Повествование от лица Ноэля

Я давно принял свое решение, вполне осознавая, к чему приведут мои слова. Они приведут к необратимой войне, которая охватит весь сумрак. Они сделают меня предателем. Окончательно. Многие будут ненавидеть, и немногие поймут. Я могу потерять друга, потому что Турио не одобрил бы моего поступка. Он больше не хочет этой войны. Не верит, что у Хлои есть второй шанс и, возможно, не желает ее воскрешения. Он никогда не скажет вслух, но глаза молчать не умеют. Я не виню его. Турио просто желает для нас лучшего будущего, которое я не представляю без своего флира. Не представляю без девушки, покорившей бездушного и бессердечного жнеца. Пусть меня ненавидят за это. Пусть отправляют в изгнание. Если это цена за ее спасение, и вновь бьющееся сердце, то я готов пойти на жертвы. Готов быть предателем.

- Почему ты делаешь вид, что не знаешь нужной тебе информации? – удивленно поинтересовался я у оракула, - разве твой дар не освобождает тебя от лишних вопросов?

- Порой, даже с таким даром невозможно получить желаемое, - вампир сидела рядом с Хлоей и прикладывала к её животу свои зловонные травы, - есть мысли, до которых мне не добраться. Самые ценные, самые сокровенные, самые опасные. Никому не добраться до них, кроме тебя.

Фриза кивнула моим друзьям на выход, намекая, что этот разговор не потерпит свидетелей. Я подтвердил ее просьбу легкой, ненавязчивой улыбкой и виновато прищурил глаза. Они не знали, какие тайны хранит моя голова, и могли лишь догадываться о причинах этого взгляда. Что-то внутри надорвалось, отзываясь чувством вины и заставляя опускать взгляд к полу. Палатку обдувало сильным ветром, который заглушал тихий шепот Турио. Он что-то бормотал себе под нос, терялся в догадках и злился от этой беспомощности. Он предчувствовал беду, зная, на что я способен ради этой девушки.

- Ты хочешь услышать всё, что касается Азриэля, ведь так? – уточнил я, дождавшись момента уединения, - как много я должен рассказать, чтобы ты попыталась ее спасти?

- Сколько секретов ты старательно хранишь много веков? Именно это количество определяет ваше будущее. Полагаю, нет необходимости намекать, что именно нас интересует, - она убрала свои травы, демонстрируя затянувшуюся рану на животе Хлои, которая напоминала о себе лишь еле заметным шрамом.

Мои руки затряслись, а дыхание стало обрывистым и волнительным. Неужели она выживет? Неужели Фриза спасет ей жизнь? Неужели я вновь увижу эти завораживающие глаза? Тело бросало то в пылающий жар, то в леденящий озноб. Я подошел ближе и обессиленно рухнул на колени, закрывая ладонями то место, где еще недавно виднелся зияющий порез от острого клинка. Кожа по-прежнему оставалась холодной и бледной. Сердце не билось, а по венам не текла багровая кровь, наполненная черными кристаллами. Она была мертва. Как и прежде. Но, разве я ждал моментального чуда? Разве оракул выполнит свое условие без моего участия? Нет.

Я медленно убрал руки, закрыл глаза и, тяжело вздохнув, потер переносицу.

- Это произошло перед моим назначением в командиры Ловцов Душ, - начал я почти шепотом, постепенно повышая голос, - именно тогда, я перестал быть обычным жнецом и удостоился самого желаемого поста, о котором только мог мечтать. Книга Обреченных всегда была для нас чем-то непостижимым, недосягаемым, а я находился рядом с ней, чувствуя незримое превосходство, - я задумчиво покачал головой, окунаясь в воспоминания, - до сих пор не понимаю, почему он открыл свою тайну. Не понимаю, почему так доверял мне, почему ставил под удар свою безоговорочную власть. Наверно, просто ошибочно восхищался моими достижениями, видел во мне приемника или, что хуже всего, друга, - я замолчал на несколько секунд, всматриваясь в слишком спокойное лицо моей Хлои, - Азриэль открыл тридцать третью страницу и с гордостью показал свою подпись. Ничего необычного. Парочка каракуль красными чернилами, а может даже кровью. Он сказал, что это его бессмертная власть, и молча следил за моей реакцией, а я просто молчал. Не знал, что ответить. Поклониться в ноги или пожать руку? Улыбнуться или поздравить? Все это было слишком глупо и непривычно. Мне совсем не хотелось знать то, о чем можно пожалеть в будущем…

- Значит, если поставить свою подпись на тридцать третьей странице, то обретаешь власть над сумраком? – перебила меня Фриза, настороженно вслушиваясь в каждое слово.

Я невозмутимо пожал плечами.

- Власть над жнецами, ну и сумеречным миром за компанию. Только подпись должна быть поставлена его пером. Черным, истинным, из его крыла, - я многозначительно посмотрел на оракула, - сначала зачеркнуть старый автограф, затем увековечить новый. Чтобы добиться своей цели, мало убить Азриэля, нужно сделать это, не привлекая внимание Высшего Совета.

Фриза довольно усмехнулась и погладила свои седые волосы, которые были собраны в аккуратный хвост.

- Об этом можешь не беспокоиться. Совету не будет до нас никакого дела.

Я удивленно округлил глаза.

- Вы полагаете, что они пропустят мимо своего внимания свержение власти? Мы сейчас точно про одних и тех же ангелов говорим? Просто, ради уточнения.

- Если Азриэль проиграет, значит, не достоит своего величия. Высший Совет беспристрастен, для них важно, чтобы правил сильнейший и соблюдалось равновесие миров. Им не важно, чья подпись замыкает Книгу. Важнее, чтобы души исправно попадали в Тленный Город, - она встала с матраса и направилась к камину, захватив по пути несколько сухих поленьев, - к тому же, не думаю, что они дважды спустятся со своего пьедестала.

- Дважды? – неуверенно переспросил я, поднимаясь с колен, - а когда они снизойдут в первый раз? Неужели, ты знаешь дату Законной Казни?

Вампир повернулась ко мне лицом и хитро прищурила глаза.

- Не забывай о нашем условии, Ноэль.

- Ладно, - отчаянно вздохнув, я сильно прикусил пересохшие от волнения губы и вновь посмотрел на Хлою, вспоминая свои мотивы, - я знаю, где хранится перо, принадлежащее Азриэлю. Если ты закончишь свою работу, я покажу вам это место.

- Ты уже его показал, - Фриза едва улыбнулась уголками губ, хмыкнула и молча направилась к выходу.

Какого черта? Это все? Больше никаких действий, колдовства и волшебных слов, возвращающих к жизни Хлою? Меня охватывало недоумение, перемешиваясь со злостью в атомный коктейль. Я чувствовал себя обманутым и оскорбленным. Это неожиданное поведение нахально играло на моих натянутых, как тетива, нервах, которые итак обещали вот-вот порваться. Быстро догнав оракула, я резко развернул ее к себе, и тут же ощутил на своем запястье пронзительную боль. Она вонзалась в мою кожу острыми ногтями, оставляя на ней кровавые потеки. Они тонкими струйками спускались по согнутой руке и капали на темно-коричневый гравий под ногами. Вампир смотрела на меня огорченным и каким-то тоскливым взглядом, глубоко вдыхая разряженный воздух. Я догадывался, что означает этот взгляд, но отказывался верить своей интуиции.

- Я сделала всё, что смогла, больше от меня ничего не зависит, - она отпустила мое запястье и вытерла испачканные руки о свой синий фартук, - рана затянулась, но Хлоя потеряла слишком много крови. Я до последнего надеялась, что она откроет глаза, но, как видишь, этого не происходит. У меня нет волшебных слов или заклинаний, Ноэль, я ведь не колдунья, а лекарь и провидец. Мне жаль, но шансы исчерпаны.

- Я тебе не верю, слышишь? Ты не можешь так просто развернуться и уйти, оставляя меня наедине с выпотрошенными надеждами. Мы так не договаривались, - я буквально захлебывался собственным раздражением, - моя часть уговора выполнена.

- Моя тоже! – выкрикнула она, давая понять, что это и правда конец.

