ЛАТИНСКОЙ РАСЫ

§ 1. Всепоглощающая роль государства. Современный социализм у латинских народов представляет собой следствие

прежнего понятия их о правительстве. Постепенное расширение государственных функций. Почему требования общества

вызывают необходимость подобного расширения? Государство чем дальше, тем больше принуждено управлять больши-

ми предприятиями и поддерживать субсидиями те, которыми оно не управляет. Различные примеры, показывающие не-

обходимость для государства вмешиваться в это против своего желания, для регламентации и поддержки.

§ 2. Последствия расширения государственных функций. Исчезновение чувства инициативы и ответственности у

граждан. Одна регламентация вызывает другую. Трудности, испытываемые государством при управлении всем. Огром-

ные расходы, вызываемые постоянным его вмешательством. Неизбежное возрастание бюрократии у латинских народов.

Дробление государственной власти. Постоянные требования со стороны общества все большей и большей регламента-

ции. Огромная стоимость всего того, что изготавливается государством. Роковые последствия усложнения в его админи-

страции. Разные примеры из управления армией и флотом. Стоимость изделий частной промышленности. Система

управления колониями у народов латинской расы. Однородные последствия такого управления в Италии и Франции.

§ 3. Коллективистское государство. Латинским народам осталось еще преодолеть немного ступеней для того, чтобы

дойти до чистого коллективизма. Латинские народы давно вступили в фазу коллективизма. Обзор различных предложе-

ний коллективистов и того, что уже сделано в этом направлении.

61

§ 1. ВСЕПОГЛОЩАЮЩАЯ РОЛЬ ГОСУДАРСТВА

В предыдущих главах достаточно ясно показано, что социализм в форме государственного социализма, очень близ-

кой к коллективизму, является во Франции расцветом долгого прошлого, прямым последствием уже очень старых

учреждений. Современный, совершенно неимеющий революционного характера коллективизм следовало бы счи-

тать очень отсталой доктриной, а приверженцев ее — робкими реакционерами, ограничивающимися лишь развити-

ем самых старых и наименее возвышенных латинских традиций. Они нам каждый день во всеуслышание твердят о

близком торжестве своих утопий. Они еще не родились, а мы уже давно были жертвами этих мечтаний.

Государственный социализм, т. е. сосредоточение в руках правительства всех элементов жизни народа, является,

пожалуй, самым характерным; основным и неотразимым понятием латинских обществ. Всепоглощающая роль

государства не только не уменьшается, а, напротив, с каждым днем все более и более расширяется. Долгое время

ограничиваясь только политическими функциями, государство не могло значительно расширить свою деятельность

в сфере промышленности в то время, когда ее почти и не было. Когда же промышленность стала играть преобла-

дающую роль, правительство стало вмешиваться во все ее отрасли. Государство увидело себя вынужденным вос-

полнить собой недостаточную частную инициативу в деле созидания железных дорог, портов, каналов, разных

сооружений и пр. Оно исключительно само управляет самыми важными предприятиями и сохраняет монополию в

многочисленных отраслях: обучения, телеграфа, телефона, производства табака, спичек и пр., которые постепенно

поглотились государством. Оно принуждено поддерживать и те предприятия, которыми само не управляет, чтобы

только не дать им прийти в упадок. Без его субсидий большая часть из них быстро дошла бы до несостоятельности.

Так, например, оно платит железнодорожным обществам огромные субсидии под видом гарантирования доходов.

Оно выплачивает их акционерам ежегодно около 100 миллионов франков, и к этой сумме надо прибавить 48 мил-

лионов франков ежегодного дефицита от линий, эксплуатируемых самим государством.

Число частных предприятий — морских, коммерческих или земледельческих, которые государство вынуждено

субсидировать под разными видами, весьма значительно. Оно выплачивает премии судостроителям, сахарозаводчи-

кам, владельцам бумагопрядилен, шелководам и прочим. Только для этих последних годовые премии достигают 10

миллионов франков; сахарозаводчики же получают более 100 миллионов франков в год. Нет почти видов промыш-

ленности, которые в настоящее время не требовали бы финансового покровительства государства. В этом вопросе

и, к сожалению, только в нем одном самые противоположные политические партии проявляют полное согласие.

Считаясь всеми ответственным за все и обязанным всем управлять, государство представляется обладателем огром-

ной казны, из которой каждый может черпать. Нужна ли какому-нибудь департаменту (как это было, например, с

торговой палатой X., по сообщению газеты «Temps») известная сумма для вознаграждения рисовальщика за работу

по улучшению исключительно местной отрасли промышленности, но приносящей ему прибыль в несколько мил-

лионов, — он обращается к государству, а не к лицам, заинтересованным в успехе этой промышленности. Хочет ли

другой департамент иметь железную дорогу чисто местного значения, он обращается опять-таки к государству. Нужны

ли морской гавани улучшения, которыми только она одна и будет пользоваться, — опять государство. Нигде ни ма-

лейшего следа инициативы или частного сообщества для создания или поддержания какого-нибудь дела.

П. Бурд1 привел очень типичный, пример такого умственного склада. Это совершенно непонятная и неправдо-

подобная для англичанина или американца История с обитателями маленького города X. Лопнула одна из водопро-

водных труб, и в нее попали нечистоты из соседней сточной трубы. Позвать рабочего и исправить трубу было

слишком необычно для латинского склада ума, чтобы могло прийти в голову муниципальному совету, собравшему-

ся для обсуждения этого случая. Очевидно, надо обратиться к правительству. Четыре больших газетных столбца

едва могли вместить изложение всего, что было по этому поводу сделано. Благодаря вмешательству значительного

числа министров, сенаторов, депутатов, префектов, инженеров и т. п. дело прошло не меньше чем через 20 инстан-

ций в различных управлениях, а окончательное решение дошло до городка X. только через два года; до тех пор

жители продолжали с покорностью пить воду из сточной трубы, ни разу и не подумав о том, чтобы самим испра-

вить беду. Примеры, приведенные Токвилем, указывают, что точно так же велись дела и при старом режиме.

