Полоса выбора»: определение лидера объединительного процесса (середина ХШ – середина ХУ вв.). Начальные этапы объединения.

Объединение территорий ранее независимых земель-княжеств в одно Московское царство, которое к середине ХVI в. возглавлял уже «государь всея Руси», растянулось более чем на 200 лет. События политической истории этого длительного процесса современные исследователи делят на три этапа: первый - конец ХШ в. – середина ХIV в.; второй - середина Х1V – середина ХV вв.; завершающий – середина ХV в. – начало ХV1 в. Данная периодизация в большей степени учитывает альтернативность объединительного процесса, чем предыдущая.[5] Объединение земель под властью Москвы не было предопределено заранее. У Московского княжества были конкуренты в деле собирания всех русских земель. Вплоть до середины XV в. существовали различные претенденты на роль лидера объединительного процесса как в общерусском масштабе (Литовско-Русское княжество и Великое княжество Владимирское), так и в масштабе Северо-Восточной Руси (Тверь, Нижний Новгород, Москва, Суздаль, Галич).

В ХШ-XV вв. существовала тесная взаимосвязь между процессом объединения русских земель и борьбой за их освобождение от Орды. На начальном этапе собирания земель вопрос взаимоотношений с Ордой во Владимирском княжестве на государственном уровне решался в пользу подчинения ханам, тогда как центром антиордынской борьбы становится Великое княжество Литовское и Русское. В 40-е годы ХШ в., когда Великороссия попала под монгольское владычество, на окраине Киевской Руси возникло новое государство – Литовское княжество, позже трансформировавшееся в Литовско-Русское. Оно не было данником Золотой Орды. Создателем державы был литовский князь Миндовг, который объединил земли проживания коренных литовцев (Аукшайтию) и территории бывшей Киевской Руси в бассейне Верхнего Немана (Черной Руси). Формирование княжества Литовского было ускорено необходимостью борьбы с вторжением крестоносцев, укрепившимся в Прибалтике в начале ХШ в., и Золотой Орды. В Х1V в. при князе Гедимине (1315-1341) и его сыне Ольгерде (1345-1377) в состав Литвы вошли следующие русские земли: Полоцкая, Турово-Пинская, Волынская, Витебская, Киевская, Переяславская, Подольская, Смоленская, Чернигово-Северская. В 60-е гг. границы Литовской Руси были значительно расширены до устья Днестра и Днепра в результате походов Ольгерда и разгрома татар на реке Синие Воды в 1363 г. Таким образом, в результате объединения Литвы и Западной Руси сложилось балто-славянское государство. Оно в период своего расцвета занимало огромную территорию от Балтики до Черного моря и от границ Польши и Венгрии до Подмосковья. Древнерусские земли составляли основную часть территории этого нового европейского государства, и население в нем на три четверти было русским и православным. Слово «Русь» уже в ХШ в. присутствовало в титуле правителей державы.

В исторической литературе существуют различные взгляды на вопрос, кто был инициатором создания такого государства. Долгие годы в официальной историографии трактовалось образование Великого княжества Литовского как результат захвата литовцами славянских земель и рассматривалось оно как враждебное России. Традиционная историография хоть и признает полицентризм, характерный для начального этапа борьбы за единство и освобождение, но не за рамками Северо-Восточной Руси. Выводы о мессианской роли данного региона вообще и Москвы в частности были господствующими. Московские князья оценивались исключительно как собиратели, а литовские – как завоеватели. Правда, отдельные попытки оправдать политику литовских князей встречались уже в дореволюционной литературе, а затем в советской (например, в 1960-е исследования И.Б.Грекова). Современные ученые отказываются от одностороннего подхода к проблеме. Достаточно аргументированным является подход тех историков, которые считают, что возникновение данного государства явилось результатом соглашения между литовской и восточнославянской знатью. [6]

Союз литовской знати, восточнославянского боярства и горожан позволил не только остановить продвижение немецких рыцарей на Восток и Орды на Запад, но и освободить в будущем большую часть русских земель от татарского ига. Стремление литовских князей расширить свои владения объективно отвечало реальному стремлению восточнославянских земель к объединению. В данном регионе литовские князья взяли на себя функцию, которую в других частях Руси выполняли Рюриковичи. Осуществление этой объединительной программы в широких масштабах связано с именем князя Гедимина. Именно при этом князе Великое княжество Литовское и Русское стало центром антиордынской борьбы.

