РАЗДЕЛ 4. ИЗ ИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИНГВИСТИКИ

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКОВ

В журнале «Политическая лингвистика» сложилась устойчивая традиция знакомства читателей, особенно начинающих свой научный путь, с классическими работами, посвященными проблемам политической коммуникации. Эти работы позволяют по-но­во­му взглянуть на наши сегодняшние разработки, обратиться к истокам той или иной проблемы, увидеть применение методик, ставших популярными за рубежом. Поддерживая эту традицию, наши аспиранты и сотрудники готовят переводы, которые затем редактируются, обсуждаются, неоднократно правятся, пока, наконец, не попадают на страницы журнала к своему читателю. Это интересный, но тяжелый, подчас мучительный труд: переводчику не по разу приходится проверять имена, экстралингвистическую информацию, которая остается за рамками перевода, но влияет на общий смысл текста. Зато, как мы в глубине души всегда надеемся, это помогает нашим читателям расширить свой кругозор, облегчает путь к зарубежной лингвистике. Бывает и так, что над одной и той же статьей одновременно работают несколько переводчиков. Они создают разные версии перевода одного и того же материала. Это интересно не только с точки зрения знакомства с общими положениями переводимых статей, но и с точки зрения поиска решений переводческих проблем, без которых не обходится ни один перевод. Во втором номере нашего журнала за 2012 г. был опубликован перевод статьи одного из ведущих американских специалистов ХХ в. в сфере политических технологий Александра Л. Джорджа, выполненный Натальей Вла­димировной Макаровой, аспиранткой Уральского государственного педагогического университета (УрГПУ). Для текущего номера был выбран перевод этой же статьи, выполненный Юлией Викторовной Кузиной, ассистентом кафедры английского языка УрГПУ, и отредактированный Елизаветой Владимировной Шустровой, доктором филологических наук, профессором кафедры английского языка УрГПУ. Мы надеемся, что читателям будет интересно сопоставить эти две версии.

Введение.Во время Второй мировой войны группа аналитиков из не существующего ныне подразделения Федеральной комиссии связи (далее — FCC) предприняла попытку сделать выводы о нацистской пропагандистской стратегии и лежащих в ее основе стратегических расчетах на основе тщательного изучения немецких радио- и печатных сообщений. После войны мы тщательно изучили работу аналитиков Федеральной комиссии связи с целью проверки сделанных заключений, реконструкции и кодификации методов, которые были успешно применены ранее ^[1].

Одной из проблем военного времени было предсказание инициатив противника с помощью анализа его пропаганды. Однако это лишь одна из наиболее значительных проблем, подвергшихся исследованию. Она выбрана для обсуждения по двум причинам. Во-первых, методологический подход к этой проблеме претерпел интересное развитие в ходе Второй мировой войны. Во-вторых, в дополнение к очевидному практическому интересу, данная проблема также несет в себе определенный теоретический интерес, так как затрагивает общий вопрос соотношения коммуникации и действия в отношениях между странами.

Ранние подходы к проблеме.В первых работах по данному вопросу возможность предсказания инициатив противника преимущественно трактовалась как необходимость выявления постоянного образца или модели соотношения между пропагандой и поведением противника в прошлом. Этот образец должен был выступать в качестве правила для выводов в новых случаях ^[2].

Аналитики стремились выявить регулярные соотношения между намерением противника принять определенную линию поведения и (1) типом контент-характерис­тик его пропаганды или (2) типом пропагандистской стратегии, применяемой им перед началом действий.

Ни один из этих двух ранних подходов себя не оправдал. Изучение коммуникативного поведения нацистов, предварявшего активные действия Германии, не позволило раскрыть регулярные соотношения обоих типов. В пропаганде, предшествовавшей пер­вым военным действиям нацистов, общая характеристика содержания, или образец, выявлены не были. Нацисты, очевидно, не использовали одинаковый тип пропагандистской стратегии перед каждым из своих действий ^[3]. Попытки сделать логические выводы о нацистских военных действиях продолжались в течение войны. Но, возможно по причине разочарования, вызванного несостоятельностью двух ранее примененных подходов, ученые отказались от идеи создания систематизированной методики, которая бы отвечала данной цели. Послевоенные оценки значимости контент-анализа в отношении предсказания действий противника были весьма сдержанными ^[4].

Косвенный метод.Эти два ранее примененных подхода (полный критический анализ которых не может быть приведен здесь) в ходе войны были заменены другими методиками, разработанными в FCC контент-аналитиками из Британской службы разведки иностранного радиовещания. В то время этот новый подход не имел четко очерченных границ — в лучшем случае он только подразумевался в анализе FCC. Он был четко сформулирован нами в ходе детального изучения методик и доказательств, примененных в исследованиях FCC. В нашей статье новый подход носит название «косвенный метод», поскольку включает в себя серию выводов о причинно-след­ствен­ных связях. Такой характеристики косвенного метода достаточно для данного обзора ^[5].

