ВОСПОМИНАНИЯ ПРИ ЖИЗНИ 2 страница

В1951 году видела, как приходил проведать старца Филиппа архиепископ Никон. Расставаясь, слышала, как Владыка приглашал его на службу в Николо-Преображенский собор. Его также часто посещали: игумен Владимир (Добрицкий), протоиерей Евфимий (Качан). Они очень уважали старца. У меня в памяти остались его глаза — полные чистоты. Взглядом он как бы проникал в человека и видел его насквозь, всю его жизнь. В движениях был быстрый. На голове часто носил шапку-ушанку, сапоги длинные, выше колен, и никогда их не снимал. Если к нему рано утром приходили в воскресенье, то он никого не хотел слушать, прогонял всех в церковь: «Чого до мене прийшли, идить до церкви».

* * *

Щербакова Вера Степановна, г. Александровск.

Во время войны мой муж служил в армии Власова. И по понятным причинам меня, как жену солдата Власовской армии, с тремя детьми сослали в Казахстан. Дома осталась моя мама, она очень скорбела, ничего не зная о нашей судьбе. Со своими печалями она ходила к дорогому дедушке Филиппу за утешением. В течение 4 долгих лет он постоянно ее поддерживал своим наставлением и молитвой. Все время он ей говорил: «Не плачь, твоя дочка будет жива и вернется домой вместе с детьми». Мы с детками остались чудом живы. Находились мы в тяжелейших условиях, в лютый мороз выполняли непосильную роботу. Я заболела желтухой и уже почти умирала в холодной комнате, а дети плакали у моих ног. Вдруг открылась дверь и неожиданно вошла незнакомая женщина. Она спросила: «Есть ли у тебя икона?». У меня была очень маленькая иконочка Матери Божией. Перед этой иконой незнакомка стала молиться и дала мне кусочек хлеба. И сразу же я стала поправляться, а к вечеру уже затопила печь, таким образом мы спаслись. Когда мы вернулись домой, то первым делом пошли к старцу Филиппу, чтобы отблагодарить его, и вместе с ним вознести молитву к Господу и Царице Небесной. Вид у меня был измученный до невозможности, без слез на меня не глянешь. Моя мама плакала и спрашивала у отца Филиппа: «Как же ей дальше жить?». На что он ей ответил: «Идите в угол сада и там увидите маленькую вишенку». Мы пошли и увидели, что вишенка вся цветет, прямо облеплена цветами. Когда увиденное передали отцу Филиппу, он сказал: «Вот так и расцветет жизнь твоей дочери, только никогда не забывайте благодарить Бога». С этой поры все в моей жизни устроилось.

Старец Филипп благословил меня ухаживать за почтенным протоиереем Михаилом Ивановичем Шараповым, который долгое время служил в Александровке. Он тоже был в ссылке, затем воевал, был ранен. Отец Михаил очень почитал диакона Филиппа и был благодарен, что старец помнил о нем и послал ему на помощь человека. До самой смерти отца Михаила исполняла я свое послушание, возложенное на меня старцем Филиппом, старалась помогать во всем. Я всегда хожу в церковь, что в Александровке, благодарю Бога и отца Филиппа, и всем с радостью рассказываю о его помощи.

* * *

Скобко Валентина Ивановна, г. Луганск

Я слышала такие чудесные случаи, когда прозорливый старец Филипп предсказывал судьбу, лечил людей от самых тяжёлых болезней. Анна Фёдоровна пришла с подругой к отцу Филиппу. Дедушка посмотрел на эту Анну и говорит: «Выкинь, выкинь печку с хаты». Ничего она не поняла, как это можно печку выбросить, так и осталась в раздумье. А в этот день нужно было ей идти на работу в третью смену. Муж её уехал в командировку в другой город. Она пошла на работу, а там поломался котёл, и начальник всех отпустил домой. Когда ока ночью вернулась домой, то застала своего мужа с любовницей в постели. Пошла она к родителям, всё рассказала, и на следующий день они выгнали этого гуляку-мужа. Пошла эта Анна снова к отцу Филиппу, а он встречает её на воротах в белой рубашке, подпоясанный верёвочкой. И спрашивает: «Как дела твои, Анна?». Она отвечает: «Боюсь я, дедушка, не поняла ваших слов — выкинь печку». А он улыбнулся и говорит: «А ты уже выкинула».

