Суд присяжных

Суд присяжных в Российском государстве имеет свою историю и национальные особенности. Через 32 года после введения в России в 1864 г. суда присяжных, известный русский судебный деятель А.М. Бобрищев- Пушкин в своем труде «Эмпирические закономерности деятельности русского суда присяжных» отмечал, что «суд присяжных до сих пор для громадного большинства русских людей тот же сфинкс, каким он явился в день рождения его в Уставах 20 ноября 1864 года».

Суд присяжных в Российской Федерации введен Законом РФ от 16 июля 1993 года в соответствии с Концепцией судебной реформы в РСФСР от 24 октября 1991 г., в которой на основании обобщения мировой практики и пятидесятитрехлетнего опыта функционирования суда присяжных в Российской империи отмечается, что суд присяжных по сравнению с обычной формой судопроизводства обладает большей коллегиальностью и независимостью от узковедомственных соображений, стимулирует состязательность уголовного процесса и другими преимуществами, уменьшающими риск судебных ошибок и злоупотреблений при осуществлении правосудия.

Верховный Совет РСФСР, обсудив представленную Президентом РСФСР Концепцию судебной реформы в своем Постановлении от 24 октября 1991 г. принял решение рассматривать в качестве одного из важнейших направлений судебной реформы «Признание права каждого лица на разбирательство его дела судом присяжных в случаях, установленных законом». Правительство Российской Федерации своим Постановлением от 23 мая 2005 г. № 320 утвердило «Правила финансового обеспечения переданных исполнительно-распорядительным органам муниципальных образований государственных полномочий по составлению списков кандидатов в присяжные заседатели федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации».

Прошло больше 19 лет и сегодня в России для большинства ее граждан, в том числе профессиональных юристов, суд присяжных остается загадочным сфинксом и недоступен. В этом виноваты многие: местные власти, не желающие нести дополнительные расходы и профессиональные юристы, которые считают, что законодатель ошибочно принял такое решение, доверив «однодневным судьям», не имеющим юридического образования, вершить правосудие, т.е. решать вопросы о виновности, по которым нередко допускают ошибки даже высококвалифицированные судьи:

- доказано ли, что соответствующее деяние имело место;

- доказано ли, что деяние совершил подсудимый;

- виновен ли подсудимый в совершении этого деяния (ст. 333, 339 УПК РФ).

Для расширения сферы деятельности судов присяжных по территории России возникла целая область проблем, которые сводятся к двум группам.

Первая группа. Реформа – это комплексная инновационная деятельность, где предложенная законодателем новелла есть средство запуска перехода к новым структурам деятельности, но отнюдь не исчерпывает реформы. Нельзя игнорировать то обстоятельство, что «свойства», которые кажутся «присущими» суду присяжных (презумпция невиновности, не заинтересованность суда в исходе дела, исключение недопустимых доказательств, состязательность), существуют в идеальной действительности как культурный образец, потенция, которая актуализирует лишь, будучи включенной в полный контекст деятельности и способна к воспроизведению лишь, будучи укорененной в виде социального института.

Суд присяжных нельзя «вставить» в тело судопроизводства, не затронув существа последнего, а значит, включение в закон раздела, описывающего новую процессуальную конструкцию, не служит гарантией того, что «присущие» последней характеристики будут реализованы. Отсюда – необходимость инфраструктуры: всякая инновация, претендующая на существенные изменения либо формирование новой деятельности, предполагает организационную, информационную, образовательную и исследовательскую инфраструктуру, обеспечивающую взаимодействие и укоренение нововведения в структурах профессионального мышления и деятельности и в более широких социальных контекстах. Это и есть путь преобразования энергии сопротивления в энергию созидания. В западной практике и теории инноваций такой подход давно стал само собой разумеющимся.

Вторая группа сводится к субъекту реформы. Судебная реформа началась как общественное дело группы ученых-энтузиастов во главе с заместителем председателя Комитета по законодательству Верховного Совета РСФСР Б.А. Золотухиным. Ей предшествовали размышления и дискуссии в юридической научной среде. В 1991 г. этой группой была подготовлена Концепция судебной реформы в Российской Федерации, одобренная Верховным Советом РСФСР 24 октября 1991 г. В 1992 г. в Государственно-правовом управлении Президента РФ был создан отдел судебной реформы и судопроизводства, который начал систематическую работу по реализации Концепции судебной реформы. За это время удалось сделать довольно много и в плане разработки законопроектов, впоследствии ставших законами (в том числе и закон о суде присяжных), и в плане подготовки судей к работе в новых условиях, разработки методических пособий, развертывания коммуникативной и научно-исследовательской инфраструктуры. В апреле 1995 г. отдел судебной реформы был ликвидирован. Суды присяжных лишились организационного и, главное, содержательного - методического и информационного попечительства. И естественное противодействие, о котором велась выше речь, опять вышло на авансцену.

