ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЭПИЧЕСКИЙ ТЕАТР "ШКОЛОЙ НРАВСТВЕННОСТИ"?

Согласно Фридриху Шиллеру, театр должен быть школой нравственности.

Когда Шиллер выдвинул это требование, ему едва ли приходило в голову, что

он, проповедуя со сцены нормы нравственности, отпугнет публику от театра. В

его времена публика не возражала против нравственной проповеди. Лишь позднее

Фридрих Ницше напал на Шиллера, назвав его зекингенским трубачом

нравственности. Заниматься моралью казалось для Ницше унылым делом. Шиллер

же видел здесь нечто доставляющее удовлетворение. Он не знал ничего более

увлекательного и приятного, чем проповедь идеалов. Буржуазия в то время

занималась тем, что создавала идеи для нации. Устраивать свое жилище,

хвалить собственную шляпу, платить по счетам - это в самом деле занятие не

очень-то веселое, и именно так Фридрих Ницше столетие спустя смотрел на

вещи. Этому Фридриху было не по душе говорить о морали, а потому и не по

душе ему был тот, первый Фридрих.

Против эпического театра многие тоже возражали: он, дескать, слишком

нравственен. Однако в эпическом театре нравственная проповедь отходила на

второй план. Театр стремился не столько проповедовать нравственность,

сколько изучать ее. Правда, сначала шло изучение, а затем и неизбежный итог:

мораль всей истории. Мы, разумеется, не можем утверждать, что занялись

изучением только из чистого желания углубиться в науку, без иного, 'более

ощутимого повода, и что результаты нашего изучения нас совершенно ошеломили.

Несомненно, в окружающем нас мире были некоторые мучительные

'несоответствия, трудно переносимые обстоятельства, и к тому же такие

обстоятельства, которые трудно было переносить не только из соображений

нравственности. Голод, холод и угнетение трудно переносить не только из

моральных соображений. Да и цель наших исследований заключается отнюдь не в

том, чтобы возбудить моральные размышления по поводу известных социальных

обстоятельств (хотя такие размышления возбудить нетрудно, правда, не у всех

слушателей - редко, например, возникают подобные размышления у тех

слушателей, которые извлекают выгоду из существующих обстоятельств!); цель

наших исследований заключалась в том, чтобы найти средства устранения

названных трудно переносимых социальных обстоятельств. Мы вели речь не во

имя нравственности, но во имя страдающих. Это, безусловно, совершенно разные

вещи, ибо нередко, имея в виду страдающих, философы произносят нравственные

проповеди о том, что страдающие должны примириться со своим положением.

Такие моралисты считают, что люди существуют для нравственности, а не

нравственность для людей.

Так или иначе, из сказанного можно сделать вывод, в какой степени и в

каком смысле эпический театр является школой нравственности.