Пришла к нему одна Евдокия, хотела за свою судьбу узнать, что её ждёт в будущем. Отец Филипп вынес ей сухую ветку, дал и говорит: «На ветку, иди и выкинь». Прошло время, вышла она замуж, жизнь не сложилась, непутёвый муж был, выгнала его, да так сама и прожила свой век.

Приходила к отцу Филиппу Мария, а у неё сын Василий. Спрашивает она у отца Филиппа за судьбу своего сына, а дедушка вынес три сливы и дал этому Васе. Потом узнали, что он всего лишь тридцать лет прожил. Во время войны пришёл к отцу Филиппу немецкий генерал и говорит: «Здравствуй, отец». Отец Филипп ему ответил: «Какой я тебе отец, ты завоеватель». Генерал спросил: «А кто умнее: Сталин или Гитлер?». Отец Филипп сказал: «Сталин — это вождь, а Гитлер — шофёр, два колеса, одно потеряет на речке, а другое под большим городом».

Собралось у отца Филиппа несколько человек, он посадил всех за стол кушать и квас пить. Взял в руки платок, разорвал на три части, и говорит: «Девчата, Советского Союза не будет». Все удивились, не может быть такого, как же так. А он говорит: «Да вот так: 1 часть — отойдёт Прибалтика, 2 часть — Россия, сначала трудно ей будет, а потом хорошо, 3 часть — Украина, бедная моя Украина, поработят её иноземцы и все заводы займут». Девчата возмущаются, не верят, такой могучий Советский Союз — и вдруг распадётся. Тогда отец Филипп говорит: «Допивайте квас». А квас был налит в красивый кувшин. Когда квас из него выпили, он взял этот кувшин и кинул об стенку, он так и разлетелся на части. Отец Филипп говорит: «Посчитайте, сколько осколков». Посчитали, оказалось 15. Отец Филипп сказал: «Вот и весь ваш Советский Союз».

Пришла к старцу одна очень полная женщина, да такая, что еле ходит. Диакон Филипп встал да руками как толкнёт её в груди со словами: «Иди стелися». Мы тогда, кто были у него, кто что подумали: один — что стели постель, другой — что «стелися» — это когда корова телится. А женщина эта очень рассердилась и стала его упрекать, что он всем помогает, а её и не выслушал, да ударил и нагрубил. Стали мы её успокаивать, но она так обиженная и ушла. Прошёл год. Может, совпадение, а может, и нет, но так же сидели мы у старца, те же люди, что и год назад. Приходит какая-то женщина, благодарит старца и всё просит её простить. А нам она объяснила, что та полная женщина — это была она. И вопрос-то, с каким она тогда пришла к старцу, касался именно её чрезмерной полноты. Так, по молитвам старца Филиппа, она стала нормальным человеком.

Один раз он мне говорит: «А ну, швиденько прибери в хатЬ. Я глянула по комнате, в святом углу всё чисто — говорю: «Дедушка, всё чисто». А он говорит: «А ну, петуха выгони». Смотрю, и правда, откуда-то петух взялся. Стоит возле меня такой важный. Ну, я и давай его прогонять: кыш-кыш. Прогнала, подхожу к нему, а он снова: «Я To6i сказав: гони петуха». Я отогнала его тогда ещё дальше от дома. И снова возвращаюсь, а старец опять: «Я To6i сказав: гони його ». Петух не очень-то и хотел уходить. Тогда я прогнала его за калитку, а сама смотрю: а где же куры? Но ничего не нашла. Так у меня с женихами получилось. Много их у меня было, хоть я и болела. Но всех прогнала. Перед смертью говорил о сегодняшних церковных расколах: «Будет так, что откроют новые церкви и скажут: мы христиане, а ходить туда нельзя будет, а кто будет ходить туда, будет трижды проклят».

