Этика и экономика

Внаше время в основу политики России, как и других стран, положены те или иные популярные экономические идеи. Но какую духовность и какое чудо нам может дать одна экономика? Другое дело – этика. Соединившись с политикой, она преобразует отношения в обществе.

Перестроечные реформы в России нарушили абсолютно все существовавшие и существующие этические принципы, по которым жило российское общество. Заслуга перестройки и постперестроечных реформ заключается лишь в том, что они сломали бюрократическую структуру, стоявшую на пути эволюции общества. Создать новый государственный аппарат реформаторам не удалось и не удастся до тех пор, пока в основу государственной политики не будут положены основные этические принципы.

1. Наблюдая историю государств, можно с сожалением констатировать, что принцип ТЕРПИМОСТИчужд государственной власти. Какая может быть высота у государственной морали, если в основу политики современной России заложена нетерпимость, проявляющаяся в выдумывании чиновниками всё новых мыслимых и немыслимых видов штрафов и наказаний в виде налогов, ложащихся бременем на предприятия и граждан страны? Наделяя существующие организации функциями государственного рэкета (например, госавтоинспекцию) и создавая под различными названиями всё новые налоговые инспекции, недальновидные политики постперестроечного периода закладывают фундамент социального взрыва, который они хотят благополучно пересидеть в своих западных квартирах. «Нет ничего страшнее русского бунта», – писал поэт XIX века Н.А. Некрасов, поэтому крайне наивно думать, что можно будет беспрепятственно эмигрировать и спокойно отсидеться за границей. Это не 1917-й год. Нужно пересмотреть нынешнюю политику, она ведёт не только к раскручиванию механизма инфляции, но и к отторжению государства от общества. Представьте себе организм, у которого голова пытается отторгнуться от тела. Насколько он жизнеспособен?

2. Несоблюдение принципа УВАЖЕНИЯпроявляется в массовом увольнении рабочих, которое нарушает все пропорции в обществе и ведёт к экономическому кризису. А ведь этот принцип предполагает совместное преодоление рабочими и руководителями предприятия возникших трудностей.

Нарушение принципа уважения раскручивает механизм инфляции, проявляющийся в необоснованно высоких налогах. Например, введение налога на добавленную стоимость (НДС) моментально повысило инфляцию на 28%, т.е. на величину этого налога. Государство, проявив черты примитивной жадности, абсолютно ничего не выиграло, наоборот, возник очередной экономический хаос и выброс новой порции неотоваренных денег. НДС – совершенно бесполезный налог, так как он не перекачивает средства от производителя государству. При отпущенных ценах предприятие «снимает» этот налог с потребителя, т.е. произошло только увеличение обращаемых денежных единиц (инфляция). Если быть точным, НДС ударил прежде всего по незащищенным слоям населения: пенсионерам, учителям, врачам, военным и бюджетным работникам, которым нечего продавать. Совершенно безосновательны аргументы в его защиту тех, кто утверждает, что такие сборы существуют на Западе. Действительно, налог с таким названием есть, но налагается он на добавленную стоимость, а не на всю сумму товара и снимается он только с торгующих предприятий, а не с производителей.

Государство удовлетворяет свои потребности прежде всего за счёт налогов и высоких цен в отдельных монополизированных отраслях и совсем немного – за счёт предоставляемых услуг. У нашего государства сегодня не осталось монополизированных отраслей, поэтому оно живёт только за счёт налогов. И оно жило бы всё лучше и лучше, если бы росло производство. Но оно уменьшается, поскольку давно установлено на практике, что при налогах свыше 40%, производство сокращается и это сокращение ведёт, как показывает опыт всех стран, к гражданской войне, которая заканчивается диктатурой.

В Европе, на которую сегодня ориентируются российские политики, современные формы государственного устройства издавна складывались под воздействием завоеваний территорий. Наместники-иностранцы устанавливали налоги, которые душили развитие производство в завоёванных странах. Непомерное налогообложение на Западе, вошедшее в традицию, сегодня ушло в небытие, и самый высокий налог в странах Европы не превышает 40%. В России же никогда не было высоких налогов. Например, до первой мировой войны прямых налогов было в 4 раза меньше, чем в Австрии, Франции и Германии и в 8,5 раз меньше, чем в Англии, а косвенных налогов в 2 раза меньше, чем в этих странах и в 4 раза меньше, чем в Англии. И, тем не менее, это обстоятельство не избавило Россию от революций сначала в 1905 году, а затем в 1917.