В целом расширение Великого княжества Литовского и Русского проходило относительно мирно, поскольку условия присоединения земель к этому государству в основном удовлетворяли наиболее влиятельные круги местного населения: боярство, горожан, церковь. Сложившись в результате компромисса как федерация, Великое княжество предлагало своим новым подданным гарантию сохранения «старины», т.е. прежних форм собственности, местного уклада, политических прав населения. В русских городах продолжали действовать старинные традиционные нормы самоуправления, во многих западнорусских землях вплоть до ХV в. решающий голос в политических вопросах сохранялось за вече. Во многих из этих земель продолжали править потомки Ярослава Мудрого, в иных престол перешел к литовским князьям; и те и другие были подвластны великому князю. Местное население платило дань литовскому великому князю, было обязано участвовать в ополчении в случае ведения военных действий Литвой. Жители говорили на наречиях, которые дали начало украинскому и белорусскому языкам. В официальных документах использовался несколько изменившийся с киевских времен древнерусский язык, ставший государственным. В русских землях сохранялось православие. Князья Х1V в. – Гедимин, Ольгерд, их ближайшие родственники - были православными, но не порывали с древней языческой верой балтийских племен и умело балансировали между восточным и западным христианством. В целом для Литовско-Русского государства характерной была религиозная и национальная терпимость. Даже в княжеской столице, Вильнюсе, в конце ХV в. православные составляли примерно половину населения. До конца Х1V в. правомерно говорить о тенденции обрусения социальной верхушки литовцев. Ситуация постепенно стала меняться в ХV в., после того как в 1385 г. на съезде польских и литовских феодалов было принято соглашение о династическом союзе. Польшу и Литву сближала угроза со стороны Ордена. Польско-Литовская (Кревская) уния предполагала брак князя Ягайло (1377-1392) с наследницей польского престола, принятие им титула короля при сохранении раздельного внутреннего управления Польским королевством и Литовским княжеством. Католичество объявлялось государственной религией Литвы. Ягайло стал польским королем под именем Владислав П. Его двоюродный брат Витовт (1392-1430) не подчинился Кревской унии и повел борьбу с Ягайло за независимость Литвы. В итоге было заключено соглашение, по которому Витовт признавался пожизненным правителем Великого княжества Литовского и вассалом польского короля. Он еще стремился реализовать программу объединения Литовской и Московской Руси, тогда как его преемники отказались от общерусской программы.

Рассмотрим ситуацию вСеверо – Восточной Руси. В удельных княжествах данного региона упрочились стабильные династии. Но в первой половине Х1V в. в ходе жесткого отбора на роль объединителя выделилась Москва. Проследим основные вехи этого процесса.

Москва, основанная в 1147 г., превратилась в княжество только в 1276 г., когда князем стал младший сын Александра Невского Даниил (1261-1303). Изначально территория княжества была мала, и московские князья не воспринимались всерьез. В генеалогическом отношении они уступали другим князьям, прежде всего тверским, у которых было право старшинства в роду Рюриковичей. Для потомков Даниила, которые, являясь ветвью рода Рюриковичей, стали называться Даниловичами, низкий «рейтинг» послужил своеобразным вызовом, стимулом в политической борьбе.

По мнению исследователей (Горский А.А., Кучкин В.А.), пик политической борьбы в Северо-Восточном регионе Руси приходится на 80-90-е гг. ХШ столетия. Все княжества находились в зависимости от Золотой Орды, поэтому успех их политики зависел от того, как они построят свои отношения с Ордой и смогут использовать ордынских ханов в роли покровителей. На данном этапе Орда раскололась на две группировки – Волжскую (сарайский хан Тохта) и Ногайскую (хан Ногай фактически был самостоятельным правителем западной части государства монголов – территория нижнего Дуная и Днепра). Князь Даниил возглавлял коалицию князей, которая ориентировалась на Ногая. Но в 1299-1300 гг. Ногай потерпел поражение и погиб. И в целом ситуация не способствовала выдвижению Москвы на первые роли: Москва лишилась могущественного покровителя в Орде; князей союзников; а со смертью Даниила в 1303 г. и формальных прав на великое княжение (новый московский князь Юрий Данилович был младше своего двоюродного дяди Михаила Тверского). Между тем деятельность московских князей была на удивление успешной. Князь Даниил сумел сделать ряд земельных приобретений: в 1301г. отнять у Рязани Коломну, а в 1302г. присоединить Переяславское княжение. Его сын Юрий в 1303г. захватил Можайск, что позволило взять под контроль весь бассейн Москва-реки. Московское княжество стало крупным территориальным образованием наряду с Тверским, Ярославским, Городецко-Нижегородским. Историк Горский А.А. предположил, что активная политика московских князей свидетельствует об увеличении военной силы за счет прихода к ним на службу значительного числа служилых людей, в основном из Южной Руси. Из проногайски настроенных княжеств отъезжали бояре после смерти своих князей к Даниилу, главе этой коалиции, укрепляя, тем самым, военную мощь Москвы. [7]

Юрий Данилович (1303-1324) повел уже решительную борьбу за ярлык с великим князем Михаилом Ярославичем Тверским. Войдя в доверие хана Узбека и женившись на его сестре Кончаке, Юрий в 1316 г. получил ярлык, отобранный у тверского князя. Но вскоре в сражении с ратью Михаила он потерпел поражение, а его жена попала в плен. В Твери она умерла, что дало основание Юрию обвинить тверского князя во всех грехах. Понимая, что его ждет в Орде, Михаил Ярославич все же решил предстать перед ханским судом, надеясь тем самым спасти свою землю от татарского разорения. В итоге Михаил был казнен. Его сын Дмитрий Грозные Очи, встретив в Орде виновника гибели своего отца, не выдержал и зарубил Юрия Даниловича. За этот самосуд ему пришлось расплатиться собственной жизнью, но ярлык на великое княжение хан Узбек решил передать младшему брату Дмитрия – Александру Михайловичу.

