Право на судебную защиту

Право на судебную защиту провозглашено ч. 1 ст. 46 Кон­ституции Российской Федерации: "Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод". Местоимение "каждому"

§ 2. Право на судебную защиту 317

означает, что право на защиту обеспечивается любому лицу:

работающему в государственном, общественном, частном, сме­шанном или ином предприятии, нигде не работающему, пенсио­неру, военнослужащему, студенту, школьнику, лицу, находяще­муся под следствием или судом либо уже отбывающему нака­зание, имеющему постоянное место жительства или скитающе­муся по городам и весям, дееспособному либо находящемуся под опекой или попечительством (в таких случаях действует его представитель) и т. д. Это право гарантируется не только гражданину Российской Федерации, но и иностранцу, а также лицу без гражданства. Причем защите подлежат любые права и свободы, в каком бы документе они ни были закреплены — в Конституции, отраслевых законах, других нормативных или ин­дивидуальных правовых актах. Это следует из смысла ч. 1 ст. 55 Конституции, установившей, что сам факт перечисления в Конституции основных прав и свобод не должен толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. Таким образом, право на судеб­ную защиту имеет универсальный характер, оно не знает ника­ких исключений. В этом смысле рассматриваемая норма Кон­ституции РФ находится в полной гармонии с требованиями, сформулированными в ст. 8 Всеобщей декларации прав чело­века: "Каждый человек имеет право на эффективное восста­новление в правах компетентными национальными судами в случаях нарушения его прав, предоставленных ему Конститу­цией или законом".

Конституционно гарантированное право на судебную за­щиту выступает в виде правоотношения, на одной стороне ко­торого находится лицо, обратившееся за защитой, а на дру­гой — суд, обязанный рассмотреть жалобу этого лица и при­нять законное и обоснованное решение. Но — и это очень специфично — охранительный аспект права на судебную за­щиту действует изначально и постоянно, он "работает" и до возникновения юридического факта (подачи жалобы), порож­дающего правоотношение. Всякое заинтересованное лицо яв­ляется субъектом процессуального права на обращение в суд (ст. 3 ГПК), но участником процессуального отношения оно становится только после того, как в результате его инициативы это правоотношение возникло и сконструировалось в виде оп­ределенного набора прав и обязанностей между подавшим жа-

318 Глава XI. Судебная защита прав и свобод

лобу, соответствующим судом и другими лицами, участвующи­ми в деле.

Что касается суда как участника процессуального отноше­ния, то независимо от того, какой именно суд рассматривает и разрешает конкретную жалобу, он действует на общих для всех судов, да и всей системы правосудия конституционных принци­пах: законности, гласности, состязательности, равноправия сто­рон, уважения чести и достоинства личности, недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением зако­на, и др.

Обязанность рассматривать обращения граждан возложе­на на каждый суд, входящий в судебную систему страны. Прежде всего это федеральные суды общей юрисдикции (районные, кра­евые, областные, городов Москвы и Санкт-Петербурга, верхов­ные суды республик, суды автономной области, автономных ок­ругов, Верховный Суд РФ, военные и специализированные суды), федеральные арбитражные суды (субъектов Федерации, окру­гов, Высший Арбитражный Суд РФ), Конституционный Суд РФ, а также суды субъектов Российской Федерации (мировые судьи, конституционные (уставные) суды). Гражданин вправе подать жалобу на нарушение его прав и свобод в любой из перечисленных судов, но с непременным соблюдениемправил о подсудности.

Эти правила предусматривают три вида подсудности:

1) предметную (по роду, характеру дел); 2) территориальную (в зависимости от места совершения преступления, места окон­чания предварительного расследования, места проживания ис­тца или ответчика); 3) персональную (она зависит от характе­ра деятельности или должностного положения подсудимого). Обращение гражданина в суд регулируется заранее установ­ленными законом и потому общеизвестными правилами. Эта общеизвестность позволяет каждому рассчитывать на рассмот­рение его жалобы не специально подобранным по чьей-то воле судьей, а только тем, который еще до возникновения у данного лица потребности в судебной защите был предопределен зако­ном.

