ПРИМЕЧАНИЯ. [1]. Эта статья основана на исследовании, выполненном автором для корпорации RAND

[1]. Эта статья основана на исследовании, выполненном автором для корпорации RAND. Полный текст доклада сейчас на стадии подготовки.

[2]. Нет ни одного опубликованного отчета по ранним подходам, который вызывал бы доверие. Логика этих подходов кратко обозначена в неопубликованном меморандуме Х. Д. Лассвелла (Lass­well H. D. Specimen Hypotheses about the Focus of Attention in World Politics. February 1942. The Experimental Division for the Study of Wartime Communications, Library of Congress. P. 4).

[3]. Авторитетное описание ведущим немецким пропагандистом того, как некоторые из нацистских агрессий были подготовлены посредством пропаганды, см. в данных под присягой показаниях Ганса Фрича, представленных Нюрнбергскому трибуналу: номер документа 3469-PS в издании «Нацистский заговор и агрессия» (Nazi Conspiracy and Aggression. Vol. VI. P. 184—190 (перевод); обобщение представлено здесь: Vol II. P. 1041—1046).

[4]. См.: Berelson B. Content Analysis in Communication research. The Free Press, Glencoe, Illinois, 1952. P. 84, 85—86. Несколько менее сдержанными в своих оценках были Эрнст Крис и Ганс Шпейер (см.: Kris E., Speier H. German Radio Propaganda. Oxford University Press, 1944. P. 289—291, 292—325). В последнем из упомянутых трудов есть неявное признание, что предположение о возможности предсказывать нацистские инициативы с опорой на открытие одного регулярно повторяющегося соотношения намеченного действия с пропагандистской стратегией требует некоторой модификации.

[5]. Краткий отчет по косвенному методу фигурирует здесь: Public Opinion Quarterly. Vol. 15. №4. P. 782—784 — и в цитируемой выше работе Б. Берельсона (Berelson B. Content Analysis in Communication research. Р. 193—195).

[6]. Второй из двух ранних подходов рассматривал только один тип цели пропаганды, которую может преследовать политическая элита в связи с предполагаемыми действиями, а именно их маскировку. Было очевидно, что если будет расшифрована техника маскировки инициативы в пропаганде, это даст ключ к успешному прогнозированию. Само по себе это предположение бесспорно. Тем не менее, провоцируя поиск регулярно повторяющейся схемы маскировки, оно чрезмерно упрощало задачу прогнозирования действий в конфликтных ситуациях, когда актор прекрасно понимает, что его поведение (языковое или иное) пристально изучают, пытаясь обнаружить ключи к пониманию его намерений и расчетов. Следовательно, ожидания, что такие закономерности будут найдены, были нереальны. Упускалась из виду вероятность того, что противник будет намеренно изменять модель маскировки действий с единственной целью максимального обмана.

[7]. Термин «логика ситуации» введен К. Р. Поп­пером в работе «Открытое общество и его враги». (Popper K. R. The Structure of Social Action. 2^nd edition, revised, 1952. Vol. 2. P. 96—97, 265).

[8]. Таким образом, способ мышления, применяемый в косвенном методе, является частным случаем процедуры причинного вменения, используемой в определенных типах исторического толкования. Как и в последнем, аналитик пропаганды пытается приблизиться к логике эксперимента с помощью мысленной подстановки гипотетических результатов. Изменения значимости одной или нескольких переменных аналитик определяет для того, чтобы оценить последствия, если таковые имеются, для других переменных. С помощью таких образных подстановок происходит гипотетическое конструирование или вывод из ненаблюдаемых причинных детерминант. Об этой процедуре в историческом толковании см. комментарий Т. Парсонса на работу М. Вебера (Parsons T. The Structure of Social Action. 2^nd edition, 1949. P. 610ff).

[9]. Дополнительное подразделение, например в зависимости от типа действия и информационного канала, может сделать данный перечень более полезным. Но разрабатывать приведенную схему более подробно в настоящий момент мы не считаем необходимым.

[10]. Например, объявление войны, которое шокирует свой собственный народ; использование против врага нетрадиционного оружия, что нарушает моральные устои собственного народа, арест и суд над членами своего военного командования, обвиненными в государственной измене, объявление о введении ужесточающих мер против определенной части населения своей страны.

[11]. Например, объявление военного или дипломатического наступления, использование нового мощного оружия, которое не нарушает моральные устои внутригосударственной аудитории, победоносное сражение, вражеские дипломатические уступки, увеличение продовольственного пайка и т. д.

[12]. Например, когда политическая элита испытывает низкую степень уверенности в успешном завершении своего действия, как в случае наступления на врага или введения программы улучшения благосостояния на родине.

[13]. По вопросам структурной основы эмпирического анализа действия см.: Parsons T. The Structure of Social Action. 2^nd edition, 1949. Попытка ввести такую методологию исследования, которая помогала бы расшифровать пропаганду и объяснить причины конкретных действий, была сделана в следующей работе: Lazarsfeld P., Rosenberg M. (eds) The Language of Social Research. Glencoe, Illinois, 1955. Section V: The Empirical Analysis of Action.