Есть все основания утверждать, что сегодня у судебной реформы в России нет субъекта, хотя участники остались. Возможно, судебная реформа еще обретет своего субъекта. Совет Европы проявляет недвусмысленный интерес к продвижению России в направлении построения правового государства и, в частности, к судебной реформе, и в этом отношении судебная реформа вроде бы государству нужна, судебной реформой оно «отчитывается» перед Советом Европы. И благодаря этому есть надежда. Однако подобная многовекторная направленность усилий (для внешнего адресата) не подкрепленная пониманием внутренней необходимости преобразований, их глубины и масштабов «черной работы» по мониторингу, образованию и переподготовке кадров, коррекции законодательства и судебной практики, преобразованию смежных с юстицией областей (предварительного следствия, пенитенциарной системы), работе с населением и администрацией субъекта Федерации и т.д., может свести на «нет» благие ориентации судебной реформы.

Многовековой опыт функционирования суда присяжных в США и странах Западной Европы, 53-летний опыт его деятельности в дореволюционной России свидетельствуют о том, что коллегия присяжных заседателей при решении этих вопросов по своей надежности превосходит традиционную судебную коллегию, особенно по сложным делам, обвинение по которым построено в основном на косвенных доказательствах.

Не случайно, когда в 1894 г. состоялось совещание старейших председателей и прокуроров судебных палат по поводу предстоящего пересмотра судебного законодательства, они 18 голосами против двух высказали убеждение, что «по деятельности своей современный суд присяжных не только является вполне удовлетворяющим своей цели, но представляет лучшую форму, какую только можно представить для решения большей части серьёзных уголовных дел, особливо в тех случаях, когда тяжелое обвинение связано с уликами, требующими житейской мудрости.

Житейская мудрость или здравый смысл, по мнению В.Мельник, это форма практического мышления социально, нравственно и интеллектуально зрелой личности, для которой характерен ответственный, осторожный, взвешенный, всесторонне продуманный, системный подход к принятию важных решений с учетом разнообразных знаний об окружающей действительности, природе вещей, общих свойств человеческой природы, культуры, нравов, обычаев, производственно - бытовых условий жизни людей разных социально-психологических типов, существующих в обществе нравственных, правовых и других социальных норм, а также с учетом последствий принимаемого решения для других людей и общества.[28]

Жизнь потребовала от законодателя создания суда присяжных. Но, пожалуй, по мнению Л. Карнозовой, ни один правовой институт, введенный в ходе нынешней судебной реформы в России, не вызвал столько дискуссий в юридическом сообществе, как суд присяжных.[29] И не удивительно, поскольку он не просто посягнул на традицию советского уголовного судопроизводства, но бросил вызов профессиональному юридическому сознанию. Как и более ста лет назад дискуссии вокруг суда присяжных носят «воинствующий» характер. Однако, в отличие от судебной реформы 1864 г., «война» идет в основном в среде юристов; общество не включено в это обсуждение. Такое впечатление, что обществу безразлично, какой у него суд, хотя, как показывает статистика, потребность в судах присяжных из года в год возрастает.

Сегодня, по происшествие нескольких лет после начала введения судов присяжных, уже нельзя говорить о грандиозных публичных баталиях, но вовсе не потому, что юристам удалось добиться консенсуса. Логика борьбы в обсуждении этого института осталась, но изменилась обстановка: непоследовательность государства по отношению к судебной реформе, усталость энтузиастов - реформаторов и непримиримость их противников поставили еще не окрепший российский суд присяжных под угрозу уничтожения либо девальвации. Борьба продолжается в судебных залах и кулуарах суда, она проявляется в противостоянии ведомств, судебных инстанций, в непоследовательности законодателя, в публикациях в прессе, в финансовой политике правительства, игнорирующего нужды юстиции, и прочее. Как было сказано в одной публикации, «коль скоро машина запущена – идею суда присяжных протащили в Конституцию РФ, она просто так, сама по себе не остановится», а потому предпринимаются усилия, чтобы помешать ее нормальной работе.