В этом виден особенный склад ума, очевидно, являющийся характерной чертой расы. Государство вынуждено

постоянно вмешиваться с целью регламентации и покровительства; а если бы оно выслушивало все жалобы, то ему

пришлось бы вмешиваться еще больше. Несколько лет тому назад почтенный сенатор сделался перед сенатом по-

средником требований союза колбасников, добивавшегося обязать государство заменить говядину соленой свини-

ной в продовольствии армии с целью покровительства разведению поросят. Так как, по понятию этих молодцов,

естественной функцией государства является покровительство промышленности, то оно непременно должно было

обеспечить продажу их товаров и заставить есть соленую свинину.

Совсем напрасно упрекают коллективистов в желании передать все монополии, все виды промышленности, все

общественные должности в руки правительства. Это не только их мечта, это мечта всех партий, мечта всей расы.

Атакуемое со всех сторон государство защищается, как может, но под единодушным напором общества вынуж-

1 Поль Бурд — публицист, ученый. Автор многочисленных работ, крупнейшие __________из которых «Через Алжир» и

«Злоупотребления во флоте».

62

дено против своей воли покровительствовать и регламентировать. Со всех сторон требуют у него вмешательства и

всегда в одном и том же смысле, т. е. в смысле ограничения инициативы и свободы граждан. Законы этого рода,

предлагаемые ему каждый день, бесчисленны: законы о выкупе железных дорог и о казенном управлении ими, о

монополизации спирта, об управлении французским банком, об урегулировании рабочего времени на фабриках, об

устранении конкуренции иностранных продуктов, о пенсиях всем престарелым работникам, о возложении на пред-

принимателей казенных поставок обязанности использовать только известные категории рабочих, о регулировании

цены на хлеб, об обложении налогом холостяков ввиду принуждения их к вступлению в брак, о налогах на большие

магазины в пользу малых и т. п.

Таковы факты. Рассмотрим теперь вытекающие из них следствия.

§ 2. ПОСЛЕДСТВИЯ РАСШИРЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ФУНКЦИЙ

Последствия такого поглощения всех функций государством и его постоянного вмешательства, требуемых всеми

партиями без исключения, гибельны для народа, который подчиняется им, или скорее вызывает их. Это постоянное

вмешательство, в конце концов, всецело уничтожает у граждан дух инициативы и ответственности, которыми они и

без того обладают в столь малой степени. Оно обязывает государство управлять предприятиями с большими расхо-

дами, вызываемыми сложностью административного механизма, тогда как частные лица, побуждаемые собствен-

ным интересом, успешно повели бы эти предприятия без таких расходов, как это, впрочем, и делается в других

странах.

Во всех странах мира хорошо известно, что предприятия, ведущиеся частными лицами, естественно заинтересован-

ными в успехе дела, преуспевают гораздо лучше, чем правительственные, обслуживаемые безымянными агентами, в деле

мало заинтересованными. Симон Гананн, американский консул во Франкфурте, сделал по поводу металлургических

предприятий России следующие наблюдения: «любопытен тот факт, что когда государство само управляло этими пред-

приятиями, все они едва только перебивались, и так было до 1885 г., когда в них стали участвовать местные капиталы, и

что иностранные капиталы добились успеха там, где другие испытывали лишь неудачи. Из 17 южных сталелитейных за-

водов России русским владельцам принадлежат только 4».

Таковы давно признанные экономистами результаты. «Сосредоточение экономических сил в руках государства,

— по словам Леруа-Болье1, — ведет к исчезновению в новой Франции частной инициативы, вырождению воли и

личной энергии и, наконец, к своего рода бюрократическому рабству или парламентскому цезаризму, в одно и то же

время ослабляющему и деморализующему всю обедневшую страну».

«Регламентация, — говорит со своей стороны Герберт Спенсер, — вызывает новые регламентации, порождая со-

всем непредвиденные законодателем последствия... Всякая регламентация влечет за собой создание новых должно-

стей распорядительных агентов, большее развитие чиновничества и увеличение сословия должностных лиц. Чем

больше сказывается вмешательство государства, тем в большей мере теряют свою личную инициативу управляе-

мые им граждане; сверх того, всякое новое вмешательство государства укрепляет в них невысказываемое вслух

мнение, что долг государства — врачевать всякое зло и осуществлять всякое благо».

Никогда экономисты не были так осязательно правы, и однако никогда их проповедь не была в такой мере гла-

сом вопиющего в пустыне, как в настоящем случае. Никто не оспаривает их уверений, и, тем не менее, мы продол-

жаем все более и более подвигаться по пути, который приводит к полному упадку и рабству народы, попавшие на

этот путь.

Только благодаря все более и более возрастающей армии чиновников, государство в настоящее время в состоя-

нии всем управлять, всем руководить, все централизовать. Каких-нибудь 50 лет тому назад чиновников было

188.000, и они обходились ежегодно в 245 миллионов франков; теперь их насчитывается 689.0002, и обходятся они в

627 миллионов франков.

Число их в силу необходимости будет возрастать еще в большей пропорции. Даваемое государством образова-

ние служит почти только для создания государственных чиновников. Половина учащихся в средних школах гото-

вится к занятию общественных должностей. Только недоучившиеся посвящают себя торговле, земледелию и про-

мышленности, что как раз противоположно тому, что происходит в Америке и Англии.