Нынешнее правительство «реформ» установило уже более 90% прямых налогов, а с учётом скрытых налогов (лицензий, сертификатов, акцизов, квот и т.д.), штрафов и непомерно раздутых цен на товары и госуслуги – около 300%, т.е. ведёт себя гораздо хуже, чем завоеватель. Уверенно взяв курс на развал производства и социальных структур, оно неизбежно приведёт к социальному взрыву. (Достаточно вспомнить историю: какое было налогообложение в странах накануне их краха – в Византии, Римской и Османской империях).

Американский мыслитель прошлого века Генри Давид Торо и его последователи доказали, что при использовании самодельных орудий труда человеку на себя надо работать всего 2 часа, а при использовании машин – не более 8 минут в день, причём, 2 дня в неделю полностью высвобождается для отдыха. Получается, что почти всё основное время мы работаем ради выплаты государственных налогов. Если бы наше государство вело разумную налоговую политику, то не нарушался бы принцип уважения,и отношение к гражданам строилось бы на этических принципах. На содержание государственного аппарата должно уходить не более 2% налогов (но никак не 20%), а остальные средства государственные служащие должны зарабатывать самостоятельно.

3. Не меньшую добавку в экономический хаос вносит нарушение принципа ПРЕЕМСТВЕННОСТИ.К. Маркс в «Манифесте Коммунистической партии» писал, что капитализм победил в Европе только потому, что создал более дешёвую продукцию. Так где же сегодня дешевизна товаров в России? Если мы хотели создать у себя капитализм, то должны были добиться одного из главных его результатов – дешевизны товаров. Пора уже признаться себе в том, что правительственные «реформы», призванные создать у нас в стране капиталистические отношения, создали монополизм. Разрушив государственную сферу товарооборота, т.е. нарушив принцип преемственности, реформы сделали невозможным развитие капитализма в России. Отличие монополистических отношений от капиталистических заключается в неравенстве прав. У монополии прав всегда больше. Правительство наделило монопольными правами бывшие государственные и вновь созданные на базе государственных коммерческие предприятия, которые и раньше были монополиями. Монополист может установить какую угодно цену на товар, и мы никак не сможем его урезонить – ведь нам не у кого больше купить этот товар. В обществе же, где нет монополий, немонополист тоже имеет право установить любые цены на свой товар, но мы можем его у него не покупать, а купить у другого немонополиста по более приемлемым ценам, заставив тем самым первого пересмотреть свою завышенную цену.

4. Нарушение принципа СООТВЕТСТВИЯв ценообразовании нарушает стабильность и ведёт к развалу общества. Например, постперестроечное искусственное повышение цен на жильё, которое в 1500 раз больше минимальной зарплаты, а также на коммунальные услуги, которые в 2 раза больше минимальной зарплаты, совершенно ничем не обоснованы. Их назначение – развалить общество. Реальную цену жилья можно определить, исходя из того, что человек за полгода может построить дом для одной семьи со всеми приусадебными постройками. Это составит примерно 1/100 времени его жизни, т.е. 6 месяцев. Реальная цена дома должна быть не более 6-ти средних ежемесячных зарплат, но ни как не 1500 зарплат. Иначе получается, что для того чтобы купить квартиру, человек должен проработать 125 лет, хотя он может её построить, как уже было сказано, за 6 месяцев. Если человек получил дом бесплатно (как это было при социализме), то выплаты за стоимость дома не должны превышать 1/10 месячной зарплаты. Эту сумму не может превышать и квартплата.

Нарушение принципа соответствия вылилось в возникновение эксплуатации человека. Как считал Адам Смит, эксплуатация – это присвоение плодов чужого труда. Эксплуатация проявляется в недовыплате производителям зарплаты и в искусственном увеличении цен на товары, т.е. в спекуляции, когда цена товара значительно превышает затраты на его производство и реализацию.