Здесь следует напомнить о чрезвычайно важном принци­пе, впервые сформулированном в ч. 1 ст. 47 Конституции РФ:

"Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено

§ 2. Право на судебную защиту 319

законом". Это право, широко известное на Западе как право на законного судью, на "своего" судью (см., например, ст. 101 Конституции ФРГ), никогда не фигурировало у нас, даже тео­ретически, среди прав человека и гражданина. Практика же в необходимых случаях обращалась к нормам УПК и ГПК, в которых предусмотрены различные основания и способы изме­нения установленной законом подсудности дел. Среди них — изъятие вышестоящим судом любого дела, подсудного ниже­стоящему, и принятие его к своему производству или передача дела в другой нижестоящий суд. Причем основания изменения подсудности сформулированы беспредельно широко: "...в це­лях наиболее быстрого, полного и объективного рассмотрения дела, а равно в целях наилучшего обеспечения воспитательной роли судебного разбирательства дела" (ст. 44 УПК, ст. 123 ГПК). Это практически исключало возможность проконтро­лировать действительную надобность в изменении подсуднос­ти. Более того, в такой неопределенности были потенциально заложены неограниченные возможности для манипулирования делами и судами в политических, карьеристских и иных дале­ких от правосудия целях. И уж, конечно, обвиняемый не мог быть уверен, что никакому другому суду, кроме того, который определен законом, не будет позволено распорядиться его дос­тоинством, имуществом, свободой и тем более жизнью. Не было уверенности в законности суда и у сторон в гражданском про­цессе.

Поправки, внесенные в УПК и ГПК в 1995— 1996 гг., час­тично исправили положение. Они установили, что истребова­ние дела в вышестоящий суд допускается только с согласия или по ходатайству обвиняемого (по уголовным делам) либо с согласия сторон (по гражданским делам). Однако закон по-прежнему оставляет на усмотрение председателя суда субъек­та Федерации возможность передавать дела из одного ниже­стоящего суда в другой того же уровня без согласия сторон и, главное, не требуя от него вынесения мотивированного процес­суального акта с указанием конкретных причин изменения под­судности, т. е. акта, который позволил бы в случае необходимо­сти проверить обоснованность такой крайней меры. Как указал Конституционный Суд РФ, рассмотревший соответствующие жалобы граждан, установленный ст. 44 УПК и ст. 123 ГПК по­рядок изменения подсудности не исключает возможности ре-

320 Глава XI. Судебная защита прав и свобод

шения вопроса о передаче дела в тот или иной суд произвольно, на основе субъективных представлений должностных лиц, дей­ствующих вне рамок судебной процедуры. Тем самым создает­ся нормативная предпосылка для нарушения закрепленных Кон­ституцией принципов и положений, относящихся к осуществле­нию правосудия, в частности права каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. По изложенным основаниям Конституцион­ный Суд постановлением от 16 марта 1998 г. признал ст. 44 УПК и 123 ГПК не соответствующими Конституции РФ. Надо надеяться, что разрабатываемое ныне новое процессуаль­ное законодательство не оставит лазеек для нарушения права граждан на законного судью.

Гражданский кодекс Российской Федерации, введенный в действие с 1 января 1995 г., содержит специальную норму о судебной защите гражданских прав (ст. 11). В ней предусмот­рено, что защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляют в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суды общей юрисдикции, арбитражные суды или третейские суды. То есть защита гражданских прав по суду — основной способ защиты. Правда, в этой же норме ГК сделана оговорка, что граждане могут искать защиту и в административных органах (милиция, санитарная инспекция, технадзор, городское самоуправление и т. д.). Но, во-первых, такие случаи сравнительно малочис­ленны и они должны быть четко обозначены в законе. Во-вто­рых, любое решение, принятое по жалобе в административном порядке, может быть пересмотрено в суде. В конечном итоге именно судебная защита прав, свобод и законных интересов выступает для гражданина как высший, кульминационный, за­вершающий этап его обычно долгих хождений и мытарств в лабиринтах бюрократических препон.

