Секретари первичных парторганизаций : И. Березовский, И. Даниленко, И. Дудник, И. Рыбалко, Г. Рязанов, А. Ковалёв, П. Глинка и др. На балконе заведующий «театра» Григорий Шамин.

Наступил 1937г. - год 20-й годовщины Октября, когда власти страны Советов умудрялись «совмещать торжества и аресты». И общество только что победившего социализма «стараниями бдительных сотрудников НКВД и их добровольных помощников» стало превращаться в «общество бессмысленного истребления собственных граждан». В этом не было видимой необходимости. Но всё же … В марте 1937 года секретари Беловодского и Ёвсугского райкомов партии Михаил Торба и Елисей Манцев докладывали в Старобельский окружком о положении в своих районах, т.е. дали характеристику Беловодщины 30-х годов. Итак, Беловодский район в 1936г. состоял из 14 сельских и 3 поселковых (при конезаводах) советов, имел 39 колхозов, 2 МТС и 3 конных завода. Колхозы в основном отсталые, урожайность в них низкая (5,3 ц. с га зерновых и 2,2 подсолнечника), оплата за 1 трудодень 40 копеек и 1,5 кг зерна. Конезаводы экономически сильнее колхозов, имеют более высокую урожайность : в №63 – 24 ц. с га, в №61 – 32 ц. с га и в №87 – 28 ц. с га. Для культурно-просветительской работы в районе имеются 3 клуба, 17 «домов колхозников», 19 «красных уголков», 3 звуковых кинотеатра, 1 радиоузел и 3 передвижные киноустановки. Над этими центрами культуры шефствуют комсомольцы, которых в районе на 1 января 1937г. насчитывалось 1100 человек. Лучшие комсомольцы района («стахановцы») Нина Хащенко и Гриценко Тимофей. Для подготовки кадров имеется школа комбайнёров, которая готовит бригадиров тракторных бригад. Предприятий промышленности в районе нет. Имеется кустарно-промышленная артель «Доброхот». Настроение рабочих и колхозников благоприятное, с энтузиазмом восприняли и изучают «Сталинскую Конституцию». Но в школе комбайнёров разоблачена группа курсантов, которые оказались «зиновьевцами» и срывали занятия. Враждебно к советской власти настроены «спецпереселенцы» (200 семей поляков), остатки «контрреволюции», «троцкисты» в Кононовке, «эсеры» в Семикозовке и 100 бывших членов партии (видимо, исключенные во время «партийной чистки» 1934 – 1935гг. - авт.) во главе с бывшим секретарём райкома Дейчем, исключённым за пьянство и половую распущенность». [ 51 ] Ёвсугский район - «наиболее отсталый район в округе», имел 34 колхоза, один конезавод (Новоалександровский им. Чубаря, директор Ковба Александр), 2 МТС (Ёвсугское и Литвиновское) в распоряжении которых около 100 тракторов, более 30 комбайнов и 20 автомобилей. Для полезного отдыха и просвещения тружеников в районе имеется 16 «домов колхозника», одно звуковое кино и 3 библиотеки. Здесь постоянно ведут работу комсомольцы (в районе 45 первичных комсомольских ячеек и 605 комсомольцев). В колхозах и конезаводе района имелось 1,5 тыс. голов лошадей, более 2 тыс. КРС и 1,6 свиней. В колхозах один трудодень «стоил» 47 копеек и 1,5 кг зерна». [ 52 ] В те годы грандиозной социалистической модернизации страны доходы тружеников села были низкими (за год колхозная семья могла заработать около 300 рублей и тонну зерна) да ещё приходилось добровольно-принудительно «подписываться на займы индустриализации», т.е. вместо денег брать облигации «Госзайма»

Визит С.М. Будённого в Беловодск. Маршал беседует с жителями возле здания райкома партии (ныне здание поссовета), вдали здание библиотеки. (Рисунок И.И. Украинского).