В 1327 г. в Твери вспыхнуло стихийное народное восстание, вызванное действиями татарского отряда во главе с баскаком Чолханом. Восстание поддержал князь Александр. Эти события умело использовал новый московский князь, младший брат Юрия Даниловича Иван 1 Калита (1328-1340). Он возглавил карательную ордынскую экспедицию на Тверь. Тверская земля была разорена, Александр Михайлович бежал в Псков (казнен в Орде в 1339 г. Возможная причина – его «литовские связи»[8]). Ярлык на великое княжение в качестве награды и право самому собирать налоги для хана получил московский князь.

Данные факты свидетельствуют о том, что политическая линия в отношениях с Ордой у главных соперников отличалась. В поведении тверских князей прослеживаются черты, свойственные князьям домонгольской эпохи. Тогда как московские князья - политики нового поколения, исповедующие принцип «цель оправдывает средства». По этому поводу В.О.Ключевский писал так: « На стороне тверских князей были право старшинства и личные доблести, средства юридические и нравственные. На стороне московских были деньги и уменье пользоваться обстоятельствами, средства материальные и практические, а тогда Русь переживала время, когда последние средства были действительнее первых. Князья тверские никак не могли понять истинного положения дел и в начале Х1У в. все еще считали возможной борьбу с татарами. Московские князья… видя, что на Орду гораздо выгоднее действовать «смиренной мудростью», т.е. угодничеством и деньгами, чем оружием, усердно ухаживали за ханом и сделали его орудием своих замыслов. Никто из князей чаще Калиты не ездил на поклон к хану, и там он был всегда желанным гостем, потому что приезжал туда не с пустыми руками…».[9]

После тверского восстания Орда окончательно отказалась от системы баскачества и передала сбор дани в руки великого князя. Иван I, являвшийся посредником Золотой Орды по сбору дани, добился фактической монополии на посещение Сарая. Это привело к тому, что постепенно Иван I и его преемники оставляют только за собой право общения с Ордой и другими странами. Москва превращается в дипломатический центр Северо-Восточной Руси. Обогащение казны московского князя позволило ему присоединить к своим владениям соседние территории (Углич, Кострому, Галич Костромской, Белоозеро и др.), которые он отбирал у удельных князей, не имевших возможности своевременно выплачивать дань в Орду. Сбор дани и расширение земельных владений притягивало боярство на службу московскому князю. Тем более Калита сам приобретал и поощрял покупку своими боярами сел в других княжествах. Это противоречило нормам права того времени, но укрепляло влияние Москвы, привлекало под власть Калиты боярские фамилии из других княжеств. Таким образом, продолжалось формирование стабильного и надежного слоя властной элиты, который позже мы назовем «старомосковское боярство».

При Иване Калите началось сотрудничество митрополитов русской православной церкви и московских князей (после разорения Киева монголо-татарами митрополит Максим в 1299 г. перенес свою резиденцию во Владимир, а с 1328 г. глава Церкви стал постоянно жить в Москве). Княжество становится православным центром Руси. Это тем более важно, если учесть, что в период ордынского владычества материальное положение и идеологическое влияние РПЦ значительно укрепилось. В результате веротерпимости ордынских ханов в Х1V-ХV вв. происходил расцвет монастырского строительства. Именно в это время были основаны крупнейшие русские монастыри: Троице-Сергиевский, Кирилло-Белозерский, Соловецкий. Перенос православной резиденции в Москву способствовал привлечению сюда материальных средств, которыми располагала церковь. Кроме того, идеологическая поддержка, которую получил московский князь, усиливала доверие к нему со стороны населения других земель.

