Профилактика остеохондроза 11 страница

Значит, дело движется и решается в том случае, когда уста­навливается правильный смысл и дается верное слово-именова­ние.

8.Топосы причина — следствие. Каждая высказанная мысль требует объяснения, обоснования. Развивая и доказывая ту или иную мысль, ищите ответа на вопрос «почему?». Ничто не быва­ет без причины. Поэтому в поисках продолжения ваших мыслей необходимо спрашивать или отвечать на вопрос: «Почему дан­ное положение справедливо?»

Топос причины присутствует, в сущности, во всякой речи, по­скольку выдвижение любого тезиса требует его обоснования. Некоторые области деятельности строятся целиком на топосах причина — следствие. Так, само выяснение обстоятельств судеб­ного дела или преступления неслучайно называется «следствием». Это значит, что выясняются причины происшедшего. Хорошим «сле­дователем» считается тот, кто способен найти, вскрыть причины преступления, которые скрыты от непрофессионального взгляда.

Поэтому с таким интересом читаются рассказы Конан-Дойля о Шерлоке Холмсе, который неожиданно для слушателей назы­вает сразу выводы-следствия: «этот человек левша, хромает на левую ногу, носит в кармане тупой перочинный нож». Холмс ви­дит причины событий: «потерпевший получил удар по голове с левой стороны, следы на земле от левой ноги более глубокие, а конец сигары отрезан неровно...»

Риторика причинно-следственного объяснения предполага­ет и оригинальность вопроса, и необычайность ответа, из которо­го добывается для слушателя новое знание.

9.

Пример:

«Учеба приносит радость (при каком условии?), если учить­ся старательно и видеть результаты своих трудов»;

«Мир вокруг вас будет изменяться к лучшему (при каком ус­ловии?), если вы начнете это изменение с самого себя».

Тонос условие в старинных учебниках назывался основанием вашему утверждению. Он может употребляться не только в вы­соких текстах, но и в самых обыденных ситуациях:

«Завтра пойдем на экскурсию, если будет хорошая погода».

Или в поздравительной речи:

«Вы будете счастливы и благополучны, если будете любить друг друга и прощать мелкие обиды».

Топос условие может стать основой для развития какой-либо новой ситуации, в известном смысле фантастической. В то же время именно новое условие становится эдаким мысленным по­будителем к созданию новой действительности:

Кабы я была царица, —

Говорит одна девица,

То на весь крещеный мир Приготовила б я пир (...)

10.Топос уступление. Ярким средством, оттеняющим основ­ное утверждение, является так называемое уступление, или ус­тупка. Дело в том, что всякое положение вовсе не обязательно утверждать прямо и безапелляционно. Напротив, доказываемое положение засверкает ярче, если оно будет показано в разнооб­разных, противоборствующих красках, а ритор сам укажет на то, что может мешать его утверждению. Так, произнося похвалу зна­нию, делающему человека счастливым, он добавляет: «хотя зна­ния добываются тяжким трудом». Всякое поздравление стано­вится более живым и естественным, если показывая положитель­ные свойства именинника, на него наводится шутливая критика: «несмотря на то что именинник обладает многими недостатка­ми...» (далее недостатки шутливо перечисляются — и через это более выпуклыми выглядят достоинства).

Таким образом, утверждение действует сильнее, если пока­зываются причины или условия, мешающие его осуществлению: «Труд приносит много радости, хотя любой труд требует терпе­ния и усилий воли»; «Весна — мое любимое время года, несмот­ря на то что весной и слякотно, и грязно. Но весной светит солн­це, а вместе с солнцем расцветает природа и распускается, как цветок, душа».

Итак, создавая то или иное положение, оратору лучше само­му назвать обстоятельства, мешающие или противоречащие по­ложению, которое он отстаивает. Тогда его утверждение звучит и более честно, и более выпукло, и более разнообразно.

5.Топос время. Рассмотрение большинства предметов, яв­лений, людей можно представить в определенном времени и мес­те. Всякий предмет имеет свою историю, поэтому речь может быть построена на основе фактов прошлого (история, биография, ме­муары), их отражения в настоящем и проекции жизни предмета в будущем.