В1951 году видела, как приходил проведать старца Филиппа архиепископ Никон. Расставаясь, слышала, как Владыка приглашал его на службу в Николо-Преображенский собор. Его также часто посещали: игумен Владимир (Добрицкий), протоиерей Евфимий (Качан). Они очень уважали старца. У меня в памяти остались его глаза — полные чистоты. Взглядом он как бы проникал в человека и видел его насквозь, всю его жизнь. В движениях был быстрый. На голове часто носил шапку-ушанку, сапоги длинные, выше колен, и никогда их не снимал. Если к нему рано утром приходили в воскресенье, то он никого не хотел слушать, прогонял всех в церковь: «Чого до мене прийшли, идить до церкви».

* * *

Щербакова Вера Степановна, г. Александровск.

Во время войны мой муж служил в армии Власова. И по понятным причинам меня, как жену солдата Власовской армии, с тремя детьми сослали в Казахстан. Дома осталась моя мама, она очень скорбела, ничего не зная о нашей судьбе. Со своими печалями она ходила к дорогому дедушке Филиппу за утешением. В течение 4 долгих лет он постоянно ее поддерживал своим наставлением и молитвой. Все время он ей говорил: «Не плачь, твоя дочка будет жива и вернется домой вместе с детьми». Мы с детками остались чудом живы. Находились мы в тяжелейших условиях, в лютый мороз выполняли непосильную роботу. Я заболела желтухой и уже почти умирала в холодной комнате, а дети плакали у моих ног. Вдруг открылась дверь и неожиданно вошла незнакомая женщина. Она спросила: «Есть ли у тебя икона?». У меня была очень маленькая иконочка Матери Божией. Перед этой иконой незнакомка стала молиться и дала мне кусочек хлеба. И сразу же я стала поправляться, а к вечеру уже затопила печь, таким образом мы спаслись. Когда мы вернулись домой, то первым делом пошли к старцу Филиппу, чтобы отблагодарить его, и вместе с ним вознести молитву к Господу и Царице Небесной. Вид у меня был измученный до невозможности, без слез на меня не глянешь. Моя мама плакала и спрашивала у отца Филиппа: «Как же ей дальше жить?». На что он ей ответил: «Идите в угол сада и там увидите маленькую вишенку». Мы пошли и увидели, что вишенка вся цветет, прямо облеплена цветами. Когда увиденное передали отцу Филиппу, он сказал: «Вот так и расцветет жизнь твоей дочери, только никогда не забывайте благодарить Бога». С этой поры все в моей жизни устроилось.

Старец Филипп благословил меня ухаживать за почтенным протоиереем Михаилом Ивановичем Шараповым, который долгое время служил в Александровке. Он тоже был в ссылке, затем воевал, был ранен. Отец Михаил очень почитал диакона Филиппа и был благодарен, что старец помнил о нем и послал ему на помощь человека. До самой смерти отца Михаила исполняла я свое послушание, возложенное на меня старцем Филиппом, старалась помогать во всем. Я всегда хожу в церковь, что в Александровке, благодарю Бога и отца Филиппа, и всем с радостью рассказываю о его помощи.

* * *

Скобко Валентина Ивановна, г. Луганск

Я слышала такие чудесные случаи, когда прозорливый старец Филипп предсказывал судьбу, лечил людей от самых тяжёлых болезней. Анна Фёдоровна пришла с подругой к отцу Филиппу. Дедушка посмотрел на эту Анну и говорит: «Выкинь, выкинь печку с хаты». Ничего она не поняла, как это можно печку выбросить, так и осталась в раздумье. А в этот день нужно было ей идти на работу в третью смену. Муж её уехал в командировку в другой город. Она пошла на работу, а там поломался котёл, и начальник всех отпустил домой. Когда ока ночью вернулась домой, то застала своего мужа с любовницей в постели. Пошла она к родителям, всё рассказала, и на следующий день они выгнали этого гуляку-мужа. Пошла эта Анна снова к отцу Филиппу, а он встречает её на воротах в белой рубашке, подпоясанный верёвочкой. И спрашивает: «Как дела твои, Анна?». Она отвечает: «Боюсь я, дедушка, не поняла ваших слов — выкинь печку». А он улыбнулся и говорит: «А ты уже выкинула».