В исторической литературе присутствуют противоречивые характеристики личности Ивана 1 Калиты, восходящие своими истоками к дореволюционной историографии. Существует точка зрения, что одним из главных факторов, обеспечивших возвышение Москвы, была «ловкая, хитрая, жестокая, абсолютно беспринципная политика Московских князей». Под пером исследователей Калита предстает как «скупец», «циничный угодник, марионетка, всецело преданная татарским интересам», «хитрец», «баскак с русской кровью». Согласно другой точке зрения, Иван Калита – мудрый, гибкий, реалистичный, дальновидный правитель. Например, историк Пресняков А.Е. еще в 1918 г. писал: «Конечно, Иван Данилович являлся вассалом хана Узбека и вынужден был, как и любой другой князь, выполнять его распоряжения. Правление Узбека (1312-1342) явилось временем максимального включения Московского княжества в структуру улуса Джучи. Но парадокс состоит в том, что именно в эпоху Калиты оказались заложены основы могущества Москвы…».[10] Современный исследователь Н.С. Борисов, высоко оценивая деятельность Калиты, отмечает, что «он совершил своего рода переворот в политике, превратив борьбу за верховную власть в Северо-Восточной Руси из задачи преимущественно военно-политической в задачу национально-религиозную». По его мнению, «технология московской победы – одна из самых ярких страниц в политической истории средневековой Руси, а может быть, и всей Восточной Европы».[11]

Политику Ивана I Калиты продолжили его сыновья – Симеон Гордый (1340-1353 ) и Иван П Красный (1353-1359). Таким образом, усилиями московских князей на первом этапе объединения Москва стала наиболее значительным и сильным в экономическом и военно-политическом отношении княжеством.

Причины возвышения Москвы историки объясняют по-разному. Общепринятое мнение на сегодняшний день таково: своим усилением Москва обязана совокупному действию многочисленных факторов, среди которых главным выступает политика московских князей и их личные качества.

Первичный фактор – географические условия страны – дан был природой и от воли человека не зависел. Московское княжество находилось в окружении других княжеств и земель, было прикрыто от внешних врагов. И татары, и Литва, прежде чем добраться до него, обрушивали свой первый удар на область Рязанскую, Смоленскую или Тверскую, и зачастую, встретив здесь отпор, уже не шли дальше, а подобно волне, потерявшей свою первоначальную силу, откатывались назад. Благодаря этому население окраин охотно шло под защиту московских князей. Московский удел лежал на границе Юго-Западной и Северо-Восточной Руси; переселенческий поток, направляясь с киевского Приднепровья в бассейн Волги и Оки, перевалив за рубеж, расплывался по области и усиливал плотность ее населения. Эту дорогу с Юго-Запада на Северо-Восток перекрещивала почти под прямым углом другая дорога - с Северо-Запада на Юго-Восток, с Верхней Волги на среднее течение Оки. Река Москва, своим течением сближая Волгу с Окою, создавала удобный транзитный путь из Новгорода в Рязанский край, самый богатый на всем Северо-Востоке, по уверению путешественников. Новгородцы издавна пользовались этим путем для вывоза в Европу меда и воска. Таким образом, первая дорога увеличивала население московского удела, вторая — материально обогащала его (провозные пошлины в казну князя; заработок местным жителям).[12]Москва рано стала узлом торговых путей, и, в частности, важным центром торговли хлебом.

Московские князья умело использовали преимущества географического положения. Кроме того, они смогли заручиться поддержкой церкви, и Москва стала духовным центром русских земель. Правда, историки подчеркивают, что данный фактор проявил себя позже, когда фигуры строителей Русской земли более или менее обрисовались. Основная же и главная сила – в личных качествах московских князей: толчок всему дан был ими. Московские правители были политиками последовательными, настойчивыми, практичными, дальновидными, жесткими, а при необходимости лицемерными, жестокими, коварными и подлыми. В исторической литературе давно установилось за ними прозвание князей-собирателей. Как курочка по зернышку клюет, так и московские князья увеличивали и расширяли свой наследственный удел. При этом они использовали все способы: брачные союзы, вооруженный захват, захват с привлечением сил монголов, присоединение в результате дипломатических усилий, покупку, приобретение

выморочных уделов (освободившиеся земли, без наследников, чаще всего, после эпидемий).

Второй этап объединения.

Если усилиями московских князей на первомэтапе объединения Москва лишь стала наиболее значительным и сильным в экономическом и военно-политическом отношении княжеством, то на втором этапе она превратилась в бесспорный центр как объединения, так и борьбы за независимость русских земель. При великом князе Дмитрии Донском (1359-1389) произошли существенные события в объединительном процессе и изменился курс в отношениях с Ордой.

