БЫЛ ЛИ САТАНА ВЫШЕ ВСЕХ АНГЕЛОВ ПРЕЖДЕ СВОЕГО ПАДЕНИЯ? 2 страница

Идея ангельской холархии позволяет нам понять, что помимо человеческого существуют также другие типы и уровни сознания. Материалисты и светские гуманисты это отрицают: они считают, что природа не обладает сознанием, что она — всего лишь слепой механизм. Все живое выползло из первичного ила, затем появились млекопитающие, а потом возникли человеческие сознание и рассудок— и это единственная форма сознания во всей природе. Нет никакого божественного разума и никаких ангелов, хотя на других планетах, возможно существуют гуманоиды и у них там есть наука, похожая на нашу. Современное мировоззрение не признает идеи различных уровней или порядков сознания. Это невероятно обедняет сегодняшнюю мысль.

Мэтью: Высокомерный, исключительно антропоцентрический взгляд на вещи. Хотя мы и говорим, что коперниковская революция изъяла человека из центра мироздания и заставила его по-новому, более объективно, взглянуть на Вселенную, тем не менее, зрелище, представшее нашему взору, оказалось куда менее таинственным и вдохновляющим и гораздо более унылым и антропоцентричным, чем то, во что верили наши предки до Коперника.

Руперт: Это и называется, строго говоря, «гуманизмом»: человек в центре Вселенной.

Мэтью: Теперь, когда мы знаем, что Вселенная безгранична, разве не глупо полагать, будто крошечный мир людей — единственная область сознания и разума во всем мироздании? Это же просто нелепо!

Руперт: Да. И тем не менее это считается просвещенным взглядом на положение вещей. Эпоха Просвещения во многом сузила сознание, сосредоточившись на одном только человеческом рассудке, то есть весьма ограниченной способности понимания.

Мэтью: Гуманисты, наверное, хотят сказать, что только людям нужны книги. И они, пожалуй, правы. Если ангелы и духи могут путешествовать со скоростью мысли, то они, вероятно, куда дальше нашего продвинулись в области мышления. И им не нужны средства массовой информации.

Руперт: Точно — им не нужен Интернет.

ТЬМА

[Бог сказал:] «Дом Мой повсюду, во всех концах мира, дела Мои явлены на Востоке, Юге и Западе. Но Север Я оставил в запустении: там не светят ни солнце, ни луна. Посему в том месте, вдали от всего мироздания, находится ад, у которого нет ни кровли, ни пола. Там царит кромешный мрак, но и он служит свету Моей славы. Ибо как возможно познать свет, не познав тьмы? И как познать мрак, не познав сверкающего сияния Моих слуг света? Если бы это было не так, сила Моя не была бы совершенной: ибо не все дивные деяния Мои возможно описать¹⁰¹.

Руперт: Этот отрывок поразителен с нескольких точек зрения. Во-первых, здесь говорится о том, что сотворение света по необходимости влечет за собой и сотворение тьмы, отделение света от тьмы. Это и есть природа света — она подразумевает полярность света и тьмы. Волновое распространение света ведет к чередованию участков света и тьмы, когда пересекаются два луча света. Свет состоит из волн. Одна сторона — это свет, другая — тьма. Как говорит Хильдегарда, чтобы познать свет, необходима тьма. Восприятие всегда зависит от контраста.

Говоря о запустении на Севере, Хильдегарда кладет в основу этой метафоры наш опыт. В Северном полушарии солнце, луна и планеты на Севере не светят. Разумеется, на Севере есть звезды— например, Полярная звезда. Но перед нами, — скорее, основанная на наш опыте частная метафора, нежели абсолютный принцип Например, одна из обескураживающих реалий Австралии заключается в том, что полуденное солнце там, наоборот, оказывается на севере. На юге оно не светит.

У этой метафоры есть и более глубокий смысл: когда мы смотрим на ночное небо, то видим вокруг небесных тел сплошную черноту. Тьма охватывает огромную часть Вселенной.

«Падение Люцифера преображается в славу человечества».

Заставка 11 из книги Хильдегарды Бингенской "Wisse die Wege Scivias». 1151

Мэтью: Рассуждения о тьме Хильдегарда встраивает в космологию четырех сторон света. Коренные американские народы считают Север местом пребывания всего дикого и необузданного. Молясь духам Севера, индейцы просят даровать им силу переносить долгие ночи, суровые ветра и темноту. О ниспослании им духа доброты и мягкости они просят у Юга, потому что оттуда приходит солнце.