Пришла к нему одна Евдокия, хотела за свою судьбу узнать, что её ждёт в будущем. Отец Филипп вынес ей сухую ветку, дал и говорит: «На ветку, иди и выкинь». Прошло время, вышла она замуж, жизнь не сложилась, непутёвый муж был, выгнала его, да так сама и прожила свой век.

Приходила к отцу Филиппу Мария, а у неё сын Василий. Спрашивает она у отца Филиппа за судьбу своего сына, а дедушка вынес три сливы и дал этому Васе. Потом узнали, что он всего лишь тридцать лет прожил. Во время войны пришёл к отцу Филиппу немецкий генерал и говорит: «Здравствуй, отец». Отец Филипп ему ответил: «Какой я тебе отец, ты завоеватель». Генерал спросил: «А кто умнее: Сталин или Гитлер?». Отец Филипп сказал: «Сталин — это вождь, а Гитлер — шофёр, два колеса, одно потеряет на речке, а другое под большим городом».

Собралось у отца Филиппа несколько человек, он посадил всех за стол кушать и квас пить. Взял в руки платок, разорвал на три части, и говорит: «Девчата, Советского Союза не будет». Все удивились, не может быть такого, как же так. А он говорит: «Да вот так: 1 часть — отойдёт Прибалтика, 2 часть — Россия, сначала трудно ей будет, а потом хорошо, 3 часть — Украина, бедная моя Украина, поработят её иноземцы и все заводы займут». Девчата возмущаются, не верят, такой могучий Советский Союз — и вдруг распадётся. Тогда отец Филипп говорит: «Допивайте квас». А квас был налит в красивый кувшин. Когда квас из него выпили, он взял этот кувшин и кинул об стенку, он так и разлетелся на части. Отец Филипп говорит: «Посчитайте, сколько осколков». Посчитали, оказалось 15. Отец Филипп сказал: «Вот и весь ваш Советский Союз».

Химич Александр Ефимович, г. Луганск

Было мне лет 20. Один раз я спросил у диакона Филиппа: «Что вы знаете, что у вас всё получается? Вы же не учёный?» А диакон Филипп ответил: «А я сказав на ветер, а що воно само получаеться, я i сам не знаю».Диакон Филипп помогал людям добрым словом. Случилось, что у меня заболели зубы, я пришёл к диакону Филиппу и говорю

— Дедушка помоги, зубы сильно болят.

А он и отвечает: «Ну, пусть не болят».

И, правда, зубы мои перестали болеть.

В 1934 году я жил у о. Филиппа на квартире в Камброде, на Рабочей улице. Он неоднократно говорил, что мне необходимо принять постриг, но я не понимал, для чего это нужно, и каждый раз отказывался. В довоенное время в городе не было ни одного действующего храма, а тут еще этот постриг. Также отец Филипп благословлял быть у него на послушании, но родители были против. Согласились, чтобы я у него жил на квартире и находился на его обеспечении и под присмотром старца, за что родители передавали отцу Филиппу каждый месяц по 10 руб. Как-то в воскресный день ко мне пришел мой товарищ Николай 3. Я его хотел оставить на ночь у себя, спросил у старца, но он не разрешил и сказал: «Его милиция разыскивает». Тогда я обиделся и ушел от него на другую квартиру; Когда я уходил от отца Филиппа, он мне сказал: «Придешь ко мне снова и будешь платить 15 руб». Так и вышло (на других квартирах я не ужился).

После ухода от отца Филиппа в скором времени я поехал к родителям в село, там они мне и рассказали, что Николай 3. — уголовник, живет на фальшивых документах, что его разыскивала милиция, только тогда я понял, от чего отец Филипп меня уберечь хотел.

Однажды осенью появилась жена отца Филиппа — Самойловна, сказала, что хочет увидеть сына, поехать к нему в Москву и пожить там зиму. Но отец Филипп не благословлял ей ехать: «Не езжай, тебя там украдут», а она не послушалась и все равно поехала. Прошло какое-то время, приходит письмо, отец Филипп давал мне его читать, письмо было от сына Григория, в котором он сообщает, что мать, выйдя из дома, направилась в больницу, но до больницы не дошла, больше ее никто не видел.

Всех посетителей, которые утром в воскресенье или праздники приходили к нему, он не принимал и во двор не пускал, а всегда посылал: «Бегом в церкву, бегом, без разговора».