Москву в середине Х1V в. поразили беды, которые в иное время могли бы отбросить ее далеко назад. В 1353 г. «черная смерть» – чума сразила князя Симеона Гордого со всем его семейством. Через шесть лет скончался последний из сыновей Ивана Калиты – Иван П Красный. На Москве остался 9-летний Дмитрий (будущий Дмитрий Донской). В это время ярлыком на великое княжение завладел суздальско-нижегородский князь. Между ним и группировкой московского боярства развернулась острая борьба. В течение ряда лет московская дипломатия добивалась решения чисто региональной задачи – восстановление своего лидерства в пределах Северо-Востока Руси. На стороне Москвы выступал митрополит Алексий (опекун юного князя), фактически возглавлявший московское правительство, пока в 1363 г. победу окончательно не одержала Москва. Благодаря умной государственной и церковной политике митрополита Алексия, боярского правительства и взрослеющего Дмитрия Ивановича значение Москвы не только не упало, а стремительно возросло. Свидетельством этого стало строительство в 1367 г. Кремля из белого известняка – первого каменного сооружения на Руси после монгольского нашествия и первой каменной крепости на Северо-Востоке. В Москве увеличивается торгово-ремесленное население, развивается оружейное дело. В 60-70-е годы Москва успешно выдерживает борьбу за великое княжение Владимирское с Суздальским, Нижегородским, Тверским, Рязанским князьями. При этом московские политики использовали разнообразные способы борьбы. Например, Москва активно вмешалась в усобицу между нижегородскими князьями. Политический успех был закреплен женитьбой 16-летнего Дмитрия Московского на дочери Дмитрия Суздальского Евдокии (брачные узы связали две великокняжеские династии – московскую и суздальско-нижегородскую).

Серьезным соперником Москвы выступала Литва, на которую ориентировалась Тверь. В 1363г. на реке Синие Воды литовский князь Ольгерд разгромил татар, в результате чего значительная часть территории юго-западных русских земель была освобождена от ордынского ига. Некоторые авторы называют эту баталию прологом Куликовской битвы. В союзе с Тверью Ольгерд попытался закрепить этот успех и на Северо-Востоке, реализовать свой план – объединить две Руси. Но три похода на Москву в 1368, 1371 и 1372 гг. оказались неудачными. Ольгерд город взять не смог. Помимо военной силы, чтобы объединить все русские земли в единое государство, Ольгерд пытался использовать влияние православной церкви (в 1375 г. он посадил митрополита Киприана в Киеве) и династические браки (во втором браке был женат на Ульяне Александровне Тверской). В 1377 г. в борьбе с крестоносцами он погиб. Тверской князь в последней московско-тверской войне 1375 г. потерпел поражение и признал вассальную зависимость от Москвы (стал «братом молодшим» по терминологии того времени). Так начался процесс превращения самостоятельных князей в удельных[13], что укрепило Московское княжество, обезопасило его тылы и позволило вступить в борьбу с Ордой.

Этому же способствовало наступление с конца 50-х годов «великой замятни» в самой Орде, выразившейся в серии убийств и переворотов. В 1375 власть захватил темник Мамай, который, не будучи чингизидом, не имел законных прав на ханский престол. Дмитрий Иванович, воспользовавшись ослаблением Орды, отказался платить дань под предлогом незаконности правления Мамая. Столкновение становилось неизбежным. Князь Дмитрий к этому времени собрал большой Великорусский союз для борьбы с татарами. Главным принципом управления в этом союзе являлся совет князей. В Переяславле собрался съезд русских князей для обсуждения вопросов борьбы с Ордой. Начало активного противоборства с Ордой вызвало положительный отклик в народных массах. Татары стремились расколоть союз и совершали нападения для того, чтобы заставить каждого из князей думать о безопасности своего княжества. Не желая допустить развала союза, Дмитрий Московский должен был при малейшей татарской опасности двигаться во главе войска на защиту союзников. Под руководством московского князя или его воевод прошли все антиордынские акции последующих годов. В 1376 г. рать под командованием Боброка успешно ходила походом на вассала Орды – Волжский Булгар. На следующий год союзное войско было разбито татарами при помощи мордвы на реке Пьяне. Дмитрий тут же организовал ответный карательный поход в мордовские земли. В августе 1378 г. Мамай отправил на Русь большое войско под командованием эмира Бегича. Русская рать вышла встречать татар в рязанские пределы, на реку Вожа. Победа в битве была полной, татары бежали. Тогда погибло пять ордынских князей, чего раньше в столкновениях никогда не случалось. Вожское сражение стало значительной победой над крупным ордынским войском. И случилась это лишь благодаря совместным действиям Великорусского союза.

Накануне этих событий Мамай стоял перед дилеммой. Он мог или предпринять компанию против Тохтамыша, который захватил Сарай и готовился продолжить продвижение на запад; или попытаться разбить Москву, а затем, используя русские ресурсы, обратить внимание на Тохтамыша. Вожское поражение толкнуло Мамая на выбор второго варианта. В данной ситуации естественным союзником московского князя выступал Тахтамыш.

Решающее сражение произошло на Куликовом поле 8 сентября 1380 г. Под великокняжеским стягом сплотились силы почти всех земель Северо-Восточной Руси. В Коломну, место сбора объединенного войска 23 князей, подошли очень сильные дружины Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского. Это были сыновья Ольгерда от первого брака, сводные братья Ягайло. Карамзин Н.М. отмечал, что именно Ольгердовичи настаивали на переправе через Дон с тем, чтобы отрезать пути для отступления. Литовские дружины, основная масса которых состояла из русских воинов, Дмитрий Донской поставил в центре своих войск, и они сыграли важную роль в тяжелой битве.