В августе 1937г. Беловодщину посетил бывший командующий 1-й Конармии, Маршал Советского Союза Семён Михайлович Будённый, который инспектировал конные заводы и остался доволен их состоянием. Жители Новодеркула, Новолимаревки, Новоалександровки радушно, с ликованием встречали союзную знаменитость и легендарного героя гражданской войны. К сожалению, Маршал не захотел или не смог своим авторитетом защитить некоторых директоров и ведущих специалистов конных заводов, попавших в «жернова Великого террора» 1937 - 1938гг. Увы! Политические репрессии проводились постоянно и до 1937 года. В 1935г. были осуждены бывший секретарь Ёвсугского райпарткома и «раскаявшийся троцкист», заведующий Брусовской школой Андрей Перов и житель с. Третьяковка Павел Лозовой, в 1936г. - единоличники Даниленко Екатерина (с. Копани) и Дяченко Василий (Беловодск), рабочий Деркульского завода Константин Коновалов. Но 1937 -1938 гг. стали пиком сталинских репрессий. Именно «сталинских»! К этому времени «диктатура пролетариата» окончательно превратилась в «диктатуру партии», которую И. Сталин в конце 20 - начале 30 годов сделал режимом своей личной диктатуры. Народ воспринимал всё происходящее по своей «мужицкой логике» - «хороший пастух гонит стадо в нужном направлении кнутом»! Пока это не затронуло почти каждого. Вследствие «ежовщины» («Великого террора» 1937 – 1938гг.) личная диктатура И. Сталина приобрела характер тоталитарного террористического режима. Учитывая то, что И. Сталин представлял социализм как общество, в котором одной из главных регулирующих сил должен быть страх, назначение в марте 1937г. наркомом внутренних дел СССР Николая Ежова было хладнокровно продуманным и политически обоснованным решением. Новый чекист №1 Ежов, которого из-за маленького роста и патологической беспощадности Сталин называл «мой маленький Марат» в честь вождя Французской революции 18 в. Жан Поль Марата - автора зловещего термина «враг народа», взялся за дело с невиданной энергией. Во исполнение решения Политбюро ЦК ВКП (б) от 2 июля 1937 года «Об антисоветских элементах» Н.И. Ежов издал приказы о борьбе с «агентами германской и польской разведки», ведущих на территории СССР свою подрывную работу, а также определил круг внутренних «врагов народа», которых предписывалось «разоблачать и арестовывать». Технология «разоблачения» была проста : все арестованные сотрудниками НКВД признавались в своей антисоветской деятельности, т.к. главным «методом» допросов стали пытки! «Царицей доказательств» (по выражению Генпрокурора СССР Андрея Вышинского) стало признание «врагов народа» в своих преступлениях и разоблачение своих сообщников. Схема «арест – допрос – признание – приговор – расстрел или 10 лет лагерей и поражение в правах» проста и результативна. «За руки белые меня берут, как хулигана. Две гимнастёрки, два ремня, два вежливых «нагана». На все четыре сапога подкована свобода. Я сразу вырос во врага перед лицом народа».(!) Вот как просто осуществлялись аресты «врагов народа» в те годы, по мнению поэта Глеба Семёнова. «Великий террор» в Донбассе начался знойным летом 1937 года, когда были арестованы и затем расстреляны 1-й секретарь ОК Сталинской (Донецкой) области С.А. Саркис (Саркисов), 1-й секретарь Старобельского окружкома партии Иван Пелевин и председатель окружного исполкома Аполлон Блеер. В августе 1937г. бдительные органы нашли «врагов народа» среди рядовых тружеников нашего края. По приговору «Тройки» УНКВД были арестованы и расстреляны : единоличник из Новолимаревки Иван Карлович Фрей (немец), плотник колхоза «Большевик» Адаменко Фёдор, тракторист Семикоз Парамей и конюх колхоза им. Молотова Голубь Пётр (Беловодск), рабочий Лимаревского конезавода Курячий Григорий и Деркульского конезавода Василий Гнида, а плотник Лукьянцев Овдий и сторож Кобцев Филипп этого же завода получили по 10 лет лишения свободы. Над директором Деркульского конного завода Кривозубом К.