Фриза говорила правду. Её глаза говорили правду. В один момент, обрушился весь тот мир, который держался на мечтах и фантазиях. Я волнительно смотрел по сторонам, жадно заглатывая воздух, и ощущая невыносимое давление в груди. Будто, на меня уронили многотонный грузовик, придавив сверху огромным трёхъярусным лайнером. Кто сказал, что горькая правда лучше сладкой лжи? Тот не слышал подобной правды, которая разбивает тебя вдребезги. Грубо оттолкнув вампиршу в сторону, я молниеносными шагами побрел в сторону ворот, сбегая от сожаления и сочувствия. Мысли, наполненные печалью, разрывали голову и, казалось, были такими громкими, что отзывались эхом от неприступных гор. Я миновал безмолвных стражников и уселся на холодную землю, прямо возле обрыва, свесив ноги в туманную глубь. Глаза заволокла мокрая пелена и я старательно уверял себя, что это вина неугомонного ветра, бьющего прямо в лицо.

Слезы непозволительны...

Они моментально делают тебя слабым и уязвимым…

Делают тебя беззащитным, перед сумеречным миром…

Делают тебя похожим, на человека...

Но сопротивляться было уже поздно, и, через крошечную долю секунды, по прохладным щекам скатывалось мое отчаяние. Это не поддавалось контролю. Это невозможно было остановить. Приходилось лишь признать, что я сломался и требовал незамедлительной починки. Где-то внутри, срочно необходимо залатать трещины, которые мешали самообладанию. Сбивали меня с привычного ритма. Невероятно, как Хлоя изменила меня. Заставила плакать, первый раз за великое множество столетий…

- Я не верю тебе, чертова кровопийца, не верю! – тихо нашептывал я себе под нос, пытаясь успокоить волны обиды и разочарования.

- Не верю, не верю, не верю…

Прикусывая губы, я рассчитывал вернуть силу духа, которая улетучилась куда-то в незримую высоту пасмурного неба. Это оказалось сложнее, чем хотелось бы.

Передо мной протирался великолепный вид, завораживающий своей красотой. Бесконечные горы, застланные у подножья зелеными покрывалами, серые облака, которые опускались так низко, что казалось, можно потрогать рукой. Свежий, морозный воздух и прозрачная дымка, окутывающая низины холмов, скрывая чуть заснеженную землю. Мне хотелось бы, чтобы Хлоя увидела это и затаила дыхание. Чтобы прочувствовала всю возможную красоту этого мира. Чтобы сидела рядом, безмятежно болтая ногами и давала мне надежду на второй поцелуй. Я так скучал по ней. Безумно, невообразимо, нескончаемо. Скучал по нежному голосу, по мягкой коже, которая светилась на солнце. Скучал по лучезарной улыбке, которую она так редко дарила мне и окружающим, скучал по драгоценному смеху, который слышал всего несколько раз. Мне не хватало этой девушки. Мне не хотелось верить, что я больше никогда не увижу ее вновь.

- Тильда сказала, что всё кончено. Это так? – Адам сел рядом со мной, согнув ноги и упершись головой в свои колени.

- Похоже на то, - сухо ответил я, стараясь как можно незаметней вытереть проклятые слезы.

Парень похлопал меня по плечу, чем вызвал мое искреннее удивление.

- Мне жаль, что всё так вышло. Это только моя вина, - он тяжело вздохнул и уставился куда-то вдаль отреченным взглядом, - я поступил глупо, ошибочно считая, что имею на это право. Хотел, чтобы она принадлежала только мне, а в итоге, Хлоя теперь вообще никому не принадлежит. Но знаешь что самое паршивое? - он украдкой взглянул на меня, и я растерянно покачал головой, - самое паршивое здесь то, что я даже сейчас ощущаю вашу связь. Даже мертвой, она остается больше верна тебе, нежели мне.

Я не хотел отвечать ему, потому что это единственная правильная мысль, проскользнувшая в его голове. Но и добивать не собирался. Пусть осознание своей частичной вины будет для него достаточным наказанием. Пусть он знает, что причастен к собственному горю. Словно поддаваясь предчувствию, я оглянулся назад и наткнулся на разгневанное лицо Турио, который слишком быстро приближался к обрыву. Он растолкал стражников, буквально пыхтя от злости и направлялся прямиком ко мне. Не сложно догадаться, какова была причина его ярости. Не сложно представить, кому именно предназначался его гнев.

- Друг, я всё объясню, - привстав на ноги, я поднял руки, давая понять что не собираюсь драться, - не глупи.

Но жнец даже не дрогнул, когда через несколько секунд влепил мне нехилый удар по челюсти, отбросивший меня назад. Если бы он сделал это чуточку сильнее, я бы улетел прямиком в пропасть. Кость хрустнула и отозвалась болью где-то в районе левого виска. Я почувствовал на губе металлический привкус крови и вытер её тыльной стороной ладони.

- Какого чёрта ты им наговорил, Ноэль? – он присел рядом на корточки и нервно тыкал в меня указательным пальцем. Его голос был пропитан ненавистью, он которого становилось еще тяжелее, - почему они завтра выступают в бой? А главное, почему они так уверены в том, что у Азриэля нет ни единого шанса сохранить свою власть? Я думал, что эта война исчерпала свой смысл. Думал, что ты осознаешь к чему она приведет. Только, оказывается, что ты готов подписать смертный приговор всем, лишь бы воскресить своего гребаного флира.

- Ты прав, я готов на многое. Я даже предпочту развязать войну, которая итак назревала много лет, - я поднялся на ноги и схватил его за горловину футболки, подтягивая к себе, - и я желаю тебе испытать такие чувства, которые способны толкать на подобные поступки. А пока, лучше бы тебе закрыть свой рот и не вынуждать меня на ответный удар.

Турио пренебрежительно фыркнул и легким толчком убрал от себя мои руки.

- Она умерла. Ты этого до сих пор не понимаешь? Нет больше твоей Хлои, - он говорил тихо и размеренно, но все равно привлекал к себе внимание всех, кто находился на территории лагеря, - очнись ты уже, наконец! Они обдурили тебя, как мальчишку. Мертвые не возвращаются. И, если честно, я даже рад этому.

Не выдержав мучительной правды, я врезал ему по лицу и с довольной улыбкой встряхнул кисть. Он упал на влажную землю, сверкая непонимающим взглядом и вытирая кровь от разбитого носа. Турио не ожидал, что за истину получит оплеуху, но я уже давно перестал быть предсказуемым. Сейчас, я слишком зол на всех и, в том числе, на себя. Сейчас, я слишком убит. Морально.

- Для полной справедливости, осталось приложить и мне, - чуть усмехнувшись сказал МакКейн, вставая и протягивая блондину руку помощи, - хотя, кажется, мой затылок итак отлично расплатился за длинный язык.

Мы смотрели друг на друга и не знали, что может произойти в следующую секунду. По всей видимости, драка была бы отменной, со всеми вытекающими. Но, что измениться от разбитых носов, челюстей и синяков под глазами? Правильно. Ничего. Но, тем не менее, воздух между нами накалялся и мог вспыхнуть от малейшей искры. Я видел, как Турио сжимает кулаки. Слышал, как скрежет зубами и борется с желанием вступить в бой. Чувствовал, как он ненавидит меня, и от этого было паршиво. Единственный друг не понимал моих мотивов, отворачиваясь в самый трудный момент. Что при этом испытывают люди? Плевок в душу? Упадок сил и безнадежность? Успокаивает лишь одно: я был готов к такому повороту событий. Я знал, на что иду.

- Ноэль! – услышал я пронзительный женский крик и моментально обернулся в его сторону. Тильда махала мне руками и указывала пальцем на три пары белых крыльев, стоящих возле самого большого шатра. Именно того, где лежало тело Хлои.

***

Вскоре, я уже мчался со всех ног, забыв об обидах и разногласиях. Забыв о своих друзьях и недругах, цепляясь взглядом за троих ангелов в белых одеждах. Гавриил, Рафаил и Михаил. Самые могущественные, самые сильные, самые непоколебимые. Высший Совет собственной персоной, в полном составе. Они снизошли сюда только по одной известной мне причине. Для Законной казни, которая должна была свершиться с минуты на минуту, и об этом говорили нефритовые клинки в их мощных руках. Почему они пришли именно сейчас? Почему Фриза не смогла сказать мне об их появлении? Безусловно, глупо было бы надеяться, что они известят нас о начале слушания или пригласят в свои покои. Неожиданность – вот их главное оружие. И оно действенное, черт возьми!

Время словно замедляло свой ход. Я видел все происходящее, как в замедленной съемке, как в дурном сне. Когда пытаешься бежать как можно быстрее, но твои ноги не слушаются приказов мозга, и каждый шаг дается с великим трудом. Когда я настиг своей цели, казалось, прошла целая вечность. Адам и Турио спешили следом и, через несколько секунд, тяжело дышали у меня за спиной. Где-то вдали раздавались раскаты грома и доходили до наших ушей слабыми отголосками. Это был единственный шум вокруг нас. Все молчали, ожидая вердикта. Все ждали, какое решение собирается принять Совет.