Заглянем в прошлое. После буржуазной революции общество переживало бурный экономический расцвет в результате предпринимательской инициативы масс. Ранняя форма капиталистических отношений в Италии в XIV-XVI веках обусловила эпоху Возрождения, которую пережили также Англия в XVI веке, Франция в XVIII, Япония и Южная Корея в XX веке. Или российские примеры: столыпинская реформа, НЭП после Октябрьской революции и, наконец, начало кооперативного движения в СССР в период перестройки – везде мы наблюдаем взрывной рост инициативы, производства и благосостояния. Но по мере сосредоточения собственности у крупных предпринимателей инициатива масс гасла, рост производства промышленных товаров прекращался, а когда мелкие хозяйства не могли конкурировать с крупными и разорялись, возникала стагнация, постепенно переходящая в экономический хаос.

Почему же так происходило? Почему страны Запада, помня о былых темпах роста, ввели у себя антимонопольные законы, сдерживающие интеграцию собственности? В чём же вина собственности? Собственность – лишь орудие производства, она ни в коем случае не даёт право присваивать себе труд рабочих (право на эксплуатацию). Однако во всех странах, благодаря существовавшей и существующей морали, собственники присваивали себе плоды чужого труда, только потому, что они были собственниками средств производства. В период феодализма, используя право сильного, они присваивали себе до 20% прибыли крестьян; в период мануфактурного капитализма собственники присваивали до 50% прибыли рабочих и ремесленников; при социализме – до 90%) результатов труда присваивало себе социалистическое государство-собственник; а в период «демократического правления» в России государство по праву сильного присваивает себе более 90%. Деградация государственной морали налицо, хотя все мы находимся под гипнозом провозглашённых некогда идей: «Общество неукоснительно развивается в сторону прогресса...». Но история свидетельствует, что у нас чаще происходит обратное.

Человек, также как и коллектив, организация и государство, имеет право получать плату только за свой труд, а не за то, что у него имеется собственность (заводы, машины, земля, недвижимость или капитал в виде денег в банке). В обществе же эксплуатация как была, так и есть.

Это заставило П. Прудона воскликнуть: «Собственность – это кража». Запрещение эксплуатации должно стать основным законом общества, неважно насколько велика у человека собственность, и чем он владеет: пароходом, заводом или целым городом, он может получать только за свой труд, а если не трудится, то никто не обязан ему платить, и он может умереть с голоду. Запрещение эксплуатации изменит у людей ценности, труд станет основным источником богатств материальных и духовных, и у людей появится стремление не к вещам, а к творчеству.

В средние века мусульманский пророк Магомет и христианская церковь одним из смертных грехов объявили занятие ростовщичеством, т.е. деятельностью, за счёт которой сегодня живут все банки. Действительно, доходы банковского, биржевого и арендного капитала, если они превышают затраты на своё существование, являются замаскированной формой эксплуатации человека, которая фактически есть узаконенный государственный грабёж. И церковные служители не могла мириться с явлением, когда делают деньги из ничего, наживаясь на нуждах производителей (правда, впоследствии католическая церковь присвоила право ссужать деньги прихожанам под проценты). Да, банки и биржи должны иметь право на определённый процент, поддерживающий их существование и развитие, поскольку они являются организациями, упорядочивающими денежный обмен в обществе; однако этот процент не должен превышать того, что получали изобретатели и рационализаторы за свои идеи – в пределах от 1 до 20%. И в биржевых сделках, и в выдаче банковских кредитов тоже скрываются идеи удачного вложения средств или удачного соединения, правда, не подлежащие патентованию. Можно также вернуться к существовавшим до революции в России к кредитным и ссудосберегающим товариществам (объединение ремесленников), успешно заменявшим банки, и поддерживавшие сельскохозяйственные кооперативы различных видов.