Таков любой объект: Москва, дом, семья, какой-либо человек, наука... Всякий объект развивается во времени — так, все объек­ты гуманитарных дисциплин имеют свою историю. Тем более это касается всякого человека, жизнь которого представляет после­довательную цепь событий. Описание этих событий и есть био­графия (в переводе с греческого — жизнеописание).

Таким образом, топос время становится важнейшим мыслен­ным приемом для построения любого рассуждения. Например, реклама любого учреждения так или иначе включает сведения об истории учреждения, его сегодняшнем состоянии и планах на будущее. Точно так же осмысляется образ любого человека - создатель речи может говорить о прошлом, настоящем и будущем человека. Поэтому необходимо напряженное размышление о прошлом, настоящем и будущем предмета речи, а затем выбор фактов и умелое их описание.

6.Топос место. Топос место предполагает описание бытия предмета в определенном месте (пространстве). Использование этого топоса возможно через вопрос «где?», т.е. где существует, проявляет себя предмет вашей речи. Скажем, описание путеше­ствия или биографии может иметь длительное перечисление мест, в которых побывал тот или иной человек. В таком случае текст ограничен только количеством тех мест, которые избирает автор — по воле автора такое описание может быть достаточно простран­ным или ограниченным.

Например, М.В. Ломоносов с помощью топосов время и мес­то создает похвалу науке (это переложение отрывка из речи Ци­церона в защиту поэта Архия). В нем Ломоносов перечисляет и «время» человеческой жизни, и «места», когда и где бывают по­лезны науки:

Науки юношей питают,

Отраду старым подают,

В счастливой жизни украшают,

В несчастной случай берегут.

В домашних трудностях утеха И в дальних странствах не помеха,

Науки пользуют везде,

Среди народов и в пустыне,

В градском шуму и наедине,

В покое сладки и труде.

Перечисление «мест» — излюбленный прием развития содер­жания многих ораторских речей или лирических стихотворений. Когда А.С. Пушкин гадает о своем будущем («Долго ль мне гу­лять на свете?»), он строит весь текст на бесконечном перечисле­нии «мест»:

Долго ль мне гулять на свете:

То в кибитке, то верхом,

То в коляске, то в карете,

То в телеге, то пешком?

Не в наследственной берлоге,

Не средь отческих могил, —

На большой мне, знать, дороге

Умереть Господь сулил...

И далее все стихотворение построено на гадании относитель­но «мест», где поэту «умереть Господь сулил». Перечень и избра­ние этих мест диктуются поэтическим вкусом, чувствами меры и гармонии, которые являются как следствием таланта, так и кро­потливой работы над текстом стихотворения.

Пожалуй, самый выразительный пример использования топоса «место» находим в начале одного из лучших стихотворений в русской поэзии — оды Г.Р. Державина «Бог». О существовании Бога поэт-мыслитель говорит так:

О Ты, пространством бесконечный,

Живый в движеньи вещества,

Теченьем времени превечный,

Без лиц, в трех лицах божества.

Дух, всюду сущий и единый,

Кому нет места и причины...»

Это значит, что Господом «исполнены небеса и земля», мес­топребывание Бога — «везде и нигде», Он — «видимый и невидимый» в каждом предмете и человеке. Топос характеристики ил; атрибутов Бога может перерасти в топос места: «Иже (Который, вездесый (есть)...» и бесконечность дальнейшего повествования

13. Топос «свидетельство». Одним из самых распространенных и удобных способов развития речи, подкрепления своей мнения или доказываемой истины является приведение слов авторитетного лица (знаменитого человека, писателя, политика ученого). Это может быть цитата из известной книги, народна) мудрость, чей-то удачный афоризм, который может быть оценен вашими слушателями. Этот прием распространения речи называется «свидетельством», поскольку вся речь или ее часть может быть построена, отталкиваясь от ссылки на авторитетное лицо: «N. (некто) свидетельствует, что...» Имеется множество советов как в классических риториках, так и в современных разработках начинать речь от понравившейся цитаты, афоризма, краткой мысли-сентенции, а затем ее разви­вать в дальнейшем рассуждении (см., например, характерное на­звание пособия, посвященного построению речи только на осно­ве данного топоса: «Как раскрываются афоризмы?» [Маркелова, Колесникова 2003].