- Где свидетель? – размеренно произнес Михаил, делая шаг вперед и подходя ближе ко мне. Он был высоким, статным, с угловатыми чертами лица и чистейшими голубыми глазами. Он был идеален, как и все остальные ангелы Высшего Совета.

- Разве здесь не должен присутствовать обвинитель? – я намекнул на Азриэля, что донес им о преступлении, которое сам же и совершил.

Михаил склонил голову набок и смотрел на меня пустым, безразличным взглядом.

- Нет необходимости слушать обвинение дважды. Поэтому, с твоего позволения, я все же повторю свой вопрос. Где свидетель?

МакКейн сделал шаг вперед и встал рядом со мной, касаясь своим плечом моего плеча. Парень дрожал и волновался, словно не был уверен в своей защищенности.

- Адам Джошуа МакКейн, - представился он.

Два остальных ангела стояли на своих местах, искоса наблюдая за окружающими. Они следили за малейшей реакцией и крепко сжимали нефритовые клинки. Гавриил и Рафаил были готовы разрубить напополам любого, кто воспротивится их решению. Против них у нас не было не единого шанса и сейчас, все зависело только от слов одного единственного человека.

- Хлоя Уотсон совершила преступление, - продолжил Михаил, не сводя глаз со свидетеля, - бесконтрольно пользовалась темной силой, погубила свою семью, избавляясь от человеческих привязанностей. Нарушила важные законы обоих миров и замахнулась на власть, которая никогда не будет ей принадлежать. Ты осознаешь всю глубину ее вины? Ты готов подтвердить убийство семьи МакКейнов, совершенное флиром?

Адам глубоко вдохнул и выдохнул, закрыв при этом глаза. Я внимательно смотрел на него и, если бы у меня было сердце, то оно выпрыгнуло бы к чертям из груди. Если бы у меня была душа, то она разовралась бы на части от мучительного ожидания. Не важно, что Хлоя уже мертва. Доказательство её невиновности должно произойти даже после смерти, омывая ее незаконно испачканные руки.

- Я подтверждаю, что видел Хлою Уотсон в доме тем вечером, - его слова прошибли меня током с головы до ног. Я открыл от удивления рот и еле сдерживал свои руки, чтобы не сжать их мертвой хваткой на его горле. Я пытался контролировать свою ярость, которая накатывала разрушительной волной, но она уже постепенно разрушала хрупкую плотину.

- Какого хрена ты творишь, придурок? – я прожигал его взглядом, не замечая грозных покашливаний в мою сторону, которые принадлежали Тильде.

- Я еще не договорил, - спокойно ответил Адам и покосился на меня, - да, я видел её. На моих глазах, она убила свою сестру и моего брата. Подбрасывала их к потолку, разбивая стекла и зеркала, и, в конце концов, просто свернула им шеи, - он сделал секундную паузу и уверенно посмотрел на Михаила, - вот только перед самым уходом, Хлоя Уотсон волшебным образом превратилась в блондинку, с длинными волосами и необычайно странными глазами, залитыми чернью. Она ехидно улыбалась, не замечая что я уже давно пришел в сознание, а потом просто растворилась в воздухе. Я верю своим глазам и смею утверждать, что это обычная подстава. Наглая и беспринципная. Я не подтверждаю её вины.

Я медленно выдохнул, стараясь не показывать свои переживания. Стараясь держать свои мысли чистыми, как прозрачное стекло. Михаил настороженно прищурил взгляд, словно всматриваясь парню глубоко в душу. Развернувшись к нам спиной, он зашел в палатку, а двое других ангелов грозно встали по обе стороны от входа. Я ринулся за ним, но был остановлен безжалостным отказом. Всё, что я мог разглядеть за их спинами – это пугающую близость карателя к бездыханному телу Хлои. Я не видел, что он делает с ней. Не знал, какое решение он принял. Не догадывался, свершится ли Казнь.

- Почему я не могу присутствовать при вынесении вердикта? – озадаченно тараторил я, переминаясь с ноги на ногу, - разве это не законно? Имейте совесть, пустите меня внутрь!

Тильда все еще пыталась усмирить меня, тихо шикая мне из-за угла. Плевать я хотел на их опасения. Я должен увидеть ее, возможно в последний раз, и попытаться помешать обвинительному приговору. Пусть даже на словах.

- Ты слишком привязан к ней, жнец, - вымолвил Рафаил, стоящий справа от меня. На его безмятежном, слишком худом лице, не было и доли эмоций, - такое пристрастие можно прировнять к греху. Она выжигает тебя. Это неправильно.

- То, что неправильно для вас - для меня бесценно, - коротко ответил я, отметая дальнейшую дискуссию.

Неизвестность сводила с ума. Это она выжигала меня сейчас, а не Хлоя со своей любовью. Высший Совет не может разделять наши чувства. Они вообще ничего не смыслят в них, опираясь только на законы. Существуют в своем пустом и сером мире, не смотря на яркий свет, который заливает их обитель. Рафаил не понимал, почему я ощущаю нечто подобное. Я и сам не понимал. Просто жил одним днем и не задавал себе лишних вопросов, на которые сам не знал ответы. Наконец, спустя несколько мучительно долгих минут, Михаил вышел к нам, внимательно осматривая каждого по очереди. Ангел, словно выискивал кого-то глазами, но для меня было важно другое. Его клинок. Он был чист и, по-прежнему, сиял голубым нефритом. Никакой крови. Никакой казни. Можно вновь глубоко вздохнуть, насыщая легкие таким необходимым кислородом. От накатившего облегчения, я чуть было не застонал в полголоса, но во время опомнился. Эмоции били через край и были настолько сильны, что заставляли сомневаться в отсутствии души и сердца. Ликование было недолгим, ибо воспоминание о паршивой реальности, ошпарило мою голову крутым кипятком. Ничего не изменилось. Хлоя мертва. Тоже по-прежнему.

- Кто посмел убить флира без нашего суда? – спокойно спросил белокрылый советник, почему-то обращаясь именно ко мне.

Я проглотил ком, застрявший в горле и чуть нахмурил брови.

- Её смерть не связана с вашим судом. Тому виной простая глупость, помноженная на самолюбие и не более того.

- Мне искренне жаль, - прочеканил он и встал рядом с другими ангелами, передавая им одним лишь взглядом свое решение, - она была бы рада узнать наш вердикт. Свидетель не врал. Хлоя Уотсон признается невиновной, но мы не берем на себя обязательства по выяснению причин гибели её семьи. Если тому виной был демон, это не в нашей компетенции. Суд окончен.

Яркая вспышка ослепила глаза и чуть зажмурившись, я наблюдал как Высший Совет исчезает в прозрачном облаке. Они испарились, оставив после себя незримую легкость внутри большинства из нас. Я должен был чувствовать небывалую радость, что все прошло, как и задумывалось. Что Хлоя вновь чиста и невинна. Я должен был радоваться куда больше, чем все остальные…

Только, счастья нет…

Нет воздушных бабочек в животе…

Нет Хлои…

Есть только пустота и злость, которую некуда выплеснуть. Лукас избегал меня, защищая свою жизнь, и правильно делал. Лучше бы ему вообще не попадаться мне на глаза, потому что я не просто убью его. Я сделаю так, что он будет мучиться всю оставшуюся вечность. Сделаю так, чтобы ни одна минута не приносила ему радости, которую могла бы испытать сейчас Хлоя.

Чья-то ледяная ладонь дотронулась до моей спины. Она скользнула между лопаток и остановилась на пояснице. Обернувшись, я встретился взглядом с красивыми красными глазами Тильды, которые были наполнены нежностью и счастьем. Я еле заметно передернул плечами от наивного предположения. Последнее, о чем мне хотелось бы сейчас думать, так это о возможных чувствах вампира. Не дружеских. Отнюдь не дружеских.

- Ты дурак, Ноэль, - тяжело выдохнула она и улыбнулась, показывая свои клыки,- неужели было так сложно прислушаться к моим предостережениям? Ты мог всё испортить.

- Замечательно. Какие еще новости мне предстоит сегодня узнать? – недоверчиво спросил я, поглядывая внутрь палатки. Мне сейчас хотелось находиться внутри, а не вести бессмысленные разговоры.

- Только хорошие. Давай присядем, - она вновь широко улыбнулась, разжигая во мне болезненную искру надежды. Зачем она так поступает со мной? Зачем мучает? Ведь знает, что я могу думать лишь об одном.