Новый метод адаптирован к пропаганде, носящей в высшей степени орудийный характер. В отличие от предыдущих подходов, этот базируется на признании того, что пропаганда может поддерживать предстоящие действия множеством способов. Поэтому данный метод не предполагает обнаружения регулярного соотношения между намерениями управляющих структур и пропагандой ^[6]. Скорее новый метод основан на предположении, что пропагандистская стратегия может меняться; соответственно в рамках метода пытаются выявить, какую вообще пропагандистскую стратегию может принять на вооружение противник для поддержки своих предстоящих действий.

Как мы увидим, косвенный метод применим только к тем преднамеренным действиям противника, которые предполагают некую долю размышления и планирования с его стороны. При применении данного метода необходимо понимать, что противник использует предварительную пропаганду как одно из средств усиления или подготовки своих предстоящих действий. Таким образом, данный метод не распространяется на «спонтанные» и спровоцированные ответные действия политического руководства/управля­ющих структур, поскольку такие действия, скорее, предпринимаются без обычного координирования дипломатических мер и пропаганды.

Тем не менее спектр действий управляющих структур, к которым применим косвенный метод, широк и не ограничивается только военной сферой, охватывает также политические, экономические и дипломатические действия. Тот факт, что косвенный метод применим, только если действиям противника предшествует предварительная пропаганда, не столь серьезно ограничивает его эффективность, как может показаться на первый взгляд. Современная политическая элита зачастую находит весьма выгодным для себя подготовить заранее тех, кого затронут планируемые действия. Какую бы форму ни принимала подготовка, главной ее целью остается увеличение ожидаемых выгод и уменьшение возможных неблагоприятных последствий предстоящих действий. Предварительная коммуникация может быть адресована внутренней аудитории (внутри своей собственной страны), группировкам в лагере противника или группам в нейтральных государствах. Контент-аналитик учитывает возможность того, что предварительная коммуникация может быть адресована более чем одной аудитории, что цель или намерение подготовки могут быть различными в зависимости от аудитории-адресата, а также того, что цель может быть достигнута весьма тонко, через косвенное воздействие.

Возможность предсказания действий политической элиты на основе ее предварительных усилий зависит, очевидно, от того, какой из коммуникационных каналов, доступных контент-аналитику для тщательного изучения, был использован. Обычно исходят из предположения, что каналы средств массовой информации используются, когда предварительная пропаганда адресована относительно широкой аудитории. Выборочные, специализированные средства массовой информации могут использоваться при попытке подготовить меньшие группы. Тем не менее нет уверенности в том, что в каждом случае будут использоваться именно общедоступные каналы. Подготовка может проводиться, например, посредством конфиденциальных приказов, личных сообщений, слухов и других каналов коммуникации, недоступных контент-аналитику.

Еще одно ограничение в использовании данного метода для предсказания действий противника заключается в том, что управляющие структуры могут отказаться от любой подготовки и использовать пропаганду для подкрепления своих действий во время них или сразу после предпринятых мер. В таких случаях лучшее, что может сделать косвенный метод, это оказать помощь в оценке характера и целей уже предпринятого действия и указать, как противник оценивает перспективы данного действия.

Значение таких выводов для тех, кто определяет политику, нельзя недооценивать; во многих случаях такие выводы даже важнее, чем простое предсказание действий.

Типы выводов о стратегическом интересе.Здесь следует подчеркнуть, что лицам, определяющим политику, могут быть интересны несколько аспектов предстоящих действий и инициатив противника. Во-первых, существует вопрос, действительно ли противник планирует определенное действие, т. е. вопрос о намерениях. Однако не менее интересны, а иногда даже более значимы, вопросы, связанные с выбором времени действия, его характером и масштабом, его точным местоположением, целями, установленными для данного действия, ожиданиями управляющих структур относительно успеха действия, а также характером и масштабом негативной реакции внутри руководящей группы по отношению к конкретной инициативе. То, какой из этих вопросов представляет первостепенный интерес, зависит от конкретного случая. Иногда практически не вызывает сомнения планирование противником действия определенного типа (например, военной инициативы), поэтому главным вопросом может стать точное время и место действия или его масштаб и цели. В других случаях важно выявить ожидания противника по отношению к предполагаемому действию: уверен ли он в своей победе, или предвидит поражение. Еще один объект анализа — это цель, которую преследует противник, проводя определенную политику в отношении ряда групп населения. Исследования из опыта FCC, приведенные ниже, проиллюстрируют круг типичных проблем, которые могут быть рассмотрены с помощью контент-анализа.

Последовательность рассуждений.При попытке применить метод, который мы кратко описали выше, контент-аналитик использует уже существующие обобщения о типах ситуаций и условий, в которых управляющие структуры, находящиеся под наблюдением, склонны использовать предварительную пропаганду для подкрепления своих предстоящих действий. Такие обобщения должны охватывать следующие взаимосвязанные вопросы:

(a) Для какого типа действий управляющие структуры обычно расценивают предварительную пропаганду как желательную?