Примеры использования топоса свидетельство:

«Как сказано в Библии, чти отца и матерь твою, и благо ти (тебе) будет, и долголетен будеши на земли».

Или: «Тургенев писал: “Берегите наш язык, этот дар, это дос­тояние, переданное нам нашими потомками...”».

Или: «Как говаривала бабушка моего друга: “Глаза боятся, а руки делают”».

Польза топоса свидетельство состоит в том, что ссылка на авторитетное лицо позволяет опереться на мнение авторитетно­го источника, которому можно доверять. «Свидетельство» пока­зывает и самого оратора с выгодной стороны, поскольку являет его эрудицию и образованность. Для ораторского образования или в помощь ораторам и писателям традиционно создавались сбор­ники афоризмов и крылатых выражений. Имеются они и сейчас: всякому оратору и писателю рекомендуется находить, записы­вать, запоминать и вовремя употреблять афористические выска­зывания, пословицы, мудрые мысли.

14. Топос «пример». Важнейшим способом добиться яркого воздействия на аудиторию, объяснить непонятное и пробудить угасающее внимание является пример. Пример привлекает преж­де всего своей яркой конкретикой; кроме того, слушатель по ана­логии будет предпринимать те же самые действия, которые вну­шаются ему силой примера. Современные СМИ, очевидно, даже злоупотребляют в рекламе примерами, герои которых становят­ся популярными на какой-то период времени (ср. Леня Голуб­ков, «тетя Ася» и проч.). Однако всякий ритор должен иметь в запасе ряд выразительных примеров в подкрепление своих поло­жений, поскольку именно примеры запоминаются и позволяют Развернуть оригинальные и выразительные доказательства.

Пример является обязательным топосом в научном рассуж­дении. Иногда примерами злоупотребляют, когда хотят показать бесконечность и убедительность доказываемого положения.

Примеры делятся на литературные (взятые из художествен­ной литературы), фактические (жизненные факты), авторитет­ные (из жизни великих или известных людей).

Классический пример из старинного учебника:

Ученье и труд преодолевают все препятствия. Так Демосфен, родившись косноязычным, победил природную скованность и стал лучшим оратором Греции [Кошанский 1829: 20].

Любопытно, что пример может не только последовать тезису, но нередко начинать речь. Американские риторики часто совету­ют начинать речь с примера. Впрочем, количество конкретных примеров, которые любят приводить некоторые западные разра­ботки, что называется, «зашкаливает» за необходимую норму, ста­новясь как бы свидетельством возможной бесконечности приме­ров в силу данного аргумента.

Пример является самым выразительным топосом в учебном диалоге. Ведь пример используется в том случае, когда объясне­ние затруднено по тем или иным обстоятельствам. Вот почему каждый ритор-преподаватель должен уметь живо ориентировать­ся в учебной ситуации и находить подходящие примеры для сво­ей аудитории. Такие примеры могут продумываться в домашней подготовке, а затем откладываться в копилку преподавательской памяти, но извлекаются примеры всякий раз в новой обстановке, поэтому существует требование сиюминутной импровизации за­готовленного примера (или примера, хранящегося в памяти), когда действует правило К.С. Станиславского: «каждый раз — как в первый раз».

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Что такое изобретение? Какие синонимы вы подберете к это­му слову? Насколько точно оно показывает характер нашего поиска мысли?

1.Что такое тема? Когда тема предлагается ситуацией, а когда приходится придумывать тему самим?

2.Попробуйте перечислить темы ваших разговоров с друзьями, с родителями, с тем или иным человеком. Насколько широки будут ваши темы? Сопоставьте их с темами ваших друзей.

3.Что такое тезис?

5 Что такое общие места (топы, источники изобретения)? Из какого языка слово «топ» («топос»)? Как общие места связа­ны с общественной моралью?

6. Как вы думаете: насколько изменились общие места после периода демократических преобразований в нашей стране? В каких суждениях и смене общественных ориентиров это про­является?