Институт подведомственности, о котором упоминает ст. 11 ГК, регулирует защиту прав и охраняемых законом интересов вгражданском судопроизводстве таким образом, что подав­ляющее большинство дел, рассматриваемых судами общей юрис­дикции, это те, в которых одной из сторон являются граждане. Поскольку в суды поступает ежегодно в среднем почти 1,5 млн гражданских дел и учитывая постоянную тенденцию к увели­чению их числа, нетрудно сделать вывод, что гражданский про-

§ 2. Право на судебную защиту

цесс выступает в качестве эффективного способа защиты прав, свобод и законных интересов личности.

Судебная власть в сфере разрешения гражданских споров реализуется в трех видах гражданского судопроизводства — исковом, производстве по делам, возникающим из администра­тивно-правовых отношений, и особом производстве. Каждому из них присущи характерные признаки, но главенствующую роль по своим масштабам играет, конечно, исковое производ­ство (примерно 75 процентов всех гражданских дел). В этом порядке, т. е. путем подачи исков, граждане отстаивают в суде свои субъективные права и охраняемые законом интересы, воз­никающие из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, пенсионных, земельных и иных правоотношений.

Право на обращение в суд (право на предъявление иска) может быть реализовано только при наличии определенных условий, предусмотренных ГПК. Среди них — подсудность дела данному суду, дееспособность истца, наличие у представителя истца надлежаще оформленных полномочий, должным обра­зом составленное заявление (исковое требование), уплата в указанных законом случаях государственной пошлины'. Если перечисленные условия соблюдены, суд обязан принять к рассмотрению иск (заявление) гражданина. Отказ в принятии иска может последовать только при обнаружении ряда проце­дурных факторов, делающих невозможным исковое производ­ство (например, дело вообще неподведомственно суду, отсут­ствует требуемое законом предварительное внесудебное рас­смотрение дела, имеется вступившее в законную силу решение

Чтобы облегчить гражданам обращение в суд за защитой, законодатель во многих случаях освобождает их от уплаты госпошлины н возмещения других судебных издержек, связанных с рассмотрением жалобы. От уплаты судебных расходов в доход государства освобождаются истцы по искам о взыскании •заработной платы и другим требованиям, связанным с трудовой деятельностью;

по искам, вытекающим из авторского права и смежных прав; по искам о взыскании алиментов, о возмещении вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоровья, а также гибелью кормильца; по искам о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением. Стороны не оплачивают издержки по спорам, связанным с возмещением ущерба, причиненного гражданину незаконным осуждением, незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу либо незаконным наложением административного зыскания в виде ареста или исправительных работ. Суд вправе освободить 1 «'жданина от уплаты (полностью или частично) судебных расходов и в других случаях, а также отсрочить или рассрочить их уплату (ст. 80, 81 ГПК).

322 Глава XI. Судебная защита прав и свобод

суда по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям — ст. 129 ГПК). Эти правила в своей совокупности устанавливают тот процессуальный порядок, в рамках которого "всякое заинтересованное лицо вправе... обратиться в суд за защитой нарушенного или оспариваемого права или охраняемого законом интереса" (ст. 3 ГПК).

