Становление структуры Западнохристианской цивилизации

Раннесредневековый Западнохристианский мир сложился вокруг оси — папский Рим — Франкское королевство, однако его первичной основой были массы деморализованного лавиной обрушившихся бедствий романоязычного населения западноримских провинций, признававшего христианство в Никей-ском вероисповедальном символе.

Недееспособность имперских структур разительно контрастировала с ак­тивностью Ватикана, создававшего эффективную иерархическую структуру в пределах латиноязычного Запада. Особую роль здесь сыграли усилия папы ЛьваЗападнохристианская цивилизация средневековья__________________________________495

I (440—461), который впервые разработал систематическое учение о примате римского первосвященника, не принятое Восточной церковью. При нем право­славно-католическое (неарианское) духовенство латиноязычного Запада пол­ностью признавало верховенство Рима.

Следующим важным, может быть, даже наиболее важным шагом на пути как дальнейшего возвышения папства, так и формирования основ Западно-христианского мира было обращение в католическую веру франков, точнее их короля Хлодвига (488—511) и его окружения. В отличие от большинства гер­манцев, овладевших территориями бывшей Западно-Римской империи, фран­ки не принимали арианства, оставаясь долгое время в язычестве. Между тем они прочно удерживали области современных Бельгии и Люксембурга, бли­жайшие к ним районы Франции и Прирейнские территории Нидерландов и Германии с их исконными землями к востоку от этой реки в бассейне р. Майн (Франкония с Франкфуртом-на-Майне).

Женатый на принявшей католичество Клотильде, принцессе Бургундского дома, и унаследовавший от отца дружественные связи с властвовавшим в Ита­лии Одоакром, франкский король Хлодвиг обращает свое оружие против союз­ного вестготам (владевшим Южной Францией и Испанией) Сиагрия, возглавляв­шего галльско-романское население Северной Франции. Победа над ним в 486 г. позволила расширить владения франков до Бретани (признавшей зависимость от них в 497 г.) и Луары. В результате, основной массой обитателей франкского государства стали верные Ватикану галло-римляне. Разворачивавшееся Хлодви-гом наступление на ариан-вестготов (походы в Аквитанию и овладение Бордо в первой половине 498 г.) стимулировали поиски сближения с католическим насе­лением и духовенством Южной Галлии, тяготившегося правлением "еретиков". Все это при очевидной дискредитации в новых условиях прежнего германского язычества усилий действовавшей с санкции Ватикана Клотильды и пр. определи­ло крещение по латинскому обряду Хлодвига на Рождество 498 г.

Поддержка Ватикана и местного галльско-романского населения (видевшего в нем как минимум единоверца) способствовали завоеванию Аквитании (507), и хотя Хлодвигу так и не удалось выйти к Средиземному морю, он получил офици­альное признание в качестве правителя Галлии со стороны враждебного готам-арианам императора Византии Анастасия. Еще ранее, к 502 г., им были оконча­тельно подчинены алеманы в пределах Эльзаса, Бадена и Дюртемберга, после чего была ликвидирована и власть сохранявшихся по Рейну франкских вождей. В ре­зультате, к моменту его кончины Франкское королевство, столицею которого в это время стал Париж, простиралось от центральных областей Германии до Пире­неев, находясь в дружественных отношения как с Ватиканом, так и с Константи­нополем, которые морально (что с учетом численного преобладания в Западной Европе романоязычного католического населения, враждебного королям-арианам, было немаловажно) поддерживали франков и рассматривали их в качестве своих потенциальных союзников в борьбе с Остготским и Вестготским королевствами.

Принятие христианства Никейского вероисповедания от Римского папы было существеннейшим фактором усиления и территориального расширения державы франков, правители которой, несмотря на свое германское проис­хождение, в конфессиональном отношении воспринимались потомками граж­дан Западноримской империи в качестве "своих". Их легитимность санкциони­ровалась все еще сохранявшим свой авторитет в качестве высшей (имперской)496 Цивилизации третьей генерации в эпоху средневековья

властной инстанции Константинополем и неизменно повышавшим свой мо­ральный и политический рейтинг Ватиканом.