Тогда как преемник Ольгерда, его сын Ягайло, впервые в истории княжества Литовского пошел на союз с Ордой (Мамаевой). Однако Ягайло не принял участия в битве. О причинах данного факта в исторической литературе нет единого мнения. Традиционно считается, что Ягайло не смог соединиться с войском Мамая, так как князь Дмитрий перешел Дон и помешал этому. Но есть мнение, что литовский князь сознательно промедлил, дав возможность Дмитрию одержать победу. Возможно, он не был искренен, обещая Мамаю поддержку. Высказывается предположение, что этого не пожелали его воины, среди которых значительную часть составляли русские полки, хорошо помнившие победы Ольгерда над татарами и сочувствующие антиордынской борьбе.[14] Л.Н.Гумилев приводит факт, что Олег Рязанский с пятитысячным отрядом сумел, искусно маневрируя, задержать литовцев.[15]

Согласно летописи, силы сторон примерно были равны (по 100-150 тыс. человек). Современные исследователи вновь обратились к подсчетам численности войск, встретившихся в смертельном бою на Куликовом поле. Высказывается мнение, что факты опровергают тезис о равенстве сил. Дмитрий Донской едва ли мог собрать столь многочисленное войско, не располагая поддержкой всех земель и княжеств. Войско Дмитрия, вероятно, насчитывало 30-40 тыс. человек. По самым осторожным подсчетам, Мамаева рать в полтора-два раза превосходила русское воинство.[16]

Куликовская битва - крупнейшее сражение средневековья. Она стала важной вехой отечественной истории. Это признается абсолютным большинством историков. Однако значение Куликовкой битвы до сих пор оценивается по-разному. Традиционная оценка заключается в следующем. Победа на поле Куликовом – это не только военно-политическая, но и духовно-нравственная победа. Русь была спасена от разорения, которое грозило стать не менее страшным, чем Батыево. Битва показала, что русская рать может сражаться на равных и побеждать. Был развеян миф о непобедимости ордынцев. Москва окончательно закрепила за собой роль объединителя, а ее князья – защитников Русской земли. Эта первая стратегически важная победа, давшая Дмитрию прозвище «Донской», заставила русских людей поверить в свои силы, укрепила их в правоте своей веры, возродила чувство национальной гордости и достоинства. «Этническое значение происшедшего на Куликовом поле оказалось колоссальным. Суздальцы, владимирцы, ростовцы, псковичи пошли сражаться на Куликово поле как представители своих княжеств, но вернулись оттуда русскими, хотя и живущими в разных городах.»[17] Православная солидарность становилась всеобщим убеждением, сопровождалась готовностью к самопожертвованию и подвигу за веру. Духовным отцом Куликовской битвы считают преподобного Сергия Радонежского. Перед битвой Сергий освятил меч Дмитрия Ивановича и благословил на участие в бою иноков своего Троице-Сергиева монастыря богатырей Андрея Осляблю и Александра Пересвета. Пересвет своим поединком с Челубеем открыли Куликовское сражение. В русском православии взяться за оружие не было грехом, когда речь шла о защите святынь, о выполнении нравственного долга. Христианство на Руси не осознавалось только как смирение. В Евангелии от Луки сказано устами Иисуса Христа: «Продай одежды свои и купи меч».

В современной историографии активно разрабатываются новые оценки, высказанные в связи с 600 –летним юбилеем Куликовской битвы. Так, Л.Н.Гумилев дал следующую интерпретацию событиям. На поле Куликовом Русь сражалась не против Золотой Орды, а против Мамаевой Орды, которая опиралась на союз с Западом. Мамай выполнял волю генуэзцев. Они в Х1V в. владели фактически всем южным берегом Крыма, имели огромные доходы от торговли и стремились превратить Русь в свою колонию. Политическая роль генуэзцев в событиях 1380г. была определяющей. Войско Мамая состояло из генуэзской пехоты, а также было укомплектовано аланами (осетинами), касогами (черкесами) и другими наемниками, мобилизованными на генуэзские деньги. К тому же Мамай ждал помощи от литовского князя Ягайло, которого в последствии римский папа Урбан IV склонил к принятию католичества. Рим координировал действия этой коалиции, что означало католическую окраску Мамаева похода на Русь. Если ставить проблему шире, указывал Гумилев и его сторонники, то Русь билась против «всемирной силы, в которой соединились католический Запад и часть азиатского воинства».[18]