7. Как общие места связаны с техникой изобретения мысли и развитием содержания речи?

8. Какие существуют топосы — виды общих мест?

9. Попробуйте развернуть доказательство по топосам, выбрав одну из тем (понятий, ключевых слов):

• Вдохновение

• Справедливость

• Мужество

• Красота

• Решительность

• Деловитость

10.Попробуйте развернуть доказательство по топосам, выбрав один из афоризмов (можете предложить свой афоризм):

• Что бы ни случилось, не теряй бодрости. (Л.Н. Толстой)

• Жизнь дается один раз, и прожить ее надо бодро, осмыс­ленно, красиво. (А.П. Чехов)

• Веселость — главная черта человечества. (Ф.М. Достоев­ский)

• Чтобы сделать невозможное, нужно прежде всего отказать­ся от рутинных приемов. (Л.И. Шестов)

Глава VII

СТИЛЬ И КАЧЕСТВА РЕЧИ

§ 1. Общие понятия о стиле речи

Слово «стиль» — одно из основополагающих в человеческой жизни. Стилем называют способ, характер, общую манеру, образ существования и исполнения чего-либо. Категория стиля имеет­ся во всем, что нас окружает, в то же время это чисто человечес­кая категория. Всеобъемлемость этого слова представлена в его многочисленных сочетаниях: стиль работы, стиль поведения, стиль игры, стиль в моде, литературе, архитектуре, музыке, жи­вописи и. т.д. Понятие стиля — основополагающее и в ритори­ческом убеждении. Выбрать уместный стиль в общении — это значит, во-первых, предстать человеком известного склада (ари­стотелевский «склад» несомненно равнозначен стилю), во-вторых, найти индивидуальный образ речи применительно к данной аудитории.

В риторике изучается стиль речи, воплощаемый ритором в его речевых поступках. Через стиль речи реализуется всякий че­ловек. Стиль речи показывает способ выявления мысли в рече­вом поступке. Так как слово рождается в сердце человека, уже способ его размышлений, характер и устремленность помыслов являют первую стилевую характеристику человека, подчас неви­димую для взоров посторонних людей и высвечивающую его внутреннюю суть. Поэтому риторика слушающего рекомендует вглядываться в каждого человека, пытаясь понять его психоло­гический склад и возможные речевые поступки. Воплощение мысли в словах — звуках или на письме — являют стиль речи как ее конечную реализацию. Если речь человека подразделить на то, что, где и как он говорит, то первая часть (что?) относится к изоб­ретению мыслей (содержанию речи), вторая (где?) - к располо­жению, а третья (как?) — к стилю речи.

Каждый влиятельный ритор стремится сформировать свой индивидуальный стиль. Это не значит, что он непременно хочет «отличиться», напротив, стиль ритора может проявляться в осо­бой скромности поведения, но главное, чтобы он утверждал зна­чимую мировоззренческую позицию и, может быть, при не многословии становился влиятельным лицом. Ритор вне стиля — плохой ритор. Часто вспоминают слова Бюффона: «Человек — это стиль». И каждый человек непременно несет в себе компо­ненты определенного стиля как утверждаемой им философии, ин­тересов, поступков. В оценке риторической деятельности важно представить, насколько тот или иной ритор опирается на куль­турные, этические, образовательные традиции и как он способен к творческой, инновационной деятельности в мысли и слове.

Стиль речи существует у каждого человека. Если первое вос­приятие человека начинается не с речи, а с внешнего облика, то следует говорить о комплексном восприятии человека, ибо стиль свойствен всем внешним атрибутам — знаковым характеристи­кам человека: его походке, телодвижениям, жестам, мимике, одеж­де, прическе. Во всех этих семиотических проявлениях человека имеется компонент стилевой культуры личности, который ори­ентирован на определенные нормы. Эти нормы, существую­щие как некоторый абстрактный идеал, принятый в обществе (как должно ходить, сидеть, одеваться, причесываться, есть, пить), в реальном поведении могут быть ориентированы на конкретный образец, пример, модель поведения, которым начинают подражать или которые начинают любить невольно, подсознательно.