Для гражданского процесса в целом и для института обра­щения за защитой в суд в особенности характерно и специфич­но применение принципадиспозитивности, который означает возможность лица самостоятельно, по собственному усмотре­нию располагать своими субъективными правами — как мате­риальными, так и процессуальными. Процессуальная диспози-тивность есть продолжение и прямое следствие диспозитивно­сти материальных (регулятивных) правоотношений, посколь­ку граждане приобретают и осуществляют свои гражданские права "своей волей и в своем интересе" (ст. 1 ГК). Иными словами, гражданин вправе обратиться в суд в поисках защиты, но он может и не делать этого. Заставить его быть истцом, жалобщиком или заявителем не дано никому. Если же иск за­явлен, то гражданин вправе изменить основания или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований (если у него появилась дополнительная информация по делу, если стороны в ходе судебного разбирательства согласились по ряду спорных вопросов и т. д.) и даже полностью отказаться от иска (ст. 34 ГПК). Представляется, что в современных усло­виях, в контексте новых политических и правовых реалий на­чало диспозитивности ("распоряжаемости") в гражданском су­допроизводстве наиболее рельефно выражает главную идею статуса личности в пока еще очень медленно нарождающемся в России гражданском обществе — ее свободу, самостоятель­ность, индивидуальность, самобытность, автономность. Право на обращение в суд (правосубъектность) есть у всех и каждого, оно естественно и неотчуждаемо.' Но прибегнуть к нему либо, напротив, использовать для защиты своих прав и свобод другие способы, не запрещенные законом (ст. 45 Конституции РФ), в том числе заняться самозащитой своих гражданских прав (ст. 14 ГК), — дело сугубо личное. Решение этого вопроса не под­контрольно ни обществу, ни государству, оно принадлежит только конкретному индивиду — ценнейшей субстанции гражданско­го общества.

§ 2. Право па судебную защиту 323

Конституционное право на судебную защиту при опреде­ленных условиях может быть реализовано гражданином и в такой специфической форме осуществления судебной власти, какарбитражное судопроизводство. Арбитражные суды рас­сматривают и разрешают экономические споры, в том числе те, одной из сторон которых являются граждане, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридичес­кого лица и имеющие статус предпринимателя. Естественно, что граждане-предприниматели вправе рассчитывать на защи­ту своих прав и охраняемых законом интересов в арбитраж­ных судах, куда они могут обратиться с соответствующим ис­ком (ст. 2 Арбитражного процессуального кодекса РФ, приня­того 5 апреля 1995 г.). В арбитражном судопроизводстве, как и в гражданском, действует принцип диспозитивности, поэтому обращение в арбитражный суд целиком зависит от воли и ус­мотрения предпринимателя, это его "свернутое" право, потен­циально обеспеченное законом.

Право гражданина на защиту в арбитражном суде бесспорно. Вопрос в другом: в каких случаях предпринимателю нужно обра­щаться в общий (гражданский) суд, а в каких — в арбитражный?

Мы не будем углубляться здесь в проблему разграничения полномочий судов общей юрисдикции и арбитражных. Компе­тенция этих судов подробно регулируется соответствующими нормами ГПК и АПК. Важные критерии разграничения компе­тенции изложены в совместном постановлении Пленума Вер­ховного Суда и Пленума Высшего Арбитражного Суда России от 18 августа 1992 г. "О некоторых вопросах подведомствен­ности дел судам и арбитражным судам"¹. Тем не менее в лите­ратуре высказан взгляд, что нынешнее разграничение полномо­чий между общими и арбитражными судами — искусственное, ибо и те, и другие рассматривают, по существу, гражданские споры, поэтому обращение граждан-предпринимателей в арбит­ражные суды, низовое звено которых находится не в районе, как у общих судов, а в главном городе субъекта Федерации, создает для них дополнительные препятствия, ставит их в не­равное положение с другими гражданами, которые могут по тем же вопросам обращаться в районные суды.

См : Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1992.

^° 1 С. 84-87.

324 Глава XI. Судебная защита прав и свобод

Если бы такая оценка была высказана как довод в пользу упразднения в будущем арбитражных судов и преобразования двух видов судопроизводства в одно — гражданское, то такое предложение, сделанное de lege ferenda, вряд ли могло вызвать возражения. Но М.С. Шакарян относит свои выводы не к бу­дущему. Она считает, что анализ действующего арбитражного законодательства "позволяет отнести рассматриваемые арбит­ражными судами дела к гражданским, а так называемый арбит­ражный процесс считать гражданским процессом (гражданс­ким судопроизводством)"'.

