ЛИНГВИСТИКА И ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ

«Я поведу речь о романисте Чарльзе Диккенсе, чьи годы жизни заключены между семнадцатым и двадцатым столетиями нашей земли. Названия его трудов нам известны, однако из текстов до нас дошел лишь один… что дает нам единственную в своем роде возможность исследовать свойства человеческого воображения в эпоху Крота. Роман называется «Происхождение видов путем естественного отбора». После заглавия стоит имя автора – Чарльз Д. …у нас нет причин сомневаться, что роман сочинен автором книг «Большие надежды» и «Тяжелые времена».

Повествование открывается словами героя: «Будучи натуралистом и путешествуя в этом качестве на корабле «Бигль», я был поражен некоторыми фактами»… Перед нами персонаж, которому, будь он реальным лицом, никто бы не поверил! … Ясно все хитроумие замысла Чарльза Диккенса. Выдумав этого нелепого натуралиста,… он сумел создать тонкую косвенную пародию на общество, в котором он жил… Побоище и резня фактически легли в основу сотворенного им фантастического мира. Он вообразил себе всю жизнь на земле возникшей от одного «общего прародителя»…; потомство этого «прототипа» впоследствии развилось в многообразие видов животных и растений, постоянно борющихся между собой, чтобы двигаться к совершенству». Он называет это «эволюцией». Не смейтесь, прошу вас! Ведь это всего-навсего герой романа. Ладно уж смейтесь, если хотите. Но помните…что никто из людей. живших в ту темную пору, не знал и не мог знать, что все стороны мироздания меняются мгновенно и что новые формы органической жизни появляются в тот момент, когда рождения их требует земля…Рекомендую вам «Происхождение жизни путем естественного отбора» как подлинный шедевр комической прозы» [Чайковский 2007, 73].

Это строки из романа современного английского писателя Питера Акройда, повествующего об историке, который в 3700 г. описывает нашу цивилизацию. Из того фантастического далёка теория эволюции, может быть, и выглядит смехотворно. Но для современников «комической прозы» Ч. Дарвина она оборачивается трагедией. Все воспринимают бытующую в медицинской среде шутку «у каждого хирурга свое кладбище» как черный юмор. Атеистический дарвинизм еще чернее и юмористичнее. Чернее – потому что приговаривает к смерти всех, юмористичнее – потому что для этого у него нет никаких оснований и можно ему не верить. Атеизм похож на огородное пугало, которое умные вороны скоро перестают замечать. На первый взгляд, выглядит правдоподобно, а на самом деле совсем не то, чего нужно бояться.

В материализме воспитательный процесс встречает серьезное сопротивление. Для нравственности нужно такое основание, которое будет сильнее всех потрясений и соблазнов мира. Где в мире такая ценность, которая могла быть таким основанием? Власть, деньги, слава? Всегда найдется тот, кто предложит человеку за его душу еще больше и власти, и денег, и славы. Где взять силы отказаться от этого? Разум, познание, самосовершенствование? Но во имя чего?

Неподкупную нравственность гарантирует только абсолютная, не подверженная девальвации ценность. Такой ценностью может быть только совершенное благо. Но где же мы его находим? На земле, в этой юдоли скорби, его нет. Мы уже привыкли говорить, что всё относительно, наши ценности в том числе. Но относительны по отношению к чему? Раз есть множество относительных ценностей, значит, необходимо должна существовать и единственная абсолютная. Для православного человека это – Бог.

Этика лишенного вечности человека неудержимо стремится к отождествлению истины и своего желания. Истиной провозглашается все, что нравится. Молодому человеку, которому от лица науки объявлено о его смертности, невозможно объяснить, почему он должен вести себя как бессмертный. А ведь традиционная православная этика России выработана именно бессмертными. «Моральный кодекс строителя коммунизма», будучи выхолощенным вариантом евангельских заповедей, с помощью чуткого партийного руководства и сурового УК до известного времени сдерживал истинные запросы «советских людей». В условиях западного типа демократии ни ему, ни еще более строгой православной этике составить конкуренцию нравственному либерализму не удается. Во Вселенной, управляемой Случаем и находящейся в постмодернистской стадии релятивизма ценностей, даже как-то неэтично предъявлять высокие нравственные требования к потомку обезьяны.

На мировоззренческие ценности студента педагогического вуза следует обращать особое внимание, потому что они тиражируются в учениках. Синергетика^[8] показала, что в точке бифуркации^[9] даже слабое воздействие на систему приводит к огромным изменениям в ее поведении. Для студентов вступление во взрослую жизнь как раз и есть точка бифуркации, в которой некритично усвоенная информация может быть катализатором разрушительных процессов личности. Уже сейчас за трансляцию мировоззренческого негатива приходится платить антропологической и культурной катастрофой.

Знакомство с работами и высказываниями ученых-естественников позволяет констатировать: Бог возвратился в научную картину мира. Откровение человеку эпохи квантовой механики и микробиологии состоялось в авторитетных для него формах. Вот, например, аннотация к книге чл.-кор. Белорусской АН В. Вейника: «Установлен факт существования сверхтонких миров и объектов, которые живут вне времени и пространства и взаимодействуют с нами по законам добра и зла. В новом свете предстала суть человека, свобода воли, цель жизни, мышление, память, сновидения, нарушения психики и интересующая всех проблема здоровья. Дается объяснение физического механизма так называемых аномальных явлений (парапсихология, полтергейст, НЛО и т.п.), показано, что все они суть некий единый феномен, который проникает в нас и манипулирует нашими сознанием и здоровьем» » [Вейник 1991]. Речь идет о тех, кого в традиционной религиозной терминологии называют ангелами и демонами.

Современный агностик обнаружил в научных открытиях то, чего меньше всего ожидал там найти. За пределами материи перед изумленным взором ученых встал величественный образ ее Творца. И современная лингвистика осторожно, с боязнью повредить своей научной репутации вспоминает хорошо забытое старое. В рецензируемые научные издания скромно возвращается «старорежимная» альтернатива трудовой теории: «В некотором смысле возникновение естественного языка – явление сверхъестественное, «дар Божий»…» [Рябцева 2005, 18].

Этот стык науки и философии требует не столько интеллектуальной зрелости, сколько мужества. Законы природы в силу их грандиозной сложности (а на биологическом уровне и очевидного целеполагания) предполагают не просто разумную, но личностно-разумную инстанцию, санкционировавшую и поддерживающую их функционирование. Наука диктует переоценку не только инвентаря теоретических установок, но и всего образа жизни. Это веление времени. Но православное учение в качестве мировоззренческой основы лингвистики не должно быть автоматической реакцией на изменившуюся конъюнктуру и данью моде. Работу в системе философских и научных координат Православия мы понимаем как творческий процесс восстановления прерванной интеллектуальной и духовной 1000-летней православной традиции России.

Список литературы

Вейник А.-В.Й.Термодинамика реальных процессов. Минск, 1991.

Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект / РАН Институт языкознания. М., 2005.

Чайковский Ю.В. Философия дарвинизма против философии эволюции // Вопросы философии, 2007, № 9.