[14]. Были отобраны случаи, в которых сделанные выводы можно подтвердить историческими фактами.

[15]. Британское министерство авиации расценивало объекты в Северной Франции как стартовые позиции для нового вида оружия. «Но снаряды так долго не появлялись, — пишет Уолтер Беделл Смит, — что некоторые из наших офицеров, в том числе высокопоставленных, выдвигали теорию, что платформы были гигантской мистификацией, выстроенной нацистами с большой хитростью, чтобы отвлечь наши бомбардировщики от жизненно важных целей». (Eisenhower’s Six Great Decisions — I. The Invasion Gamble. Saturday Evening Post, June 18, 1946. Vol. 218. №. 49. P. 106; см. также: Eisenhower D. D. Crusade in Europe. Garden City, N. Y., 1948. Р. 229—230, 259—260; Butcher H. My Three Years with Eisenhower. N. Y., 1946. Р. 468, 492, 513; Jones R. V. Scientific Intelligence: Some Aspects of Its Development from 1939—1945 // Journal of Royal United Services Institution).

[16]. Детали анализа слишком сложны, чтобы быть полностью изложенными в рамках данного обзора. Частичное подтверждение сделанных выводов появляется в отчете Геббельса. Этот отчет включает информацию, представленную лично Гитлером. Она касается последствий воздушных налетов на Пенемюнде и базы V-1 (17 августа и 7—8 сентября 1943 г.). В результате этих атак подготовка предположительно должна была затянуться на срок от четырех до восьми недель (Lochner L. (ed.) The Goebbels Diary. N. Y., 1948, entry for 10.09.1943. Р. 435—436).

[17]. Некоторое подтверждение данного вывода может быть найдено в записях в дневнике Геббельса от 10 мая 1943 г.: «Фюрер не намерен следовать японской процедуре военного суда над летчиками, сбитыми над немецкой территорией, и их казни… Я должен проследить, что, в то время как мы позволяем нашей прессе упоминать о таких серьезных мерах японской, а в последнее время и итальянской стороны, мы не стремимся убедить немецкую общественность, что такие методы необходимы для нас» (Lochner L. (ed.) The Goebbels Diary. Р. 367).

[18]. Приказ № 5, изданный Гитлером 13 марта 1943 г. для немецких армий в России, говорил только о захвате инициативы на определенных участках фронта, если это возможно, чтобы диктовать свои правила игры по крайней мере в одном секторе. См. также: Liddell Hart B. H. The German Generals Talk. N. Y., 1948. P. 212; Fuller J. F. C. The Second World War. N. Y., 1949. P. 276—277. В своих дневниковых записях от 7 мая 1943 г. Геббельс утверждает: «На востоке фюрер скоро начнет ограниченное наступление в направлении Курска. Хотя он может его отложить, чтобы посмотреть, не хотят ли большевики начать наступление первыми, что дало бы нам гораздо более благоприятный шанс, чем если мы возьмем инициативу на себя. Очевидно, Гитлеру надоело ждать атаки русских. Поэтому 5 июля он начал ограниченное наступление на вклинившиеся в его ряды войска русских под Курском. Тем не менее в 1943 г. на восточном направлении не состоялось ни одной немецкой атаки, сопоставимой с крупномасштабными летними наступлениями последних двух лет. Гарри Бутчер отмечает, что разведке союзников было достаточно сложно установить отсутствие планов дальнейших крупных наступлений. В своем отчете, составленном в конце мая 1943 г., Гари Бутчер пишет, что Уолтер Беделл Смит вернулся в ставку Эйзенхауэра со следующими результатами экспертизы: войска Германии готовят широкомасштабное наступление на русском фронте, которое должно полностью разгромить русские войска и привести к их капитуляции либо парализовать Красную армию. Это экспертное заключение стало итогом работы британо-американских конференций, проходивших в Вашингтоне (Butcher H. My Three Years with Eisenhower. Р. 314).

[19]. Трудно установить точное соотношение между изменениями в немецком радиовещании в Бразилии, отмеченными выше, и немецким планом действий против Бразилии. Однако есть некоторые косвенные подтверждения того, что изменения в тоне и содержании пропаганды могли вытекать из военных планов. Так, на конференции фюрера 14 мая 1942 г. обсуждались меморандум, озаглавленный «Начало военных действий против Бразилии», и план мощного военно-морского удара, и Гитлер санкционировал проведение крупной атаки подводных лодок в водах Бразилии в начале августа. Мощный удар, запланированный в мае, был нанесен 15 августа 1942 г., когда пять бразильских судов, включая корабль для перевозки войск, были торпедированы у бразильского побережья. Еще один бразильский корабль был потоплен 19 августа. Вслед за этим 22 августа Бразилия объявила войну Германии и Италии (для дополнительной информации об исполнении решения о мерах в отношении Бразилии см. показания адмирала Рэдера на Нюрнбергском процессе: Admiral Raeder’s testimony at Nuremberg in International Military Tribu­nal // Trial of the Major War Criminals. Vol. 14. P. 122—125.