Согласиться с этой точкой зрения нельзя. Во-первых, дей­ствуют Федеральный конституционный закон "Об арбитраж­ных судах в Российской Федерации" и Арбитражный процес­суальный кодекс РФ, т. е. наличествуют два главных конст­руктивных элемента, создающих особый вид судопроизводства (подобно гражданскому и уголовному). Во-вторых, обособлен­ность гражданского и арбитражного судопроизводства подтвер­ждена Конституцией, которая закрепила существование двух высших судебных органов — Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, каждый из которых возглавляет само­стоятельную подсистему судов (ст. 126 и 127). Двух высших судов для одного какого-либо вида судопроизводства было бы многовато. В-третьих, Конституция предусмотрела необходи­мость иметь наряду с гражданско-процессуальным и арбитраж-но-процессуальное законодательство (п. "о" ст. 71), что пред­полагает значительные различия в регулировании судебной процедуры, порождаемые в свою очередь различиями в самом предмете (характере) материальных правоотношений. Такие различия действительно есть, и немалые. Если бы их не было, то зачем два вида судов и два вида судопроизводства? Такая роскошь непозволительна.

В качестве одного из аргументов против признания арбит­ражного процесса самостоятельным видом судопроизводства ссылаются на отсутствие этого вида в перечне ч. 2 ст. 118 Кон­ституции. Конституционное, гражданское, административное, уголовное судопроизводство там есть, а вот арбитражного нет. По мнению М.С. Шакарян, это "не случайно"². Конечно, в тексте

' Шакарян М. С. Защита прав человека и гражданина в порядке гражданского судопроизводства // Общая теория прав человека. М., 1996. С. 235. ¹ Там же.

§ 2 Право па судебную защиту 325

Конституции случайности, по идее, должны быть исключены. Но если арбитражного судопроизводства нет, то зачем Конституция предусматривает создание арбитражно-процессуального зако­нодательства? Ведь "судопроизводство" и "процесс" — это сло­ва-синонимы. Если в соответствии со ст. 127 Конституции Выс­ший Арбитражный Суд "осуществляет в предусмотренных за­коном процессуальных формах судебный надзор" за деятельно­стью арбитражных судов, то судебный надзор, да еще в процессу­альных формах, не может быть ничем иным, кроме как арбит­ражным судопроизводством. Поэтому придется признать, что отсутствие в Конституции самого термина "арбитражное судо­производство" хотя и "не случайно", но недостаточно продума­но, противоречит другим конституционным нормам и может быть квалифицировано как пробел в правовом регулировании.

Тем не менее независимо от результатов научной полеми­ки гражданин-предприниматель, чьи права или законные инте­ресы нарушены неправомерными действиями другой стороны, по-прежнему сохраняет оправдавшую себя возможность обра­щаться за защитой в арбитражный суд. И это — самое суще­ственное.

Конституция Российской Федерации, зафиксировавадми­нистративное судопроизводство в качестве одного из спосо­бов осуществления судебной власти (ч. 2 ст. 118), тем самым предопределила, что судебная защита прав и свобод граждан может быть реализована и в этой форме судопроизводства. В принципе это действительно так. Однако возможность для граждан использовать административное судопроизводство практически затруднена несовершенством законов, регулирую­щих отправление правосудия в административной сфере.

До принятия союзных (1987 и 1989 гг.) и российского (1993 г.) законов об обжаловании в суд действий государствен­ных органов, учреждений и должностных лиц, нарушающих права и свободы граждан, административно-процессуальные отношения между судом (судьей) и гражданином возникали лишь в тех немногочисленных случаях, когда гражданина при­влекали к административной ответственности за совершение некоторых правонарушений, в число которых входили мелкое хулиганство, мелкое хищение, мелкая спекуляция и т. п. В 1985 г., когда был введен в действие Кодекс РСФСР об административных правонарушениях, судебная форма ответ-