Учил диакон Филипп меня молиться Луганской иконе Божией Матери: «Пресвятая Богородице Луганская, спаси нас и покрой Пресвятым Твоим омофором».

* * *

Задорожная Ксения Михайловна, г. Луганск

Работала я на почте и хотела рассчитаться и уйти. Пошла к диакону Филиппу за советом, потому что слышала от людей, что он предсказывает, как пророк, и исцеляет. Во дворе у него был пень, сверху которого была прибита четырёхугольная дощечка. Когда я пришла, то так и села на этот пень. Находившиеся рядом люди стали осуждать меня за это. Как оказалось, этот пень старец использовал для чтения святых книг. Все возмутились, пытаясь прогнать меня, а диакон Филипп, чтобы успокоить их, сказал: «Пусть, пусть сидит». А мне говорит: «Сиди, сиди». Так я и осталась работать на почте.

Однажды я сильно заболела. Взяла батон хлеба, денег, конфет и пошла к старцу. Пришла, а он и говорит: Зачем принесла? Да болею я. Я же не врач. Возьми батон, отдай Марийке. Да скажи, чтобы она положила его на полку.

Всё, как сказал мне отец Филипп, я всё так и сделала. После этого болезнь моя прошла, как и не бывало.

* * *

Капустянова Элла Александровна, г. Луганск

В 1956 году пришла к отцу Филиппу моя мама. Он долго рассматривал одну открытку, потом протянул её маме. На ней была кошка, а в шляпе котёнок. Марийка посмотрела и сказала: «В тебе буде дитина». Мама ей ответила: «Верю папаше Филиппу, но только быть этого не может». Маме в то время было 30 лет, врачи говорили, что детей у неё не будет. Но по благословению отца Филиппа через год родилась я.

Наша соседка собралась к отцу Филиппу и зашла перед этим в магазин. Там она увидела клубнику, которая продавалась по рубль тридцать, и по рублю восемьдесят, как она сама рассказывала, она всё стояла, выбирала: то ли ей купить по рубль тридцать, но больше, то ли крупней, но подороже. Думала, она, думала, и решила взять подороже, всё-таки идет к такому человеку. Когда она пришла к отцу Филиппу, то он её встретил с улыбкой на лице и сказал: «Да, дорогая эта клубника».

* * *

Ерёмина Тамара Яковлевна, Станица Луганская

В 1954 году я поступала в пединститут и не прошла по конкурсу. Во второй раз я уже боялась поступать, и мне посоветовали пойти за советом к диакону Филиппу. Когда я к нему пришла, у него уже было человек 30. Мария вышла к нам навстречу: «Папаша плохо чувствует себя, не сможет вас принять». Все стали расходиться. Осталось человек пять. Сидим час, два, три, уже 12 часов дня. Открывается калитка, и Мария пригласила всех к диакону Филиппу. Он поднялся и подает мне стакан: «Пойди, детка, и принеси мне воды». А я не знала, где колонка. Он стал меня ругать и называть сатаной. Одна из женщин (пожилая) выхватила у меня стакан и быстренько принесла воды, сливать на руки. Ко мне пришла сразу мысль, что не надо продавать дом, ехать неизвестно куда и зачем. Он взял у неё стакан и подаёт мне. Я стала сливать ему на руки. Когда вымыл руки, вытер полотенцем. Пошли мы все в холодочек и расположились обедать. Он налил мне чашечку пива, а я ещё совсем девчонкой была: «Извините, я не пью». Диакон Филипп опять начал называть меня сатаной и добавил: «Пей, пей». А женщина, та, что в первый раз забрала стакан, выхватила пиво и выпила.

Поели мы. Он лёг, закрыл глаза, а мы в это время священную книгу читаем, и поглядываем на него, думаем, что он спит. А он понял наши мысли и говорит: «Вы с открытыми глазами видите меньше, чем я с закрытыми. Овцы вы». Там была тарелка для пожертвований. Я хотела положить, а у меня десятка. Хотела дать мелочь, а её не оказалось, только две копейки. Диакон Филипп и говорит: «Было три брата, два богатых и один бедный. И бедному брату помогли, кто сколько мог, кто две копейки...».