Высокий банковский процент на кредит также является одной из основных причин инфляции и остановки предприятий. При высоких процентах предприятию выгодно не работать, а держать деньги на депозитных счетах. Даже задержка рабочим заработной платы на несколько месяцев позволяет многим ловкачам сколотить состояние. На Западе и в США, зная все эти фокусы, государство не позволяет банку выдавать кредиты под процент, превышающий 6% годовых. Однако можно повысить роль банков, если сделать банковский процент зависимым от уровня роста прибыли предприятия, в которое банк вложил средства; в этом случае он будет заинтересован вкладывать средства прежде всего в те отрасли, продукция которых пользуется наибольшим спросом у населения. Проще говоря, если производство выросло за год и дало прибыли, например, на 200 %, то банк должен получить 20% годовых от выданных кредитов, что не приведёт к инфляции, но усилит упорядочивающую и регулирующую функцию банка, который будет автоматически поощрять развитие наиболее перспективных предприятий и отраслей.

5. Соблюдение государством принципа СОИЗМЕРИМОСТИгарантирует стабильность и благополучие в обществе. Все создаваемые в стране товары имеют общую стоимость на вполне конкретную сумму денег, которая как раз и нужна для нормального внутригосударственного денежного обращения. Увеличение цены хотя бы на один вид товара, вызванное стремлением владельца к обогащению за счёт его повышенного спроса, не подкреплённое улучшением качества товара, ведёт к необходимости увеличения суммы обращаемых денег, т.е. к инфляции. Цена одного товара связана с ценой других товаров. И их владельцам также приходится повышать их стоимость. Это видно на примере цен на товары первой необходимости и энергоресурсы. Увеличение цены на них автоматически увеличивает цены на все товары, а это приводит к необходимости вновь взвинчивать цены на товары первой необходимости и энергоресурсы. В сегодняшней России этот цикл повторяется каждые полгода, и конца этому процессу пока не видно. Отдельные экономисты надеются, что когда цены на нефть или продукты питания в России достигнут международного уровня, то их рост прекратится, но как можно достичь этого при наличии инфляции? Как только уровень достигается, инфляция съедает всю прибыль, и его снова приходится достигать, а это бесконечный процесс.

Сегодняшнее экономическое состояние России во многом обусловлено фундаментальным заблуждением, что рынок – это отпущенные цены на товары и услуги. Причина этого заблуждения в непонимании важности принципов соизмеримости между трудом и заработной платой, между производством и потреблением. Рынок возникает, когда имеется множество мелких товаропроизводителей, способных конкурировать с государственным сектором более высоким качеством своих товаров и меньшими ценами. Если государственный сектор, который держал монополию на производство всех товаров, полностью превращен в коммерческий, то о какой конкуренции можно говорить? С кем ему конкурировать? С мелкими товаропроизводителями, которых государство не защитило законами от монополий, а задавило налогами, в результате чего они исчезают? Или государство будет конкурировать само с собой?

Бывшим государственным предприятиям, получившим возможность диктовать любые цены, рынок не нужен. Они охвачены соревнованием: кто быстрее успеет повысить цены на свои товары и услуги. Но монополии недолго могут пользоваться своим привилегированным положением. Создавая дефицит производимого товара за счёт сокращения его производства и увольнения рабочих и всё время повышая на него цену, они в итоге сталкиваются с тем, что их продукцию перестают брать, поскольку покупательная способность населения, которая всегда отстаёт от роста цен, неуклонно движется к нулю. Поэтому все монопольные отечественные отрасли производства при таком раскладе рано или поздно неизбежно остановятся.

При отставании роста зарплаты от роста цен товары предприятий не покупаются, зарплата не выплачивается или задерживается, пока не будет распродан товар, увеличивается количество взаимных неплатежей, растёт инфляция. Круговорот товаров (веществ и энергии) в обществе замирает.

Совершенно другая картина наблюдается, когда цены на выпускаемую продукцию фиксированы, а заработная плата растёт. Покупательная способность населения повышается, товар раскупается, и его периодически не хватает, что и было при социализме. Отличие капитализма от социализма заключается как раз в том, что капиталистическое производство состоит не из гигантских предприятий-монополистов, которые заинтересованы в дефиците своих товаров, а из множества мелких производителей, заинтересованных в наиболее быстром сбыте своей продукции. По этой модели построены капиталистически развитые страны. Она позволяет более или менее благополучно существовать, поскольку круговорот веществ и энергии в обществе достаточно высок.