Современные образцы стилевого поведения насаждаются средствами массовой информации. Как в теории именования можно говорить о 1) создателях нового имени (ономатотэте), людях, оценивающих истинность и правильность создания име­ни (диалектиках) и 3) пользователях имени (большинство обще­ства), так и в теории стиля имеются создатели стиля, его распрос­транители («утвердители») и носители стиля. Создатель стиля — это человек, который предлагает в своем творчестве новую идею, оформленную стилистически оригинально. Эту идею оценивает обычно некоторая профессиональная часть общества, которой доверено выносить подобные суждения. Основную часть обще­ства составляют носители стиля.

Ю.В. Рождественский пишет, что современная массовая куль­тура сводится к тем поновлениям, которые может внести инди­видуальное творчество. Опасность состоит в том, что такое ин­дивидуальное творчество, как правило, не основывается на куль­туре: «любое новообразование в любой сфере деятельности возможно только тогда, когда оно входит в определенную тради­цию, которую ассоциируют со сложившейся в прошлом культу­рой. Вхождение в традицию гарантирует успех новообразованию: прошлое как бы подкрепляет сегодняшнее и будущее, но истоки новообразования все же лежат где-то в глубинах фантазии и ин­туиции» [Рождественский 1999: 7].

Все выдающиеся люди — создатели определенного стиля мыс­ли (они наверняка своеобразно и самостоятельно мыслили), сти­ля речи (они наверняка по-новому, небанально писали и говори­ли), стиля поведения в целом, который, конечно, есть прежде всего стиль общения. Всякий лидер утверждает свой «новый» стиль, а новизна — главное отличие риторики от «правильности» грамма­тики и «привлекательности» стилистики [Рождественский 1995: 7].

Кстати, лидер — обычно человек, либо «выдвинувшийся» бла­годаря речевым стараниям, либо «выдвинутый» кем-то благода­ря его речевым качествам; оценка лидера определяется его сти­листической влиятельностью, но меру этой влиятельности может показать только время.

Итак, стиль речи — это образ соединения мысли с речевым поступком. Мысль ритора, стремясь убедить аудиторию, не мо­жет не быть стилистически оригинальной, а способ выражения — эстетически выразительным. Исторически раздел риторики, ка­сающийся способов выражения речи, назывался украшени­ем речи. Для того чтобы построить убедительную и действен­ную речь, необходимо, чтобы она соответствовала представлени­ям о прекрасном у оратора и аудитории. Представления об украшенном стиле в классических риториках вовсе не означали некоей выспренности (как это пытаются представить ее поздней­шие критики), но предполагали прежде всего стилистическую уместность средств выражения. Именно поэтому классические античные стили могли поляризироваться от стиля высоко тор­жественного, витиевато-украшенного, называвшегося азиатс­ким, до стиля простого и незамысловатого (в простоте своя эсте­тика), называвшегося азианским (об азианском и аттическом на­правлениях и стилях см. статью С. Меликовой-Толстой: [Античные теории 1936: 162—166]. Как показывают наблюдения за современными риторами (особенно в процессе их обучения), эти две тенденции или стилевые характеристики продолжают тяготеть к двум описанным полюсам — литературно-распрост­раненной украшенности и краткой простоте литературной пра­вильности.

М.В. Ломоносов определял украшение как «изобретенных идей пристойными и избранными речениями изображение» [Ло­моносов 1952: 236], т.е. найденные мысли необходимо выразить подходящими (приличными, уместно избираемыми) словами. Тот факт, что украшение как требование к современной речи не устарело, доказывается нашей общественно-языковой практикой. Никакое нейтральное, серое и банальное слово не действует на воображение слушателей, но какую бы ситуацию мы ни взяли, ритору рекомендуется искать оригинальные слова и выражения, уместную форму голосоведения и пластического поведения, с тем чтобы соответствовать эстетическим вкусам аудитории.

Вследствие того, что речь воплощается в разных фактурах (устная, письменная, печатная, массовая коммуникация), стиль выражается разными семиотическими средствами. Так, если для устной речи значимы качества произношения, то в письменной или печатной речи средством создания стиля могут стать почерк или качество шрифта, расположение текста на странице, компо­новка текста и рисунков, картин, графиков и т.д., в речи СМИ — не только качества звука и письма, но соединение устно-письмен­ной речи с музыкой, изображением, графикой, видеорядом и т.д.