Правительство всеми средствами защищается от нашествия обладателей дипломов, которых их притупляющее

воспитание и наследственные способности не наделяют инициативой в мере, необходимой для создания себе неза-

висимого положения. У них хватает воли только на заучивание наизусть самых толстых учебников, и в этом отно-

шении ничто их не устрашает. Государство беспрестанно усложняет программы экзаменов, учебники все более и

более растут, кандидаты же ничуть не унывают. Четвертой доли того терпения, какое они проявляют при заучивании

наизусть скучных и бесполезных книг, было бы для большей их части достаточно, чтобы приобрести состояние в

промышленном предприятии, но это им и в голову не приходит. Справедливо можно было бы сказать, что наш век —

1 Анатоль Леруа-Болье — директор свободной школы политических наук, имеет обширное литературное насле-

дие. Основные его труды: «Император, король, папа, Реставрация», «Царская империя и русские», «Социализм и

демократия» (1892), «Христианство и социализм» (1905).

2 Считая с том числе привлеченных на службу общин согласно «переписи служащих» 1896 г.

63

век экзаменов. Это в точности китайская система; она, по словам Ренана, довела народ мандаринов до неизлечимой

дряхлости.

На самом деле, в настоящее время управляет Францией бюрократия и по необходимости будет управлять ею все

больше и больше. Раздробленная власть государства оказывается в руках бесчисленного множества чиновников.

Так как неотразимая потребность латинских народов быть управляемыми сопровождается не менее неотразимой

жаждой власти, то все чиновные представители государства управляют друг другом, следуя мелочной и строгой

иерархии, нисходящей по последовательным ступеням — от министра до последнего мелкого чиновника. Так как

каждый чиновник ведает только очень ограниченной областью, то он не может исполнить самого мелкого дела, не

прибегая к целому ряду высших инстанций. Он опутан сетью правил и ограничений, от которых не может освобо-

диться и тяжесть которых по необходимости падает на всех, кто вынужден к нему обращаться.

Эта сеть правил развивается с каждым днем по мере того, как инициатива граждан слабеет. По замечанию Леона

Сэ, «поднимается все более сильный крик, требующий все более и более мелочной регламентации».

Побуждаемое беспрестанными требованиями общества, жаждущего опеки, государство безостановочно издает

законы и правила. Вынужденное всем управлять, все предвидеть, оно входит в самые мелочные подробности жизни

граждан. Раздавит ли повозка частное лицо, украдут ли часы в мэрии, сейчас же назначается комиссия для выработ-

ки правил, и эти правила всегда составляют целый том. В одном хорошо осведомленном журнале говорится, что

новые правила для извозчиков и в отношении других средств передвижения в Париже, составленные комиссией,

которой было поручено упростить существующий порядок вещей, будут содержать не менее 425 пунктов!

Эта невероятная потребность в регламентации не является новостью в истории. Она уже замечалась у несколь-

ких народов, особенно у римлян и в Византии, в эпохи полного упадка, и она должна была значительно его уско-

рить. Гастон Буасье обращает внимание на то, что при конце римской империи «никогда еще административная

мелочность не заходила так далеко. Эта эпоха прежде всего бумажная; государственный чиновник не ходил иначе,

как в сопровождении секретарей и стенографов».

Эта столь сложная иерархия, эта тесная регламентация приводит прежде всего к тому, что государство произво-

дит все и очень медленно и очень дорого. Недешево обходится гражданам нежелание самим управлять своими де-

лами_____, а доверять все государству. Последнее заставляет их платить очень дорого за свое вмешательство. Как очень

типичный пример можно привести постройку различных железных дорог по настоянию разных департаментов

Франции.

Повинуясь общественному давлению, правительство постепенно понастроило и непосредственно управляет ли-

ниями длиною в общем около 2.800 километров, стоившими, согласно отчету бюджетной комиссии за 1895 г., ог-

ромной суммы в 1.275 миллионов франков, считая в том числе капитализованный ежегодный дефицит. Так как

ежегодный доход составлял 9 миллионов франков, а расход был в 57 миллионов франков, то, следовательно, еже-

годный дефицит достигал почти 48 миллионов франков. Этот дефицит происходит отчасти от огромных расходов

по эксплуатации.

«Невозможно сказать, — пишет Леруа-Болье, — до какой атрофии личной инициативы доводит французский ре-

жим общественных работ. Привыкнув рассчитывать на помощь общины, департамента или центральной власти, раз-

личные группы жителей, в особенности в деревнях, не умеют уже ничего предпринять сами или прийти в чем-либо к

соглашению. Я видел сам, как деревни в 200 или 300 душ, принадлежащие большой разбросанной общине, ждали

целыми годами и униженно ходатайствовали о помощи для устройства необходимого им колодца, приведение которо-

го в порядок требовало лишь 200 или 300 франков, т. е. по одному франку с головы.

Мы смело утверждаем, что среди богатых наций старой цивилизации Франция находится в самых невыгодных

условиях относительно обладания и дешевизны орудий для общественного пользования. Газ обходится ей дороже,

чем где-либо, электричество едва только начинает освещать некоторые улицы в немногих городах, городской

транспорт находится в первобытном состоянии — трамваи, очень немногочисленные, существуют только в первораз-

рядных городах и лишь в нескольких второстепенных; компании, занимающиеся этой отраслью промышленности,

за исключением, быть может, двух или трех на всем протяжении нашей территории, разорены; капиталисты, устра-

шенные такими неудачами, не чувствуют никакого расположения устраивать в наших городах усовершенствованные

сообщения. Телефон стоит в Париже в два или три раза дороже, нежели в Лондоне, Берлине, Брюсселе, Амстердаме,

Нью-Йорке. Таким образом, оказывается, что великая страна в XIX веке пользуется лишь в очень ограниченной степе-

ни недавними и многочисленными плодами прогресса, которые за последние 50 лет преобразили городскую жизнь. Не

потому ли это происходит, что государство недостаточно вмешивается в устройство жизни граждан? Нет, — потому

что оно вмешивается слишком много! Представляющие его муниципалитеты чрезмерно злоупотребляют своей двой-

ной властью принуждений — уставных и административных, увеличивающих число приказов или запрещении и

размеры натуральных повинностей; они подчиняют иногда без всякого ограничения промышленные компании

изменчивому произволу муниципальных советов; принуждения же со стороны контроля стараются сделать из каж-

дого сообщества капиталистов неистощимую дойную корову для муниципалитета; к этому нужно еще присоеди-

нить то узкое чувство зависти, с каким смотрят на всякое благополучие частных компаний, принимаемое за поку-

шение на общественную власть».

