КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Quot;ТАБУ" И МЕТАФОРАМетафора - это, вероятно, наиболее богатая из тех потенциальныхвозможностей, которыми располагает человек. Ее действенность граничит счудотворством и представляется орудием творения, которое Бог забыл внутриодного из созданий, когда творил его, - подобно тому как рассеянный хирургпорой оставляет инструмент в теле пациента. Все прочие потенции удерживают нас внутри реального, внутри того, чтоуже есть. Самое большее, что мы можем сделать, - это складывать или вычитатьодно из другого. Только метафора облегчает нам выход из этого круга ивоздвигает между областями реального воображаемые рифы, цветущие призрачныеострова. Поистине удивительна в человеке эта мыслительная потребность заменятьодин предмет другим не столько в целях овладения предметом, сколько изжелания скрыть его. Метафора ловко прячет предмет, маскируя его другойвещью; метафора вообще не имела бы смысла, если бы за ней не стоял инстинкт,побуждающий человека избегать всего реального[*Подробнее о метафоре см. вэссе "Две великие метафоры", опубликованном в журнале "El Espectador" (т. 4за 1925 год; в т. 2 настоящего собрания сочинений), а также в "Эссе наэстетические темы в форме Предисловия" в т. 6 настоящего собраниясочинений]. Когда недавно один психолог задался вопросом, в чем первоисточникметафоры, он с удивлением обнаружил, что она отчасти укоренена в духетабу[*См.: Werner H. Die Ursprunge der Metapher, 1919]. Был период, когдастрах вдохновлял человека, являясь главным стимулом его действий, - былаэпоха господства космического ужаса. В ту пору человек стремился избегатьконтактов с определенными реальностями, которые, однако, были неизбежны.Наиболее распространенное в какой-либо местности животное, от которогозависело пропитание, приобретало сакральный статус. Отсюда возникалопредставление, что к нему нельзя прикасаться руками. Что же тогдапредпринимает индеец Лиллооэт, чтобы поесть? Он садится на корточки иподсовывает руки под колени. Таким способом есть дозволяется, потому чторуки под коленями метафорически те же ноги. Вот троп телесной позы,первичная метафора, предшествующая словесному образу и берущая начало встремлении избежать фактической реальности. И поскольку слово для первобытного человека - то же, что и вещь, тольконаименованная, необходимым оказывается не называть и тот жуткий предмет, накоторый упало табу. Вот почему этому предмету дают имя другого предмета,упоминая о первом в замаскированной и косвенной форме. Так, полинезиец,которому нельзя называть ничего из того, что относится к королю, при видесияющих в его дворце-хижине факелов должен сказать: "Свет сияет средьнебесных туч". Вот пример метафорического уклонения. Табуистические по природе, метафорические приемы могут использоваться ссамыми различными целями. Одна из них, ранее преобладавшая в поэзии,заключалась в том, чтобы облагородить реальный предмет. Образ использовалсяс декоративной целью, с тем чтобы разукрасить, расшить золотом любимую вещь.Было бы любопытно исследовать следующий феномен: в новом поэтическомтворчестве, где метафора является его субстанцией, а не орнаментом,отмечается странное преобладание очернительных образов, которые, вместо тогочтобы облагораживать и возвышать, снижают и высмеивают бедную реальность.Недавно я прочел у одного молодого поэта, что молния - это плотницкий аршини что зима превратила деревья в веники, чтобы подмести небо. Лирическоеоружие обращается против естественных вещей, ранит и убивает их.
|