К сожалению, за радикальными нападками на суд присяжных осталось незамеченным то позитивное обстоятельство, что в России появилась группа профессионалов высокого уровня, прежде всего судей – принявших форму состязательного процесса не только в плане освоения новых процедур, но и нового правосознания, столь важного для укрепления независимого суда в России. Однако оцененный отрицательно тот же факт вызывает «праведный» гнев служителей «законности». Сегодня «новые судьи» остались один на один с силой, противодействующей суду присяжных.

Ситуация становится критической, а потому требует не столько манифестации точек зрения, обостряющей противостояние, сколько анализа уже заявленных позиций и раскрытия существующих проблем.

Многочисленную критику суда присяжных можно свести к трем фундаментальным позициям:

- судить должны профессионалы, а не дилетанты;

- народ не готов к тому, чтобы справедливо решать вопрос о виновности или невиновности человека, поскольку: у нашего общества нет правовых традиций;

- нет общих нравственных оснований, например, религиозных; слишком сильна социально-экономическая дифференциация в обществе, люди не устроены, озлоблены, зависть к богатым, ненависть к преступникам из-за общей криминогенной обстановки;

- суд присяжных – отживающий институт англосаксонского прецедентного права. Нам же он вовсе не нужен, поскольку Россия принадлежит к континентальной правовой системе. Введение суда присяжных противоречит культурному фундаменту и традиций российского права.

Несмотря на сильнейший пресс и критику суда присяжных, он в России состоялся, суды присяжных практически действуют во всех субъектах Российской Федерации. Вопрос, который волнует теперь участвующих в процессах юристов, состоит в том, как психологически грамотно воздействовать на присяжных с тем, чтобы их решение по конкретному делу соответствовало «внутреннему убеждению» или процессуальной цели участвующих в процессе профессионалов. Профессиональные юристы получили в распоряжение инструмент, способ использования которого пока мало изучен.

С введением суда присяжных, по мнению Л. Карнозовой, когда решение о факте совершения преступления и о виновности подсудимого должны принимать присяжные заседатели, когда внутреннее убеждение суда (коллегии присяжных заседателей) не зависимо от юридических стереотипов, возникла угроза разрушения солидарности носителей обвинительной позиции, в судопроизводство имплантирован элемент, препятствующий былой предсказуемости. Теперь суд стал гораздо менее управляемым, нежели прежде.[30] Именно это обстоятельство является фундаментальным (но умалчиваемым, не проговариваемым) основанием критики введения суда присяжных в России. Определив выше коллегию присяжных как функциональный элемент процессуальной конструкции, мы, тем не менее, подчеркиваем его специфичность: в своем, конкретном человеческом воплощении впервые он появился на сцене в системе ad hoc, а потому не несет на себе печати конвейера судопроизводства, сохраняя свою личностную природу. Рассмотрим содержание этой проблемы.

Положения Постановления Верховного Совета РСФСР и Концепции судебной реформы в Российской Федерации о суде присяжных нашли свое отражение в Декларации прав и свобод человека и гражданина и двух главах Конституции РФ, посвященных правам и свободам человека и гражданина и судебной власти.

Так, в соответствии с ч. 4 ст. 123 Конституции РФ судопроизводство с участием присяжных заседателей осуществляется в случаях, предусмотренных Федеральным законом. За обвиняемым в этих случаях признается право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей (ч.2 ст. 47), причем исключительная мера наказания – смертная казнь может быть назначена - только при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей (ч.2 ст. 20).

Это право провозглашено и в Декларации прав и свобод человека и гражданина: «Смертная казнь впредь до ее отмены может быть применена в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления только по приговору суда с участием присяжных» (ст. 7).

Праву обвиняемого на рассмотрение его дела судом присяжных в предусмотренном законом случаях Конституция РФ придает настолько важное значение, что запрещает ограничивать это права человека и гражданина даже в условиях чрезвычайного положения (ч.3 ст. 56).

Однако в настоящее время воспользоваться этим конституционным правом могут только граждане, проживающие на территории субъектов Российской Федерации, где были созданы суды присяжных. Сегодня он действует в большинстве субъектов. Анализ статистики по работе судов с участием присяжных, проведенный В. Мельник, указывает на ряд моментов, которые прямо указывают на необходимость создания таковых судов во всех остальных субъектах Федерации. Прежде всего, наблюдается тенденция увеличения дел по ходатайству обвиняемых: 1994 г.- 20,4 % от общих дел, рассмотренных судами третьего уровня указанных девяти субъектов России; 1995 г. – 30,9 % дел, в 1996 г. – 38,5 % дел; в 1997 г. – 37 %; в 1998 г. – 41,2 % дел.