Сложность делопроизводства, рутина, а также и необходимость для должностных лиц подчиняться, во избежа-

ние личной ответственности, самым мелочным формальностям вызывают огромные расходы, замечаемые во всем,

64

что подлежит государственному управлению.

Как образчик склада ума, специально созданного требованиями бюрократического режима, можно привести расска-

занную в парламенте министром Делькассе историю долгого спора в отделениях одного министерства о том, должен ли

выразиться в бюджете этого министерства расход на 77 килограммов железа цифрой в 3 франка 46 или 3 франка 47 сан-

тимов. Для решения этого потребовалось долгое обсуждение полдюжины начальников отделений и, наконец, непосредст-

венное вмешательство самого министра.

Все предприятия, управляемые __________администрацией в латинских странах, подчинены той же системе крайне мелочного

контроля, причем в окончательном результате является израсходование весьма значительных сумм для получения грошо-

вой экономии: О больнице Сальпетриер, огромном учреждении на 5.000 человек с бюджетом в 2,5 миллиона, в одном

журнале говорилось следующее:

«Все удивились бы, если бы стало известно, сколько колес нужно привести в движение, сколько людей расшевелить

для получения разрешения поставить маленькую газовую грелку: нужно требование, а затем согласие эконома, разреше-

ние наблюдательного комитета, отправка к архитектору, распланировка, проект, смета, возвращение в наблюдательный

комитет, предписание архитектору, уведомление подрядчику, т. е. потеря 2-х месяцев и расход от 80 до 100 франков, то-

гда как у самостоятельного директора дело было бы оборудовано в 8 дней, при расходе от 15 до 20 франков».

Доклады, сделанные в парламенте от имени бюджетной комиссии Кавеньяком о военном бюджете и Пельтаном

о морском, показывают, что административная путаница превосходит все, что только можно себе представить. В

докладе Кавеньяка в числе многих аналогичных фактов имеется неправдоподобная и, однако, достоверная история

батальонного командира, который, позволив себе заказать пару ботинок неустановленной формы, оказался долж-

ным 7 франков 80 сантимов государству, каковую сумму он, впрочем, был вполне готов заплатить. Чтобы узаконить

платеж, понадобилось 3 письма военного министра, 1 письмо министра финансов, 15 писем, решений или отноше-

ний генералов, директоров, начальников отделений и пр., поставленных во главе разных административных учреж-

дений!

В одном докладе морской бюджетной комиссии замечается еще гораздо большая запутанность. Месячное жало-

ванье простого лейтенанта флота состоит из 66 разных ассигнований, «снабженных длинным хвостом десятичных

знаков». Чтобы получить в морской гавани «петлю для прикрепления паруса», т. е. кусок кожи, стоящий 10 санти-

мов, нужно заготовить специальный лист, на котором во всех концах порта должны быть собраны 6 разных подпи-

сей, после чего начинаются новые записи и внесения в новые книги. Для получения некоторых предметов нужна

отчетность, требующая двухнедельной работы. Число описей, составляемых в некоторых бюро, определяется в 100

тысяч.

На судах путаница не меньшая: бюрократический порядок снабжения там изумительный. «Мы там нашли, — го-

ворит докладчик, — вместе с 33 томами правил, излагающих подробности административной жизни на корабле,

перечисление 230 различных типов реестров, книг, тетрадей, ежедневных и месячных ведомостей, удостоверений,

квитанций, брошюрок, отдельных листков и прочее». В этом лабиринте цифр несчастные служащие совершенно

теряются. Подавленные своей ужасной работой, они кончают тем, что пишут совершенно наобум. «Сотни служа-

щих заняты исключительно счетом, переписыванием, списыванием бесчисленных реестров, переносом на бесчис-

ленные бланки, делением, сложением и отправкой министру цифр, не имеющих никакого реального значения и не

отвечающих фактическому положению; они были бы, вероятно, ближе к истине, если бы были просто выдуманы».

Поэтому и невозможно получить какое-нибудь точное сведение о снабжении, поскольку оно зависит от целого

ряда самостоятельных канцелярий. Несколько проверок, сделанных наудачу докладчиком бюджета, дали ему цифры

самые нелепые. Тогда как крайне необходимые вещи совсем отсутствовали, и приходилось покупать их неотлагатель-

но (например, упомянутые в докладе 23.000 ложек и вилок, продающихся в розницу на улицах Тулона по 11 санти-

мов штука и приобретенных администрацией по 50 сантимов), встречались некоторые вещи в запасе на 30 или

даже на 68 лет. Что касается до покупок администрации, то цифры, которые могли быть удостоверены, по истине

фантастичны. Она платит за рис на Крайнем Востоке, на месте производства, на 60% дороже, чем в Тулоне. Все

цены вообще вдвое больше того, что заплатил бы частный человек. Происходит это только потому, что админист-

рация, не имея возможности заплатить раньше урегулирования бесчисленных отчетных статей, принуждена обра-

щаться к посредникам, которые дают ей авансы, часто уплачиваемые слишком поздно по причине ужасной канце-

лярской волокиты. Все это ужасное и неизбежное мотовство сводится к солидной цифре миллионов, расточаемых

так же бесполезно, как если бы они были брошены в воду. Промышленник, ведущий так свои дела, скоро бы разо-

рился.