Ад для Хильдегарды — не пламя, а холод. Век спустя Данте скажет, что в последних своих глубинах ад — это лед, а не огонь.

Хильдегарда не боится обратить свой взор к Северу, к тьме, чтобы понять, чему они нас могут научить. Творец создал все четыре стороны света, в том числе и тьму. Тьма, по словам Хильдегарды, «служит свету». А свет служит тьме.

В богословии существует традиция апофатического описания божества — Бога, погруженного во тьму. В этом отличие Хильдегарды от некоторых последователей течения «нью-эйдж», что отрекаются от Севера, тени и тьмы. Они склонны описывать мир с позиций дуализма — мол, тьма — нечто нас недостойное, она — зло, и нет ничего, кроме света. Но на самом деле тьма— один из наших учителей. Для мистиков погружение во тьму — это via negativa.

Хильдегарда прославляет важную позитивную роль тьмы: это внутриутробная тьма, предшествующая рождению, тьма сомнений и ожидания. В ней зреет плод. Тьма утробы плодотворна.

Руперт: Тот факт, что она называет это место «адом», свидетельствует о том, что ад— не всегда зло: в первую очередь он — царство тьмы. Древние ведь чаще всего связывали ад с подземным миром, правда? Ад— это тьма, но не обязательно зло.

Мэтью: Так дело обстоит в иудаизме. Шеол, так же, как и Аид, — место, скорее, неизвестности, чем наказания. Но Хильдегарда упоминает, что у ада «нет ни кровли, ни пола». Значит, ад бесконечен?

Руперт: Наверное, это бесконечность космоса, космического мрака.

Мэтью: И также безмерность темной стороны с которой сталкиваешься, когда погружаешься в боль, страдание, подлинное горе. У горя нет ни конца, ни края, ни потолка, ни пола — оно кажется нескончаемым.

ЛЮЦИФЕР

Создавая первого ангела, Всемогущий Господь наделил его всей красотой творения. Бог украсил его, как украсил Он небеса и все мироздание: звездами, зеленью трав, блистающими каменьями. И нарек ему имя «Люцифер», что значит «светоносный», ибо ангел сей исполнен был света, исходящего от Предвечного Бога¹⁰². Люцифер, зная, что красотою своей он должен служить Богу, все же отринул божественную любовь и обратился к тьме, в коей стал вопрошать себя: «Разве не могу я по собственной воле совершать величественные деяния, доныне вершившиеся лишь волею Бога?» И те, кто поддерживал его, согласились с ним и провозгласили: «Мы желаем воздвигнуть престол господина нашего на Севере, против Всевышнего»¹⁰³. Взирая на свое сияние, первый ангел преисполнился гордыни и в тщеславии своем забыл об источнике этого сияния. И сказал он себе: «Я желаю быть господином, нет никого надо мною». Но величие ускользнуло и покинуло его, и стал он Князем тьмы¹⁰⁴.

Мэтью: Люцифер — первое Божье создание, он наделен великой красотой и великим светом. Но, будучи разумным существом, он должен был принять решение. Перед ним стоял выбор — возносить или не возносить хвалу. Хильдегарда объясняет, что высокомерие первого ангела родилось из его тщеславия: он возгордился своим сиянием. Он забыл об источнике своего света и красоты.

По словам Хильдегарды, выбор Люцифера, его грех, заключался в отказе возносить хвалу, в отказе видеть и осознавать, каков источник его красоты. Вот потому-то я и предпочитаю вместо гордости говорить о высокомерии. Гордость нужна — она позволяет разглядеть красоту в себе самом. А высокомерие — это отказ видеть источник и причину этой красоты. Высокомерие — это как бы отмена, аннулирование источника собственного существования, света и красоты. Это, конечно, нелепость, особенно в эволюционирующей Вселенной: ведь все мы представляем собой продукт того, что было до нас.

Грех Люцифера, на мой взгляд, лежит в основе человеческой извращенности наших дней. Наше решительное нежелание строить мирные, радостные и справедливые отношения с другими людьми и остальными созданиями во многом проистекает из отказа признать, что у всех нас — общий источник.

