режи­ваю за них обо­их. У ме­ня нет ни­кого род­нее.

– А по-дру­гому как? Я пе­режи­ваю за них обо­их. У ме­ня нет ни­кого род­нее.

Си­мона заш­ла до­мой, и сра­зу, по обу­ви и бро­шен­но­му рюк­за­ку по­няла, что Том до­ма.

– При­вет, род­ной, – Си­мона прош­ла на кух­ню и чмок­ну­ла в ще­ку сы­на. Том си­дел на ди­ване, под­жав но­ги, и же­вал пиц­цу.

– При­вет, – про­бур­чал Том с на­битым ртом.

– Ум­ни­ца, ку­шай, – она вклю­чила ко­фе-ма­шин. – Де­лать на те­бя ко­фе?

– Угу.

– Окей, – и че­рез ми­нуту се­ла нап­ро­тив То­ма.

– Ма, ме­ня от­прав­ля­ют в Мюн­хен, – ска­зал Том и смот­рел, как Си­мона удив­ленно под­ни­ма­ет бро­ви.

– В смыс­ле?

– Прак­ти­ка, три не­дели. Две­над­ца­того чис­ла я дол­жен быть уже на мес­те, – го­ворил Том, гля­дя в гла­за ма­ме.

– Те­бя же хо­тели ос­та­вить тут, – не­пони­ма­юще воз­ра­зила она.

– Все по­меня­ли. Не толь­ко для ме­ня, для всех.

Си­мона по­нима­ла, как дол­жен се­бя чувс­тво­вать Том, зная, сколь­ко он не смо­жет ви­деть Бил­ла.

– С две­над­ца­того, го­воришь, – она по­кача­ла го­ловой. – Смо­жешь, сол­нце?

Спро­сила она, и они оба по­нима­ли, о чем этот воп­рос.

– У ме­ня нет вы­бора, ма, ты же зна­ешь… Я не мо­гу про­пус­тить эту прак­ти­ку, ина­че не до­пус­тят к ито­говым эк­за­менам по кур­су. Ты же бу­дешь его на­вещать, прав­да? А по­том мне бу­дешь зво­нить, как он и что?

– Ко­неч­но, это да­же без воп­ро­сов! Я ви­делась с Хель­гой толь­ко что, ес­ли все бу­дет ид­ти как сей­час, то она да­ет доб­ро на по­недель­ник – на ва­шу встре­чу с Бил­лом.

Том вы­дох­нул, чуть прик­рыв гла­за.

– Блин, я так бо­ял­ся, что не встре­чусь с ним пе­ред отъ­ез­дом.

– Ну что ты, все хо­рошо, У Бил­ла бы­ло прос­то пе­ре­утом­ле­ние. И вам дей­стви­тель­но не­об­хо­димо встре­тить­ся.

Том кив­нул и от­вернул­ся, гля­дя в ок­но. Гла­за ув­лажни­лись, и Си­мона это за­мети­ла. Вста­ла и при­жала к се­бе его го­лову.

– Все хо­рошо, То­моч­ка, все с ним бу­дет хо­рошо. Са­мое опас­ное уже по­зади, ты же зна­ешь, да?

– Я не пред­став­ляю, как я бу­ду так да­леко… и так дол­го,– поч­ти про­шеп­тал Том.

– Сол­нышко, те­бе не­ког­да бу­дет ску­чать. Три не­дели – про­летят, и не за­метишь. А там, мо­жет, еще не­деля-дру­гая и Бил­ла вы­пишут.

Том шмыг­нул но­сом.

– Я по­нимаю, ма. Ты толь­ко по­чаще уз­на­вай о его сос­то­янии, хо­рошо?

– То­моч­ка, ну ко­неч­но, не пе­режи­вай! Ты же зна­ешь, что Хель­га всег­да поз­во­нит, ес­ли что.

– Я знаю. Прек­расно все по­нимаю, но я да­же тут, вро­де бы не так да­леко от не­го, прав­да – а не мо­гу и дня без то­го, что­бы к боль­ни­це не съ­ез­дить… Прос­то пос­то­ять там, по­быть ря­дом, по­ходить по пар­ку. И вро­де чуть лег­че ста­новит­ся.

Си­мона пог­ла­дила сы­на по го­лове.

– Все бу­дет хо­рошо, род­ной.

Том, до­вер­чи­во гля­дя ма­ме в гла­за, спро­сил:

– Бу­дет?

– Обя­затель­но, – Си­мона смог­ла улыб­нуть­ся, сте­рев сле­зин­ку с его ще­ки.

– Обя­затель­но, – Си­мона смог­ла улыб­нуть­ся, сте­рев сле­зин­ку с его ще­ки.