Нанесенное Мамаю поражение вскоре привело к его гибели в борьбе с ханом Тохтамышем, который овладел всеми землями Золотой Орды. Между тем коалиция русских князей распалась. Хан прислал послов к Дмитрию Донскому. Зимой - весной 1381г. русские князья отпустили послов с дарами, что означало формальное признание Тохтамыша сюзереном. Но вопрос о выплате задолженности по дани, накопившейся за шесть лет противостояния с Мамаем, московская сторона явно не собиралась поднимать. Дмитрий Донской не спешил восстанавливать даннические отношения с Ордой, но в то же время не имел оснований не признать «царское» достоинство нового правителя Орды, к тому же только что покончившего с его врагом. Великий князь, скорей всего, занял выжидательную позицию. Когда Тохтамыш понял, что воодушевленные Куликовской битвой русичи не собираются выполнять вассальные обязательства, он решил прибегнуть к военной силе. Ему удалось обеспечить внезапность нападения. Князь Нижегородский, узнав о приближении хана, направил к нему двух своих сыновей. Олег Рязанский указал Тохтамышу броды на реке Оке. Дмитрий Донской покинул Москву и отправился в Кострому. Доблестно руководил обороной Москвы и погиб литовский князь Остей (внук Ольгерда). В августе 1382г. хан Тохтамыш сжег Москву, Владимир, Звенигород, Юрьев, Можайск, Дмитров, Переяславль, Коломну. Переправившись через Оку, он разорил рязанскую землю.

Спорным является вопрос о мотивах поведения Дмитрия Донского, оставления им столицы. Мнения историков колеблются от признания отъезда необходимым тактическим маневром, имевшим целью сбор войск, до объявления его позорным бегством. Во всяком случае, в русских летописях мотивы поведения князя Дмитрия не выглядят уничижительными. В 1383г. был достигнут компромисс: а) Москва признала долг по уплате «выхода» с Московского княжества за 1381/82 и 1382/83 – время правления Тохтамыша после гибели Мамая; б) хан пошел на признание Владимирского великого княжения наследственным владением московского княжеского дома.После смерти Дмитрия Донского его сын Василий был возведен ханским послом на великое княжение владимирское без личной явки за ярлыком в Сарай, чего раньше никогда не случалось. Из данных исторических фактов некоторые современные исследователи делают следующее заключение. Оценивая политическую сторону вопроса, «следует признать, как парадоксально это не покажется, что результаты в целом неудачного конфликта с Ордой 1381-1383гг. оказались для Москвы более значимыми, чем последствия Куликовской битвы. Разгром Мамая не вызвал коренного изменения в московско-монгольских отношениях, более того способствовал быстрому восстановлению единства Орды под властью Тохтамыша, а понесенные русскими потери не позволили эффективно противостоять хану в 1382г. (это, разумеется, не снижает исторического значения Куликовской битвы в целом, которое вышло далеко за рамки конкретных политических последствий)».[19]

Существует другая оценка описанных выше событий. Она принадлежит сторонникам представлений о Русско-Литовского княжестве как реальной и даже желаемой альтернативе Москве в собирании русских земель. Ход рассуждений историков этого направления таков. В результате победы Москвы на поле Куликовом вырос ее международный авторитет. После 1380г. Ягайло искал союза уже не с татарами, а с Дмитрием Донским. В 1381г. переговоры об объединении двух государственных образований вела мать Ягайло Ульяна Александровна. В результате был разработан проект соглашения о союзе Москвы и Литвы. Среди других пунктов проектом предусматривалось крещение Ягайло в православие и его женитьба на одной из дочерей Дмитрия Донского. Следствием союза Москвы и Литвы, т.е. объединения восточнославянских земель в единое государство могли быть: а) завершение процесса славянизации литовских земель (этот процесс уже шел сто лет); б) христианизация литовского населения по православному обряду; в) свержение ига татар над Северо-Восточными русскими княжествами на сто лет раньше. Такой блестящей возможности помешала неудачная политика Дмитрия Донского. В 1382г. хан Тохтамыш сжег Москву. Это событие заставило Ягайло искать других, более сильных союзников. В 1385г. был подписан союз Литвы с Польшей, а в 1387г. происходит крещение населения Литвы по католическому обряду.

Последним, кто попытался объединить две Руси, был князь Витовт (1392-1430), племянник Ольгерда. В 1396г. в Смоленске было заключено соглашение о совместных действиях между Витовтом и Василием I Дмитриевичем (1389-1425), который был женат на дочери Витовта Софии. Москва при Василии I признавала лидерство Литвы в делах всей Руси. Перед смертью Василий I поручил своего 10-летнего сына Василия II опеке своего тестя Витовта. Однако Витовт умер, не успев объединить две Руси. Его преемники отказались от общерусской программы, а Василию II было не до борьбы с Литвой. Он вынужден был сосредоточиться на региональных проблемах, в частности на войне со своим дядей, Галицким князем Юрием Дмитриевичем, за Владимирский престол.