Все это подчеркивает исключительную важность истории творения. Здесь — истоки нашей нравственности. Отказ Люцифера взглянуть на историю своего сотворения превращает его здоровую гордость в греховное высокомерие. Мы должны извлечь из этого урок. Мы должны знать, почитать и восхвалять свои истоки, а иначе наша здоровая гордость тоже обратится в греховное высокомерие.

Руперт: Часть всегда зависит от целого, от источника и окружения. Всякая тварь связана отношениями с Источником творения и остальными тварями.

Наши экологические проблемы — еще одно следствие пренебрежительного отношения к целому, к окружающей среде, от которой мы все зависим. Чистое высокомерие — полагать, что мы можем распоряжаться и пользоваться тем, что дает нам Земля, совершенно не заботясь об источнике нашего существования и о живой среде, в которой мы обитаем.

Падение Люцифера произошло в самом начале творения, задолго до сотворения всей остальной Вселенной. Разделение возникло с самого начала. Может быть, это в природе вещей. Ведь создание света подразумевало и создание тьмы, — а создание разума и свободной воли должно быть, влечет за собой возможность свободно отречься от истока. Только когда выбор сделан, становится реальной полярность выбора.

Исток сотворенного Богом сознания находится в сознании Люцифера, первого и блистательнейшего из ангелов. Акт свободной воли, заключающийся в провозглашении автономии и отказе признать источник, совершается тут же, при самом зарождении сознания. Это, вероятно, и есть первичная полярность в сознании: вознести хвалу источнику или же отречься от него.

Согласно Книге Бытия, эта первичная полярность была присуща первым актам творения. Прежде всего, это полярность света и тьмы. По Хильдегарде (а также по Дионисию и Аквинату), вместе со светом было создано сознание ангелов. Сразу же после этого Люцифер сделал свой выбор и внутри сознания возникла полярность высокомерия и хвалы — то есть полярность нравственных света и тьмы.

Мэтью: Очень похоже на историю Адама и Евы и символ древа познания добра и зла. В человеческое сознание при сотворении был заложен выбор, и первые люди, подобно Люциферу, приняли решение пренебречь источником. Но, в отличие от Люцифера, человеку приходится выбирать постоянно. Мы учимся на ошибках и испытаниях.

Я думаю, что как в свете, первом Божьем творении, содержатся волны тьмы, так же и в нашем стремлении к добру, собственному благу и блаженству заложена возможность впасть в нравственную тьму. И эта полярность, судя по всему, неизбежна — так же, как Вселенной света внутренне присуща тьма.

Руперт: Хильдегарда говорит, что Люцифер «отринул божественную любовь и обратился к тьме, в коей стал вопрошать себя». Этим уходом во тьму был спровоцирован раскол сознания, внутренний диалог. А внутренний диалог вызвал к жизни гордыню и зависть.

Тьма уже существует. Уход Люцифера во тьму — это первый шаг. Затем начинается внутренний диалог.

Мэтью: И начало этому диалогу положено фразой «Я желаю быть господином, нет никого надо мною». В космологических терминах, о которых мы говорили выше, он отрезал себя от того, что ты называешь «иерархией вложенных уровней», от взаимозависимости с Богом и остальным творением. И снова перед нами как нельзя более актуальная для современного человечества проблема. Декарт пообещал людям, что они станут повелителями природы. Наше «падение» совершилось в условиях сознательного отказа от участия в отношениях взаимозависимости с остальным творением. Томас Берри называет наш разговор с самими собой «аутизмом XX века» — добровольной изоляцией и обрывом связей. Наши отношения с остальной природой — это отношения хозяев и рабов. Наши чувства, разум, тело зажаты и скованы — и все это вместо того, чтобы довериться чудесам взаимоотношений, красоте космоса и Творения. Это очень напоминает солипсизм и аутизм Люцифера.

ЗАВИСТЬ

«Все творение Божье сияет, — возопил он завистливо, — и это сияние никогда не будет моим!»¹⁰⁵

Руперт: Хильдегарда пытается представить себе, с какими мыслями Люцифер взглянул из тьмы на остальное творение. Теперь, когда он отделился от источника в игру вступает зависть, а затем разворачивается и вся вереница смертных грехов. Первым идет высокомерие вслед за ним мгновенно возникает зависть.