Цитируемый нами докладчик полюбопытствовал выяснить, что делает частная промышленность для уменьше-

ния числа служащих, избежания тысяч реестров и отчетности, которая, из-за невозможности разобраться в ней,

приводит к полнейшему беспорядку. Нет ничего интереснее этого сравнения, сопоставляющего государственный

социализм, эту мечту коллективизма, и частную инициативу, как ее понимают англичане и американцы. Вот его

слова: «Чтобы иметь опорный пункт для сравнения, мы запросили о принципах действия большого частного про-

мышленного предприятия, которое взаимодействует с одним из наших арсеналов и, подобно ему, занято построй-

кой кораблей. Судить о значительности этого предприятия можно, если принять во внимание, что в настоящее

время оно имеет на верфи один из наших больших крейсеров 1-го класса, два бразильских броненосца, один крей-

65

сер, один пакетбот и пять парусных судов, в общем — флот водоизмещением 68.000 тонн. Очевидно, что для это-

го необходимы значительные склады материалов.

Одна большая книга достаточна для отчетности каждого из этих складов. Кроме того, над местом складирования

определенных предметов помещена дощечка, указывающая род предмета, соответствующий номер листа большой

книги и затем вверху в трех колоннах — приход, расход и наличность. Таким образом, с первого взгляда можно

узнать состояние заготовок. Если начальнику мастерской нужно что-нибудь получить со склада, он выдает записку

со своей подписью и датой, указывающую номер и род требуемой вещи. Заведующий складом надписывает на

обороте название, вес, цену розничную, цену оптовую, записки переписываются в тетрадь и — затем в большую

книгу. Нет ничего проще и, по-видимому, этого вполне достаточно».

Любопытно сравнить заводскую стоимость изделий частного промышленного предприятия, работающего всегда

только ради прибыли, с такой же стоимостью изделий казенных предприятий, чуждых всяких забот о прибыли. Это

сравнение уже давно показало, что в общем казенные изделия обходятся на 25–50% дороже изделий частной про-

мышленности. Согласно докладу Кержегю, для броненосцев стоимостью приблизительно около 20 миллионов

франков разница между заводскими ценами в Англии и во Франции составляет около 25%.

Сравнение заводских цен частной промышленности и цен государственных учреждений очень трудно, ибо заинтере-

сованные лица старательно забывают показывать в стоимости изделий значительные издержки, например, арендная пла-

та, жалованье служащим и т. д., относимые на другие статьи бюджета. Таким же образом специальное расследование,

проведенное бюджетной комиссией, доказало палате депутатов, что национальная типография, показывающая доход от

своих операций, в действительности имеет ежегодно 640.000 франков дефицита. Такой дефицит происходит, однако, не

от дешевизны ее продукции. Доклад доказал, что печатные издания этого учреждения, получающего от государства

888.000 франков дотации, обходится дороже на 25–30%, чем в частной промышленности. Различия иногда бывают даже

гораздо большие. Из примеров, приведенных перед палатой депутатов, можно указать на случай со специальным сочине-

нием, предполагающимся к изданию морским министерством. Национальная типография, учреждение субсидируемое,

просила 60.000 франков; частный же издатель, не получающий субсидии, просил 20.000. Правда, что в национальной ти-

пографии, которую можно считать прототипом учреждений будущего коллективистского общества, все производится с

мелочной регулярностью. Один из докладчиков, Эрвье, выражается так: «нужна бумага, разрешающая туда войти; другая,

разрешающая сделать желаемую покупку; третья, разрешающая унести покупку; и наконец еще одна, на свободный вы-

ход».

Причин, вызывающих это увеличение цен на все казенные изделия, весьма много. Нам достаточно было указать

на сам факт, оставляя в стороне исследование всех этих причин. Мы ограничимся лишь замечанием, что некоторые

из них коренятся не только в запутанности правил и формальностей, но еще и в одном весьма существенном психо-

логическом факторе, а именно — в равнодушии, с которым неизбежно относятся люди ко всякому предприятию, не

затрагивающему их личного интереса. Вот серьезная причина шаткости тех промышленных предприятий, которые

управляются не лично заинтересованными хозяевами, а посредниками.

Вот что писал мне по этому поводу крупный бельгийский промышленник, находящийся в деловых сношениях

со многими странами, почему я и обращался к нему по этому вопросу:

«Явным доказательством верности ваших слов о шаткости предприятий, управляемых посредниками, служит длин-

ный список котируемых на бирже предприятий, дававших превосходные результаты и дошедших почти до нуля после

превращения их в анонимные общества.

Мы имеем здесь дела, которые, будучи в руках небольшой группы, непосредственно заинтересованной в них, давали

дивиденды 12–15%; с преобразованием же их в анонимные общества доход упал в среднем до 3%, а некоторые не дают

уже ничего».

Эти различные условия необходимо порождают весьма различные административные приемы. Я имел недавно

тому подтверждение одним случаем, который воспроизвожу здесь, потому что он очень типичен.

Иностранное общество построило на свои средства во Франции между двумя крупными промышленными цен-

трами трамвайную линию и само ей управляло. Дело шло превосходно. Ежегодный доход достигал 1.100.000 фран-

ков, и расходы по эксплуатации не превышали 47%. Когда местные власти заметили обществу, что досадно видеть

во главе иностранца, оно согласилось заменить его французским инженером. Результат оказался чрезвычайно харак-

терным. Инженер прежде всего приступил к реорганизации канцелярий и снабдил их многочисленными агентами:

вице-директором, начальником отчетности, юрисконсультом, кассиром и прочими, затем, естественно, он вырабо-

тал длинный, очень запутанный устав, где развернулась во всю ширь изобретательность его латинского ума.