» При­вет, ко­тенок! Ви­дел те­бя все­го два дня на­зад, а, ка­жет­ся, что уже ме­сяц про­шел. Так вре­мя тя­нет­ся, ког­да те­бя нет ря­дом. Так всег­да бы­ло. И всег­да так бу­дет.

Билл, сол­нышко, у ме­ня но­вость не очень хо­рошая», – Том отор­вался от лис­та и кив­нув са­мому се­бе: «Х*евая ско­рее», – и про­дол­жил пи­сать:

«При­кинь, ме­ня на три не­дели в Мюн­хен на прак­ти­ку по­сыла­ют. В кон­це го­да го­вори­ли, что в Гам­бурге ос­та­нусь, а сей­час вот та­кую мне свинью под­ло­жили. Я в шо­ке, кон­крет­ном. Не знаю, как смо­гу все это вре­мя без те­бя. Ко­неч­но, мы и тут бу­дем ви­деть­ся не час­то, но это же тут, ря­дом сов­сем. Я знаю, что 20 ми­нут, и я мо­гу ока­зать­ся не­дале­ко от те­бя. Хо­тя бы прос­то воз­ле боль­ни­цы. А там? бл*!!» – Том опус­тил го­лову, опер­шись лбом о ру­ку.

– А там? – про­гово­рил он – Там те­бя нет… Черт, Бил­ли…

Бо­лело сер­дце. Том на са­мом де­ле не пред­став­лял, как смо­жет столь­ко вре­мени быть вда­леке от Бил­ла. То сви­дание, ко­торое пред­сто­яло в по­недель­ник, не сде­ла­ет си­ту­ацию про­ще, и Том это по­нимал. По­нимал, что еще силь­нее за­хочет быть с Бил­лом пос­ле этой встре­чи. Не бы­ло вы­бора.

Том не­воль­но зас­то­нал, под­нял го­лову и сно­ва про­дол­жил пи­сать:

«Я очень-очень ску­чать бу­ду, Билл. Я уже ску­чаю, я всег­да ску­чаю. Мне всег­да те­бя бу­дет не хва­тать, зна­ешь? Всег­да. Я был вче­ра у те­бя на квар­ти­ре, зай. Я зап­ла­тил за три не­дели пос­ледние и заб­рал ве­щи. Как мне ка­жет­ся, я все заб­рал. На­де­юсь, те­бе не при­дет­ся за чем-то ту­да воз­вра­щать­ся. За­шел в спаль­ню и вспом­нил на­шу с то­бой са­мую пер­вую ночь, про­веден­ную вмес­те».

Том не­весе­ло ус­мехнул­ся, и су­нул руч­ку в рот, за­кусив ее кон­чик.

Нах­лы­нули те ощу­щения, ко­торые Том пе­режи­вал тог­да, на­ходясь ря­дом с маль­чиш­кой, от при­сутс­твия ко­торо­го сно­сило кры­шу. Том вспом­нил, как не смог сдер­жать слез, ког­да пы­тал­ся сде­лать Бил­лу укол, вспом­нил, как впер­вые наз­вал Бил­ла «зая». И как Билл, взяв его за ру­ку, про­шеп­тал: «Ос­тань­ся со мной».

Вот тог­да поч­ти взор­ва­лось сер­дце, взор­ва­лось, по­нимая, что все это не бред. Что Бил­лу он ну­жен не мень­ше, чем Билл ему. Эту ночь он за­пом­нил на всю жизнь.

Ни­ког­да и ни с кем до это­го он не ощу­щал та­кого. Он был ря­дом. Он слы­шал его го­лос, чувс­тво­вал его за­пах, смот­рел в его гла­за, он ви­дел его улыб­ку. Иног­да да­же мог при­кос­нуть­ся. Чувс­твуя, как эти при­кос­но­вения нуж­ны мно­го боль­ше, чем обыч­ный секс. Это бы­ло на­чалом до­верия. На­чалом от­но­шений, ко­торых Том хо­тел боль­ше жиз­ни.

«Пом­нишь, зая? Я знаю, что пом­нишь. Толь­ко не зна­ешь, хо­тя, на­вер­ное, и до­гады­ва­ешь­ся, как я тог­да чувс­тво­вал се­бя ря­дом с то­бой. Я же уже тог­да те­бя лю­бил. Лю­бил так, что прос­то на­ходить­ся ря­дом бы­ло для ме­ня ог­ромным счасть­ем».

Том ос­та­новил­ся, гля­дя на на­писан­ное.

– Сей­час люб­лю еще боль­ше, сей­час я за те­бя сдох­ну, – про­шеп­та­ли гу­бы.