А. «сгущались тучи», тем более, что ещё в марте того же года его друг и покровитель Павел Постышев «потерял» пост секретаря ЦК КП (б)У. Осень 1937-го была тревожной для жителей Беловодского и Ёвсугского районов, особенно для «спецпереселенцев» (поляков). По сёлам идут аресты и «маховик репрессий» набирает обороты : в сентябре – ноябре месяце органами НКВД были приговорены к расстрелу колхозники Брус Григорий, Силка Леонтий, Ружицкий Марьян, Фроль Станислав и его сын Адам (Беловодск), Славинский Сатар, Ружицкий Марциян и Кобылянский Станислав (Третьяковка), Попелнуха Павел и Адвент Казимир (Даниловка), Поляковский Эмиль, Дойн Марьян и завгар райпотребсоюза Франчак Юзеф (Ёвсуг), Дружковский Михаил (Городище), Пьентковский Юлиан (Поповка), заправщик Литвиновской МТС Свидерский Иван, сторож Беловодского райисполкома Шиманский Александр, учителя Беловодской и Бараниковской школ Залевский Иван и Кононенко Василий, счетовод Беловодского районо Митченко Александр, рабочий Деркульского конного завода Мирошник Степан. Его товарищ по работе Божко Фёдор и ещё 12 «беловодчан» получили по 10 лет лагерей. Тот факт, что за три месяца в Деркульском конном заводе «разоблачили» пять «врагов народа» имел драматические последствия. Видимо аресты рабочих ведущего конного завода , да ещё во время визита «высокого гостя из Москвы» - С. М. Будённого, дало повод недоброжелателям директора Деркульского конезавода обвинить его в пособничестве «врагам народа». Ему припомнили и «эсеровское» прошлое, и недостатки по работе, и дружбу с «опальным» Постышевым. Не выдержав постоянных нападок «принципиальных товарищей» на заседаниях бюро райкома партии, Карп Афанасьевич Кривозуб 29 ноября 1937 года застрелился. Писатель М. Годенко в своём романе о Беловодске «Минное поле» считал, что Кривозуб смалодушничал.(!?) Как сказать… Последний месяц 1937 года стал «декабрьским конвейером смерти» - в предновогодние дни почти 30 жителей Беловодщины были приговорены к расстрелу. Некоторые семьи поляков-переселенцев были беспощадно уничтожены. «Расстрельный новогодний подарок» получил 67-летний сторож колхоза им. Кагановича (Беловодск) Трибель Иван Станиславович и его сыновья : тракторист этого же колхоза Александр, рядовые колхозники Емельян и Станислав, рабочий отделения «Заготскот» Доминик и учитель Беловодской школы Иван. Кстати, от враждебного отношения к полякам страдали их дети. Когда внука Трибеля - учащегося Беловодской НСШ («Довгаливской») комсомольцы школы избрали своим секретарём, и.о. 1-го секретаря Беловодского райкома комсомола Тимофей Голофиевский (в последствии, первый в истории комсомола секретарь Ворошиловградского обкома ЛКСМУ) потребовал «отменить избрание пробравшегося на ответственный комсомольский пост сына спецпереселенца, а секретаря райкома Владимира Лихача предупредить за отсутствие бдительности». [53 ] Из родни колхозника 70-летнего Ивана Бенедиктовича Поляковского, проживающих в сёлах Ёвсуг, Городище, Первомайка и Кононовка, пять сыновей (колхозники Андрей, Эмиль, Леонтий, Тимофей и Цезарь) были расстреляны, а двое (Борис - механик «школы комбайнёров» и Камил - учитель Городищенской школы) получили 10 лет лагерей. «Десятку» получил и сам хозяин семейства. Братья Линкевичи Иосиф, Казимир и Антон - простые колхозники Ёвсуга и Литвиновки, тоже были расстреляны, а 20-летний Франц осуждён на 10 лет. Страшный «смерч репрессий» разрушал жизнь жителей Беловодщины - досталось всем национальностям и всем социальным слоям!! В 1937- 1938 годах были расстреляны украинцы : Величко Илья (столяр, с.Ёвсуг), Гаврыш Пётр (строитель, Беловодск), Григоренко Терентий (колхозник, с.Гармашовка), Гуць Афанасий (рабочий Лимаревского конезавода), Дмитренко Архип (тракторист, с.Зеликовка), Дубина Иван (колхозник, Беловодск), Фоменко Николай (санврач Ёвсугского райздравотдела), еврей Иоффе Израиль (ст.агроном Беловодского райземотдела), грек Красозов Василий (зав. Беловодским РОНО), немцы Штрошерер Вильгельм (бухгалтер Беловодского сельпо), Константин Руф (киномеханик Райклуба), Крат Антон (агроном Литвиновской МТС) и Ильин Иосиф (преподаватель «школы шоферов»), десятки арестованных получили «десятку лагерей и поражение в правах». [ 54 ] Многие жители Беловодщины стали жертвами элементарных доносов своих соседей или сослуживцев. Один «бдительный» житель Беловодска написал доносы в райотдел НКВД на 44(!) своих односельчан, многие из них были арестованы и «сгинули» в лагерях. [ 55 ] В январе 1938г. по доносу такого «доброжелателя» в Беловодской МТС «разоблачили троцкиста» - механика Тарасенко Андрея, и отправили его на 15 лет «на перековку» в лагерь, а его жену Елену - на два года «под надзор».