Результаты не заставили себя ждать. Не прошло и года, как издержки по эксплуатации почти удвоились, достиг-

нув 82%, и общество быстро пошло к разорению.

Оно приняло героическое решение. Директор его пошел к властям, наглядно изложил им результаты, затем

предложил им сохранить инженеру его звание и жалованье, но под непременным условием, что нога его ни под

каким предлогом не будет в канцелярии. Предложение было принято, прежняя организация восстановлена, сумма

расходов вскоре упала до прежней нормы 47%. Этот опыт администрации в латинском духе стоил испробовавшему

его предприятию около 500.000 франков.

66

Наша система управления в применении к колониям привела к самым бедственным результатам. Она привела к

постепенному разорению наших владений. В то время как английские колонии почти не обременяют бюджета, мы

тратим ежегодно около 110 миллионов франков на содержание своих. За эти деньги мы ведем с ними коммерческие

дела, дающие нам менее 10 миллионов прибыли. Значит, ежегодный дефицит — огромный. Этот дефицит гораздо

больше простой потери, так как издержанная сумма служит в действительности развитию торговли наших конку-

рентов. У них-то преимущественно и покупают наши колонисты разные товары, так как наши соотечественники не

в состоянии изготавливать их по тем же ценам. Торговые обороты наших колонистов с иностранцами превосходят

на 46 миллионов сделки с нашими соотечественниками. Едва ли могло бы быть иначе при существовании админи-

стративных пут, которыми мы окружаем свою торговлю в наших колониях. Для управления 230 тысячами жителей

Кохинхины нам требуется гораздо больше чиновников, чем имеют англичане для управления 250 миллионами ин-

дусов.

Печальное состояние наших колоний также является, в значительной степени, последствием одной из тех сторон

психологии расы, на непреодолимую силу которой я не раз указывал. Совершенная неспособность латинских наро-

дов понимать идеи других народов, их нетерпимость и жажда равенства и единообразия привели их к принципу

ассимиляции, по которому подчиненные народы должны управляться согласно с законами и обычаями народа-

завоевателя. Негры, мальгаши, аннамиты, арабы и пр. положены на то же самое прокрустово ложе. Мы посылаем из

Парижа армию правительственных агентов, навязывающих им законы, созданные для народов совершенно другого

умственного склада, полки чиновников, которые подчиняют их всем мелочным правилам, изданным щепетильной и

недоверчивой бюрократией. Чтобы судить несколько тысяч негров и управлять двумя или тремя городишками,

которые остались у нас в Индии, мы содержим более 100 чиновников, из которых 38 судей. На Мадагаскаре наша

администрация обходится нам в 45 миллионов. Эти полчища бесполезных агентов в некоторой степени содейству-

ют заселению наших колоний, но какой ценой! Не только содержание их тяжело ложится на бюджет метрополии,

но сверх того, от них бегут все европейские колонисты и спасаются в соседних английских колониях от безвыход-

ной сети всевозможных правил и притеснений1. «На 1914 французов, проживающих в Тонкине2, — писал несколько

лет тому назад Бонвало3, — приходится 1.500 чиновников, 400 лиц, живущих за счет протектората, и 13 колонистов,

причем из этих 13-ти шестеро получают субсидию»! В одной газете сообщалось недавно, что в эпоху дагомейских

королей4 наши коммерсанты скорее предпочитали селиться на их территории, чем подчиняться ужасной админист-

ративной путанице, царившей в нашей колонии. Самый жестокий из тиранов гораздо менее жесток, чем безличная

бюрократическая тирания, которой, вследствие неумения управлять собой, мы поневоле должны подчиняться.

Стоит побывать в наших колониях, чтобы убедиться, до какой степени нас ненавидят туземцы, тогда как англи-

чане, управляющие на совершенно иных началах, пользуются глубоким уважением. Эти начала очень просты; со-

стоят они в том, чтобы предоставлять туземцам управляться по возможности самостоятельно и как можно меньше

вмешиваться в их дела. Начала эти никак нельзя назвать новыми: они применялись уже римлянами. «Каким обра-

зом, — пишет Буасье, — после столь сильного сопротивления Галлия так быстро и искренно сделалась римской?

Римская администрация, по крайней мере в лучшие эпохи, отличалась достоинством и в настоящее время довольно

редким: она была нетребовательной и совсем непридирчивой. Она не стесняла свободы муниципий5, как можно

меньше вмешиваясь в их дела, уважала религиозные предрассудки и местное самолюбие, ограничивалась очень

небольшим количеством чиновников и еще меньшим числом войск. Нескольких отрядов полиции и неясных слухов

о легионах, расположенных у границы, было достаточно для удержания в подчинении народа легкомысленного,

тщеславного, строптивого, любящего перемены, не расположенного к власти, — народа, в котором нам не трудно

узнать себя. Мир вскоре водворил богатство в этой стране, которой только и нужно, что спокойствие, для процвета-

ния».

Административные приемы латинской расы, естественно, требуют огромного бюджета; с 1.800 миллионов в 1869

году он постепенно поднялся приблизительно до 5 миллиардов, если к государственному бюджету прибавить еще

бюджет общин. Такой бюджет может пополняться только посредством обременительных налогов6. Повинуясь об-

щему направлению умов, ставящих преграды всем частным предприятиям, государство отягощает промышлен-

1 Эти притеснения еще более тяжелым бременем ложатся на туземцев и делают понятными их постоянные

возмущения. Некоторое премя тому назад можно было прочитать и газетах историю того сделавшегося резиден-

том бюрократа, который для проявления своей власти приказал закопать в цепи в его собственном дворце и

через его же первого министра короля Нородома, личность безусловно священную в глазах населения. Ужасно

__________подумать, что великая колониальная держава может управляться такими неспособными мозгами.

2 Тонкин — северная часть Индо-Китая, французский протекторат в 1884–1945 г.г.