Том встал и вы­шел на по­лутем­ную кух­ню, не стал за­жигать свет. Свет шел от ок­на. От ог­ней ве­чер­не­го го­рода. Взял оче­ред­ную си­гаре­ту из пач­ки и за­курил. Он чувс­тво­вал, что паль­цы дро­жат, и чувс­тво­вал ко­мок в гор­ле. Он на­писал прав­ду. И эта прав­да бы­ла об­жи­га­юще бо­лез­ненна для То­ма. Он не знал, как бо­роть­ся со сво­ими эмо­ци­ями и чувс­тва­ми.

И, на­вер­ное, впер­вые по­думал, что эта по­ез­дка в Мюн­хен даст хоть ма­лень­кую, но воз­можность нем­но­го отой­ти от все­го это­го.

Он до­курил и вер­нулся в спаль­ню – до­писы­вать пись­мо.

«Нам раз­ре­шили встре­тить­ся в по­недель­ник, ко­тенок. Я очень бо­ял­ся, что до отъ­ез­да мне не да­дут те­бя уви­деть. Но все хо­рошо. Мы уви­дим­ся че­рез 4 дня. А во втор­ник я уле­чу в Мюн­хен. Знаю, что дол­жен те­бя под­держи­вать и ус­по­ка­ивать, да? А я, уб­лю­док, толь­ко и де­лаю, что жа­лу­юсь. Прос­ти, род­ной, за это. Но я не мо­гу на­писать, что мне хо­рошо, ес­ли мне ре­аль­но х*ево без те­бя. И мне так не хо­чет­ся у­ез­жать!!!

Ты же не за­будешь ме­ня, зая?? Не за­будешь за три не­дели? Не втю­ришь­ся в смаз­ли­вую мед­сес­тру, или мед­бра­та, а? Шу­чу».

– Шут­ник, бл*, – Том вы­дох­нул и вспом­нил ту мед­сес­тру, с ко­торой Билл «об­щался» пос­ле боль­ни­цы. Ус­мехнул­ся. Хо­тя бы­ло сов­сем не смеш­но.

– Иди­от ты, Том.

«Я пе­редам это пись­мо те­бе зав­тра, с чет­верга и до по­недель­ни­ка ты смо­жешь мне от­ве­тить, да? Вдруг что-то еще по­надо­бить­ся, по­ка я тут бу­ду. Очень на­де­юсь, что ты в по­ряд­ке, ко­тенок. Так хо­чу, что бы ты быс­трее поп­ра­вил­ся.

Я ис­пу­гал­ся, что те­бе ста­ло пло­хо пос­ле на­шей встре­чи, а по­том мне объ­яс­ни­ли, что это бы­ла прос­то ди­кая ус­та­лость, ты слиш­ком слаб еще был, для этой встре­чи. И я так хо­чу, что бы в по­недель­ник нам да­ли боль­ше чем де­сять ми­нут, хо­тя мне и су­ток бу­дет ма­ло.

Мне так не хва­та­ет те­бя, род­ной, ты так мне ну­жен».

Че­рез нес­коль­ко ми­нут Том пе­речи­тал свое пись­мо, выд­ви­нул ящик сто­ла и на­чал рыть­ся в нем, по­ка не на­шел то, что ис­кал – кон­верт без мар­ки, и вло­жил в не­го сло­жен­ное пись­мо. Зак­ле­ил. Так ему бу­дет спо­кой­нее.

Он знал, что Хель­га чи­тать не ста­нет, но она же пе­реда­ет пись­ма че­рез ко­го-то из пер­со­нала, у ко­го есть дос­туп к Бил­лу, а зна­чит че­рез третьи ру­ки.

А то, что он на­писал в этот раз, бы­ло слиш­ком лич­ным – толь­ко для них.

Те­перь Том знал, что зав­тра пос­ле кол­леджа по­едет в боль­ни­цу, пе­редаст пись­мо, и уже точ­но уз­на­ет у Хель­ги, во сколь­ко мож­но прид­ти и сколь­ко по вре­мени она им раз­ре­шит по­быть вмес­те на этот раз.

Встре­тить­ся… че­тыре дня еще до это­го «встре­тить­ся».

А по­том бу­дут три не­дели – без лю­бимых глаз, без воз­можнос­ти заг­ля­нуть в них и оку­нуть­ся в неж­ность, теп­ло све­тящу­юся в са­мой глу­бине, неж­ность, ко­торая по­том жгу­чей болью раз­ли­ва­ет­ся в тво­ей ду­ше. Та­кой слад­кой и не­об­хо­димой для То­ма болью…

***

Ут­ром, пос­ле ухо­да сы­на в кол­ледж, Си­мона еще с ча­сик по­нежи­лась в пос­те­ли, а по­том вста­ла, при­няла душ, по­зав­тра­кала и ре­шила по­лить цве­ты в сво­ей спаль­не, ког­да заз­во­нил ее мо­биль­ник.