Итак, в ХIV-ХV вв. достаточно реальной была перспектива объединения Литовской и Московской Руси. Но этой альтернативе не суждено было сбыться. Причины называются такие:

● политика московских князей была непопулярна в Литовской Руси, так как там горожане и феодалы обладали большими правами и привилегиями, чем соответствующие категории населения Владимирской Руси;

● главным противником Гедиминовичей на Северо-Востоке была Москва, которая как лидер данного региона в случае их победы теряла гораздо больше, чем другие княжества. В ХIV-ХV вв. московские князья не были способны помешать успехам Гедиминовичей на Западе и Юге Руси, но у них оказалось достаточно сил, чтобы воспрепятствовать завершению объединения русских земель под властью Вильно;

● православная церковь также противодействовала объединительным планам литовских князей. Она опасалась, что в политической жизни единого государства уже не будет играть столь заметной роли, как в Московской Руси.[20]

Династическая война.Во второй четверти XV в. процесс объединения принял более напряженный и противоречивый характер. Борь­ба за лидерство происходила уже не между отдельными кня­жествами, а внутри московского княжеского дома. 28 лет длилась война за великокняжеский престол Василия II (1425—1462)со своим дядей Юрием Дмитриевичем Галицким (вторым сыном Дмитрия Донского) и его сыновьями Дмитрием Шемякой, Василием Косым, Дмитрием Красным. За столкновением скрывалось противостояние традиционного родового прин­ципа наследования власти (от брата к брату), присущего эпохе Киевской Руси, с новым семейным (от отца к сыну), идущим из Византии и укрепляющим великокня­жескую власть.

В годы малолетства Василий II находился под покрови­тельством своего деда Витовта, что вынудило в 1428 г. Юрия признать 13-летнего племянника «братом старейшим» и вели­ким князем. Но после смерти литовского князя талантливый полководец Юрий изгнал в 1433 г. Василия II из Москвы. Не получив поддержки московского боярства, которое стало «отъезжать» к Василию II в выделенную ему в качестве удела Коломну, Юрий вынужден был оставить город. Поведение мо­сковского боярства, руководствующегося уже четкими пред­ставлениями о различиях в статусе великого и удельного кня­зя и понимавшего, что с приходом Юрия изменится сложив­шаяся внутри боярства служебно-местническая иерархия, предопределили исход войны. Правда, из-за военной и поли­тической неопытности Василия II и его какой-то роковой не­удачливости, она будет продолжаться еще долгие годы и по­влечет за собой многочисленные жертвы. Уже в 1434 г. под Галичем войска великого князя вновь будут разбиты, а князь Юрий во второй раз займет Московский престол.

Вскоре князь Юрий умер, а борьбу за великое княжение продолжили его сыновья. В братоубийственной войне использо­вались средства, соответствующие духу этого жестокого ве­ка. Так, Василий II, добившись победы и захватив в плен Ва­силия Косого, приказал его ослепить.

До 1445 г. продолжалась мирная передышка, которая, правда, не распространялась на внешнеполитическую сферу, т.к. распадавшаяся Орда усилила давление на Русь. Летом 1445 г. Василий II потерпел поражение от основателя Казан­ского ханства Улу-Мухаммеда и попал в плен. Его отпустили за огромный выкуп, вся тяжесть которого легла на мирное население. Воспользовавшись недовольством москвичей, Дмитрий Шемяка в феврале 1446 г. совершил переворот. За­хватив московский престол, он ослепил Василия II (отсюда произошло его прозвище «Темный») и сослал его в Углич, но повторилась ситуация 1433 г.: московское боярство стало «отъезжать» из столицы, что и позволило Василию II, полу­чившему к тому же поддержку церкви и тверского князя, в 1447 г. в очередной раз вернуть себе престол. Война продол­жалась до тех пор, пока Дмитрий, скрывшийся в Новгороде, не был там отравлен людьми Василия II в 1453 г.

Причины победы Василия П:

1. Создание сильного военнослужилого войска. Окружение великого князя московского росло за счет потомков тех бояр, которые слу­жили его предкам в XIV в. Во все эпохи в России, как и в большинстве стран, провинциалы стремились в столицу, где можно сде­лать карьеру и разбогатеть. Земель вокруг Москвы не хватало. Землю можно было отобрать только у сосе­дей. В таких условиях сформировался военнослужилый слой, представители которого были готовы на все, чтобы получить землю, деньги, славу за участие в по­ходах московского князя против его недругов. Война для таких людей (служилых князей, бояр и детей бо­ярских) стала делом всей жизни. Как следствие, войс­ко (Двор) Василия II сравнительно с войсками других князей было более сильным, достаточно монолитным и мобильным.

2. Поддержка Русской православной церкви. Вся иерархия была промосковской. Кроме новгородско­го архиепископа и тверского епископа, старавшихся держаться независимо, все остальные иерархи были послушны великокняжеской власти. В XV в. церковь обладала высоким авторитетом среди всех слоев насе­ления, к ее голосу прислушивались во всех регионах страны.

3. Поддержка Орды. В противостоянии между сво­бодолюбивыми галицкими князьями (продолжателями дела Дмитрия Донского) и покорными московскими князьями — своими верными союзниками — ордынс­кие ханы поддерживали московских князей.