(b) Какой тип аудитории управляющие структуры считают полезным подготовить (к каждому типу действий)?

(c) Какие типы целей управляющие структуры считают полезным и возможным преследовать при осуществлении предварительной пропаганды (для разных типов аудиторий и в случае осуществления разных типов действий)?

(d) Какие каналы или типы коммуникации управляющие структуры обычно используют или вероятно будут использовать при попытке достичь определенной цели через предварительную пропаганду (для разных типов аудиторий и в случае осуществления разных типов действий)?

При попытке решить каждую конкретную проблему контент-аналитик не полагается исключительно на доступные обобщения данного порядка. Он использует их, скорее, в сочетании с логикой оценки ситуации ^[7]. Контент-аналитик учитывает, что управляющие структуры, принимая решение об использовании предварительной пропаганды перед совершением действий, руководствуются не просто своим прошлым опытом или жесткой действующей доктриной. Предполагают, что, вероятнее, управляющие структуры производят оценку факторов, от которых будет зависеть успех запланированного действия; на основе этой оценки затем выводятся требования к предварительной пропаганде. Наконец, выбор стратегии предварительной пропаганды зависит от возможности применения и вероятной эффективности доступных стратегий и методов.

Например, в одном случае руководящие структуры предпочтут полную неожиданность действия, чтобы закрепить или усилить его успех. Следовательно, пропаганда в таком случае может заключаться исключительно в попытках замаскировать предстоящее действие.В другом случае при таком же типе действия руководящие структуры могут посчитать целесообразным ввести в предварительную пропаганду запугивания и угрозы; в таких случаях будет принята стратегия не маскировки цели, а «игры на нервах».

Поскольку для косвенного метода характерно несколько таких дедуктивных моделей, входящих в цепочку рассуждений, довольно трудно охарактеризовать процесс рассуждения аналитика в общих чертах. Любая попытка сделать это приводит к риску получить слишком упрощенную или неоправданно сложную картину. Тем не менее стоит набросать общую схему размышления или, скорее, предложить ее путем формулирования ряда вопросов, которые предстоит решить аналитику, чтобы прояснить намерения противника. В схематичном виде рассуждения аналитика сводятся к следующему: «Вражеская пропаганда не преследовала бы такие цели и не пыталась бы использовать эти информационные каналы в данной ситуации, если только действия, выводы о которых сделаны, не были действительно запланированы или намечены». Таким образом, выводы аналитиков о том, планируется ли основное действие или нет, выводы о его характере и масштабах или об ожиданиях управляющих структур в отношении него являются последними шагами в цепочке умозаключений. Рассуждения аналитика можно сравнить с попыткой восстановить недостающие фрагменты в последовательности действий. Некоторые части мозаики даны или их легко восстановить. Другие фрагменты отсутствуют. По сути, аналитик представляет в уме различные варианты недостающего фрагмента, пытаясь решить, какой вариант более правдоподобен, если исходить из значения уже известных ему частей ^[8].

Возможные цели предварительной пропаганды.Важным шагом в цепочке умозаключений становится определение того, присутствуют ли вообще какие-либо цели пропаганды в текущей информации, которая может быть частью подготовительной кампании, предшествующей основному действию. Помощью аналитику в установлении этого могли бы стать общие критерии анализа, которые дают возможность систематически определять, отражены ли в рассматриваемой информации хоть какие-нибудь пропагандистские цели.

В данном исследовании была предпринята попытка выявить перечень возможных целей пропаганды, которые могут преследовать руководящие структуры при подготовке той или иной аудитории к предстоящему действию. Цели сформулированы в общих и абстрактных терминах, чтобы их можно было применять к настолько большому числу действий, аудиторий и каналов информации, насколько это возможно. Однако следует иметь в виду, что некоторые из подготовительных целей, сформулированных здесь достаточно четко и ясно, на практике будут иметь гораздо более завуалированный вид, что вызвано стремлением повысить эффективность пропаганды.

Представленный перечень целей, вероятно, не является исчерпывающим. Несомненно, он отражает особенности материала исследования, связанные с нацистским режимом и пропагандой военного времени. В то же время было бы странно, если бы этот перечень оказался совершенно неприменим к анализу случаев подготовительной пропаганды, периодически исходящей из других источников.

В перечне выделяется несколько больших групп целей в зависимости от того, на кого направлена подготовительная пропаганда — на граждан собственной страны или группы в лагере оппонента. Также перечень подразделяется в соответствии с ожиданиями управляющих структур, которые, как предполагается, первыми определяют подготовительные цели, а именно с тем, к чему приведет планируемое действие: к тому, что данная аудитория лишится ряда своих привилегий или, наоборот, приобретет некую выгоду ^[9].