Ежегодно возрастает и количество дел, рассмотренных с постановлением приговоров: 1994 г. – 174 уголовных дела в отношении 241 человек; в 1995 соответственно 257 дел и 419 человек; в 1996 г. –331 дел в отношении 622 человек; в 1997 г. – 419 дел в отношении 880 человек; в 1998 -388 дел в отношении 782 человек, в 2000 г. 31 % обвиняемых обратились с просьбой рассмотреть их дело в суде присяжных, в 2003 г. рассмотрено было 5368 дел на 10 151 обвиняемого.

При выборе формы судопроизводства обвиняемые отдают предпочтение не суду, состоящему из трех профессиональных судей, а суду присяжных. В регионах, где в настоящее время действует суд присяжных, профессиональному суду обвиняемые отдают предпочтение лишь по 3-5 % рассматриваемых дел, т.е. абсолютное большинство обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений не доверяют суду, состоящему исключительно из профессиональных судей, но доверяют суду присяжных.

На основе проведенного анализа В. Мельник приходит к мнению, что суды присяжных по сравнению с профессиональным судом предъявляют более строгие требования к качеству предварительного следствия, чаще возвращают дела на доследование и выносят оправдательные приговоры.[31] Вместе с тем, приговоры суда присяжных чаще отменяются.

Большинство оправдательных приговоров судов присяжных (76 %) постановлены на основании вердикта о недоказанности участия подсудимого в совершении преступления.

Анализ статистических данных, опросы судей и изучение уголовных дел показывают, что большое количество вынесенных на основании оправдательных вердиктов коллегии присяжных заседателей оправдательных приговоров и частая отмена обвинительных и оправдательных приговоров судов присяжных обусловлены главным образом следующими причинами:

- некачественным предварительным расследованием и прокурорским надзором за соблюдением процессуального порядка расследования, конституционных и процессуальных прав подозреваемого, обвиняемого, свидетелей и других участников процесса;

- низким уровнем государственного обвинения, неумением прокуроров осуществлять свои функции с учетом особенностей судебного процесса с участием присяжных заседателей;

- незаконным исключением председательствующим судьей из разбирательства дела допустимых доказательств, нарушением требований ст. 75 УПК РФ относительно содержания напутственного слова и другими нарушениями процессуального порядка судебного разбирательства, препятствующими формированию у присяжных заседателей правильного внутреннего убеждения по вопросам о виновности и поэтому влекущими отмену оправдательного или обвинительного приговора.

О низком качестве предварительного следствия и прокурорского надзора свидетельствует то, что в отношении каждого третьего лица, впоследствии оправданного, дело возвращалось судом для дополнительного расследования в связи с нарушением следователями уголовно-процессуальных требований,

в том числе регулирующих порядок составления обвинительного заключения, ознакомления обвиняемого со всеми материалами дела, разрешения ходатайств обвиняемого и его защитника о дополнении предварительного следствия, а также ходатайств обвиняемых о рассмотрении дела судом присяжных (раздел XII УПК РФ).

О некачественном поддержании обвинения свидетельствуют следующие недостатки в деятельности государственных обвинителей:

- обвинители редко заявляют ходатайства о вызове в судебное заседание новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании и приобщении к делу вещественных доказательств и документов, когда это необходимо для восполнения предварительного следствия;

- при поддержании государственного обвинения прокуроры не всегда уделяют должного внимания процедуре формирования качественного состава коллегии присяжных заседателей для исключения ее тенденциозности;

- в процессе судебного разбирательства недостаточный уровень профессионального мастерства государственного обвинителя чаще всего проявляется:

ü в его пассивности на начальном этапе судебного следствия, когда председательствующий предлагает сторонам высказать предложения о порядке исследования доказательств;

ü в неумении обвинителя определить оптимальный (с позиции обвинения) порядок исследования доказательств с тем, чтобы он способствовал всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств, подлежащих доказыванию, формированию у присяжных правильного внутреннего убеждения относительно виновности подсудимого;

ü в неумении с этой целью ставить допрашиваемым лицам дополняющие, уточняющие и контрольные вопросы, прогнозировать возможные ответы допрашиваемых и то, как эти ответы повлияют на формирование внутреннего убеждения присяжных;

ü в неспособности обвинителя скорректировать обвинение с учетом непосредственно исследованных в судебном заседании доказательств (попытки прокурора доказать обвинение в объеме, не подтвержденном достаточной совокупностью доказательств, создают у присяжных впечатление о необоснованности обвинения и в остальной части, приводят к утрате присяжными доверия к доводам прокурора и возникновению у них сомнения в доказанности обвинения в целом);

ü в отсутствии должной реакции со стороны государственного обвинителя на заявления подсудимых о применении к ним недозволенных методов ведения следствия, в результате чего присяжные воспринимают такие показания как искренние.