Мэтью: Высокомерие — это отношение к себе самому, а зависть — реакция на других. Они тесно связаны между собой, потому что тот, кто больше не чувствует взаимозависимости и взаимосвязи с более крупной общностью, хочет отнять у других то, чем они обладают, — разрушить отношения естественного обмена, свойственные общине, где все любят друг друга.

«Возлюби ближнего твоего, как самого себя», — говорит Иисус. Люцифер же фактически говорит: «Питай ненависть и зависть к ближнему твоему из-за того, что не можешь возлюбить самого себя». Вот что такое высокомерие — нелюбовь, искаженная любовь.

О творчестве здесь нет и речи. Люцифер не говорит «Может быть, я сумею разделить с другими существами их красоту» или «Может быть, вместе мы сумеем создать новые условия, в которых никто не будет ни в чем нуждаться». Этот путь ему заказан. Ангелы, в отличие от людей, не могут выбрать творчество. В этом смысле нельзя говорить об эволюции ангела. Ангелу дано выбирать лишь однажды. Все остальные существа вовлечены в постоянный процесс приспособления, изменения, творчества.

БЕЗДНА

Поскольку Люцифер и его приспешники в гордыне своей отреклись от Бога, сверкающее сияние, коим украсил его Господь, погибло в нем. Он сам разрушил свою красоту, которая дана была ему во благо. Алчность увлекла его ко злу, зло же ввергло в бездну. Вечное величие угасло для него, и он сорвался в пропасть — вечное тление и порчу. Соблазненные им звезды также почернели, как погасшие уголья, и утратили свое сияние. Погибель затмила их, лишила блаженного света, искра потухла в них.

И тотчас же вихрь увлек их и гнал от Юга до Севера, вослед тому, кто восседал на престоле. Они канули в бездну, и больше их не увидишь.

Вихрь, невеста безбожия, высоко вознес злых ангелов, ибо они в гордыне своей пожелали возвыситься над Богом и принизить Его. Вихрь вверг их в горечь и черноту тления. Он оторвал их от Юга и блага и отбросил назад, в прошлое. Для Бога-Вседержителя их больше не существует ^106.

Руперт: Удивительный пассаж о вихре, который увлек падших ангелов во тьму. Особенно любопытно читать о том, как почернели звезды, ангелы-приспешники Сатаны: из них ушел свет, а сами они не могли его излучать. И тогда они погрузились в темную бездну.

Космологические параллели прямо-таки напрашиваются. Тут можно говорить о двух видах тьмы. Во-первых, это тьма самого космоса — ледяной мрак межзвездного пространства. Затеряться в этом унылом месте — поистине ужасная судьба. Там ничего не происходит.

Во-вторых, это тьма черных дыр. Черные дыры — это останки коллапсировавших звезд. Сила их притяжения настолько велика, что покинуть черную дыру не может даже свет. Черные дыры — современная метафора состояния полной сосредоточенности на себе, поглощенности собой до такой степени, что вырваться наружу не может уже ничто. Черные дыры засасывают, втягивают все в себя словно вселенские водосточные трубы, ничего не выпуская обратно. Насколько нам известно, того, что в них попало, больше не существует. Это куда более наглядный образ погибели, абсолютной утраты, нежели все адские видения. Кому захочется попасть в бездну черной дыры?

Мэтью: Верно. Там нет места творчеству и жизни. Вот почему для Бога падших ангелов больше не существует — ведь Бог всегда там, где жизнь. Свет блаженства погас. Нет больше ни единой искорки.

Космология Хильдегарды проникнута нравственными понятиями. Ветер оторвал падших ангелов от Юга и блага и отбросил их назад, в прошлое. Это апокалиптический язык: космологические события обладают психологическим и нравственным измерениями. Хильдегарда сводит воедино психическое и космическое.

Современная космология черных дыр, подобно космологии ледяных черных пространств у Хильдегарды, — яркая метафора не только нравственного, но и психического состояния. Мы можем погружаться в черные дыры бесплодия, отчаяния, депрессии, одиночества, отчуждения, безумия.

С этой точки зрения, ад— это не то, что случается после смерти. Нас затягивает туда в течение жизни, на нашем духовном пути. Это представление перекликается с космологией полностью отчужденных пространств, куда даже Бог не может заглянуть. Мы говорим здесь о трех уровнях: космологии, нравственности и психологии, via negativa души.