Мне стало не по себе, что он мои мысли прочитал.

Пришло время обратиться к диакону Филиппу по вопросу, с которым я пришла, что я поступала в пединститут и не прошла по конкурсу, а теперь я хочу поступать в Миллеровский сельхозтехникум, и спросила, что он посоветует. Его ответом было: «Диточка, иди куди хочеш». Мне показалось, что он сказал как бы безразлично. А я восприняла это как благословение, и я пошла в техникум. Первые списки вывесили, а меня там нет. Два часа я ждала и вот, наконец, выходит секретарь, выносит дополнительные списки. В этом списке я была первая.

По окончании учебы работала агрономом, потом в школе преподавала растениеводство, заочно закончила пединститут. Я и не думала, что поступлю. За один день, подготовила все документы, сдала все экзамены и прошла вне конкурса. Так я стала агрономом и учителем. Как диакон Филипп сказал: «Куди хочеш, i иди». Так и вышло.

Рассказывала Зинаида, которая ходила к отцу Филиппу в 50-е годы, умерла.

«Время было безбожное, для верующих людей очень тяжелое, преследование со стороны властей, да и вокруг люди неверующие постоянно насмехались, если узнавали, что человек ходит в церковь.

Недалеко от отца Филиппа жили такие люди, вот однажды они собрались, а были то мужики, да и говорят: «Пойдем к деду Филиппу, ради смеха, поболтаем». Идут по дороге, смеются. Зашли к отцу Филиппу, а он им выносит большую миску с водой и ложки, да и раздает им. А они удивились этому, ничего не поняли и спрашивают у него: «А зачем нам это?». А он им ответил: «Вы же хотели поболтать, так берите ложки и болтайте».

Поели мы. Он лёг, закрыл глаза, а мы в это время священную книгу читаем, и поглядываем на него, думаем, что он спит. А он понял наши мысли и говорит: «Вы с открытыми глазами видите меньше, чем я с закрытыми. Овцы вы». Там была тарелка для пожертвований. Я хотела положить, а у меня десятка. Хотела дать мелочь, а её не оказалось, только две копейки. Диакон Филипп и говорит: «Было три брата, два богатых и один бедный. И бедному брату помогли, кто сколько мог, кто две копейки...».

Мне стало не по себе, что он мои мысли прочитал.

Пришло время обратиться к диакону Филиппу по вопросу, с которым я пришла, что я поступала в пединститут и не прошла по конкурсу, а теперь я хочу поступать в Мил-леровский сельхозтехникум, и спросила, что он посоветует. Его ответом было: «ДДточка, цш куди хочеш». Мне показалось, что он сказал как бы безразлично. А я восприняла это как благословение, и я пошла в техникум. Первые списки вывесили, а меня там нет. Два часа я ждала и вот, наконец, выходит секретарь, выносит дополнительные списки. В этом списке я была первая.

По окончании учебы работала агрономом, потом в школе преподавала растениеводство, заочно закончила пединститут. Я и не думала, что поступлю. За один день, подготовила все документы, сдала все экзамены и прошла вне конкурса. Так я стала агрономом и учителем. Как диакон Филипп сказал: «Куди хочеш, i иди». Так и вышло.

* * *

Иванова Ольга Ивановна, г. Луганск

Жили мы на улице Ростовской, дом 28. Бывал диакон Филипп и у нас дома. Уже в те годы он сказал про наш дом: «Ваш дом пойдет по дороге, а на вашем месте ничего не будет, а будет святое место, и дом большой пойдёт прямо по дороге и упрётся в другой дом», — как сказал, так и есть.

Про явление Божией Матери он рассказывал моей матери, Наталье Савельевне, что шёл он во вторую смену, и сразу упал на колени. Было это на территории завода, и там были ещё заводчане, которые также попадали на колени и головами прижались к земле. Он один только видел Царицу Небесную. Недалеко от отца Филиппа был рабочий, когда видение прошло, и все поднялись с земли, старец спросил у рабочего, что он видел. А тот отвечал, что ничего не видел, а только лежал и сам того не понимал, почему и зачем. И только удивлялся тому, как он мог упасть. А диакон Филипп стал рассказывать о том, что явилась Матерь Божия, идя по белой дороге, опускаясь на небесном облаке. И были на ней белое покрывало, которое развивалось на ветру, а за ней шли певчие, которые несли хоругви и пели.