3 Пьер-Габриэль Бонвало — член Французского географического общества. Был с миссией в Туркестане,

Персии, исследовал Сибирь, Абиссинию, Китай.

4 Т. е. в раннефеодальном государстве Дагомея, сложившемся и XVII веке в Западной Африке (Бенин).

5 Муниципии — в римском государстве италийские и провинциальные города, свободное население которых

получало в полном или ограниченном объеме нрава римского гражданства и самоуправление.

6 На предметы повседневного обихода налог поднят более чем вдвое против их стоимости. На алкоголь налог

в 10 paз! больше его стоимости. Соль, табак, керосин и т. п. обложены в такой же степени. Самые насущные

предметы, такие как хлеб и мясо, вследствие таможенных пошлин стали дороже вдвое.

67

ность налогами подчас сумасбродными. Омнибусная компания в своем отчете 1898 г. указала, что при дивиденде в

65 франков на акцию, уплачиваемых акционерам, она платит государству или городу 149 франков податей, что

составляет налог более 200%. У главной компании городского извоза государство и город заранее удерживают из

ежедневной выручки каждого экипажа 2 франка 44 сантима, тогда как на долю акционеров приходится 11 сантимов

и т. п. Всем этим предприятиям, идущим таким образом к разорению, суждено роковым образом раньше или позже

также перейти в руки государства.

Предыдущие цифры позволяют предугадать, к чему приведет нас государственный социализм, когда завершится

его развитие. Это будет решительная и быстрая гибель всей промышленности тех стран, где он восторжествует.

Было бы почти излишним прибавлять, что действия централизации и поглощения государством, наблюдаемые

во Франции, равным образом наблюдаются у других латинских народов в еще более сильной степени. В Италии

дело дошло до того, что правительство предложило парламенту на заседании 21 февраля 1894 года законопроект,

согласно которому король должен был быть облечен в течение года диктаторскими полномочиями, чтобы попы-

таться переустроить правительственные административные органы. Очень жаль, что этот закон не был принят; его

применение ясно показало бы всю тщету попыток преобразовать учреждения, когда последние являются продуктом

умственного склада расы.

Можно составить себе понятие о развитии государственного социализма в Италии и о препятствиях, создавае-

мых им, по следующим извлечениям из доклада итальянского депутата Бонази, опубликованного в октябре 1895 г.

журналом «Revue politique et parlementaire»:

«Начальникам правлений, стоящим в провинции во главе различных отделов администрации, не предоставляет-

ся не только никакой инициативы, но даже той скромной возможности толкования и применения указаний, которая

все же неразлучна с исполнением административных функций. Вне указаний, точно изложенных в законах, прави-

лах, циркулярах и министерских инструкциях, эти начальники не могут шевельнуться без предварительного разре-

шения и последующей за этим санкции министра, которому они подчинены... Префекты, высшие финансовые чи-

новники, председатели судов, ректоры университетов не имеют права разрешить даже самый маленький расход или

произвести ремонт, как бы он ни был мал и необходим, если их решение не получит министерской санкции...

Если община или благотворительное учреждение хочет приобрести недвижимое имущество, будь это хоть метр

земли, или получить завещанную вещь стоимостью всего в несколько франков, то требуется обсуждение общинно-

го совета или администрации учреждения и, сверх того, в обоих случаях требуются согласие административной

провинциальной комиссии, прошение королю для высочайшего соизволения, рапорт префекта, сопровождающий

бумагу в министерство, с заключением и оправдательными документами, рапорт министра в Государственный со-

вет, мнение этого совета и в конце концов — королевский указ и внесение его в список счетной палаты».

Как неизбежное последствие такого порядка вещей произошло очень быстрое увеличение числа итальянских

чиновников и, следовательно, бюджетных расходов.

Так как подобные же явления происходят у всех латинских народов, ясно, что они представляют собой простое

следствие умственного склада их расы. Доказательство становится еще более убедительным, если сопоставить эти

факты с тем, что мы говорили в другой главе о результатах, достигнутых частной инициативой у англосаксов.

Нужно особенно запомнить из нашего объяснения, что не правительства, а исключительно мы сами виноваты в

предоставлении всепоглощающей роли государству и в происходящих от того последствиях. Какой бы ни предпо-

ложить образ правления — республику, цезаризм, коммунизм или монархию, будь во главе его Гелиогабал, Людо-

вик XIV, Робеспьер или победоносный полководец, роль государства у латинских народов не может измениться.

Она является следствием потребностей их расы. Государство в действительности — это мы сами, и только себя мы

должны обвинять в его организации. Вследствие такого склада ума, отмеченного уже Цезарем, мы всегда делаем

ответственным государство за свои собственные недостатки и остаемся при убеждении, что с переменой наших

учреждений или наших начальников все преобразится. Никакие доводы не могут излечить нас от этого заблужде-

ния. Даже когда политические случайности делают министрами депутатов из числа самых яростных критиков ад-

министрации, им не удается даже хотя бы слегка уменьшить те злоупотребления, которые они справедливо считали

недопустимыми.

§ 3. КОЛЛЕКТИВИСТСКОЕ ГОСУДАРСТВО

Мы только что рассмотрели успехи государственного социализма и его последствия. Нам нужно еще показать, как

мало ступеней остается ему пройти, чтобы дойти до полного коллективизма — мечты жрецов этой доктрины.