Недостатком в деятельности государственных обвинителей является и то, что они своевременно не реагируют на процессуальные нарушения, препятствующие формированию у присяжных заседателей правильного внутреннего убеждения по вопросам о виновности и влекущие отмену оправдательного или обвинительного приговора суда присяжных, допускаемых председательствующим судьей, являются:

- незаконное исключение из разбирательства дела допустимых доказательств;

- нарушение предусмотренного ст. 240 УПК РФ принципа непосредственности и устности судебного разбирательства;

- не обеспечение участия потерпевших в судебном разбирательстве;

- нарушение принципа состязательности и равноправия сторон, что приводит к необъективности исследования обстоятельств дела, односторонности и неполноте судебного следствия;

- нарушение требований ст. 339 УПК РФ при постановке вопросов, подлежащих разрешению коллегией присяжных заседателей, в связи, с чем ими принимаются неясные или противоречивые вердикты;

- нарушение требований ст. 340 УПК РФ относительно содержания напутственного слова председательствующего судьи;

- назначение несправедливого наказания и неправильное применение закона к обстоятельствам дела, как они были установлены судом присяжных (ст. 348-351 УПК РФ);

- нарушение тайны совещания при постановке приговора и другие существенные нарушения уголовно-процессуального закона, предусмотренные УПК РФ.

Имеются и другие точки зрения на проблему судопроизводства в судах присяжных. Так, например, на способности коллегии присяжных заседателей выработать на основании оценки всех исследований в суде доказательств качественное согласованное коллективное решение по вопросам виновности, по мнению В. Мельника, соответствующее императивам здравого смысла, благотворное влияние оказывают следующие социально-психологические факторы, опосредованные процессуальной формой суда присяжных, повышающие ее интеллектуально-духовный потенциал в процессе групповой дискуссии по вопросам о виновности:

- композиция коллегии присяжных заседателей;

- уровень социально-психологического развития коллегии присяжных заседателей;

- организационная структура коллегии присяжных заседателей.[32]

В социальной психологии под композицией понимается характеристика структуры группы, подчеркивающая своеобразие ее личностного состава. Для раскрытия своеобразия личного состава коллегии присяжных заседателей как субъекта коллективного решения вопросов о виновности особенно важное значение имеют следующие характеристики: возрастной состав коллегии присяжных заседателей, разнородный личный состав коллегии присяжных заседателей, количественный состав, личностные особенности присяжных заседателей, определяющие их способность быстро и эффективно психологически включаться в деятельность присяжного заседателя. Рассмотрим эти компоненты.

Возрастной состав коллегии присяжных заседателей. В соответствии со ст. 80 Закона «О судоустройстве РСФСР» исполнение обязанностей присяжного заседателя может быть возложено только на лиц, достигших 25-летнего возраста. Из списка присяжных заседателей исключаются по их письменному заявлению престарелые, которые достигли возраста 70 лет, лица старше 60 лет могут быть освобождены председательствующим судьей от исполнения обязанностей присяжных заседателей по их устному или письменному заявлению.

Такой возрастной состав (от 25 до 70 лет) обеспечивает формирование коллегии присяжных заседателей из числа лиц, обладающих достаточной социальной, нравственной и интеллектуальной зрелостью, эмоциональной устойчивостью, достаточным запасом здравого смысла (житейской мудрости, практического рассудка) и др.

Разнородный личный состав коллегии присяжных заседателей. В социально-психологической литературе отмечается, что группы с неоднородным личным составом, со значительными индивидуально-психологическими различиями участников, лучше, чем однородные (состоящие из личностей с примерно одинаковой системой качеств, имеющих значение для содержания совместной деятельности), справляются со сложными проблемами и задачами. Это объясняется тем, что неоднородный состав группы способствует активизации коллективного мышления. Благодаря различиям в опыте, в подходах к решению задач, в точках зрения, мышлении, способностях восприятия, памяти и т.д. их участники с разных сторон подходят к решению задач. В результате увеличивается число идей, разнообразных вариантов решения и, следовательно, вероятность эффективного выполнения поставленной задачи.