Не обошли стороной репрессии и партийно-советский актив районов. В марте 1938 года были арестованы 1-е секретари Беловодского и Ёвсугского райкомов партии Торба Михаил и Сафронов Тихон как участники «право-троцкистской организации». Беловодский партактив «отрёкся» от своего секретаря на 4-й райпартконференции, когда все 30 выступивших «товарищей», в том числе Коваленкова Мария (парторг колхоза им. Савченко)), Полторак Григорий (пред. колхоза «Квітка 1-ї п’ятирічки»), Жаринов Василий (директор конезавода №87), Семирятко Данило (райпрокурор), Козюменский Владимир (председатель колхоза «Червоний партизан»), Пополитов Михаил (зав. райздравотдела), Погребенко Спиридон (редактор районной газеты «Сталінський заклик»), Шкловский Михаил (зам. председателя райисполкома), Григорий Гнидой (директор Лимаревского конезавода), Василий Литвинюк (замполит Беловодского МТС, затем расстрелянный в ноябре 1938г.), «осудили и заклеймили врагов народа Торбу и Раенко» и воздали хвалу «чекистской бдительности» начальника районного отдела НКВД Шлема Борисовича Молдавского. А на заседании «мини-бюро» 17 мая «парт-тройка» - секретари райкома Латыш Иван и Фукс Михаил вместе с ещё «свободным» председателем Беловодского райисполкома Харлампием Раенко исключили М. А. Торбу из партии как «врага народа». [ 56 ] Почти два года Торба и Сафронов провели под следствием в Харьковской тюрьме, но в начале 1940г. обвинения против них были сняты. М.Торбу вскоре избрали председателем Марковского райисполкома. На этом посту он умер от сердечного приступа, возвращаясь после совещания из Ворошиловграда (Луганска). Харьковский «санаторий НКВД» подорвал его здоровье.

3 июня 1938 года Указом Президиума Верховного Совета СССР из Сталинской (Донецкой) области выделили часть и образовали новую область - Ворошиловградскую (Луганскую). 26 июня того же года приказом наркома внутренних дел СССР Н.Ежова было создано Управление НКВД по Ворошиловградской области, которому теперь подчинялось и Беловодское районное отделение. Начальником Ворошиловградского областного управления НКВД назначили капитана госбезопасности Григория Коркунова, который в июле месяце направил в горрайотделы НКВД «лимиты» - арестовать не менее 100 «врагов народа», и лично разъезжал по области, чтобы ускорить их выполнение и «очистить Донбасс от кулаков, националистов и всякой другой сволочи!» И «вычистили» - только в сентябре 1938г. пресловутые «Тройки НКВД» рассмотрели более одной тысячи дел и вынесли всем обвиняемым единственный приговор «расстрел». Такой страшный приговор осенью 1938г. получили бывший директор Лимаревского конного завода Яков Смирнов и председатель Беловодского райисполкома Харлампий Раенко. Смирнов был расстрелян, Раенко «повезло» - Президиум В С СССР заменил расстрел на 15 лет лагерей, где он и умер. Опасность стать «врагом народа» с известными последствиями «нависла» и над заместителем председателя Беловодского РИК Михаилом Шкловским. С 1934г. он был личным другом и соратником секретаря Старобельского ОК комсомола Гавриила Сухого, который будучи 1-м секретарём ЦК ЛКСМУ в 1937 году был арестован и расстрелян как «враг народа», Шкловский попал в категорию «друга врага народа и политически неблагонадёжного», но сумел избежать ареста. Репрессии 30-х не пощадили и некоторых активных участников «Беловодского восстания». В 1937г. был расстрелян заведующий пекарней «Беловодского сельпо» Николай Кац-Готлиб, в 1938г. такая участь постигла директора «Беловодского известкового завода» Ивана Санжарова и приёмщика «Заготзерно» Фёдора Бородина. К расстрелу в октябре 1938 года приговорили Василия Жабко, но приговор не привели в исполнение и через два года он был освобождён за недоказанностью обвинения. «Судьба пощадила» и Василия Адаменко, который по ложному обвинению провёл в лагерях 8 лет. Только единицы