Обращение франкской верхушки в католицизм способствовало качествен­ному возрастанию роли епископата в пределах их обширного королевства. Епис­копская власть в Галлии VI в. была глубоко укоренена во все еще сохранявшемся муниципальном устройстве городов, где она опиралась на широкий слой горо­жан-куриалов и была тесно связана со старой сенатской аристократией.

В эпоху крушения институтов верховной римской власти и постепенного вытес­нения римлян из сферы светского управления во вновь образованных варварских королевствах получение епископского сана для представителей местных аристокра­тических родов означало обретение самого влиятельного и прочного положения, на которое они только могли рассчитывать. Ввиду этого, отпрыски знатных семей из поколения в поколения добивались избрания в епископы, при том что в VI в. епис­копальная церковь представляла уже и значительную экономическую силу. Опира­ясь на избиравших его горожан (при ведущей роли состоятельных людей-куриалов, выборных должностных лиц и клира), епископат сохранял живую связь и преем­ственность с муниципальными традициями конца античности, часто собирался на поместные соборы и оказывал самое существенное влияние на политическую жизнь Франкского королевства, по крайней мере до середины VII в.

Продолжавшееся до середины VI в. расширение территорий Франкского ко­ролевства на юг (с санкции Юстиниана I, боровшегося в это же время с ариан-скими королями вандалов, остготов и вестготов) привело к подчинению ими Лангедока (531), завоеванию обширного Бургундского королевства (532—534) и овладению Провансом. Последнее открыло им выход к Средиземному морю и вывело на рубежи Италии, еще более приблизив к римским первосвященникам, тяготившимся как установленной над их городом властью императора Византии (с 536 г.), так и своеволием занявших в 568 г. большую часть Италии ариан-лангобардов, хозяйничавших в предместьях "Вечного города".

Наметившийся к концу VI в. явный политический упадок Византии, не спо­собной справиться с нашествиями славян и авар на Балканах, определял еще большую ориентацию пап на франкских королей как на естественных, "едино­верных", союзников, не претендовавших, в отличие от византийских импера­торов, на вмешательство во внутрицерковные дела. Уже папа Пелагий II (579— 590) пытался привлечь франков к борьбе с лангобардами, при том что не имев­ший сил оказать Риму действенную помощь византийский император Маври­кий полностью одобрял укреплявшийся между этими силами союз. И в 584 г. франкскому королю Хильдеберту II удалось оказать Ватикану существенную услугу успешными акциями против лангобардов в Северной Италии.

Однако в эти годы реального объединения Западнохристианского мира в некое функционально единое целое достигнуто еще не было, поскольку само государство франков вскоре распалось на враждовавшие между собой Нейст-рию, Австразию и Бургундию.

В условиях смут во франкских владениях особенно важную роль сыграла консолидация сил церкви и ее активная политика при папе Григории I (590— 604). Будучи вполне лояльным по отношению к императору Маврикию, он в то же время более решительно обращался к королям Запада, причем не только франкским, но и вестготским, незадолго перед тем отказавшимся от арианства в пользу исповедания Никейского символа веры. Прежде всего, Григорию уда-Западнохристианская цивилизация средневековья

лось не только примириться с лангобардами, но и, действуя через королеву Теоделинду, в 591 г. обратить в католицизм ее супруга короля Агилульфа, за которым последовали правящая верхушка и народ. Следующей акцией стало утверждение христианства среди англосаксов Британии: посланный папою монах Августин с несколькими сподвижниками достиг Англии и обратил в католи­цизм "короля" области Кент (597), после чего к 685 г. латинское христианство было принято и другими шестью "королевствами" острова.

Существеннейшим образом с рубежа VI—VII вв. на Западе возрастает роль монастырей. Сперва они ориентировались на восточные уставы, однако очень быстро их "пустыни" превращаются в цветущие экономические и культурные центры, условия жизни в которых мало напоминают те, что были свойственны анахоретам Фиваиды или Синая. Если Иоан Кассиан (ок. 360—431) составлял устав еще на основании восточных образцов, то Бенедикт Нурсийский (490— 543) исходил уже из реальной практики Запада, значительно смягчая аскетичес­кие требования и акцентируя внимание на том, чтобы каждый из братии зани­мался каким-то делом в соответствии со своими силами и способностями.