Глава XI. Судебная защита прав и свобод

ственности применялась лишь по шести составам. Постепенно число их увеличивалось и в настоящее время превысило 50 (см. ст. 202 КоАП). Но привлечение гражданина к админист­ративной ответственности по суду, понятно, не равнозначно его обращению в суд за защитой своих прав. Более того, в этих принципиально разных ситуациях действуют совершенно раз­ные инициативы, импульсы возникновения административного судопроизводства. Естественно, в суд обращаются за защитой и те, кто пострадал от административного правонарушения (по­терпевшие). Но такие сравнительно редкие случаи не меняют природу административного судопроизводства как деятельно­сти суда по применению властных, принудительных мер (ад­министративных санкций) к гражданам, виновным в соверше­нии административных деликтов. К тому же эта форма судо­производства сконструирована с точки зрения процедуры весьма упрощенно', что не вяжется с общепризнанным мнением о су­дебном разбирательстве как наиболее совершенном способе ус­тановления истины.

Другое дело — обжалование в суд действий и решений государственных органов, органов местного самоуправления и должностных лиц, которыми нарушены права и свободы граж­дан. Это реальный судебный контроль за действиями (бездей­ствием) чиновников, причем инициированный гражданами или их представителями (подробно об этом будет сказано в § 5 настоящей главы). Не случайно в литературе по администра­тивному праву именно эту деятельность суда рассматривают как результат преломления в сфере административного регу­лирования права граждан на судебную защиту. Как пишет, на­пример, Д.Н. Бахрах, "рассмотрение судами жалоб граждан на акты должностных лиц и органов исполнительной власти — это административная юстиция или правосудие по админист­ративным делам"².

Но ведь известно, что суды, рассматривающие жалобы граж­дан на действия и решения должностных лиц в сфере управ­ления, руководствуются нормами гражданского судопроизвод­ства (с некоторыми незначительными особенностями относи-

' Подробно об этом см.: Павлова Е.С. Применение судьей мер админист­ративного взыскания. М., 1987. С. 27—50. ² Бахрах Д.Н. Административное право. М., 1996. С. 57—58.

§ 2. Право на судебную защиту

тельно распределения обязанности доказывания, судебных из­держек и др., установленными Федеральным законом "Об об­жаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан"). Вряд ли система российского права да и элементарная логика могут позволить считать административ­ным судопроизводством деятельность судов, осуществляемую на основе норм гражданского судопроизводства. Проблема эта возникла не сегодня. Она обсуждается уже много лет'. Ре­шить ее с учетом перечня видов судопроизводства, установлен­ных ч. 2 ст. 118 Конституции РФ, можно, на наш взгляд, толь­ко путем создания специального административно-процессу­ального кодекса или кодекса административного судопроиз­водства.

В уголовном судопроизводстве право граждан на судеб­ную защиту приобретает специфические черты из-за своеобра­зия этого вида государственной деятельности. В отличие от гражданского и арбитражного судопроизводства, где домини­рует диспозитивное начало, уголовному процессу присущ прин­циппубличности (официальности), требующий от органов уго­ловного преследования (прокурора, следователя, дознавателя) "возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения при­знаков преступления и принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, изобличению ви­новных и их наказанию" (ст. 3 УПК). Иными словами, эти должностные лица обязаны начать процесс в силу своего слу­жебного положения (ex officio) и независимо от того, просит ли потерпевший о поимке и наказании виновного, и даже воп­реки его желанию.

Этот диаметрально противоположный диспозитивности принцип определяет природу уголовного судопроизводства. Обращение потерпевшего за защитой в суд может убыстрить расследование и наказание виновного, но если обращения нет, это ни в малейшей мере не снимает с органов уголовного пре­следования обязанности начать процесс, как только им станет известно о совершенном или подготовляемом преступлении. Именно эту обязанность государственных органов имеет в виду

См., например: ЧечотД.М. Административная юстиция. ЛГУ. 1973. С. 89;

Рсмнев В.И. Право жалобы и административная юстиция в СССР // Советское государство и право. 1986. № 6. С. 17—19.

