Накопление знаний о конфликтах

Конфликты как существенная сторона социальных связей, взаимодействия и отношений людей, их поведения и поступков всегда, с незапамятных времен, притягивали к себе пытливое внимание чело­века. Свидетельства тому — мифология и религия разных народов, фольклор и памятники древней литературы, суждения античных и средневековых мыслителей, достижения социальных и гуманитарных наук.

Взять, к примеру, сюжет с «яблоком раздора» и «судом Париса» в греческой мифологии. Это поэтический рассказ о том, как богиня раздора и вражды Эрида бросила на пиршественный стол золотое яблоко с лаконичной надписью «прекраснейшей».

Впечатляет библейское сказание о раздоре между Каином и Аве­лем — сыновьями Адама и Евы. Конфликт между ними произошел тогда, когда братья приносили жертвы богу каждый по своим заня­тиям: Каин как земледелец «от плодов земли»; Авель как пастух «из первородных стада своего».

Издавна была нащупана связь объяснения конфликтов с понима­нием сущности самого человека и общества. Потому-то корни конфликтологии уходят в глубокую древность, к истокам социальной философии.

Конфуций — знаменитый мудрец Древнего Китая — еще в VI в. до н.э. в своих изречениях утверждал, что злобу и заносчивость, а с ними и конфликты порождают, в первую очередь, неравенство и несхожесть людей. Он говорил: «Трудно бедняку злобы не питать и легко богатому не быть заносчивым». От дурных помыслов и поступков удерживает человечность, прежде всего доброта, справедли­вость, чистосердечие, благожелательность.

В одно время с Конфуцием попытку рационально осмыслить природу конфликта предпринял древнегреческий философ-диалек­тик Гераклит. Он считал, что в мире все рождается через вражду и распри. Конфликты представлялись ему как важное свойство, непре­менное условие общественной жизни, ибо противоборство, в том числе и война, есть «отец всего и царь всего».

Конфликтам уделяли внимание и такие выдающиеся умы ан­тичности, как Платон и Аристотель, жившие в V—IV вв. до н.э. Они полагали: человек по природе своей существо общественное; от­дельный человек представляет собой лишь часть более широкого целого — общества; заложенное в человеке общественное начало придает ему способность к взаимопониманию и сотрудничеству с другими людьми.

Нужно заметить, что коллективизм в его примитивной, грубой, а
нередко принудительной форме долгое время, вплоть до эпохи
Возрождения, преобладал в общественных связях. Он освящался ре­лигией. В условиях Средневековья коллективизм означал подчинение человека феодальному государству, поглощение личности крестьянской общиной, ремесленным цехом, купеческой корпорацией, рыцарским или монашес­ким орденом.

И только на излете средних веков — в XVI—XVII вв. — сформи­ровался в мощную силу индивидуализм. Это нашло свое выражение в западноевропейском гума­низме, постулатах христиан-протестантов, учении об естественном праве и общественном договоре, идеях раннего либерализма.

Томас Мор, Эразм Роттердамский, Фрэнсис Бэкон и другие гуманисты ратовали за мир и доброе согласие между людьми, признавая их решающим фактором развития общества.

Иной точки зрения придер­живались Джон Локк, Томас Гоббс и другие ревнители буржуазных свобод, частных форм жизни, равенства стартовых возможностей. Они полагали, что человек есть отдельное самоценное существо, естественное состояние общественных связей — это «война всех против всех», в которой люди выступают в качестве либо врагов, либо партнеров.

XVIII в. — век Просвещения — не принес существенных пере­мен в разноголосицу суждений относительно причин конфликтов и мер по их преодолению. Характерно в этом плане мнение Адама Смита — родоначальника классической политэко­номии. В своей книге «Теория нравственных чувств» он выступил последовательным сторонником некоей степени эгоизма, т.е. «любви к себе», но при непременной гармонии своекорыстных интересов с общими устремлениями людей к благополучию и счастью.

Смитовская нравственная пози­ция была по-своему эффективной для его времени — периода становления и утверждения капитализма эпохи свободной конкурен­ции. Она служила достаточно значимым средством предупреждения и улаживания конфликтов в ту переходную пору, когда набирал силу индивидуализм и сохраняли прочность коллективистские традиции прежнего общественного устройства.