Тильда проследовала в шатер, усаживаясь на лавочку и приглашая к себе. Меня не нужно было просить дважды.

- Фриза знала о приходе Совета, - спокойно начала она, сплетая между собой пальцы на руках и опираясь локтями на деревянный стол, - но не сказала, потому что это должно было остаться неожиданностью. Для тебя и для Адама. Они прислушивались к вашим мыслям, проникали вглубь вашей головы, опирались на чувства. Неожиданность – это то, что заставляет нас импровизировать и верить в то, что делаешь. Поэтому голос Адама даже не дрогнул, когда тот врал Михаилу о демоне. Вардана не обращалась, он не мог этого видеть, но так сильно верил в свои слова, что это было правдой. Для него. И для Михаила.

- Так вот почему здесь так пусто, - понимание всего происходящего медленно, но верно стало доходить до разума. Я изредка поглядывал на тело Хлои, которое лежало справа от нас и ощущал мелкое покалывание во всем теле. Очевидно, оракул знала, чем закончится эта Казнь, но не сказала мне по очень правильным причинам, - вы спровадили всю свою армию, чтобы не привлекать внимание Совета?

- Фриза предвидела всё. Она знала, что мы окажемся здесь, что на твоих руках будет её тело, - вампирша кивнула на Хлою, - она знала, что Лукас совершит эту глупость и ты придешь за ним. Я прочла это в её мыслях незадолго до появления Совета, когда она ослабила свою защиту. Ты понимаешь, что это значит?

- Не совсем, - я потупил взгляд.

Тильда положила свою ладонь поверх моей и внутри что-то ёкнуло. Не от чувств. От недоумения.

- Это значит, что она врала тебе. Принципиально. Ты должен был чувствовать злость на нее, на себя, на всех вокруг. Ты должен был верить в то, что больше никогда не увидишь Хлою. Ведь была вероятность, что ее признают виновной, а зачем убивать уже умершего преступника? – она пожала плечами, - правильно. Не зачем. Так же, как и не зачем было напоминать тебе о теории тридцати трех часов. Ты знаешь о ней?

- Слишком поверхностно, это ведь теория о Тленом Городе, а он не в моих полномочиях, - я напряг свои уставшие извилины, вспоминая обрывочные знания, - кажется, тридцать три часа уходит на перерождение души, находящейся за воротами, а после она попадает в новое тело. Так ведь?

- Именно так. А что заставляет их перерождаться? – ехидно спросила она.

Меня прошибло с головы до ног. Я почувствовал холодный пот на своем лбу и колики где-то в районе живота. Словно, плотный жгут скручивался в узлы, перевязывая собой все внутренности.

- Мертвые Кристаллы…

Прошептал я и уставился на довольный взгляд Тильды.

- Мертвые Кристаллы, черт бы их побрал…

Прошептал я вновь.

- Её кровь наполнена не просто бессмертной тьмой, а тьмой перерождения, - хищница убрала от меня свои руки и поднялась на ноги, намереваясь уйти, - стоит ей умереть, как они проявляют свои естественные силы. Они дают новую жизнь. Хлоя, теперь, сама по себе - новая жизнь. Ты должен быть рядом с ней, когда истекут тридцать три часа. Но это еще не все…

Она опустила к полу свой взгляд. Энтузиазм куда-то испарился и, по всей видимости, хорошие новости на этом закончились.

- Я знаю, о чем ты давно хочешь спросить меня. Почему я отправила Турио к семье МакКейнов в тот день, - Тильда нервно постукивала тонкими пальцами по столу, - это так, я действительно знала, что её семья умрет. Фриза мне поведала об этом, скрывая все остальные знания, пряча от меня остальные мысли, например, про Лукаса. Я не могла сознаться, потому что тьма нуждалась в полном пробуждении, а смерть Марии была тем самым толчком. Потому что, не могла нарушить цепочку. Я хочу, чтобы ты знал это. Я хочу, чтобы это знала она.

Вампирша быстрым шагом метнулась к выходу, не оборачиваясь и не проронив больше ни слова. Она считает, что удивила меня. Что открыла какой-то страшный и невообразимый секрет, но ошибалась. Я слишком хорошо знал ее. Наверно, даже слишком хорошо, для обычного друга. Я понимал ее скрытный и виноватый взгляд. Чувствовал, когда она пытается спрятать нечто важное за стеной безразличия. Когда она намекнула Турио на коварный план Азриэля и возможного участия в нем невинной семьи, я уже тогда заметил её подрагивающий голос. Сначала, я удивился появлению Адама, но потом расставил кусочки пазла по своим местам. Тильда спасала нужного свидетеля. Она спасала человека, которого ей приказали спасти. Спасала того, кто опроверг сегодня вину Хлои, сохраняя за ней право на жизнь. Смерть сестры, ради пробуждения тьмы. Скрытие правды, ради достижения заветной цели. Мне было плевать. Сейчас, в этот самый момент, мне было глубоко плевать. Я подумаю над этим позже. Мы подумаем над этим вместе.

***

Это было самое долгое ожидание в моей жизни. Это были самые долгие часы за все мое существование. На улице уже светало. Рассвет озарял собою подмерзшую землю, медленно проникая внутрь палатки своими холодными солнечными лучами. Ветер пытался затушить слабый огонь в самодельном камине, но терпел неудачу за неудачей. Я лежал рядом с ней, опершись на руку и разглядывая каждый изгиб ее тела. Я представлял, как она откроет глаза и не верил собственному счастью. Стоило пережить все предыдущие часы, чтобы почувствовать настоящую радость от предвкушения. Стоило поверить в её окончательную и бесповоротную смерть, чтобы полюбить еще сильнее. Она возвращалась ко мне. Кожа постепенно принимала свой естественный оливковый цвет и отдавалась теплом на мои прикосновения. Щеки наливались здоровым румянцем, а губы становились цвета спелой вишни. Я ощущал, как возобновлялся и учащался её пульс. Как начинает биться её сердце, отчеканивая ровный и стабильный ритм. С каждой новой секундой, я видел, как она оживает. Становится жизнью воплоти. Становится светом, перерожденным из тьмы.

Вдох…

Я замер, обхватив ее ладонь.

Выдох…

Я посмотрел в ее распахивающиеся глаза, с бесконечно длинными ресницами.

Она встревоженно глотала воздух и терялась в непонимании, слабо осознавая реальность. Я не спешил, давая ей возможно прийти в себя. Я выжидал, ведь теперь у нас впереди целая вечность. Обхватив её лицо своими дрожащими от волнения руками, я повернул её к себе и почувствовал нескончаемую теплоту в сердце. Да, именно в сердце. В своем. Не важно, есть ли оно на самом деле или нет. Я дотронулся кончиком носа до бархатистой щеки и чуть коснулся ее губами. Затем, повторил это с другой щекой. Спустился к шее, поцеловав в маленькую и такую прекрасную родинку. Я отвлекал её от лишних мыслей. Хотел, чтобы она забыла о том, что была мертва и помнила лишь о моих поцелуях. Я пытался избежать ненужной паники и облегчить пробуждение. Я готовился к этому последние несколько часов, прокручивая в своей голове каждый новый поцелуй, каждое слово, которое скажу ей после. Мои пальцы скользнули по приоткрытым устам, которые так и заманивали меня к себе. Они слегка дрожали, то ли от страха, то ли от наслаждения. Я украдкой остановил свой взгляд на черной кристаллической радужке глаз и провалился в нее, захлебнувшись непередаваемой красотой. Она моя. Только моя. Смотрит так, словно и не покидала вовсе. Смотрит восхищенно и упоенно. Я едва прикусил её нижнюю губу и видел, как Хлоя закрывает от удовольствия глаза. Господи, это самое прекрасное, что я мог когда-либо видеть. По телу пробежала волна возбуждения и я поспешил впиться в нее долгожданным поцелуем. Я целовал её страстно, влажно, жадно. Мое дыхание было тяжелым и обрывистым, таким же, как и у нее. Хлоя еле слышно постанывала, вводя меня в одурманивающий экстаз, и я не хотел останавливаться, бесцеремонно разгуливая руками по ее телу. Покрывал поцелуями шею, ключицу и вновь возвращался к припухшим губам. Я терял контроль от вновь обретенной возлюбленной. Я хотел её. Всю. Без остатка.

- Что же ты делаешь со мной? – шепотом спросил я, не отрываясь от ее губ. Я задыхался переполняемыми чувствами. Задыхался ею.