Рассмотрим эти компоненты более подробно.

§ 2. Компоненты стиля речи

Стиль речи выражен следующими параметрами:

1. отбор слов, или лексическая стилистика, — предполагается, что слова должны быть ясными, точными, чистыми, кратки­ми, богатыми и разнообразными, оптимальными с точки зре­ния целеполагания - названные качества обычно характери­зуют и общие качества стиля (см. § 3);

2. синтаксис речи, или стилистический синтаксис, — здесь рас­сматривается оптимальное и целесообразное расположение слов в фигурах речи (фигурой речи называется целесообраз­ная конструкция фразы, служащая обычно украшению и вы­разительности речи);

3. стиль произношения в устной речи, почерк, шрифты, оформ­ление текста в письменной речи. К параметрам стиля произ­ношения следует отнести деление речи на такты, паузацию, темп и ритм, интонационную выразительность, логические ударения, громкость, артикуляцию (дикцию), тембр голоса, громкость;

4. при анализе устной речи (семиотика устной речи) следует рассматривать также стиль пластики, или (как писали рань­ше) телодвижения, или (как пишут ныне) паралингвистические средства: позу, походку, жесты, мимику — все, что отно­сится к внешнему облику человека, так называемому «языку тела» (body language). С этого раздела начинается обучение ораторскому искусству, ибо прежде всего необходимо выучить оратора стоять, двигаться, владеть телом, поскольку наши мысли и слова связаны с образом нашего телесного поведе­ния.

Стиль и исполнение речи являются заключительным этапом создания речи с точки зрения говорящего, но в то же время это начальные характеристики, с которых начинается восприятие речи слушателем (аудиторией). При изучении стиля речи необ­ходимо помнить о том, что существует всегда некоторое преуве­личение свойств стиля со стороны слушающего, ибо только по невнятному произношению, или неприятному невыразительно­му голосу, или «случайным» словесным ошибкам нередко дела­ется окончательный вывод о характере говорящего (наклеивает­ся «ярлык» — и не всегда справедливый) — и тогда деятельность оратора, сколь бы ни были «умны» его мысли, обречена на неуда­чу-

§ 3. Качества стиля (слога) как требования к речи

А.А. Волков предлагает следующее разделение терминов слог и стиль:

«Под слогом мы будем понимать совокупность общеобязатель­ных выразительных качеств речи, надежно обеспечивающих ее понимание и приемлемость.

Под стилем мы будем понимать совокупность особенных свойств речи, побуждающих читателя или слушателя опознавать, выделять и ценить речь именно данного автора.

Хороший слог, таким образом, составляет основу, на которой может строиться стиль как особая манера речи, порой нарушаю­щая норму» [Волков 2001: 282—283].

Надо сказать, что эти определения имеют ясно прослеживае­мую традицию в русских риториках и своеобразно ее развивают. У А.А. Волкова отношения слога и стиля принимают образ отно­шений общего и частного, индивидуального. К качествам слога или качествам речи им отнесены правильность (соответствие речи общеобязательным нормам современного литературного языка), чистота (однородность речи в отношении к общим и частным нормам литературного языка — становится понятной мысль автора, когда он приводит противоположное качество — «засо­ренность слога, которая является результатом механического сме­шения в речи различных функциональных, исторических, автор­ских стилей, включения в речь нелитературных слов и оборотов...»), уместность (правильный выбор выразительных средств языка по отношению к предмету речи), красота (совершенное выражение мысли посредством оптимального отбора, сочетания, и соразмерного расположения слов и выражений» [Волков 2001: 283-293].