Количественный состав коллегии присяжных заседателей. Здесь сверхзадачей суда присяжных является не решение творческих задач по производству оригинальных, принципиально новых духовных или материальных ценностей, над которыми творческая личность работает годами, а решение практической задачи: быстрое и надежное, логически и юридически правильное и справедливое разрешение сложных уголовных дел по вопросам о фактической стороне, виновности.

Современные социально-психологические исследования свидетельствуют о том, что оптимальным количественным составом коллегии присяжных заседателей для выработки качественного согласованного коллективного решения по вопросам виновности является тот, который сложился исторически- 12 присяжных заседателей, поскольку при таком количестве формируются наиболее благоприятные для этого социально-психологические условия; нейтрализуется или уменьшается влияние отрицательных социально-психологических факторов групповой деятельности (конформизм, внушаемость, негативизм); активизируется влияние положительных социально-психологических факторов групповой деятельности (значительно уменьшается влияние некоторых предубеждений присяжных, их внимание переключается с собственных предубеждений на обстоятельства дела; группа припоминает информацию о судебном процессе лучше, чем индивиды, присяжные наиболее активно обмениваются информацией, тем самым углубляя друг у друга понимание проблемы).

Эти преимущества коллегии присяжных заседателей проявляются только тогда, когда ее члены взаимно дополняют друг друга по степени развития естественной логической способности суждения и запасу знаний об окружающей действительности, обладают личностными особенностями, определяющими их способность быстро и эффективно психологически включаться в совместную деятельность по рассмотрению сложных уголовных дел, имеющих повышенную общественную значимость, выработке согласованного коллективного решения по вопросам о виновности в соответствии с презумпцией невиновности и другими требованиями уголовно-процессуального и уголовного законов.

Для обеспечения быстрой и эффективной психологической включенности присяжных заседателей в эту совместную деятельность особенно важное значение имеют следующие личностные особенности:

- нравственная надежность и морально психологическая устойчивость, показателем которой является нравственно добропорядочное и законопослушное поведение, положительное отношение к своему гражданскому долгу, а также отсутствие неснятой или непогашенной судимости, не нахождение под следствием в качестве обвиняемого или подозреваемого на момент рассмотрения дела в суде присяжных;

- отсутствие качеств, ограничивающих способность субъекта полноценно участвовать в судебном заседании и в выработке согласованного коллективного решения по вопросам виновности (не владение языком судопроизводства, психическое заболевание, глухота и т.д.);

- объективность, беспристрастность, непредубежденность, отсутствие предвзятых мнений, незнание материалов дела из процессуальных или не процессуальных источников, а также то, что кандидат в присяжные заседатели не подвергался незаконным воздействиям, которые могли бы отрицательно повлиять на его объективность;

- наличие у кандидата в присяжные заседатели желания и объективной возможности полностью отвлечься, психологически отключиться от своих личных, семейных и служебных проблем и дел на период осуществления правосудия в суде присяжных, отсутствие у него уважительных причин для неучастия в судебном заседании.

В постановлении от 2 февраля 1999 года Конституционный Суд РФ признал п.1 постановления Верховного Совета РФ от 16 июля 1993 г. в той мере, в какой он далее не обеспечивает на всей территории России реализацию права обвиняемого в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, не соответствующим статьям 19, 20, 46 Конституции РФ, поскольку после ее принятия Федеральное Собрание располагало достаточным временем для выполнения предписаний ч.2 ст. 20 и абз. 1 п.6 раздела второго «Заключительные и переходные положения» Конституции РФ.

В связи с изложенным решением Конституционного Суда РФ положения п.1 постановления Верховного Суда РФ от 16 июля 1993 г. не могут более служить основанием для отказа обвиняемому, совершившему преступление, за которое федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, в удовлетворении ходатайства о рассмотрении его дела судом с участием присяжных заседателей.

Конституционный Суд РФ предложил Федеральному Собранию незамедлительно внести в законодательство изменения, обеспечивающие на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому за особо тяжкое преступление возможность реализации права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.

О необходимости решения вопроса о введении суда присяжных на всей территории России заявил и Президент Российской Федерации В.В. Путин. Однако законодатель не спешит и проблема внедрения судов присяжных во всех субъектах России так и не решена полностью. Есть проблемы по совершенствованию законодательства, в частности – устранение (в ст. 10 ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации) условия о том, что в качестве присяжного заседателя лицо может участвовать не более одного раза в год в течение года и т.д.