- Люблю, - прошептала она в ответ и провела рукой по моим волосам, - и очень надеюсь, что не сплю…

Это вышибло меня из реальности. Это вырвало к чертям мой мозг из перегретой головы. Это подкинуло меня до бредовой радуги и мягко опустило на ванильные, сахарные облака.

Это снесло мне крышу…

Глава XIII. «Смелее…»

Беспросветная, беспробудная тьма, которая сопровождала меня такое долгое время, уже не пугала. Я чувствовала только его руки. Только его губы. Ощущала легкие прикосновения к своей коже и не верила, что снова вижу рядом своего совершенного Ноэля. Его поцелуи заставляли забыться. Его ладони заставляли кожу сгорать и превращаться в пепел.

- Что же ты делаешь со мной? – шепотом спросил он, упиваясь каждым произнесенным звуком, а мое сердце стало отбивать бешеный ритм.

- Люблю, - коротко ответила я и провела рукой по идеальным волосам, - и очень надеюсь, что не сплю…

Это правда. До последней буквы. До последнего слога.

Я любила его. Наслаждалась им. Словно и не уходила. Словно не умирала.

Ноэль смотрел на меня затуманенным и каким-то благодарным взглядом, а темно-карие зрачки поблескивали от томного чувства удовлетворенности. Казалось, жнец не верит в то, что слышит, не верит, что его любовь взаимна, но радуется. Искренне и не стесняясь собственных чувств. Он едва улыбнулся, вновь накрывая меня поцелуем. Требовательным, жестким, страстным. Он растапливал меня, как жаркое солнце хрупкий лед, у которого нет перед палящей звездой не единого шанса. От его пальцев, что нежно поглаживали мои плечи и опускались всё ниже, мысли содрогались пуще самой разъяренной грозы. Где-то под ребрами, расплывалось тугое и вязкое чувство влюбленности, перемешиваясь с возбуждением. Я не хотела останавливать Ноэля. Не смотря на то, что не понимала, где нахожусь. Не смотря на то, что до конца не осознавала это волшебное воскрешение. Все предельно просто: его губы такие мягкие, такие манящие, такие чувственные. Его кожа такая горячая и распаленная от желания. Мои барьеры слишком слабые, а сопротивление слишком бесполезное…

Я не чувствовала холода, даже ощущая ледяной ветер в своих волосах. Я не могла думать ни о ком, кроме как о парне, прижимающимся ко мне и мерно двигающимся в такт своим ласкам. Я не слышала ничего, кроме дикого воя внутреннего голоса, от которого закладывало уши.

«Ну же! Позволь ему больше…», - умолял он.

«Смелее…», - отзывался протяжным стоном.

- О, Господи. Ты серьезно? – слышу я обрывистое, обжигающее дыхание рядом со своим ухом и понимаю, что последнюю просьбу своего внутреннего «Я» произнесла вслух, - неужели, ты позволяешь мне стать еще ближе?

Его голос ушел в приятное мурлыканье, и совсем не ждал моего ответа. Прохладная ладонь скользнула под рубашку, именно ту, что он сам предложил мне одеть в тот злополучный день. Именно ту, что была пропитана насквозь его одурманивающим запахом. Моё обоняние словно перешло на новый уровень, позволяя ощущать каждую нотку окружающих меня ароматов. От Ноэля пахло корицей и теплым молоком. Пахло чем-то вкусным и терпким. Это кружило голову в бесконечном вальсе. Это размыкало все запреты и прогоняло прочь стеснения. Заставляло забыть о том, где мы находимся и по какой причине, о том, что на улице веет прохладой, а нас укрывает едва согревающий плед. Я чувствовала жар от его рук, и этого было достаточно. Сейчас, большего и не требовалось.

- Хлоя…, - шепчет он мое имя, едва отрываясь от поцелуя и смакуя каждый звук, словно пробует на вкус приторный гречишный мед. Карие глаза потемнели еще больше, не скрывая удовольствия.

Жнец ловко избавился от тесной, для возбужденного тела, одежды, открывая взору свой идеальный торс и несколько родинок чуть ниже ключицы. Как всегда, слишком великолепен. Как всегда, слишком сексуален. В голове вновь всплыла мысль о том, что я упускала все эти годы. Теперь, нас больше ничего не разделяло. Нет лишней ткани, нет смущения, нет предрассудков. Есть только два разгоряченных пламени, желающих обладать друг другом.

Всё было так, как в моих горячих фантазиях, которые одолевали меня прежде. Медленные толчки, приглушенные вдохи и шумные выдохи. Движения в такт друг другу и слияние воедино. Обжигающие поцелуи и крепко сплетающиеся между собой пальцы. Всё было так, как и должно быть с Ноэлем. Ласково, сладостно и, до бреда, неистово.

Один. Волна из наслаждения и предвкушения захлестывает мощным потоком.

Два…и сердце срывается на бег.

Три…четыре…пять…

Скорость набирает обороты, сильные руки почти до боли сжимают бедра, и голоса соединяются в один хриплый стон…

Самое прекрасное утро. Самое прекрасное начало новой жизни. Самый прекрасный Ноэль, который полностью принадлежит мне. Буквально…

***

Пальцы на ногах все еще подрагивали от недавнего вороха чувств и мыслей. Ноэль бережно обнимал меня, прижимая так близко, насколько это возможно. Он наблюдал за мной из-под длинных ресниц, чуть прикрыв глаза. Он любил меня, и это было видно. Это ощущалась даже кожей. Каждой клеточкой, каждым прикосновением. Я плотнее укуталась в плед, опуская вниз слегка задравшуюся рубашку, и уткнулась носом в его шею. Мне хотелось запечатлеть этот момент в своей памяти навечно. Отпечатать клеймом в душе эти минуты. Не отрываться от него ни на йоту всю оставшуюся жизнь и забыть обо всех проблемах, которые до сих пор маячили где-то неподалеку. Сердце уже не щемило от воспоминаний. Оно уже не будет болеть, если произнести имя из четырех букв. Мое наваждение рассеялось в утреннем смоге и улетучилось в неизвестном направлении. К черту благодарности. К черту это поганое чувство обязательств. Если Адам не примет мое решение, придется доказать ему, что иного не предвидится. Как бы он не желал услышать о взаимности, больше её нет. Исчерпала себя. Растворилась, оставив скромную записку: «Не жди…».

На улице уже рассвело и за пределами палатки стали слышны чьи-то голоса, разбавляя такую приятную тишину. Нам не нужны были слова. Мы хотели просто утопать в этом послевкусии. Ощущать растекающийся, как лава, огонь по телу.

- Мы наткнемся на весьма удивленные взгляды, - Ноэль чуть усмехнулся, поднимаясь на одном локте. Он обхватил свободной рукой мою шею, поглаживая кожу большим пальцем и вызывая приятную дрожь, - потому что я не могу убрать эту идиотскую улыбку со своего лица. Я стараюсь, честно, но притворщик из меня паршивый.

- Если счастье так очевидно, к чему его скрывать? – я провела ладонью по его щеке и остановила свой взгляд на невероятно притягательных губах. Стоит признать, что хочется целовать их бесконечное количество раз, - пусть знают, что нам хорошо вместе. Остальное не важно. Для меня, теперь, вообще нет ничего важнее тебя.

- От этих слов я просто дурею, - жнец впился в меня нетерпеливым и даже немного диким поцелуем, - если ты продолжишь в том же духе, мне будет плевать на вампиров, которые уже несколько минут шныряют вокруг да около.

Я тяжело вздохнула, понимая, что придется многое узнать и многое понять. Услышать кучу объяснений и уговоров. А именно, уговоров пощады от красноглазой подружки. Я тут же скривилась от мысли, что приравняла Тильду к числу таких близких персон, и постаралась отбросить их куда подальше. Она слишком хитра, чтобы ей доверять и слишком умна, чтобы дружить с подобным существом, как я. Назвать себя человеком, после всего произошедшего, не поворачивался язык. Я воскресла, черт возьми. Я ожила, как в сказке про Спящую Красавицу и, кажется, это абсолютно никого не смущало. Что самое странное, это не смущало даже меня. Я чувствовала себя иначе. Я слышала, как журчит неподалеку вода. Как завывает свои песни ветер, где-то далеко в облаках. Я даже слышала, как дышит дерево в нескольких метрах от нас. И, самое главное, я знала, кем я стала. Душа будто озарялась ярким светом, хотя волосы и глаза по-прежнему оставались черными и переливались кристаллическим блеском. Как-то быстро пришло осознание того, что я теперь нечто иное, нежели тьма. Сразу, как только открыла глаза. Сразу, как только сделала первый вдох. Сейчас, как никогда раньше, я вспоминала слова своего отражения в том глубоком сне.