Такая переориентация монашества в сторону практических, жизненных по­требностей, вполне оправданная в века постепенной варваризации, связанной с падением образованности, натурализацией хозяйства и пр., бывших провинций Западной империи, была поддержана Григорием I. Благодаря этому, уже во време­на папы Бонифация IV (608—615) монашество становится основной "культуртре­герской" силой среди народов Западной Европы. Монахи-бенедиктинцы расчи­щают леса и осваивают пустоши, превращая их в возделанные поля и гады, как миссионеры идут к еще не принявшим христианство германцам, переписывают книги и обучают грамоте детей в основываемых ими при монастырях школах.

Эти усилия постепенно начинали приносить плоды. Благодаря активным усилиям монаха-проповедника Бонифация (680—755), поддержанного папой Григорием II (715—731), завершилось начатое Виллибредом обращение фризов и были сделаны решающие шаги в деле христианизации германцев Аллемании, Баварии, Гессена и Тюрингии, над которыми он в 731 г. и был поставлен архи­епископом. При его прямом участии здесь было основано много монастырей, причем не только мужских, но и женских, из которых наибольшее значение имела ставшая центром раннесредневековой образованности в Германии Фульд-ская обитель. Такого рода деятельность способствовала' сближению этих ново­обращенных территорий с Франкским государством.

К этому времени Франкское государство при его энергичном фактическом правителе Карле Мартелле (714—741) не только вновь консолидируется, но и активизирует свою завоевательскую политику в Германии, действуя в этом рука об руку с католическими миссионерами. В 721—738 гг. он ведет упорные и победные войны в Германии, завоевывает земли фризов — все побережье Северного моря от дельты Мааса и Рейна до устья Везера, в 732 г. разбивает при Пуатье вторгшихся в центральную Галлию из Испании арабов и в течение 733—739 гг. совершает ряд победоносных походов на юг, укрепляя власть над Бургундией, Аквитанией и Провансом и присоединяя отвоеванную у мусуль­ман Септиманию с Нарбонной — областью на побережье Средиземного моря между Пиренеями и устьем Роны.

В результате таких усилий владения франков простираются от Пиренеев почти до Эльбы, где им противостояли саксы и полабские славяне. При этом,498 Цивилизации третьей генерации в эпоху средневековья

владея Провансом, Бургундией, землями алеман и баваров, франки почти по всей ширине Альп охватывают занятую лангобардами Северную Италию. По­этому вполне логичным было обращение папы Григория III с просьбой о помо­щи к Карлу Мартеллу в его борьбе с угрожавшими Риму лангобардами в 739 г

Союз властителей франков, бесспорно ставших ведущей военно-политичес­кой силой в Западной Европе после завоевания арабами королевства вестготов в Испании в 711—718 гг., и папского престола, вставшего в принципиальную оппо­зицию к Византии в эпоху иконоборчества (начавшуюся в 20-х гг. VII в.), укреп­лял все более четко выкристаллизовывавшуюся структуру Западнохристианско-го мира. Последующие Каролинги, потомки Карла Мартелла — его сыновья Кар-ломан (741—747) и Пипин III Короткий (741—768), тем более сын и наследник последнего Карл Великий (768—814), довели процесс консолидации основного ядра средневековой Западнохристианской цивилизации до конца.

С середины VII в. сближение франкских Каролингов и пап происходит все более решительно, что во многом стимулировалось продолжавшимися распря­ми Рима с лангобардами при усиливавшейся его отчужденности от иконобор­ческой Византии. По просьбе папы Стефана II, приехавшего к Пипину III и помазавшего его, королеву и двух сыновей на царствование, франки в 754 и 756 г. совершают два победоносных похода в Италию. Результатами их были разгром лангобардов и создание из захваченных ими ранее у Византии владе­ний в Средней Италии отдельного Папского государства, протянувшегося по­лоской через Апеннины от Адриатического к Тирренскому морю и включавше­го такие города, как Равенна и сам Рим.

Последовавшие протесты обессиленной внутренними смутами и борьбой с арабами Византии ни к чему не привели. Более того, избранный после смерти своего предшественника папой в 757 г. Павел I известил о начале своего понтифи­ката не восточного императора, а короля франков. С этого момента Рим перестал датировать официальные документы годами правления императоров Византии и стал чеканить собственную монету. К этому времени, не принимая иконоборчес­кой политики императоров, от Византии отложились еще остававшиеся в ее руках города Северной Адриатики во главе с Венецией, так что в Италии византийские владения ограничивались теперь лишь расположенными на ее крайнем юге Апу-лией и Калабрией, а также Сицилией — до ее захвата арабами в начале X в.