Уви­дев на дис­плее имя, она чуть улыб­ну­лась и на­жала на при­ем.

– При­вет, до­рогая, не раз­бу­дил?

– Нет, Ральф, я уже дав­но не сплю. Как ты?

– Все хо­рошо. Я сде­лал то, что обе­щал.

– Прав­да?

– Да, мне толь­ко что со­об­щи­ли ад­рес. Есть на чем за­писать?

– Да, сей­час, – Си­мона схва­тила по­пав­ший­ся под ру­ку ка­ран­даш и под­ви­нула к се­бе га­зету, ва­ляв­шу­юся на жур­наль­ном сто­лике.– Го­вори, ми­лый, я за­писы­ваю.

– Да, сей­час, – Си­мона схва­тила по­пав­ший­ся под ру­ку ка­ран­даш и под­ви­нула к се­бе га­зету, ва­ляв­шу­юся на жур­наль­ном сто­лике.– Го­вори, ми­лый, я за­писы­ваю.

POV Avt

На сле­ду­ющий день, пос­ле за­нятий Том по­ехал в боль­ни­цу, пред­ва­ритель­но поз­во­нив Хель­ге, и ког­да он при­ехал, она его уже жда­ла в ка­бине­те.

– При­вет, до­рогой, про­ходи.

Том сел, опер­шись лок­тя­ми о ко­лени и гля­дя на кон­верт в ру­ках.

– Как ты, Том? – Хель­га вни­матель­но смот­ре­ла на блед­но­го пар­ня.

– Нор­маль­но. Я прос­то уле­таю во втор­ник, у ме­ня прак­ти­ка в Мюн­хе­не.

Хель­га вздох­ну­ла ук­радкой.

– Да, твоя ма­ма мне ска­зала. Я по­нимаю, как это тя­жело для те­бя.

Том кив­нул.

– Ми­лый, все бу­дет хо­рошо. По­верь, Бил­лу луч­ше с каж­дым днем. Он мо­лодец, очень быс­тро вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся.

– Прав­да?– Том вски­нул взгляд на Хель­гу, и этим взгля­дом ее поч­ти обож­гло. Столь­ко бы­ло в нем неп­рикры­того обо­жания, люб­ви и вос­торга. Да­же пос­то­рон­не­му че­лове­ку это бы­ло по­нят­но, а Хель­ге – тем бо­лее. Как же она, взрос­лая жен­щи­на, за­видо­вала сей­час этим двум под­рос­ткам, их очень слож­ным, но за­меча­тель­ным от­но­шени­ям и чувс­твам.

– Это хо­рошо, – Том опус­тил гла­за, но неж­ная улыб­ка про­дол­жа­ла иг­рать на его гу­бах.

– Это дей­стви­тель­но очень хо­рошо, до­рогой. – Хель­га то­же улы­балась. – Я ду­маю, что эти три не­дели прой­дут нор­маль­но и для те­бя, и для не­го, те­перь бу­дет все де­ло во вре­мени, не­об­хо­димом для ре­аби­лита­ции. Ме­сяц, мо­жет чуть боль­ше, или мень­ше. Все бу­дет за­висеть от ре­зуль­та­тов ана­лизов. В этом слу­чае не­воз­можно ус­та­нав­ли­вать ка­кие-то жес­ткие сро­ки.

– Я по­нимаю. Но в по­недель­ник мы смо­жем встре­тить­ся, точ­но?– и взгляд пол­ный на­деж­ды.

– Ко­неч­но, Том. И, ес­ли все бу­дет так, как идет сей­час, вы смо­жете по­об­щать­ся око­ло по­луча­са.

– Прав­да?? – Том вско­чил и по­дошел к сто­лу, за ко­торым си­дела Хель­га.

Его гла­за лу­чились теп­лым све­том ра­дос­ти.

– Ко­неч­но, прав­да.

– Спа­сибо, – Том про­тянул кон­верт.– Я вот тут на­писал ему, он же не зна­ет еще, что я у­еду на­дол­го, ду­маю, что он дол­жен знать…

– Ко­неч­но, ми­лый. Он дол­жен это знать. – Хель­га при­няла пись­мо.– Я пе­редам обя­затель­но, не вол­нуй­ся. Я не знаю, ког­да бу­дет мож­но пе­ревес­ти Бил­ла из бок­са в обыч­ную па­лату, но тог­да у не­го по­явит­ся воз­можность го­ворить по мо­биль­но­му те­лефо­ну, и вы смо­жете об­щать­ся нап­ря­мую. А по­ка это тех­ни­чес­ки не­воз­можно – в бок­се мо­биль­ный не ло­вит сиг­нал, да и очень мно­го вся­кой тех­ни­ки элек­трон­ной вок­руг.