«Даже с тьмой внутри, ты можешь оставаться светом», - сказала мне она. Мне стоило умереть, чтобы понять этот смысл. Чтобы больше не чувствовать себя монстром.

- Как долго я была мертва? – мой голос звучал слишком неуверенно и я побоялась, что Ноэль не захочет отвечать на этот вопрос.

- Тридцать три часа, - уверенно ответил он, выбираясь из-под пледа и усаживаясь на край матраса, - очень долгих, мучительных тридцать три часа. Ты знаешь, я ведь даже плакал, черт возьми, - тихо признался он, - ты просто перевернула весь мой мир. Сначала своим появлением, затем своей смертью.

Я села позади него, уткнувшись носом в затылок и просунула руки под край футболки, дотрагиваясь до вздымающейся груди. Волосы приятно пахли свежестью и мускатом, перемешиваясь с нотками палой листвы. Невероятный запах, который принадлежал только ему. Как же меня радовали новые ощущения и возможности, словно я могу узнать Ноэля еще ближе, еще глубже окунуться в его пространство.

- Я люблю тебя, - тихо прошептала я, стараясь донести весь ураган чувств, - я так сильно полюбила тебя, что даже душа болит от разрывающих эмоций, - я поцеловала его в мочку уха и услышала тихое постанывание, - ты перевернул мой мир в ответ и я больше не уйду, обещаю.

- Ловлю тебя на слове, Хлоя Уотсон, - жнец обхватил меня двумя руками, перетаскивая к себе и усаживая на колени, - потому что, второй раз я этого не переживу. Пусть я буду жалок и сентиментален, плевать. Меня оправдывает слишком долгое ожидание твоей взаимности.

- После этих слов, я чувствую себя виноватой, - улыбнулась я, прикоснувшись к его губам.

Возле входа послышалось робкое покашливание и в палатку вошел Адам. Он замер, и я услышала, как его сердце сбивало ровный ритм, намереваясь выпрыгнуть прочь. Наверно, этот момент расставил все по своим местам, потому что парень глубоко вздохнул и на секунду закрыл глаза, сжимая кулаки. Он злился, но не двигался с места. Словно, радуясь тому, что я жива, но злясь на крепко обнимающие меня руки. Не его руки.

- Он спас тебе жизнь, между прочим, - сказал Ноэль, нахально хлопнув меня по бедру и ехидно улыбнувшись, - Высший Совет был здесь всего несколько часов назад, выслушал свидетеля и огорчился, что ты не услышишь вердикт. Они оправдали тебя, и всё это, благодаря ему, - он кивнул в сторону МакКейна, который уже выровнял свое дыхание и смотрел на нас раздраженным взглядом.

- Не за что, - коротко и с заметным ядом в голосе ответил парень, наигранно поклонившись нам. Стоило ожидать, что мой выбор не придется по вкусу невольному спасителю, но это вряд ли является проблемой. Скорее, досадное обстоятельство.

Я привстала на ноги и медленным шагом подошла к Адаму, осторожно поцеловав в щеку. Он еле заметно вздрогнул и волнительно заморгал, не ожидая даже такой благодарности. На глазах у Ноэля. Пусть даже скромно. Пусть так неуверенно. Только для меня это был невинный поцелуй, означающий финал нашей маленькой истории. Этот поцелуй означал, что я обязана ему жизнью, но не чувствами.

- Спасибо, что сдержал слово. Я ценю это и навсегда останусь в долгу. Не потому, что спас, а потому что поверил, - я улыбнулась и чувства замаячили где-то вдалеке, едва пощипывая кожу. Их было недостаточно, чтобы ощущать вину за свой выбор, но хватало, чтобы смотреть мягким, небезразличным взглядом, - это просто невероятно, что у нас все получилось. За исключением моей смерти, конечно, которая не входила в планы, но все обошлось, и здесь немаловажна твоя заслуга.

- Убили тебя тоже по моей заслуге, так что один : один, милашка, - он ухмыльнулся кривой улыбкой и как-то, слишком по-дружески, взъерошил мои волосы, - если бы я не проболтался о нашем поцелуе, всё могло быть иначе. Меньше пропущенных ударов и больше спасенных жизней.

- Ушам своим не верю, ты все-таки сделал это? Я полагала, у тебя хватит мужества и совести не рассказывать о том, у чего изначально не было будущего, – по телу пробежала мелкая дрожь от понимания того, что Ноэль давно в курсе произошедшего, но не подает даже вида.

- Ты говоришь это с такой уверенностью, будто я насильно заставил тебя отвечать на поцелуй, - Адам ехидно прищурился, едва оглядываясь на жнеца, который сидел на удивление спокойно и слушал наш разговор.

- Я говорю это с такой уверенностью, потому что помню, что сказала тебе после поцелуя, – злость накатывала неудержимой волной, противно и мерзко растекаясь по венам, - а ты помнишь мои слова? Кажется, там было четко сказано про другого мужчину, разве не так? И я скажу тебе, почему я ответила на поцелуй, здесь все до безобразия просто. Ты – человек. Мне просто было необходимо напоминание о том, что и во мне осталось что-то человеческое. Я только сейчас понимаю, что это даже не было влюбленностью. Скорее, обычное наваждение, приправленное влечением к сексуальному парню и политое сладкоголосым соусом.

Я шумно выдохнула, разжимая кулаки и закрыв глаза от болезненного чувства в груди. Чувства обиды.

Не на него…

На себя...

Перебор, по всем параметрам: по откровенности, по гневу, по несправедливости. Отплатила ему правдой, которая могла подождать, либо, которую вообще знать не обязательно. Я видела результат моих слов в его взгляде. Адам смотрел отрешенно, без эмоций и отчаяния. Смотрел так, как не смотрел никогда. Это был удар под дых, который прошиб до самого мозга. Я дура. Глупая дура, которая только что обидела человека, спасшего мне жизнь. Это нечестно. Не важно, что он сказал Ноэлю. Просто несправедливо. Слишком резко. Слишком грубо. После моего пробуждения, жизнь вообще обзавелась этой странной приставкой «Слишком».

- Прости, я не хотела тебя обидеть, - голос дрогнул и я услышала, как дыхание жнеца утяжелилось, - этот разговор случился абсолютно не вовремя.

- Я заслужил это, не извиняйся. Правда, не извиняйся. Незачем…

Парень неловко потер свою шею и вышел прочь. Не оглядываясь. Не останавливаясь. Шел куда-то вдаль, за деревянные ворота, держащиеся на колючей проволоке. Шел быстро и передергивал плечами, словно борясь со своими эмоциями. Вроде, он прав. Вроде и виноват. Вроде, сглупил. Только паршиво на душе, не смотря на фразу: «Я заслужил»…

Чертова жалость.

Пропади она пропадом.

***

- Зря ты с ним так. Парень давно признал, что у него нет никаких шансов, - Ноэль обнял меня сзади и жадно вдохнул запах моих волос, - даже меня прошибло от твоих слов, а его ты вообще сразила наповал. Не то, чтобы я ему сопереживал, просто, понимаю, как самого себя. Когда твои чувства не разделяют – это бьет ниже пояса.

Слезы сами хлынули из глаз и я стыдливо закрыла лицо руками, стараясь не всхлипывать, как маленькая девчонка. Больно прикусив губу, я глубоко дышала и возвращала на место вырвавшиеся эмоции.

- Я не люблю его, Ноэль. Правда, не люблю, - шептала я чуть слышно.

- Интересно, кого ты сейчас пытаешься убедить? Меня или себя?

- Я не люблю его, - вновь повторила я, обхватывая его ладони.

Он поцеловал меня в шею и крепче прижал к себе.

- Я могу поверить в то, что ты его не любишь. Но в то, что он тебе не дорог, не поверит никто. И это нормально, ведь ты, в первую очередь, человек.

- Только не говори, что ты до сих пор считаешь меня человеком, - я обернулась, чтобы взглянуть в его глаза, - как, после всего произошедшего, вообще можно считать меня человеком? Если я расскажу тебе, как изменилось мое восприятие, какие появились возможности, ты навсегда изменишь свое мнение, как изменила его я.

Ноэль усмехнулся.

- Стоило ожидать, что после перерождения, твои силы изменятся.

- Ты не понимаешь, они не изменились, - я взволнованно покачала головой, - я целиком, словно один большой сгусток силы. Я чувствую связь с природой, чувствую её всем своим телом, понимаю все свои способности. Я стала чем-то большим, нежели тьма.