Знали мы диакона Филиппа с 1932 по 1949 гг. Был он очень хорошим человеком, добродушным, помогал без всякой корысти, а лицо его как будто светилось, было симпатичное, и он всё время читал про себя молитву, чуть ли не вслух. Это был очень редкий человек. Заставлял читать мою маму Библию, потому что она очень хорошо и четко умела читать. Как лицо его, так и глаза его источали свет.

У моей мамы болели ноги, и он её вылечил. А вылечил так, всё приговаривал: «Наталия, бижи, бижи, бижи». И она бегала, и ноги перестали болеть.

Лежали у диакона Филиппа вместо калитки бревна, метров по пять в длину, штук 20, да такие толсты, что двумя руками можно обхватить. И через них все шагали, чтобы подойти к келий (это было еще до войны), а он только улыбается, что мы идем и спотыкаемся.

* * *

Куликова Ксения Ивановна, Славяносербский район

Я всегда восхищалась его духовной дальновидностью, его истинно отеческим вниманием к людям, всегда верила в силу его благодатного заступничества. Он был для нас примером, как мог, неустанно помогал людям, усердно молился.

Во времена безбожной власти в одной семье арестовали отца-кормильца, осталась жена с двумя девочками. Понятно, какое горе для семьи. В невыразимом смятении пошли они к дедушке Филиппу, который их духовно окорм-лял, поделиться несчастьем и попросить его молитв к Богу о помощи, надеясь, что Господь не оставит их в скорби. Он их внимательно выслушал: «Девчатка, вон бачите, та дверь, пробуйте её открыть». А дверь была без ручки и очень плотно прикрыта. Девочки начали её открывать, пытались по-всякому: и пальчиками маленькими, и ноготочками поддевали, долго трудились, пыхтели. А дедушка Филипп в это время молился. И наконец-то, дверь эта с трудом открылась. Тогда он им сказал: «Молодцы, значит выпустят вашего батька». И действительно, милостью Божией, через короткий промежуток времени, выпустили их отца из тюрьмы.

* * *

Журавлёва Василиса Моисеевна, г. Луганск/

Впервые в 1941 году я встретилась с отцом Филиппом в городе Луганске, где сейчас «Детский мир». До этого времени я его не знала, а он меня спросил: «Ты у меня была?» Я ему ответила, что не была. А он мне говорит: «Ты Пресвятую Богородицу знаешь?», а я ему отвечаю, что знаю. Он говорит: «Говори за мною — Богородице Дево радуйся, Благодатная Мария, Господь с тобой, благословенна ты в женах и Благословен Плод Чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших». И, сказав это, он ушёл. Когда я узнала, что это был отец Филипп, то сразу пошла к нему на дом, со своим 10-летним сыном, утром. Он нас встретил, говорит: «Чего ты пришла так поздно?». Моему сыночку Грише дал 3 рубля, а мне красный цветок.

Во время Отечественной войны моего сыночка ранило в голову, и теперь мой сын получает 30 рублей пенсии. Построил мой сын Гриша дом. Отец Филипп сказал на это: «Там, где ты построил, найдутся наследники и развалят его, а строй дом себе на юг», и показал рукой. Его слова впоследствии так и сбылись. Когда пришла я к нему в следующий раз, он мне сказал: «На моей хати звив соловей гниздо, i мне так весело жилось». Какое-то время помолчал, и говорит: «Соловей полетел на зимовку». Опять немного помолчав, добавил: «Я ему поставил двухэтажный столб, и вылупилось много со­ловьев». Когда мой сын Николай пришел с армии, то сразу же получил квартиру на втором этаже. Вот так по благословению отца Филиппа все исполнилось.