328 Глава XI. Судебная защита прав и свобод

ст. 52 Конституции РФ, когда она устанавливает: "Права по­терпевших от преступлений и злоупотреблений властью охра­няются законом. Государство обеспечивает потерпевшим дос­туп к правосудию и компенсацию причиненного ущерба". В этой норме ничего не говорится об инициативе граждан, в ней не упоминается об их праве на обращение в суд. Потому что она касается потерпевших от преступлений — наиболее опасных посягательств на интересы личности и переносит всю тяжесть заботы о таких людях на государство. Именно государственная задача обеспечить неотвратимость наказания каждого преступ­ника (что, естественно, совпадает с интересами потерпевшего) составляет одну из главных целей уголовного судопроизвод­ства.

Поскольку речь идет о праве на судебную защиту как субъек­тивном праве потерпевшего, необходимо сказать о некоторых исключениях из принципа публичности, установленных зако­ном тоже в интересах потерпевшего. Это касается дел так назы­ваемого частного и частно-публичного обвинения, которые мо­гут быть возбуждены только при поступлении его жалобы. К делам частного обвинения относятся дела об умышленном при­чинении легкого вреда здоровью, побоях, клевете, оскорблении. Жалоба потерпевшего в таких делах выражает его реакцию на совершенные в отношении него действия, и эту реакцию надо знать суду, когда он решает вопрос, есть ли в таких действиях (обычно имеющих бытовой характер) состав преступления.

В делах частного обвинения важнейшая задача суда — примирить потерпевшего с обвиняемым, прекратить производ­ство и тем самым сделать излишним вмешательство государ­ственных институтов в личную жизнь граждан. Примирение может быть достигнуто разными способами (добровольное воз­мещение виновным причиненного потерпевшему вреда, публич­ное извинение перед потерпевшим, осознание потерпевшим в результате усилий судьи пагубности применения к виновному, особенно несовершеннолетнему, уголовного наказания и др.). Разработана комплексная программа примирительного (восста­новительною) правосудия', элементы которой, с учетом опыта

' См.: Максудов Р., Флямер М., Герассикова А. Институт примирения в уголовном процессе: необходимость и условия развития // Правозащитник, 1998. № 2. С. 38—5^',ЗсрХ. Восстановительное производство: новый взгляд па преступление и наказание / Пер с англ. М., 1998.

§ 2. Право на судебную защиту _________329

многих европейских стран, могут быть использованы в новом У ПК РФ, как и сама тенденция роста категории преступлений, дела о которых целесообразно рассматривать в порядке част­ного обвинения.

Уголовное судопроизводство по делам частно-публичного обвинения, к которым относятся главным образом дела об из­насиловании без отягчающих обстоятельств, тоже возбуждают­ся, в отступление от принципа публичности, лишь при наличии жалобы потерпевшей, но в дальнейшем не могут быть прекра­щены за примирением сторон. Разумеется, это отступление про­диктовано не малой общественной опасностью деяния, как в делах частного обвинения, а необходимостью оградить женщи­ну от неизбежной огласки совершенного над ней насилия, если начнется судебный процесс. Это как раз тот случай, когда по­терпевшая сама определяет, что для нее важнее — настаивать на возбуждении уголовного дела и наказании виновного или избавить себя от дополнительных моральных страданий. Воз­можность потерпевшей в делах частно-публичного обвинения свободно распоряжаться своим правом на судебную защиту — еще одно проявление начала диспозитивности в уголовном про­цессе'.

Итак, стержневым принципом уголовного судопроизвод­ства является публичность, которая в огромной мере компенси­рует часто недостаточные усилия потерпевших и других лиц добиться защиты от преступления по суду. Но этот принцип не всегда срабатывает должным образом из-за неизбежных раз­личий в правоприменительной практике, обусловленных либо несовершенством закона, либо невысоким уровнем профессио­нальной подготовки должностных лиц, от которых зависит на­чало уголовного процесса. В таких случаях действия лица, за­интересованного в судебной защите, могли бы скорректировать недостатки практики. Именно эта идея стала центральной в посгановлении Конституционного Суда РФ по делу о провер­ке конституционности ч. 4 ст. 113 У ПК, которая регулирует

' Впрочем, в некоторых случаях, когда дело имеет особое общественное значение "ли если потерпевший в силу беспомощного состояния, зависимости от обвиняемого или по другим причинам не может самостоятельно защищать своя права и законные интересы, прокурору предоставляются полномочия возбудить дело частного пли частно-публичного обвинения и при отсутствии жалобы потерпевшего (ст. 27 У ПК). Но это случаи исключительные.