Окончательное конституирование первичного романо-германского, католи­ческого в конфессиональном и франкского в политическом отношении, ядра Западнохристианской цивилизации относится ко временам Карла Великого. Прежде всего, в 773—774 гг. ему удается завоевать государство лангобардов и короноваться его короной, распространив свою власть на всю Северную и час­тично Центральную Италию до Рима. В дальнейших войнах ему удается, во-первых, добившись определенных успехов в борьбе с испанскими маврами, пе­ренести границу с ними на юг от Пиренеев, проведя ее по р. Эбро; во-вторых, после упорной борьбы завоевать и крестить саксов, выйдя, таким образом, на линию Средней и Нижней Эльбы; в-третьих, разгромив Аварский каганат, под­чинить его прежние владения до Среднего Дуная, распространив власть на сла­вянское население восточных предгорий Альп, хорутан-словенцев, и частично на племена хорватов, подводя и их под каноническую власть Ватикана.

Если учесть, что верховную власть Карла признавали лангобардские прави­тели Южной Италии и население Сардинии, Корсики и Балеарских островов,Западнохристианская цивилизация средневековья 499

что его слова звучали высшим авторитетом для королевств-княжеств Англии, Шотландии и Ирландии, а христианские короли соседней с его Испанской мар­кой Астурии рассчитывали на его поддержку в непрекращающейся борьбе с маврами, станет ясно, что Западнохристианский мир, каким он был на рубеже VIII—IX вв., собрался, сконсолидировался в пределах державы Карла Великого, признавая при этом над собою понтификат Ватикана. Поэтому совершенно естественным и логичным актом была коронация Карла Великого императорс­ким венцом в Риме 25 декабря 800 г., приведшая к его разрыву (803) и даже войне (806—811) с Византией. Однако после овладения франкскими войсками Венецией и Далмацией, которые все еще номинально числились за Византией, в обмен на их номинальное же переподчинение последней Михаил I в 812 г. признал за Карлом и его наследниками императорское достоинство.

Таким образом, к началу IX в. Западнохристианская цивилизация в своей исторической основе была полностью сформированной. Ее составили земли, на которых в последующие века развились, в первую очередь, такие государ­ства, как Франция, Германия (в границах бывшей до 1989 г. ФРГ), Италия, Нидерланды, Бельгия и Люксембург — именно те шесть государств, которые с 1 января 1958 г. образовали Европейское Экономическое Сообщество ("Об­щий рынок"), развившееся в оформленный Маастрихтским договором нынеш­ний Европейский союз.

Случайным такое поразительное совпадение считать никак нельзя. К этому же следует добавить, что из созданной Карлом Паннонской марки впослед­ствии развилась Австрия (с которой потом были непосредственно связаны Словения, Венгрия и Хорватия, так же полностью или частично сложившиеся на ранее подвластных Карлу Великому землях), а из Испанской марки и Асту­рии — средневековые христианские государства Пиренейского полуострова, вплоть до современных Испании и Португалии.

Однако по своей этнокультурно-исторической природе созданная Карлом Великим империя была весьма гетерогенным образованием. В ее пределах яв­ственно выделяются два основных блока: германоязычный, точнее собственно германский — к востоку от Рейна, и романоязычный — в пределах бывшей Западно-Римской империи. Обширная территория в низовьях Рейна и запад­нее этой реки с бассейном р. Маас была своего рода переходной зоной со смешанным романо-германским населением. .,

Романский ареал состоял из двух основных частей: в рамках древней Галлии, где весьма сильно различались южные и северные области, и Италии — Северной и Центральной, так как ее южные районы в цивилизационном отношении образо­вывали стык Западнохристианского, Восточнохристианского и Мусульманского миров. К нему же относилось и романоязычное население Пиренейского полуос­трова, в южных и центральных областях которого оно пребывало под властью мавров (и арабы с иудеями составляли там весьма высокий процент населения), но на севере (Астурия, Испанская марка) было свободно от власти мусульман.