Горбатенко Анастасия Андреевна

Я не присматривалась тогда к старцу. С виду он был старичок с большими глазами. Был строгий ко всем, но ко мне относился хорошо, я ничего от него плохого не слышала. Я его боялась, потому что люди говорили, что он многих выгонял, не принимал. Пришла я однажды к старцу с одной болящей женщиной узнать, что он ей скажет. Когда пришли, то пришлось немного подождать, пока он окончит молитву и выйдет из келий. А он вышел из келий и пошёл, как бы больной, до помоста (лавочки) в саду, где он часто сидел и принимал людей.

— Ой, ой занедужав я, занедужав.

А сам между вишенками прошёл, постонал, постонал и обратно в келию зашёл. Так больше ничего и не сказал, ни он нам, ни мы ему.Но в скором времени всё прояснилось. Женщина тогда ещё не была сильно больна, а потом заболела и двадцать лет пролежала. Вот к чему были эти слова.Работала я в 1949 году на заводе МПС. И помню, шла со смены и решила зайти в Николо-Преображенский собор, а он был закрыт. Тогда я решила пойти к отцу Филиппу. А когда пришла, то стала около вишенки и стою, смотрю на него. Это было после войны. Много людей приходило к нему спрашивать за родственников. Кто живой или убит — всем отвечал притчами. Одна женщина, пришедшая уже после меня, подошла к старцу и стала просить:

Папочка, я принесла тоби ковбаски. А он:

Не надо, не надо.

А женщина уговаривает:

Ну, папочка, ну, визьмить, ковбаска така свижа.

Ну, запхни и за голенище мого сапога.

Она так и сделала. У неё впоследствии вернулся муж без ноги. А я всё это время стояла, смотрела на старца. А он говорит: «Ти не дивись на мене, а дивись на петуха i на кури-цю, як вони гарно убрались i бубенчик на головЬ. Я наклонила голову, а у моих ног и правда стоят и петух, и курица — и непонятно, откуда они взялись. Посмотрела я на них, а потом опять подняла голову и смотрю на старца. А он говорит: «Не дивись на мене, а дивись на петуха i на курицю». Я опустила голову, а их, как и не было, вокруг посмотрела: нигде их нет. Потом старец добавил: «Як пара ще, так тихо дають дорогу, а як батюшка ще, то не як-небудь дають дорогу, а тихо-тихо». Ещё и пальцем показал, как тихо. Много лет прошло, а его слова у меня и сейчас звучат в ушах, как будто только были сказаны. Через 20 лет слова его исполнились. Работала я в трамвайном парке, и там работала со мной девочка несовершен­нолетняя. Я взяла эту девочку на квартиру, но с условием, что она будет ходить в церковь. Она согласилась, а через некоторое время уже пела в любительском хоре (на клиросе), а затем и в большой попала. Вышла замуж, а когда шли венчаться молодые, то все люди тихо им давали дорогу (шли мы от самого Иванишева Яра в Николо-Преображенский собор). Вспомнила я слова старца и говорю Вале (так звали невесту): «Вот увидишь, что Николай, твой жених, батюшкой будет». Так и получилось. Слова старца и исполнились. Пришли мы один раз вчетвером к старцу. Открыла двери в келию послушница, всех впустила, а мне сказала подождать. Через время и меня впустила. А с самого порога в келию была положена доска. Я увидела и испугалась, подумала, что это мне гроб предстоит, и спросила, почему это так? А какая-то женщина, находящаяся в келий, ответила мне: «Это вы будете строиться». А я в недоумении, ну, как же строиться, когда ни плана, ни денег, ничего нет? Тогда старец Филипп говорит мне: «Оце рано-рано уставай, щи на вулицю, шо треба буде тоби, то i будуть давати». А я себе и думаю, как мне будут давать, да ещё рано-рано? Но то, что сказано, то и сделано. Устроилась я работать уборщицей в стройуправление, а там сторожем работал одни раб Божий Николай. Так он мне, когда узнал, что я строюсь, и досок давал, и цемента, и на подшивку. В общем, всё, что нужно, для меня подыскивал. Сама я у него ничего не просила. С вечера шла я на работу, приберу сразу, а потом ночь отдыхаю, а рано-рано проснувшись, пока никого ещё нет, я за тачку и домой, а в тачке он мне уже что-нибудь приготовил. Вот так я и построилась. Старец Филипп мне не отказывал ни в чем, как что мне нужно, так и бегу я к нему.