ЛЮДИ ЗАНЯЛИ МЕСТО ПАДШИХ АНГЕЛОВ

Тогда Бог создал иную форму жизни и поместил ее в телесную оболочку, и это были люди. И вот Бог дает им место и честь падших ангелов, дабы люди участвовали в хвале, которую злые ангелы не пожелали возносить. Те, кто из рода человеческого, посвящают миру свои телесные труды, но духом всечасно служат Богу. Невзирая на мирские заботы, они не пренебрегают духовным служением Господу. И ликом они обращены к Востоку. Там источник святого преображения и полноты души¹⁰⁷.

На вершине блаженства человечеству надлежит вместе с небесными духами воспевать на все лады хвалу. Небесные духи со всем пылом и преданностью неустанно прославляют Бога. Человечество, присоединившись к ним, должно завершить и привести к совершенству то, что в своем высокомерии разрушили падшие ангелы. Стало быть, люди — это подлинный «десятый чин», властью Божьей завершающий творение¹⁰⁸. [Бог сказал:] «Сверкание, коего лишился первый ангел, Я отдал людям — Адаму и его роду»¹⁰⁹.

Мэтью: В представлении Хильдегарды, человечество было наделено сверканием, блеском. Это слово соединяет в себе образы, с помощью которых она описывала красоту и славу ангелов: doxa, слава, сияние, свет.

Она говорит о том, что сверкание, которое осталось после Люцифера и его приспешников, когда они погрузились во тьму, Бог передал людям. Это знак не только глубинной красоты, но ответственности: мы не должны повторять ошибки падших ангелов. Я с большим интересом и удивлением обнаружил у нее — у других авторов такого мне не попадалось — упоминание о том, что человечество принадлежит к «десятому чину». Существует девять ангельских чинов, а люди образуют десятый. В другом месте она называет десятку «золотым числом». Так что у Хильдегарды — весьма возвышенные представления о силе, благодати и красоте человека. Люди получили «место и честь падших ангелов».

Хильдегарда говорит о востоке, «источнике святого преображения». На востоке всходит солнце, нарождается новый день. И снова она связывает психологию с космологией. Как и в традициях многих коренных народов, в космологии Хильдегарды человеческая душа не отделяется от космоса. Безмерность одного соотносится с безмерностью другого. Одна безмерность вложена в другую. Вместо психологии интроспективного сознания Хильдегарда предлагает психологию микро- и макрокосма.

Утверждая, что нам достались сверкание, сила и свет злых ангелов, она имеет в виду, что мы можем поступить так же, как они. Или же принять другое решение. Она подчеркивает моральную ответственность человека.

ОБЩЕНИЕ С АНГЕЛАМИ

Бог вдохнул в людей дух жизни, и они стали плотью и кровью. Затем Бог даровал людям содружество ангелов, которые хвалят Господа и служат Ему¹¹⁰. Бог наделил человека телом и душой. В теле Он запечатлел всю телесную природу, а в душе запечатлел ангельский дух¹¹¹.

Мэтью: По словам Хильдегарды, человек связан не только со всеми живыми существами на Земле («плотью и кровью»), но и с общиной ангелов. Кроме того, она говорит, что по воле Бога в человеке заключена вся остальная природа: иными словами, человек — это микрокосм макрокосма и находится в отношениях взаимозависимости с остальными созданиями. Они нужны ему. Люди связаны не только с видимыми, но и невидимыми существами, с ангелами. В нашей душе, полагает Хильдегарда, запечатлен дух ангелов.

Все это еще раз подчеркивает, как высоко Хильдегарда ценит силу, сияние и ответственность человека.

Марк Шагал. «Сотворение человека».

Иллюстрации к Библии (ил. I, т. I, ф. 10).

Париж, Teriade Editeur, 1956.

Руперт: Согласно традиционным представлениям, ангелам во всем творении принадлежит роль посредников и правителей. Но коль скоро мы, как считает Хильдегарда, связаны с ангельским содружеством, это подразумевает сознательное взаимодействие людей с ангелами.

Конечно, Хильдегарда в своих рассуждениях отталкивалась от библейской истории творения. Но и с позиций теории эволюции возникновение человеческого сознания стало одним из величайших и самых таинственных событий в эволюционном процессе. Мы не знаем, когда и как это произошло. У нас нет ключа. Мы даже не слишком-то хорошо представляем себе, что это такое, человеческое сознание, несмотря на все исследования в области нейрофизиологии.