Если к этому добавить зависимых от империи басков в Западных Пиренеях, кельтов-бритов на полуострове Бретань и славян в восточных предгорьях Альп, то получаем общее представление об этнической структуре Франкской держа­вы к концу правления Карла Великого.

Понятно, что в пределах названных блоков, особенно германского и галло-романского, существовали свои территориально-этнические (бургундцы, акви-500___________________________Цивилизации третьей генерации в эпоху средневековья

танцы и пр.) и собственно этнические (саксы, фризы, баварцы и пр.) общнос­ти, входившие в состав более крупных.

При этом пределы Западнохристианского мира в первой половине IX в. были несколько шире, чем рамки унаследованной сыном Карла Великого, Людовиком Благочестивым (814—840) империи. Не говоря о небольшой, но расширившей в течение IX в. свои границы на юг до р. Дуэро Астурии, следует остановиться на положении на Британских островах, где в противоборстве находились кельтские и англосаксонские элементы.

С рубежа эр, после римского завоевания территории современной Англии, устанавливаются первые прямые контакты позднеантичного мира с кельтами Ирландии. Ослабление Римской империи в III в. провоцировало нападения на ее владения разнообразных варварских народов, в том числе и сохранявших лишь на этом острове свою независимость кельтов. Среди захватывавшихся в Британии пленников иногда попадались и христиане, пытавшиеся склонить древних ирландцев к своей вере. Решающие успехи в этом деле были связаны с именем св. Патрика, ставшего "апостолом Ирландии". К середине V в. на острове уже существовали отдельные христианские общины, занимавшиеся активной проповеднической и просветительской деятельностью, причем, что интересно отметить, предания не сообщают о мучениках за веру, столь много­численных и типичных в других местах, где утверждалась новая религия.

Ирландская, так называемая Кульдейская, церковь, быстро создавшая в пре­делах острова крепкую организационную структуру (при отсутствии полити­ческого единства Ирландии) долгое время была совершенно независимой от Ватикана, самостоятельно занимаясь монастырско-просветительской деятель­ностью по всей Западной Европе.

С VI в. выселявшиеся с острова ирландские монахи основали множество обителей, распространяя свою деятельность вверх по бассейну Рейна. Органи­зованные ими монастыри появляются не только на севере Галлии и западе Германии, но и в Южной Германии (Вюрцбург, Регенсбург, Вена), Швейцарии (Сен-Галлен), Северной Италии (Боббио), не говоря уже о всей территории нынешней Франции до Прованса. Лишь со времен папы Григория I, с которым ирландское духовенство активно сотрудничало в деле распространения хрис­тианства в среде англосаксов и зарейнских германцев, церковь св. Патрика понемногу начинает подчиняться Риму. При этом пастырская энергия ирланд­ских монахов была настолько сильна, что они отправлялись в плавания к неве­домым землям, открыв Фарерские острова и Исландию до викингов.

Раннесредневековая культура христианской Ирландии настолько самостоя­тельна и своеобразна, а выплеск ее энергии и просвещенности (вспомним, что кружки образованных лиц при Карле Великом и его преемниках составляли ученые во многом ирландского происхождения, наиболее выдающимся среди которых был философ-неоплатоник Иоанн Скот Эриугена) настолько энерги­чен и ярок, что А.Дж. Тойнби даже считал целесообразным выделять ее в от­дельную — Дальнезападно-Христианскую — цивилизацию, впрочем не развив­шуюся и вошедшую в орбиту Западнохристианской.

Этому способствовали как бедствия, связанные с начавшимися на рубеже VIII—IX вв. вторжениями норманов, истощившими силы Ирландии, так и раз­вернувшееся во второй половине XII в. англо-норманское завоевание острова. Однако следует признать, что, при всем поражающем для раннего Средневеко-Западнохристианская цивилизация средневековья____________________________________501

вья уровне учености, Ирландия оказалась не способной к систематической го­сударственно-творческой деятельности и вплоть до окончательного ее завоева­ния англичанами оставалась конгломератом небольших кланово-аристократи-ческих владений во главе с князьями-королями, лишь изредка признававшими гегемонию одного из них над остальными.