арестованных по счастливой случайности были оправданы. Повезло смотрителю Беловодской метеостанции Иосифу Ткаченко, который получил «десятку», но после протеста Верховного Суда УССР был оправдан. Такие случаи были единичными, даже уникальными. Всего в 30-е годы к расстрелу было приговорено более 30%, к 10 годам лишения свободы более 20% обвиняемых, оправданных только 1%(!!). [ 57 ] Население было настолько запугано репрессиям, что одно упоминание органов милиции или безопасности многие годы вызывало у людей ужас. В одном из колхозов района шёл весенний сев. Мужчины неделями находились в степи, где пахали и сеяли на быках или на тракторах колхоза или шефствующего МТС, а женщины-колхозницы на быках подвозили семена. Одна из колхозниц заявила председателю, что не повезёт в степь зерно, так как уже сутки не была дома и не видела своих малолетних детей. Уговоры председателя на неё не действовали и тогда руководитель хозяйства постучал палкой по столбу радиосети и громко сказал : «НКВД! А Прасковья отказывается везти посевной материал…». Реакция была мгновенной и даже видевшие в жизни многое пожилые колхозники с удивление наблюдали, как в клубах пыли в степь помчалась гружёная арба - волы бежали как кони, так нещадно хлестала их женщина-возница. Страх многие вопросы «помогал оперативно решать» в те годы. Многие до сих пор считают, что народ страдал из-за действий отдельных «мерзавцев», проникших в партию и государственные органы, или обвиняют во всём Сталина. Да, миллионы пострадали от беззакония советской власти, но миллионы поддерживали её действия в отношении сограждан - одобряли на митингах власть и клеймили «врагов народа», арестовывали и судили невинных, охраняли лагеря и тюрьмы, участвовали в расстрелах, писали доносы и лжесвидетельствовали. Так что все, живущие в то «гнусно-героическое» время, так или иначе были соучастниками режима. К тому же, как свидетельствует история и особенно наше время - становления «демократического капитализма», народ без страха наказания жить «по правде и справедливости», т.е. быть морально устойчивым и законопослушным, не привык!! В декабре 1938г. наркомом внутренних дел СССР вместо Н.Ежова Сталин назначил Лаврентия Берию и массовые репрессии мгновенно остановились! К сожалению, «расправа над собственным народом» не прекратилась совсем, а только уменьшилась количественно. Л. Берия продолжил «дело очищения страны» в «разумных» масштабах.

В 1939 – 1940 годах количество дел в Ворошиловградской (Луганской) области уменьшилось сразу в 30 раз! Теперь рядовых граждан стали «беречь», видимо сказывалось приближение большой войны, где каждый «штык» ценен. И «взялись за исполнителей» - в 1940г. расстреляли Н.Ежова и «ударника ежовщины» на Луганщине Г.Коркунова. В приговоре Военной Коллегии Верховного Суда СССР Коркунова обвинили в том, что «будучи начальником УНКВД по Ворошиловградской области с июля 1938г. по январь 1939г. производил массовые аресты невиновных граждан и путём фальсификации следственных материалов, создавал на них уголовные дела по обвинению в тяжких государственных преступлениях, культивировал в среде подчинённых сотрудников извращённые методы ведения следствия». [ 58 ] Обвинение этому палачу раскрывает весь механизм «Великого террора». Этот произвол в отношении невинных граждан впоследствии наши коммунисты назовут «перегибами и ошибками власти в период культа личности Сталина». Как легко «ошибками» называть деяния преступников, уничтоживших миллионы, в том числе более 200 наших земляков, 170 из которых были простые колхозники. Понять такие жестокие действия власти ещё можно, даже «объяснить» можно (попытки оправдать делаются до сих пор), но простить - никогда! Но всё это было как «страшная прелюдия» к самому кровавому событию 20 века.

1-го сентября 1939 года в Европе началась «Вторая мировая война».