До нас дошли окаменелые останки человеческих или почти человеческих скелетов и черепов, насчитывающие один, два миллиона лет, иногда даже больше. Но умели ли эти люди говорить? Мы не знаем. Одни думают, что язык возник всего лишь 50 тысяч лет назад, другие — что у него гораздо более древнее происхождение. Чем занимались наши далекие предки, о чем думали, к чему стремились? У нас нет ключа.

Но кое-что действительно произошло — творческий прорыв. В традиционных обществах этот прорыв связывается с общением людей и духов. Все традиционные общества охотников и собирателей верили, что люди, в особенности шаманы, могут вступать в общение с предками, духами животных и множеством других духовных существ, в том числе летающих. Такого рода верования мы находим во всех культурах мира.

Разве не могло быть так, что творческий скачок в человеческом сознании произошел благодаря сознательному контакту людей с духами? Возможно, тогда действительно состоялась встреча людей с миром ангелов. Может быть, именно эта встреча и запустила процесс развития человеческого сознания.

В каждой культуре есть мифы творения, в которых изобретение или открытие различных областей человеческой деятельности — использование огня и инструментов, песня, танец, язык, культура — приписываются богам, героям или духам. Все мифы рассказывают о всплеске, взрыве творческой силы, пришедшей из другого измерения, из мира духов. Сегодня эти мифы иногда толкуют в слишком буквальном смысле — нами руководят пришельцы, НЛО и так далее. Но присутствие в мифах существ со сверхчеловеческими возможностями — факт настолько универсальный, что это наводит на мысль о том, что в процессе развития человеческого сознания действительно имел место ряд творческих скачков, произошедших благодаря контактам с ангелами.

Мой друг Теренс Маккенна страстно интересуется ролью психоделиков в шаманизме. Он считает, что зачастую психоделический опыт включает в себя встречу с духами, с нечеловеческим разумом, задача которых — передать какую-то информацию. В своей книге «Пища богов» он доказывает, что психоделический опыт, который расширяет сознание и делает возможным контакт с другими разумными существами, — ключ к пониманию истоков и развития человеческого сознания.

Не каждый отважится присоединиться к утверждениям моего друга, но нет никаких сомнений в том, что психоделики используются во многих культурах. Однако визионерами становятся не только с их помощью.

На мой взгляд, то, о чем пишет Хильдегарда, звучит сегодня очень убедительно. Связь между людьми и ангелами — вполне правдоподобная гипотеза, и притом получше многих иных.

Мэтью: Общество, общение, содружество — эти слова подразумевают определенного рода равенство. Хильдегарда учит, что люди и ангелы общаются на равныx. Если, как ты говоришь, такое бывало в прошлом, когда происходили прорывы в сознании, языке, культуре и искусстве, то почему бы этому не случиться и сегодня? Сегодня мы нуждаемся в общении с духами больше, чем когда бы то ни было.

Что же касается психоделиков, то я согласен с тобой в том, что есть и другие способы получить визионерский опыт — например, пост, песнопения, медитации, индейский обряд парной бани, танец, богослужение (по крайней мере, богослужение должно вести к приобретению визионерского опыта), — все это доступно каждому.

Руперт: Хильдегарда учит, что люди занимают совершенно особое положение среди других земных существ благодаря сознательному общению с ангелами. Поэтому им принадлежит роль посредников между царством духов и биологическим царством Земли.

АНГЕЛЫ ДИВЯТСЯ ЛЮДЯМ

Все ангелы дивятся людям, коих облекает невыразимо прекрасное одеяние их святых дел¹¹². Ибо ангелы, коим неведом плотский труд, суть только хвала; люди же, с их телесными трудами, суть прославление: посему ангелы восхваляют труды человеческие¹¹³.

Мэтью: Это один из самых ошеломительных пассажей во всей ангелологии Хильдегарды. Большинство из нас если и думает когда-нибудь об ангелах, то представляет их себе как нечто далеко превосходящее человека и заслуживающее изумления с его стороны, — но не наоборот.