330 Глава XI. Судебная защита прав и свобод

порядок обжалования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенного прокурором, следователем или органом дознания. Исходя из указанной нормы УПК такое по­становление может быть обжаловано только надлежащему про­курору. Тем самым фактически исключается возможность по­дать жалобу на постановление в суд, что препятствует доступу граждан к правосудию. В результате отказ в возбуждении уго­ловного дела приобретает характер окончательного решения, оно выпадает из сферы судебного контроля и таким образом оставляет граждан без судебной защиты. Конституционный Суд признал ч. 4 ст. 113 УПК не соответствующей Конституции и предложил Федеральному Собранию внести в УПК необходи­мые изменения и дополнения (постановление от 29 апреля 1998 г.).

Разумеется, право на обращение в суд в сфере уголовного судопроизводства распространяется не только на потерпевше­го, но и на обвиняемого. Но все-таки специфика уголовного процесса такова, что возбуждается он либо по инициативе орга­нов уголовного преследования, либо по жалобе потерпевшего. Использование же права на судебную защиту обвиняемым про­исходит обычно не в стадии возбуждения уголовного дела, а на более поздних этапах уголовного процесса. В частности, обви­няемый может протестовать против прекращения дела следо­вателем или прокурором и требовать направления его в суд для полной реабилитации. О праве на судебную защиту приме­нительно к обвиняемому будет сказано ниже (см. § 3 настоя­щей главы).

Чтобы закончить изложение вопроса о праве граждан на обращение в суд, следует, руководствуясь перечнем видов судо­производства, зафиксированным в ч. 2 ст. 118 Конституции РФ, остановиться на порядке и условиях возбуждения граждани­ном в свою защитуконституционного судопроизводства. Под­робно о конституционном правосудии было сказано в гл. X. Здесь же достаточно отметить, что проверка по жалобам граж­дан конституционности закона, примененного или подлежаще­го применению в конкретном деле (ч. 4 ст. 125 Конституции РФ), занимает значительное место в деятельности Конституци­онного Суда РФ, а число поступающих к нему жалоб и обра­щений граждан увеличивается с каждым годом. Если в 1994 г.

S 3. Защита прав обвиняемого и потерпевшего в уголовном суде 331

их было 3115, то в 1995 г. - уже 8905, в 1996 г.-9239, в

1997 г.-9361, а в 1998 г.-10 169'.

Такая активизация обращений граждан в Конституцион­ный Суд объясняется несколькими причинами. Во-первых, дей­ствующий закон о Конституционном Суде РФ в отличие от прежнего не требует, чтобы жалоба на правоприменительную практику подавалась в Суд лишь после использования жалоб­щиком всех обычных способов проверки оспариваемого им ре­шения. Во-вторых, о реальных возможностях Суда помочь граж­данину в его споре с властью, в том числе с той, которая издала сомнительный закон, регулярно и достаточно подробно стали сообщать средства массовой информации, и эта своеобразная реклама не осталась незамеченной. В-третьих, рассмотренные Конституционным Судом индивидуальные жалобы затрагива­ли столь острые и болевые вопросы, что публикация решений, которые, за единичными исключениями, были на стороне граж­дан, породила у многих дополнительные и очень серьезные на­дежды на возможность добиться справедливости с помощью средств конституционного контроля. Линия на всемерное обес­печение права граждан обращаться в суд последовательно про­водится во многих постановлениях Конституционного Суда РФ (от 5 февраля 1993 г., 3 мая 1995 г., 29 апреля 1998 г., 2 июля

1998 г., 6 июля 1998 и др.)².