Феноменология

Феноменология — одно из ведущих и наиболее влиятельных направлений в философии и культуре ХХ века. Идеи основателя феноменологии Эдмунда Гуссерля (1859-1938) оказали огромное воздействие на все основные течения в философии, а также на право и социологию, политологию, этику, эстетику, психологию и психиатрию. Распространение феноменологии не ограничено пределами европейского философствования: возникнув в Германии, она развивалась, и продолжает активно развиваться и в других странах, в том числе и в России.[53]

Основная идея феноменологии — интенциональность (от лат. intentio — стремление), предполагающая неразрывность и в то же время несводимость сознания и бытия — человеческого бытия и предметного мира. Интенциональность выражает в себе исходный тезис Гуссерля «Назад к самим предметам», что означает воссоздание непосредственно переживаемых жизненных смыслов, возникающих между сознанием и предметом.

С точки зрения феноменологии постановка вопроса о мире самом по себе совершенно некорректна — предметы должны быть понимаемы как соотносимые с сознанием. Предметность мира коррелятивна — предметы всегда соотнесены с памятью, фантазией, суждением, то есть предметность всегда переживается. Сознание — всегда сознание о чем-либо, поэтому феноменологический анализ — это анализ самого сознания, в котором представляет мир.

Смысл и значение предмета при этом соотносится с тем, как он схватывается сознанием. Таким образом феноменология ориентирована не на то, чтобы выявить ранее неизвестное знание о мире и привести его в соответствие с уже известным, а на то, чтобы представить сам процесс восприятия мира, — то есть показать условия и возможности знания как процесса формирования значений, которые усматриваются в свойствах и функциях предмета. Сознание, говоря иными словами, безразлично к тому, действительно ли существуют предметы или они являются иллюзией или миражом, потому что в реальности сознания происходит переплетение переживаний подобно тому, как струи воды свиваются и переплетаются в общем потоке. В сознании нет ничего, кроме значений реальных, иллюзорных или воображаемых предметов.

Феноменология претерпела значительные изменения как в концепции ее основоположника Гуссерля, так и во множестве модификаций, так что ее история, отмечает известный французский философ Поль Рикер, может быть представлена как история гуссерлевских «ересей». Начинает же Гуссерль с идеи создания науки о науке — философского наукоучения. Философия, пишет он, «призвана быть строгой наукой и притом такой, которая удовлетворяла бы самым высоким теоретическим потребностям, и в этически-религиозном отношении делала бы возможной жизнь, управляемую чистыми нормами разума»[54]. Философ хочет ясно ответить на вопрос, что такое по существу «вещи», «события», « законы природы», и поэтому спрашивает о сущности теории и самой возможности ее существования. Феноменология в начале своего становления претендовала именно на то, чтобы построить философию как строгую науку. Именно так — «Философия как строгая наука» — называется одна из основных работ Гуссерля раннего периода.

Особенно активно в ранних работах Гуссерль выступает против психологизма, выросшего на почве претендующей на точность экспериментальной психологии. Психологизм вырабатывал такое представление о логике и логическом мышлении, при котором в его основание полагались формы жизненного поведения людей — истина в таком случае оказывалась относительной и субъективизированной, поскольку выступала как результат «вчувствования» человеком своих переживаний в мир предметов.

Справедливо указывая на близость психологизма с идеей Протагора, согласно которой человек является мерой всех вещей, свое наукоучение Гуссерль разработает как учение о единой и преодолевающей всякую временность истине. И эта идеальная истина с несомненностью должна обладать всеобщей обязательностью и свойством самоочевидности.

Открытие этой очевидной истины предполагает особый метод движения к ней. Гуссерль начинает с позиции, называемой им естественной установкой, в которой философ, как и каждый человек, обращен ко всей полноте человеческой жизни — ее естественному ходу, в процессе которого человечество целенаправленно преобразует мир в актах воли и действия. Естественный мир понимается в данном случае как вся совокупная полнота вещей, живых существ, социальных институтов и форм культурной жизни. Естественная установка является не чем иным, как формой осуществления совокупной жизни человечества, протекающей естественно-практически. Но подлинная философская позиция, которую Гуссерль называет трансцендентальной, осуществляется в противопоставлении естественной установке, — что значимо для обыденной жизни, должно быть устранено из философского познания. Философ не должен превращать естественную установку в исходный пункт своего анализа, он должен лишь сохранять идею данности мира, в котором человек живет.

Нужно, следовательно, выявить родовую сущность мышления и познания, а для этого осуществить особое познавательное действие, которое называется феноменологической редукцией. Естественная установка должна быть преодолена трансцендентальным пониманием сознания.

Первым этапом феноменологической редукции является эйдентическая редукция, в которой феноменолог «заключает в скобки» весь реальный мир, воздерживается от всяких оценок и суждений. Эту операцию Гуссерль называет «эпохе». Все утверждения, возникающие в процессе естественной установки, оказываются в результате «эпохе» преодоленными. Освобождаясь на первом этапе от использования каких-либо суждений, касающихся пространственно-временного существования мира, феноменолог на втором этапе феноменологической редукции заключает в скобки все суждения и мысли обычного человека о сознании и о духовных процессах.

Только после операции очищения сознание оказывается способным заниматься рассмотрением феноменов — целостных элементов восприятия мира, схватываемых в интуитивных актах. Этот поток сознания нельзя наблюдать извне, его можно лишь переживать — и в этом переживании каждый человек устанавливает для себя несомненную истинность сущностей мира. Смысл жизни как бы непосредственно схватывается переживающим сознанием феноменолога.