Ирландская просветительская деятельность, как было сказано, в VII—VIII вв. непосредственно затронула и англосаксов Британии, способствуя их христиа­низации и приобщению к книжной культуре. Особенно прославилась школа в Йорке (Северная Англия), руководитель которой Алкуин был приглашен ко двору Карла Великого для организации просвещения и обучения его детей. Зависимая ранее от Ирландской церкви христианская Англия решением собо­ра в Уитби (664) переходит в непосредственное переподчинение к Римской, после чего ирландское культурное влияние на англосаксов начинает снижать­ся, вплоть до его полного прекращения в течение IX в.

Конфессиональное присоединение к Риму имело следствием создание в Ан­глии стройной церковной организации во главе с архиепископом Кентерберий-ским, сближение с западноевропейской католической культурой при постепен­ном вхождении в ее контекст и этническую консолидацию жителей отдельных боровшихся друг с другом за гегемонию королевств-княжеств, сплачивавшихся в рамках общей церковной организации. Обрушившиеся на Англию с рубежа VIII—IX в. нашествия норманов — сперва пиратские набеги, а затем и регуляр­ные завоевания — еще более способствовали выработке общего для всех англо­саксов, христиан острова самосознания. А это готовило почву для последующего объединения Англии, начатого в 878 г. королем Уэссекса Альфредом (871—900).

Таким образом, в течение VII—VIII вв. в систему Западнохристианского мира вошло и население Британских островов. Англосаксы Британии (в отли­чие от ирландцев) оказались в него более интегрированными благодаря своему прямому церковному подчинению Риму, территориальной и этнической близо­сти Франкскому государству и, очевидно, тому обстоятельству, что их соб­ственная культурная жизнь была развита еще не на столько, чтобы породить устойчивую, противостоящую континентальной франко-католической цивили-зационную или субцивилизационную идентичность. Последнее как раз было присуще долгое время сохранявшим церковную самостоятельность и отличав­шимся более высокой, чем на континенте, образованностью раннесредневеко-вым ирландцам, как кельты, этнически чуждым романо-германской Западной Европе и удаленным от Франкского государства на почтительное расстояние.

Все это определяло их особый субцивилизационный в пределах первой по­ловины V — второй половины XII вв. статус, при том что в не завоеванной англичанами западной части острова ирландское национально-культурное сво­еобразие (в это время ирландцы уже резко отставали от романо-германской Европы) сохранялось до второй половины XVII в. Такое положение Ирландии по отношению к Западнохристианскому миру несколько напоминает место Эфиопии (принявшей христианство в то же самое время, что и Ирландия, при­чем так же добровольно, без внешнего давления) в Восточнохристианском мире. Однако большая оторванность последней от Христианского макрорегиона обес­печила сохранение ее особого субцивилизационного статуса до наших дней.

Со смертью Людовика Благочестивого начавшиеся еще при жизни отца раздоры между его сыновьями привели к открытой войне, закончившейся со-502 Цивилизации третьей генерации в эпоху средневековья

глашением о разделе империи между ними на три равные части. Последнее было осуществлено тщательно подготовленным их экспертами Верденским до­говором 843 г. В соответствии с ним был осуществлен не столько раздел терри­торий, сколько распределение между братьями епископств, аббатств, графств и налоговых округов с людьми и правами на получение доходов. Из докумен­тов не ясно, в какой мере при обсуждении этого вопроса учитывались этничес­кие различия между территориями, однако специалисты склонны отвечать на этот вопрос утвердительно. В условиях натурального хозяйства учитывалась, судя по всему, и потребность властителей образовываемых держав сосредото­чить в руках каждого из них различные эконом-географические районы (юж­ные и северные), а также желание каждого из них удержать за собою часть собственно франкских территорий, какими они были к началу завоеваний Хлод-вига в конце V в. Аналогичными соображениями руководствовался и Ярослав Мудрый двумя веками позднее при распределении между тремя сыновьями земель Киевской Руси.

По договору 843 г. старший брат Лотарь получал длинный "коридор" от Северного моря до Средиземного со столицей Ахен, символом франкской им­перии, и Италию с протекторатом над Римом. За ним был закреплен и импера­торский титул. Людовик получил восточные, зарейнские (с районами Майнца и Вормса на левом берегу Рейна) земли до Нижней и Средней Эльбы с терри­ториями нынешних Австрии и Словении. Карл (по прозвищу Лысый) завладел западными землями от Фландрии до Наварры и Каталонии включительно.