- Например, воплощением жизни, - коротко пояснил жнец, подытожив всё сказанное мной.

- Это звучит слишком круто, чтобы быть правдой, - мы в голос рассмеялись, привлекая к себе внимание и без того любопытных вампиров.

Только сейчас я заметила, что они стояли небольшой толпой поодаль от нас и внимательно слушали наш разговор. Красноглазые хищники рассматривали меня с необычайным интересом, с завороженными взглядами, с восхищенной улыбкой. От смущения, щеки налились багровым румянцем, а слова застряли в горле, отказываясь произноситься. Неловкость, возведенная в десятую степень, завладевала телом, превращая в немую статую. Стоить вспомнить, как дышать. Полагаю, мне это еще пригодится.

- Долгожданное воссоединение влюбленных. Я готов стукнуть себя об стену, от умиления, - Лукас вышагивал медленными шагами, натянув ехидную улыбку и похлопывая ладонями.

- А я готов тебе в этом помочь прямо сейчас, - Ноэль дернулся к нему, сгорая от ненависти, а его глаза моментально превратились в два пылающих огня.

Я перехватила его руку, удерживая за запястье и отрицательно покачала головой. Мне не хотелось убивать всех его заступников, а будет их немало. Вампиры не дадут в обиду члена своего клана, не смотря на то, что он совершил. Если Лукас все еще жив и спокойно разгуливает по заснеженной земле, значит, его вину мало кто признает. Сердце чуть кольнуло, ведь я осознала, что ради Ноэля готова убить. Без раздумий и сожалений. Готова была совершать страшные поступки, лишь бы не отпускать от себя. В этом нет ничего хорошего. Абсолютно. Такими темпами, ради него, я могу начать завоевывать весь мир, подминая всех, кто может причинить ему вред. Сомнительная перспектива. Весьма сомнительная.

- Сначала мы используем его силу в битве с Азриэлем, а затем я сама разберусь с ним. Поверь, разберусь так, что ты останешься доволен, - я не отпускала его запястье, настороженно наблюдая за его удивленным взглядом.

- Я думал, теперь ты оставишь эту идею с Азриэлем, - разочарованно сказал он, - его план с казнью провалился, и мы может передать эту войну в другие руки. У него полно врагов, которые справятся и без твоего участия. Давай, просто исчезнем?

- И оставить смерть Марии без ответа? – возмутилась я, поглядывая на Лукаса, который не двигался с места, сложив руки на своей груди, - ну уж нет. Он не удостоится такой пощады. К тому же, Азриэль всегда будет чувствовать угрозу за своей спиной и, пока я жива, он не успокоится. Хочешь очередную подставу? Новую казнь?

Жнец обессиленно покачал головой, соглашаясь с моими словами. Выбора не было. Все сказанное, имело смысл и вероятное будущее. Выхватив свою руку, он все еще раздраженно смотрел на довольного Лукаса, тяжело дышал и рвался свернуть шею одному из моих обидчиков.

- Поверить не могу, Ноэль. Меня обманывает слух или тебя приструнила подружка? – по улице эхом разнесся громкий смех вампира.

Последняя капля. Последний рывок и первый удар в висок от разъяренного жнеца, который повалил с ног оторопевшего хищника. Если дразнишь своего врага – будь готов к атаке. Быстро поднявшись на ноги, Лукас оголил свой клинок и Ноэль последовал его примеру. Они осторожно выхаживали по кругу, готовясь к нападению. Вампиры молча наблюдали, изредка оголяя свои клыки в предвкушении знатного веселья. Я не осталась в стороне. Подойдя ближе и глубоко вдохнув, я сосредотачивалась на энергии, стекающей по рукам куда-то в недра земли. Я ощущала, как она помогает мне, придает уверенность и бесстрашие. Ощущала, как становлюсь злее и решительней. Я убью их всех, если с головы Ноэля упадет хоть один волос.

- Лукас, ты хреновый стратег, - послышался голос Турио и в груди расплылось приятное теплое чувство. Как же я рада слышать этого задорного мальчугана, рада, что он жив. Блондин вышел из толпы, расталкивая всех в сторону и повел бровями, в нескрываемой издевке, - ты хоть видел, что творится за твоей спиной?

Жнец кивнул на меня, и вампиры обратили свои взгляды в мою сторону. В их глазах читался страх. Откровенный, животный страх. Будто, они увидели хищника, намного сильнее них. Выше по иерархии. Выше по значимости. Я встряхнула головой, пытаясь сконцентрироваться и успокоить буду в голове. Под ногами расстилалась свежая зеленая трава, пробивающаяся сквозь замерзший гравий. Корни деревьев, что располагались по близости простирали ко мне свои корни, выставляя шипы и создавая вокруг меня защитное кольцо. Природа защищала меня. Я просила её о защите и помощи. Это и была та незримая связь, что отныне окутывала меня, прибавляя дополнительные очки.

- Причинишь ему вред и я убью тебя, Лукас. Раньше, чем ты вымолвишь мое прощение, - злая улыбка расплылась по моему лицу, предупреждая о серьезности моих слов.

Хищник выпрямился и убрал обратно в ножны свое оружие. Он боялся не меньше своих сородичей, потому что не знал, с кем теперь имеет дело. Потому что не рассчитывал, что у его противника будут заступники. Так мыслит бессердечное существо и это его главная ошибка.

- Молодежь, прекращайте этот бессмысленный цирк, - незнакомый мне вампир вышел на свет, пристально рассматривая меня с головы до ног. Он был с множеством татуировок, что выделяло его из толпы. Он создавал впечатление лидера, - рад, что ты снова дышишь, Темный Флир. Иногда я просто поражаюсь своей изобретательности. Мой план оказался хорош, не так ли? Убить тебя, чтобы обеспечить лишний шанс на выживание.

- Исиил, очевидно? – спросила я, уже предполагая ответ.

- Приятно слышать, что ты знаешь мое имя, - он вздернул бровями и вальяжно двинулся в мою сторону. Я искоса взглянула на Ноэля, который тихим шагом направился следом за ним, не убирая свой клинок, - нам нужно многое обсудить, флир. Распределить роли, показать тебе сумеречный мир и подготовить к атаке. Не забывай, твоя жизнь не будет в безопасности, пока жив Ангел Смерти. Так же, как и не будет в безопасности жизнь Ноэля, Турио и моего народа. Прошу тебя, не устраивай катаклизмы там, где еще предстоит жить.

Исиил показал пальцем на шевелящиеся корни деревьев и не решился подходить ближе. Собравшись с мыслями, я закрыла глаза, отдавая безмолвный приказ. Это было так легко, словно один единственный вдох успокоил землю, возвращая ей прежний вид. Однозначно, мне нравятся мои новые способности, которые вселяют еще больший ужас. Я рада, что могу нанести ответный удар и отомстить за сестру. И, самое главное, я больше не жалею о том, что вернулась четыре года назад…

- Мы не останемся здесь, - уверенно произнесла я и поймала удивленный взгляд вампира. Ноэль, впрочем, тоже был удивлен и стоял позади хищника, чуть выглядывая из-за его спины, - есть более комфортное место для обсуждения наших дальнейших действий. Раз уж мы нужны друг другу, извольте прислушиваться не только к себе. Не знаю, как вам, но мне лес нравится куда больше гор.

- И куда же мы отправимся? Поведешь нас в дремучие заросли, чтобы казаться сильнее? – с издевкой спросил вампир, скрестив руки на груди.

- Мне не нужно казаться сильнее, потому что я на самом деле сильнее вас. Глупо считать иначе, - усмехнулась я, - хочешь моей помощи? Принимай мои условия. Мы расположимся на границе миров. Я думаю, Лукасу не стоит объяснять дважды где это место, не так ли?

Я склонила голову на бок, обращаясь к своему убийце и услышала легкую насмешку. Если я буду окружена практически сотней хищников, нужно иметь преимущества. Нужно иметь лишний пункт в своем оборонительном плане.

- Готовьтесь к своему первому прыжку и манящему запаху крови, друзья, - я отыскала глазами Турио и кивнула, подзывая к себе, - потому что, я возвращаюсь на место своей смерти…

Глава XIV. «Чего ты хочешь?»

Большие карие глаза смотрели на меня с возмущенным удивлением. Ноэль приоткрыл рот, пытаясь что-то сказать, но лишь неуверенно пробурчал себе под нос только ему известные слова. Я передернула плечами, не понимая этого негодования, и оглядела взглядом огромное количество вампиров, окруживших меня и жнеца.