Но Хильдегарда говорит, что это ангелы дивятся нам, людям. Нам есть чем гордиться! И почему же они дивятся нам? Из-за наших «святых дел». Ангелы совершают один-единственный выбор. Но мы с нашей творческой силой, будучи частью эволюционирующей Вселенной и постоянно развиваясь вместе с ней, тем не менее очень часто поступаем свободно, по собственному выбору. Наши дела и наши решения изумляют ангелов. Это чудесно!

И затем она говорит, что ангел — это хвала, а человек— прославление. Вот почему ангелы «восхваляют труды человеческие». Хильдегарда снова воздает здесь почести материи, плоти. Она говорит, что жизнь ангелов в сравнении с нашей гораздо скучнее. Она предсказуема, это всегда хвала; а наша жизнь — это непрерывное творчество, внесение нового в мир.

Мы — очень необычный вид. Как часто мы видим теневую сторону своего существования! Мы — мост между материальным и духовным мирами, и этот мост нас подвел. Мы потерпели неудачу с обоими мирами. Но Хильдегарда превозносит нас как уникальный эксперимент, который затеял Бог, наделив нас духом и телом. Мы— это нечто потрясающее, завораживающее, достойное восхваления со стороны ангелов. Над этим стоит как следует задуматься. Это поможет нам обрести утраченное достоинство. И тогда у нас все получится.

АНГЕЛЫ ВОСХВАЛЯЮТ БЛАГИЕ ДЕЯНИЯ ЛЮДЕЙ

Ангелы возвышают голоса свои, восхваляя перед Богом благие деяния людские. Они неустанно восхваляют всечасно совершающиеся благие деяния рода человеческого. Они восходят на золотой жертвенник, что стоит пред Лицом Господним, и поют новую песнь во славу этих деянии ¹¹⁴.

Мэтью: Мне кажется, Хильдегарда хочет сказать, что человечество — новая песнь в мироздании, что ангелы будучи необычайно чуткими и музыкальными созданиями, воспринимают нас как новую мелодию. Мы вдохновили их на новую мелодию приветствия и прославления

Руперт: А это, в свою очередь, означает, что с помощью этой мелодии мы изменяем небесное сознание. Эволюция человечества изменяет сознание Бога и всей Вселенной. Обычно мы думаем о развитии человечества на Земле как о совершенно незначительном событии. Мы можем высадиться на Луне, послать ракеты на Марс, Венеру и другие планеты, но мы не в состоянии вырваться за пределы Солнечной системы. Ничего из того, что мы создали — за исключением разве что очень слабых радиоволн, — физически не может выйти за пределы Солнечной системы. С точки зрения современной космологии влияние человеческих трудов на Вселенную весьма ограниченно.

Но Хильдегарда смотрит на вещи иначе. «Все ангелы дивятся людям». Они поют перед лицом Бога новую мелодию, на создание которой их вдохновили люди. Это значит, что человечество оказывает воздействие на космос. То, чем люди заняты на Земле, имеет большое значение для разумных духов повсюду во Вселенной. Здесь и впрямь есть над чем поразмыслить.

Мэтью: Эта мысль внушает оптимизм, надежду и гордость. Она расширяет сознание. Как говорит Аквинат: «Когда разум расширяется, приходит радость». Эта весть сможет восстановить угасшие за последнее столетие силы нашей культуры. Если бы люди понимали, какие прекрасные, добрые и могущественные существа взирают на них, это, наверное, заставило бы их распрямиться и стать красивее. Мы бы постарались вести жизнь, достойную нашего предназначения.

ЯЗЫК АНГЕЛОВ

Всемогущий Господь беседовал с Адамом на языке ангелов, ибо Адам хорошо знал этот язык и понимал его. Посредством данного ему Богом разума и благодаря дару пророчества Адам овладел всеми языками, которые впоследствии были изобретены людьми¹¹⁵.

Руперт: Здесь речь идет о том, что Бог и Адам общались на языке ангелов. До грехопадения Адам находился в полноте общения с миром ангелов, которое прервалось с грехопадением.

Первый человек не просто общался с ангелами на их языке — само это общение сыграло ключевую роль в изобретении человеческого языка. Адам говорил на праязыке, от которого произошли все языки на свете. Согласно Книге Бытия, Бог повелел Адаму дать имена всем живым существам, что и было сделано. В истоке первого человеческого языка лежало совершенное владение языком ангелов и совершенное понимание того, что этот язык заключает в себе все остальные.