Опасности коллективизма не ускользнули от государственных людей, сколько-нибудь одаренных прозорливо-

стью, но, по-видимому, они совсем не заметили, что мы уже давно дошли до него. Вот как выражался по этому

поводу один из них, Бюрдо (Burdeau), бывший президент палаты депутатов:

«Не того следует бояться, что коллективизм торжествует, упрочивается, преобразовывает общество по-своему, а

того, что он продолжает проникать в умы, проникать маленькими дозами в наши учреждения, внушать презрение к

капиталу, патронату, учреждениям, вытекающим из него (кредитные учреждения, банки и т. п.), презрение к част-

ной инициативе, постоянно уничтожаемой в пользу государственных монополий, презрение к сбережениям, личной

собственности, наследствам, к плате по заслугам и полезности производимых продуктов, к средствам, которыми

68

ныне пользуются для перехода из худших положений к лучшим и для поддержания общества если не для себя, то

для своего потомства посредством инициативы, возбуждаемой личным интересом.

Таким образом раздули бы до чудовищных размеров роль государства, поручив его заботам железные дороги,

рудники, банки, а может быть, и морские предприятия, страховые, большие магазины; отяготили бы налогами как

средние, так и большие состояния, наследства, все то, что побуждает человека к изобретательности, к смелым пред-

приятиям или же требует от него продолжительной работы, все то, что делает из него деятеля предусмотрительного,

думающего о будущих поколениях, работающего для будущего человечества; отучили бы работника от тяжелой

работы, от экономии и отняли бы у него надежду пробить себе дорогу; одним словом, низвели бы отдельную лич-

ность к посредственности желаний, честолюбия, энергии, таланта, под опекой государства-грабителя, и привели бы

к постепенной замене человека, одушевленного своими личными интересами, каким-то квазичиновником».

Выводы Бюрдо для всякого, хоть сколько-нибудь знакомого с экономическими и психологическими законами,

управляющими жизнью народов, совершенно ясны. Он очень хорошо понял, что скрытое торжество коллективизма

более обеспечено и еще более опасно, чем его провозглашение.

Общество будущего, о котором мечтают коллективисты, уже давно и все более и более осуществляется у латин-

ских народов. Государственный социализм является в самом деле, как я показал, необходимым завершением их

прошлого, конечным этапом, который приведет их к падению, какого до сих пор не могла избежать ни одна циви-

лизация. Уже в течение веков привыкшие к иерархии, уравненные школьным воспитанием и системой экзаменов,

которая всех их отливает в одну и ту же форму, жаждущие равенства и очень мало интересующиеся свободой, при-

выкшие ко всякой тирании — административной, военной, религиозной и нравственной, потерявшие всякую ини-

циативу и всякую волю, приученные все больше и больше полагаться во всем на государство, они принуждены, по

роковым свойствам своей расы, подчиниться государственному социализму, проповедуемому теперь коллективи-

стами. Я упоминал выше, что они уже давно подчинились ему. В этом легко убедиться при рассмотрении предло-

жений коллективистов, в которых мы найдем простое развитие того, что уже существует. Коллективисты считают

себя большими новаторами, но их учение только ускоряет фазу естественного развития, подготовка и наступление

которой — дело не их рук. Краткий обзор их основных положений легко докажет это.

Одной из главных целей коллективизма является поглощение государством всех отраслей промышленности и

всех предприятий. А все то, что в Англии и особенно в Америке основано и ведется частной инициативой, оказыва-

ется в настоящее время у латинских народов большей частью в руках правительства, с каждым днем создающего

новые монополии: сегодня — телефоны и спички, а завтра — алкоголь, рудники и средства передвижения. Когда

поглощение будет полное, очень значительная часть мечты коллективистов осуществится.

Коллективисты хотят передать общественное достояние в руки государства различными средствами, особенно с

помощью прогрессивного увеличения пошлин на наследство. Эти последние возрастают у нас с каждым днем: не-

давний закон только что довел их до 15%. Достаточно еще несколько раз повысить этот процент, чтобы дойти до

социалистической нормы.

Коллективистское государство даст всем гражданам одинаковое, даровое и обязательное образование. Наша

учебная система, это ужасное прокрустово ложе, уже давно осуществила этот идеал.

Коллективистское государство будет управлять всем посредством огромной армии чиновников, которые будут

регламентировать мельчайшие подробности жизни граждан. Эти чиновники уже представляют собой целые полчи-

ща, они являются в настоящее время единственными действительными хозяевами в государстве. Число их растет с

каждым днем единственно вследствие возрастания законов и правил, все более и более ограничивающих инициати-

ву и свободу граждан. Они уже надзирают под разными предлогами за работой на фабриках и за малейшими прояв-

лениями частной предприимчивости. Нужно будет только еще немного увеличить их число и расширить их полно-

мочия, и мечта коллективистов осуществится также и в этом отношении.

Не переставая надеяться дойти до поглощения государством личных состояний посредством увеличения по-

шлин на наследство, коллективизм всеми способами преследует также и капитал. Государство уже опередило его на

этом пути. Все частные предприятия с каждым днем все более и более обременяются тяжкими податями, все более

и более уменьшающими производительность капитала и шансы на достижение благосостояния. Существуют, как

мы показали выше, предприятия, например компания омнибусов в Париже, которые при 65 франках дивиденда на

акцию платят 149 франков разных налогов. Другие источники доходов облагаются постепенно возрастающими

налогами. Мы дошли до того, что желаем обложить налогом доход! В Италии, где эта фаза давно уже достигнута,

подоходный налог постепенно возрос до 20%. Достаточно еще нескольких последовательных увеличений налогов,

чтобы дойти до полного поглощения дохода, а следовательно, и капитала в пользу государства.

Наконец, по мнению коллективистов, пролетариат должен лишить современные правящие классы политической

власти. Это еще не сделано, но мы быстро к тому идем. Низшие классы являются хозяевами положения благодаря

всеобщему голосованию и они начинают посылать в парламент все более и более возрастающее число социалистов.

Когда большинство будет социалистическим, цикл завоеваний завершится. Всякие фантазии будут возможны, и

тогда, чтобы положить им конец, неминуемо откроется эра Цезарей, а за ними — вторжения, знаменовавшие всегда

для слишком старых народов час окончательного падения.

69