Созданные А.А. Волковым определения имеют ясную клас­сическую традицию в русских риториках и учениях о речи, кото­рая восходит, в свою очередь, к античной риторической теории о качествах украшенной речи. Античная традиция отразилась уже в начальном определении «украшения слова» первой русской «Риторики» 1620 г.: «Украшение слова есть которое ясно и явно и сладкою речию (dilucida et perspicua) или глаголанием дела и вещи объявляет и отвещает и показует» Чуть ниже ссылка на Ци­церона, у которого указано на «четыре части: чтоб латинским и истинным языком (это требование чистоты. — А.В.), и чтобы ясно и не закрыто и украшенною речию или глаголанием удобно говрилося» [Аннушкин 1999: 66, 171]. Итак, уже в XVII веке отме­чаются качества ясности, чистоты, «сладости» и красоты («укра- шенности»), удобства (скорее всего, уместности).

Когда М.В. Ломоносов анализирует свойства «российского языка», он описывает качества речи-слога («великолепие... жи­вость... крепость... нежность... богатство и сильную в изображе­ниях краткость...») — и именно на эти качества будут ориентиро­ваться создатели Словаря Академии Российской, когда в основа­ние своей языковой реформы положат требование «чистоты языка» (см. более подробно в главе III, с. 70—71).

Современные исследователи должны, на наш взгляд, ясно осознавать, что, описывая качества современной речи, они осно­вываются на глубокой исторической традиции — и эта традиция прорастает в современных спорах об иностранных заимствова­ниях, отражается в индивидуальном творчестве каждого автора через выбор им речевых средств.

Попробуем показать эту традицию более явно. В русской ри­торике слово стиль существовало параллельно со словом слог. В первой половине XIX столетия эти слова почти не различаются, хотя для знатоков латинского языка, каким был, например, учи­тель русской и латинской словесности Н.Ф. Кошанский, было очевидно, что оба слова восходят к латинскому stylus. В «Общей реторике» он пишет: «Слог -- стиль — перо — проза — все сии названия означают способ выражать мысли, искусство писать» [Кошанский 1834: 86]. Дав слову стиль этимологическое объяс­нение («у древних металлический прутик, с одного конца заост­ренный, с другого тупой... Стиль и перо, орудия чем пишут, при­нимаются за самое действие — как пишут»), Кошанский затем использует только русский термин слог, отмечая его свойства и разные виды (при этом везде в скобках оно переводится как ла­тинское stylus). Два разделения теории слога показывают суще­ствующие до сих пор тенденции к делению на стили: первое раз­деление на простой, средний и возвышенный (ср. у А.А. Волкова выделение «высокого, среднего и простого (низкого) регистров» [Волков 2001: 289]; второе — на периодический, отрывистый и прозаический. Кроме этих общих делений, существует «слог в осо­бенности», т.е. «частный слог как способ выражать мысли, свой­ственный каждому писателю порознь» (для А.А. Волкова это, по- видимому, уже качества «стиля»).

Нет сомнения в том, что мы живем в эпоху, когда количество текстов, самой информации заставляет говорить о большем сти­левом многообразии текстов, но и оно поддается систематизации и классификации. Очевидно, что изначальное деление на клас­сические тенденции в стиле сохраняет свое значение. Обоснован­ное выделение А.А. Волковым понятий слога как общего и стиля как индивидуального в сущности не противоречит имеющимся в современной науке выделениям общих качеств хорошей речи (стиля) и индивидуального стиля (идиостиля). Теория качеств речи (теперь чаще «коммуникативных качеств речи») справед­ливо ссылается на богатые традиции в описании этих качеств, причем данная традиция не прервалась, несмотря на исключение риторики из системы преподавания. При этом обнаруживается выделение некоторых традиционно переходящих из одной тео­рии в другую основных качеств речи (ср. классическую работу

В.И. Чернышова «Правильность и чистота русской речи»). В си­стемном представлении Б.Н. Головиным качеств речи рассмот­рены семь основных качеств (правильность, чистота, точность, логичность, выразительность, богатство, уместность) и три до­полнительных (образность, доступность и действенность). Хотя можно согласиться с необходимостью выделения «основных» качеств, но столь же необходимо представлять, что стилистичес­кая характеристика совершенной речи не будет исчерпана ни двадцатью, ни большим количеством качеств. Скажем более, вся­кое значимое описание хорошей речи должно с необходимостью предполагать качества стиля как «напряженного усилия выра­зить мысль» — и тогда эти качества могут развернуться в обшир­ную характеристику.