В феноменологическом интенциональном анализе выстраивается целостная последовательность восприятий, основными позициями которого являются акты предметный аспект (ноэма) и аспект сознания (ноэзис). Единство ноэматического и ноэтического аспектов сознательной деятельности обеспечивает, согласно Гуссерлю, синтез сознания: целостность предмета воспроизводится целостным сознанием. Представитель философии экзистенциализма Ж. П. Сартр, испытавший сильное влияние идей Гуссерля, пишет о том, что «Гуссерль вновь внедрил очарование в сами вещи. Он возвратил нам мир художников и пророков: пугающий, враждебный, опасный, с убежищами благодати любви»[55]. Иными словами, феноменология восстанавливает доверие к самим вещам, не растворяя их в воспринимающем сознании. Для такого утверждения есть основания: феноменологический метод истолковывается как способ интуитивно-созерцательного «усмотрения сущности» через феномены. То есть данности сознания, через которые представляет себя та или иная реальность или смысловое содержание.

Феномен Гуссерль обозначает следующими словами: «само-себя-через-само-себя-раскрывающее, обнаруживающее». Особенностью феномена является то, что он многослоен и включает в себя как непосредственную очевидность и переживаемость, так и смыслы и значения, которые полагаются через предмет. Именно в значениях конструируется отношение к предмету: оказывается в результате, что употреблять высказывания в соответствие со смыслом и при помощи высказывания вступать в отношение к предмету значит одно и то же.

Сознание в таком случае как бы открывается на встречу предметному миру, усматривая в нем не случайные черты и характеристики, а предметную всеобщность. При этом феномен не является элементом реального мира — он создается и контролируется феноменологом для наиболее полного проникновения в поток воспринимающего сознания и обнаружения его сущности.

Феноменологическая рефлексия означает не что иное, как обращение к анализу сущностных начал индивидуального сознания, при которых весьма важны самонаблюдение, интроспекция, саморефлексия. Феноменолог должен научиться воображать — усматривать сущности в мире и свободно ориентироваться в создаваемом им мире «самораскрывающихся сущностей». При этом структура восприятия является темпоральной или временной: теперь — точка соединяется с ретенцией (припоминанием) и протенцией (ожиданием). Отметим, что в данном случае Гуссерль развивает то понимание времени, которое сложилось уже в средневековой философии у Августина: речь идет не об объективном времени, а о времени переживания[56]. В конечном счете, феноменологическое понимание сознания и времени оказывается ориентированным на предельное внимание к миру и выражается в императиве: «Смотри!».

В дальнейшем феноменология эволюционировала от эмпирической или дескриптивной ориентации в сторону трансцендентализма, стремясь соотнести идею интенциональности и феномена со структурой реального мира как универсумом жизненных связей. В работах 20-30 гг. Гуссерль обращается к проблемам интерсубъективности, в которой ставится вопрос о социально-исторических предпосылках развёртывания сознания. Иными словами, решается проблема взаимодействия и понимания феноменологических субъектов, ведь процедура «вынесения за скобки» в известном смысле вела к утрате возможностей понимания и общения.

Обосновывая эту сферу взаимодействия, Гуссерль вводит понятие «жизненный мир», который понимается как сфера и совокупность «первоночальных очевидностей» и является основой всякого познания. Человек осуществляет некое восприятие самого себя как погруженного в мир и сохраняет это восприятие в его постоянной значимости и дальнейшем развертывании[57]. Жизненный мир является донаучным в том смысле, что он дан до науки и продолжает в этой исходности существовать. Жизненный мир изначален и первичен ко всякому возможному опыту. Задача феноменологии в этом случае состоит в том, чтобы придать ценность исконному изначальному праву жизненных очевидностей и признать за жизненным миром несомненный приоритет по сравнению с ценностями объективно-логических очевидностей.

Дальнейшая разработка феноменологической традиции в работах М. Хайдеггера (1889-1976), Г. Шпета (1879-1940), Р. Ингардена (1893-1970), М. Шелера (1874-1928), М. Мерло-Понти (1908-1961), Ж. — П. Сартра (1905-1980) связана с одной стороны с усвоением ее метода, а с другой стороны с критикой основных гуссерлевских положений. М. Хайдеггер, развивая и трансформируя идею интенциональности, определил само человеческое бытие как неразрывность мира и человека, поэтому проблема сознания, которой так много уделял внимание Гуссерль, отходит на задний план. Речь в таком случае будет идти не о многообразии феноменов, но о единственном фундаментальном феномене — человеческом существовании. Истина предстает как открывающаяся человеку правильность представления.

Русский феноменолог Г. Шпет обратился к исследованию проблем этнической психологии как несводимой данности идейной целостности и переживания. Ж. — П. Сартр представляет описание экзистенциальных структур сознания, лишённого возможности понимания и идентификации. Польский феноменолог Р. Ингарден исследовал проблемы жизненных, культурных (познавательных, эстетических и социальных) и моральных ценностей и обычаев, понимая под ценностями культурные сущности, посредствующие между человеком и миром[58]. Для французского феноменолога Мерло-Понти источник смыслов существования — в человеческом одушевлённом теле, выступающем как посредник между сознанием и миром.

Разработав идеи о бытии сознания, феноменология оказала и продолжает оказывать влияние на большинство философских и культурологических течений ХХ века. Проблемы смысла, значения, интерпретации, истолкования и понимания актуализированы именно феноменологической традицией, достоинство которой состоит в том, что в феноменологическом учении о сознании выявляются предельные возможности многообразных способов смыслообразования.