- Поверить не могу, что ты собираешься это сделать! – выпалил он раздраженно и сощурил взгляд, пытаясь до конца осознать происходящее, - ты серьезно собираешься перекинуть одним прыжком почти сотню хищников? Одной уверенности в том, что у тебя все получится – недостаточно. Что, если ты не выдержишь? Что будет, если твои силы тебя подведут? – он легонько встряхнул меня за плечи, - что будет со мной, если после этого прыжка ты не очнешься?

Я положила свои ладони поверх его, и нас словно захлестнул туман. Мы не обращали внимания на кучу красноглазых, недовольных долгим ожиданием вампиров. Не замечали, как Лукас закатывает глаза, в порыве словесной тошноты от увиденной нежности. Не видели, как нетерпеливо переминается с ноги на ногу Исиил.

- Привыкай к тому факту, что я намерена разделить с тобой вечность, - уверенно произнесла я и увидела теплый блеск в его глазах, - я просто знаю, что способна сделать это и знаю, что прыжок не причинит мне вреда. Не спрашивай, почему я так уверена в своих силах, а просто поверь мне.

- Я переживаю, ведь ты пришла в сознание всего несколько часов назад, а выглядишь так…, - он неуклюже помял свою шею, - так, словно очнулась от чертовски сладкого и бодрящего сна.

- Обхвати меня за талию и помоги, если так сильно беспокоишься, - я приподняла одну бровь и перешла на шепот, - только за талию, Ноэль, иначе мои мысли будут совсем в другом месте.

Жнец расплылся в довольной улыбке и встал позади меня, крепко обхватив своими длинными пальцами. Тело ответило на прикосновения томным постаныванием и просило добавки, но я усердно пыталась сосредоточиться на предстоящем прыжке. Никаких мыслей о Ноэле. Никаких мыслей о его руках. Плохая была идея. Очень плохая.

- Подойдите как можно ближе, - обратилась я к толпе и тут же пожалела, потому что вся горсть клыкастых зевак начала вплотную сжимать круг, - эй, аккуратней! Личное пространство еще никто не отменял, - грозно выкрикнула я, - а теперь, глубоко вдохните и, если вас стошнит, постарайтесь сделать это на Лукаса.

Я ехидно улыбнулась и закрыла глаза, сосредотачиваясь на собственных ощущениях и собирая воедино все ниточки в своей голове. Мое сознание окунуло меня в вязкую темную пучину, то и дело озаряясь кристаллическим блеском. Я прислушивалась к внутреннему голосу, который был молчалив, как никогда и пыталась выровнять дыхание, чтобы найти то, что мне было так необходимо – опору. Мне нужно было поймать именно ту ниточку, что сможет обвязать всех вампиров и поможет мысленно перекинуть их в нужное место. Мне нужен был якорь, который не даст сорваться в пропасть собственных безграничных сил. Мрак в голове рассеивался и на смену ему пришел лучезарный свет, сгущаясь плотным кольцом вокруг огромного дерева. Его зеленая листва шевелилась, словно зазывая к себе. Темно-коричневый ствол дерева выглядел таким безопасным, таким надежным и казался той самой опорой, что была мне так необходима. Я подошла ближе и прикоснулась кончиками пальцев к растению. Оно ответило обжигающей теплотой, отвечая на мой немой вопрос и опустило ко мне свою богатую крону. Это был мой якорь. Это было олицетворение моей силы, олицетворение жизни внутри меня. Его энергия придавала уверенности и чувство защищенности. Его дыхание переплеталось с моим дыханием. Его корни углублялись в мой разум, делясь своими знаниями о контроле над кристаллами и, теперь я понимала, почему не задумываюсь о собственных возможностях. Я протянула руки к листве и легким движением обвила ветви вокруг себя, удерживая на месте. Затем представила, как они охватывают Ноэля и прижимают ко мне, тут же почувствовав более тесное прикосновение его груди. Воображение дотрагивалось ветвями до каждого вампира, бережно окутывало их тела и, закончив на последнем из них, резким толчком дернуло в пустоту. Это значило, что мы совершили прыжок. Это значило, что все получилось.

Приземлившись на сочную, зеленую траву возле каменного домика, я открыла глаза и огляделась вокруг. Все живы. Все на месте. Всем очень плохо и, наверно, это самое прекрасное зрелище за последние дни. Ноэль стоял рядом, улыбаясь злой улыбкой, от вида Лукаса, которого выворачивало наизнанку. Он скривился от тошноты и головной боли, закрывал руками уши и что-то бессвязно бормотал. Единственными, кто оставался спокойными, были Фриза и ее сын. Предводитель, видимо, совершал прыжки ранее и сейчас смотрел на своих подопечных с долей грусти в глазах.

- Ну что, пройдем внутрь или нам можно входить без вашего позволения? – поинтересовался Исиил, растирая ладони.

Я сделала приглашающий жест рукой в сторону двери и мило улыбнулась. За моей маской добродушия скрывалось опасение и он об этом знал. Читающих мысли «доброжелателей» стало гораздо больше и это не могло оставить без внимания мой инстинкт самосохранения. Бросив мимолетный взгляд на окружающий нас лес, который по-прежнему был необычайно красив и утопал в осеннем солнце, я прошла следом за гостями. Вампиры остались снаружи. Кто-то еще корчился от неприятных ощущений, а кто-то исполнял приказ вожака и расстилал на заднем дворе временный лагерь. Здесь не было необходимости в колючей проволоке.

Войдя в помещение, я еле заметно вздрогнула. Ноэль бережно дотронулся до моей ладони, крепко сжимая ее в своей руке. В помещении царила тишина, не смотря на то, что в нем присутствовало три вампира, два жнеца, один измученный человек и одно исчадие света. Турио нервно постукивал худыми пальцами по обеденному столу, пока Тильда виновато отводила взгляд, Адам скрылся за дверями дальней комнаты, и лишь Фриза со своим сыном безразлично смотрели по сторонам. Здесь все еще пахло смертью. Здесь пахло моей смертью и этот металлический запах крови забивался в нос, вызывая отвращение. Окно позвякивало разбитыми стеклами, которые дребезжали на сильном ветру, а красный ковер слился с пятнами на полу. Я глубоко вздохнула, стараясь сдерживать ненужные слезы и обжигающую ненависть к своему недавнему убийце. Я пыталась отвлечься от переживаний и крепче сжимала такую родную, отныне, ладонь.

- Мне нужно кое-что проверить, - я украдкой взглянула на Ноэля и, выпустив руку, подошла к окну, - и лучше бы вам отойти подальше, потому что, в случае неудачи, мне не хотелось бы залечивать ваши раны.

Все обернули на меня свои удивленные взгляды, а в гостиной вновь показалось безразличное лицо МакКейна. Я не собиралась объяснять им, что мое возвращение сюда было не случайным. Здесь не только безопасно, здесь все еще витает злость. Моя злость, которая подкрепляет кристаллы новым дыханием. Злость, которая дала мне понять, что способности не просто огромные, они – безграничные. Я поняла это, когда в горах обратила свой гнев против Лукаса. Когда почувствовала свою власть над природой, над своими силами, над теми, кто слабее меня. И я хотела проверить на что способна ярость и ненависть, все еще главенствующие в моем сознании. На что способно мое тело, ощущая этот запах смерти. Я просто обязана запомнить его, запечатать под кожей, используя как толчок. Я должна использовать свою прежнюю смерть во имя выживания. А еще, я должна помнить, кто лишил меня семьи. Против кого я собираюсь направить весь свой потенциал.

Глубокий вдох и медленный выдох.

Я закрыла глаза и протянула руку к осколкам на полу, ощутив покалывание на кончиках пальцев. Оно не причиняло боли, непривычно щекоча кожу. Мысленно представив, что они поднимаются в воздух и возвращаются на место разбитого окна, я сделала одно движение рукой, указывая им путь. Звонкий треск разнесся по комнате, а посвистывание Турио говорило о том, что трюк удался. Никаких усилий, только желание и только злость в крови, поддающаяся контролю. Это лишь, начало господа. Это - лишь начало…

Вторая ладонь нависла над высохшим кровавым следом и подняла вверх густой, красный шар, высасывая из древесины все улики. Он висел в воздухе, переливался в солнечных бликах, крутился в хаотичных движениях и наводил ужас. На всех, кроме меня. Я открыла глаза, всматриваясь в каждого по очереди. Тильда стояла едва приоткрыв рот, в то время как Турио не стеснялся открыть