Создавать рынок нашему правительству надо было не с отпуска цен на товары народного потребления, а со снятия ограничений на рост заработной платы и отмены всех существовавших в то время нормативных актов, сдерживающих производство. Рост зарплаты мог бы осуществляться за счёт снижения себестоимости выпускаемой продукции. Вторым шагом к рынку должна была стать организация большого количества мелких товаропроизводителей. Последнее мероприятие потребовало бы антимонопольного законодательства, которое предполагает: запрещение демпинга, взвинчивания и монопольной установки цен, кредитование в первую очередь вновь образованных предприятий и лишь во вторую – предприятий-монополистов и т.д. Отпуск цен, в котором наши реформаторы видели всеобщую панацею, привёл к их необоснованному росту. А рост должен быть адекватным: когда действительно увеличилась себестоимость за счёт лучшего качества товара, вырос срок его службы или на стоимость товара наложились новые услуги (доставка на дом, подарочная упаковка и т.д.).

Наивно выглядит и идея приватизации, назначение которой, как это преподносится, стабилизация цен. В действительности она ведёт к их взвинчиванию. Да и как может быть иначе: люди, приобретая в собственность магазины, предприятия и становясь их хозяевами, стремятся как можно быстрее компенсировать свои затраты, делая это за счёт увеличения цен на производимые ими товары и услуги. С другой стороны, большие денежные вложения в приватизацию снижают покупательную способность тех, кто приватизировал, что приводит к увеличению количества взаимных неплатежей. Приватизация некоторых предприятий с целью ликвидации дефицита государственного бюджета несомненно нужна, но избранные руководством страны темпы её проведения вызвали лишь дестабилизацию экономики.

Пренебрежение этическими принципами в политике и экономике включило сегодня все механизмы инфляции: бесконтрольность цен, высокий банковский процент кредита, продажа за рубеж товаров и сырья за валюту, высокие налоги на производителя.

Если бы мы все продавали иностранным партнёрам за рубли, то им пришлось бы покупать у нас рубли по установленным нами ценам. Но мы всё стараемся продать за доллары, поэтому у наших партнеров при торговых операциях нет проблем, но они возникают у нашего государства. Ведь нам-то они всё продают за доллары, и мы вынуждены покупать доллары по ценам, заведомо девальвирующим наш рубль. При такой политике рубль никогда не станет конвертируемым. Конвертируемость его обусловлена ещё и заинтересованностью других стран в товарах, производимых нашей страной. Если бы таких товаров не было, то у нас не было бы никаких перспектив. Но у нас, даже не считая сырья, их предостаточно. Задача заключается в том, чтобы больше не подписывать кабальных для нас долгосрочных договоров с другими странами с расчётами в валюте. Это нарушает принцип соизмеримости.

6.Принцип ОТКРЫТОСТИпредполагает в обществе достаточно высокую экономическую свободу для всех граждан страны, независимо от их убеждений, национальности и социального положения. Например, ограничения по вывозу валюты из страны привели к тому, что российские предприниматели предпочитают оставлять заработанные валютные средства в западных банках. Но как только в России будут созданы условия для предпринимательства, это ограничение должно быть незамедлительно убрано.

7.Не менее опасно для общества нарушение принципа СОТРУДНИЧЕСТВА,которое проявляется в процветании вымогательства, взяточничества, ничем не ограниченной конкуренции вплоть до уничтожения предприятий и самих конкурентов. Несоблюдение принципа сотрудничества ввергает общество в экономический и социальный хаос, который выражается в неработающих законах, преступности, захлёстывающей деятельность органов правопорядка и государственных учреждений, в разгуле национализма и низменных страстей, попрании законов и прав граждан на всех уровнях.

В основе общественных отношений лежит не экономика, а этика, которая определяет все формы и виды человеческих взаимодействий, в том числе и экономических. Законы экономики вторичны и вытекают из моральных или аморальных принципов, лежащих в основе всех форм человеческих отношений (в том числе товарно-денежных, поскольку экономика, как и политика, лишь часть этики). Сегодня в основе экономики лежат аморальные принципы, на что указывает рост экономических преступлений.

Этика управляет обществом – она вершит судьбы людей, народов и государств. Именно этика определяет настоящую и будущую жизнь общества, его эволюцию, развитие, смерть или бессмертие.