Тема 14. Духовная публицистика послеоктябрьского периода

28 октября 1917 года созванный Святейшим Синодом Собор подавляющим большинством голосов принял решение восстановить патриаршество в Русской Православной Церкви. 5 ноября 1917 года, после двухсотлетнего перерыва, в московском храме Христа Спасителя был избран Патриарх Московский и всея Руси Тихон (Беллавин). Время потребовало от него четкого ответа с кем он; с правительством, - уходящим или новым, - или с народом.

Работа Собора проходила на переломном этапе истории - в канун Октябрьской революции, во время боев в Москве, становления большевистской власти в древней столице Российского государства. И для Церкви, и для нового правительства позиция Собора по отношению к революционному процессу имела принципиальное значение. Следует сказать, что эта позиция носила отрицательный характер: в послепетровский период Русская Православная Церковь находилась в структуре Российской империи, при этом Святейший Правительствующий Синод был уравнен в правах с Правительствующим Сенатом - высшим государственным органом в России. Это обстоятельство, естественно, подчиняло Церковь государству, но и давало ей немалые преимущества светского характера.

Уже в одном из своих первых обращений к народу - "Новогоднем слове" по поводу наступившего 1918 года - Патриарх Тихон, размышляя о делах минувшего 1917 года, предупреждает, что бездумное, поспешное построение нового государства неминуемо принесет вред народу, которому нужен хлеб насущный, а не призрачные химеры: "Наши строители желают сотворить себе имя, своими реформами и декретами облагодетельствовать не только несчастный русский народ, но и весь мир, и даже народы гораздо более нас культурные. И эту высокомерную затею их постигает та же участь, что и замыслы Вавилонян: вместо блага приносится горькое разочарование. Желая сделать нас богатыми и ни в чем не имеющими нужды, они на самом деле превращают нас в несчастных, жалких, нищих и нагих. Вместо так еще недавно великой, могучей, страшной врагам и сильной России, они сделали из нее одно жалкое имя, пустое место, разбив ее на части, пожирающие в междоусобной войне одна другую".

Этим, по сути, завершился многовековой период, в продолжение которого русская государственная власть строила свои отношения с властью церковной на основе тесной взаимосвязи. Советское правительство провозгласило принцип отделения Церкви от государства. Основополагающим документом стал Декрет Совета Народных Комиссариатов РСФСР "О свободе совести, церковных и религиозных обществах" от 20 января 1918 года. Отныне Русская Православная Церковь окончательно утрачивала свое положение господствующей в Российском государстве, религия объявлялась частным делом граждан, а из школ устранялось преподаваний Закона Божьего. Комментируя этот Декрет, В.Ленин в своей речи на митинге в Москве сказал: "Пусть каждый верует во что хочет или ни во что не верит".

В тяжелых для страны условиях, - мировая и гражданская войны, разруха, политические заговоры, - Декрет этот зачастую понимался как сигнал к повсеместному уничтожению Церкви и ее служителей, к грабежу церковно-культового имущества. Вот почему верующие ответили на Декрет многотысячными Крестными ходами, в Шацке и Туле расстрелом из пулеметов. 13 (26) октября 1918 года Патриарх Тихон бросает обвинение властям: "Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство... Никто не чувствует себя в безопасности; все живут под страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят, часто без всякого следствия и суда".

После Декрета об отделении Церкви от государства был издан циркуляр Народного Комиссариата юстиции от 25 августа 1920 года о "проведении полной ликвидации мощей". Противостояние продолжалось: этот акт в глазах верующих - святотатственный, был воспринят как провокация к новым выступлениям против Советской власти.

В этих условиях Патриарху Тихону было нелегко выравнивать церковный курс на "уклонение от участия в политических партиях и выступлениях". Каждый день приносил новью вести об истязаниях и казни священнослужителей. 23 февраля 1922 года Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет издает постановление об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих в Поволжье, при этом продолжается экспорт хлеба из России: "Вывоз хлеба за границу, - констатирует заместитель председателя ЦК ПОМГОЛа А. Винокуров, - является в настоящее время экономической необходимостью. При переходе на рельсы новой экономической политики в руках крестьян благополучных районов образовались излишки, которые не могут быть выгодно реализованы на внутреннем благодаря низким хлебным ценам. Видя бессмысленность изъятия культовых предметов, Патриарх Тихон выразил неодобрение постановлению ВЦИК.

Зима и весна 1922 года ознаменовались обострением напряженности в отношениях между Советским государством и Русской Православной Церковью. В мае 1922 года Патриарх Тихон был привлечен к судебной ответственности. Этим воспользовалась группа обновленческого раскола, поддержанная "прогрессивным духовенством", чтобы поглотить Русскую Православную Церковь. Образованная ими "Живая Церковь" выдвинула тезис "Обновленческая церковь есть форма коллективизации народного духа на началах религии". Чтобы вернуться к активному противостоянию расколу. 16 июня 1923 года Патриарх Тихон подписывает заявление в Верховный суд РСФСР, в котором признает ошибочность антисоветских взглядов, решительно отмежевывается от зарубежной и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции и вновь выпускается на свободу. Однако после освобождения из тюрьмы его поселяют в Донском монастыре, где 7 апреля 1925 года он и умирает, подписав в день кончины воззвание: "Не погрешая против нашей веры и Церкви, не переделывая чего-либо в ней, словом, не допуская никаких компромиссов или уступок в области веры, в гражданском отношении мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работе СССР на общее благо, сообразуя распорядок внешней Церковной жизни и деятельности с новым государственным строем".

Этим поступком Патриарх Тихон рассчитывал на получение Русской Православной Церковью возможности дальнейшего существования в укрепляющемся строе. Он не знал, что еще 19 марта 1922 года В. Ленин подписывает секретную инструкцию: "Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам расстрелять, тем лучше". В рядах христиан покаяние Патриарха Тихона не вызвало протестов; верующие понимали чрезвычайную сложность положения и надеялись, что компромисс пойдет на пользу Церкви. Такое понимание было вызвано огромным авторитетом Патриарха и безоговорочным доверием всем его поступкам.

Поэтому, когда 29 июля 1927 года вышло "Послание к пастырям и пастве", подписанное временным главою Русской Православной Церкви митрополитом Сергием (Страгородским) и членами Временного Патриаршего Священного Синода, оно не получило должной поддержки среди духовенства и мирян, хотя повторяло призыв воззвания: "Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской власти, могут быть не только равнодушные к Православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его". Возникло движение "неломинающих" (не поминающих за литургией миро полита Сергия) или "тихоновская", катакомбная Церковь. Одновременно вносило раскол а Русское Православие и так называемое карловацкое движение - Русская Заграничная Церковь, носящая чисто политический характер как по своему составу (из 163 членов собрания 67 были политические деятели и чины армии Врангеля), так и по своим постановлениям, из которых главным было - "О восстановлении в России царской власти из дома Романовых".