В пределах владений Людовика и Карла было сосредоточено близкое по происхождению и историческим судьбам, родственное в этнокультурно-язы-ковом отношении население: германоязычное (с хорутанами-словенцами) в одном случае и романоязычное (с басками и бретонцами-кельтами) — во вто­ром. В пределах Западно-Франкского государства оказалась этническая масса, из которой постепенно формировались фламандцы на севере и каталонцы южнее Пиренеи, но в основном представители средневековых южнофранцузской с центром в Тулузе и северофранцузской во главе с Парижем народностей, сли­яние которых (при доминировании последней) начало осуществляться уже в позднем Средневековье. В рамках же Восточно-Франкского государства про­должалось развитие германской макроэтнической общности, в которой по куль­турно-языковым и даже антропологическим признакам явственно ощущалось различие между северонемецкой и южнонемецкой группами населения при перерастании старых этноплеменных общностей (саксов, баварцев и пр.) в тер­риториальные этносоциальные в рамках таких будущих государственных об­разований, как Австрия, Бавария, Швабия, а также позднее Баден и Вюртем­берг, Франкония (Гессен), Саксония и пр., сохраняющих свои контуры в каче­стве федеральных земель Германии по сей день.

Хрупким и неустойчивым оказалось государство Лотаря, в пределах кото­рого своей особой жизнью жила Северная Италия (Ломбардия, Тоскана и Фри-уль) с вполне независимой Папской областью (Рим — Равенна), тогда как про­межуточные в этническом и политическом отношении, расположенные между Западно-Франкским (романским) и Восточно-Франкским (германским) госу­дарствами территории Лотарингии и Бургундии (в их тогдашнем понимании, с нынешними Нидерландами и Швейцарией включительно) на многие века ока­зались яблоком раздора между Францией и Германией.

Западнохристианская цивилизация средневековья 503

В 870 г., после смерти своего старшего брата, Карл и Людовик поделили его владения севернее Альп, оставив сыну Лотаря Людовику II Италию с импера­торской короной. Однако уже в 880 г. эти границы были пересмотрены в пользу вставшего во главе Восточно-Франкского государства Карла Толстого, овладев­шего в следующем году Италией и императорским титулом. В 884 г. ему уда­лось стать и королем Западно-Франкского государства, однако с его смертью в 888 г. началось стремительное разрушение всей системы Каролингской монар­хии. Выделившиеся к X в. крупные герцогства и графства становились практи­чески самостоятельными феодальными владениями.

В течение последующего тысячелетия из наследия Лотаря вне Италии обра­зовались Швейцария с ее немецкоязычными, франкоязычными и италоязычны-ми кантонами, Бельгия (с удерживавшейся сперва французскими королями се­верной частью Фландрии), чья двойственная этническая природа сказывается по сей день на политической жизни страны, Нидерланды и Люксембург, при том что Бургундия, а затем Лотарингия (в современном смысле) и Эльзас прочно вошли в состав Франции, тогда как прирейнские районы Лотарингии с Триром, Сааром и Ахеном были закреплены за Германией. Окончательно этот спор был прекращен лишь полвека назад с окончанием Второй мировой войны.

Таким образом, мы видим, что уже с середины IX в. едва сконсолидирован-ная в правление Карла Великого Западнохристианская цивилизация (с Астури­ей, англосаксонскими королевствами и Ирландией) испытывает "тектонические трещины". Она начинает реорганизовываться на децентралистских началах при органической связи, но в то же время противостоянии и определенной внутрен­ней отчужденности ее германского и романского компонентов, при некоторой отстраненности от нее политических образований христиан Пиренейского полу­острова и Британских островов (ирландцев куда более, чем англосаксов).

На этом, можно сказать, завершается первый этап самоорганизации Запад-нохристианского мира, основой которого стала ось между папским престолом и королями франков. Он датируется в пределах V—IX в. и в общих чертах совпадает с тем временем, которое М. Блок относит к "первому феодальному периоду". После обрушившихся на Западную Европу неисчислимых бедствий середины IX — середины X вв., связанных с нашествиями арабов Северной Африки, норманов и венгров, Западнохристианская цивилизация вступила в новую фазу своей интеграции, связанной с приобщением к ней народов Цен­тральной и Северной Европы, а также с расширением ее пределов на юг и восток в пределах Средиземноморья: от Андалусии до Леванта.