Глава девятая. – Полковник, – обратился Карпов к сидящему напротив Казаченко, – с вашими выводами по справке я ознакомился Анализ

План выемки «пакета»

– Полковник, – обратился Карпов к сидящему напротив Казаченко, – с вашими выводами по справке я ознакомился… Анализ, достойный нового заместителя начальника Службы… Удивляюсь, как до вас аналитики не пришли к нужному выводу…

В голосе генерала звучала нескрываемая ирония.

– Впрочем, дело не в этом… Вам кое‑что удалось… Поддерживаю ваши предложения, но…

Карпов сделал паузу, продолжая по‑кошачьи передвигаться по кабинету.

– Скажите, как может Аношин сдружиться с Мохаммедом Али за три дня его пребывания в Новороссийске настолько, что… Нет‑нет, я полностью согласен с вашим предложением… Действительно, сегодня лучшей кандидатурой, чем «АРАП», для использования по объекту мы не располагаем, НО…

Генерал опять сделал многозначительную паузу.

– Заметьте, с Пьером Бенжамином объект осваивался не один месяц! По‑вашему же выходит, что за три дня общения с «АРАПОМ» «ПРОРОК» настолько проникнется к нему дружескими чувствами, что выдаст ему «ПАКЕТ»? Кроме того, насколько я понял из вашей справки, Олег Юрьевич, «АРАП» на целых десять лет моложе объекта…

– Да, это так, товарищ генерал, но я думаю, что в данном случае возраст – не помеха! На мой взгляд, «АРАП» на голову выше «ПРОРОКА». Школу милиции окончил, имеет приличный стаж оперативной работы, наконец, что немаловажно, – у него огромный опыт общения с иностранцами, он же в УВИРе ими занимается… Его и инструктировать не надо… Дать приказ – и всё тут! Помимо всего прочего, товарищ генерал, оба они – африканцы… Ну, «АРАП» – только наполовину, и тем не менее они могут, нет! – должны сблизиться ввиду своих африканских корней…

– Приказ мы давать не можем. У твоего «АРАПА» своё начальство есть… Хотя я не сомневаюсь, что председатель вопрос с МВД решит… Проблема в другом – времени мало… Растягивать дружбу «АРАПА» с «ПРОРОКОМОМ» на месяцы, как это было у него с парнем из Сьерра‑Леоне, нам никто не позволит… Там, – генерал указал на потолок, – требуют немедленных результатов… Тебе не приходило в голову, что мы можем организовать катализатор?

– Катализатор?..

– Ну, скажем, организовать какую‑нибудь нестандартную ситуацию, чтобы вынудить «ПРОРОКА» пойти на моментальное сближение с «АРАПОМ»… Как считаешь?.. Вокруг «ПАКЕТА» Центр рыщет уже двадцать лет… Представь мы наши предложения – руководству Комитета деваться будет некуда!

– Я свои соображения изложил в справках…

– А я с в о и изложу тебе устно! – Карпов потер руки и сел за стол. – Слушай! Потом составишь рапорт на моё имя, а я подпишу…

– Спасибо, товарищ генерал‑майор! День рождения у меня еще не скоро…

– Ершистый ты, Казаченко… Избаловал я вас… Я свой капитал уже нажил, а тебе ещё только предстоит… Вобщем, слушай и запоминай. А насчет подарка ко дню рождения – ты не прав. Не тебе – нашей Службе и Комитету подарок…

– Если это – приказ…

– Приказ!

* * *

Слушая генерала, Казаченко был откровенно восхищен простотой и, без преувеличения, гениальной находчивостью шефа.

В октябре в Новороссийской бухте, – а «ПРОРОК» должен был прийти туда 12 октября – изрядно штормит, значит, каждое прибывающее судно, чтобы закрепиться на рейде, будет беспрестанно передвигаться в траверзе порта, штурман не станет отмечать на судовой карте все детали маневров корабля. А по памяти восстановить их невозможно. Это – первое условие, залог успеха операции!

Второе. Натовской разведке известно, что по дну Черного моря пролегает кабель стратегического назначения, идущий от Штаба Краснознаменного Черноморского флота в Севастополе до военно‑морской базы в Поти. В штаб‑квартире Североатлантического блока допускают, что он проходит через Новороссийск, но точно об этом не знают. Почему бы, используя обозначенные обстоятельства, не обвинить итальянца – «Джулио Чезаре», где первым помощником капитана как раз и служит «ПРОРОК», в повреждении стратегического кабеля при спуске якоря?! В соответствии с Гаагской конвенцией, выведение из строя средств связи государственного значения карается огромным штрафом – 100 000 долларов за каждый день дисфункции кабеля.

И последнее. Капитаны иностранных судов, виновные в повреждении стратегического кабеля, независимо от национальности, стажа работы, страны принадлежности корабля могут быть списаны на берег без выходного пособия. Нет, они не подвергаются судебному преследованию, их имущество не подлежит конфискации. Но попробуй устроиться на работу в прежней должности, если ты уволен решением международной Ллойдовской страховой компании, которая и должна компенсировать пострадавшей стороне затраты на восстановительные работы.

План генерала Карпова как раз и предполагал использование всех этих нюансов.

«Чем же занимались наши аналитики‑разработчики, за что зарплату получали, если один генерал додумался до всего этого, – спрашивал себя Казаченко, слушая рассуждения Карпова, – пофантазируй немного те, кто это по должности обязан делать, и мы давно бы уже поставили на колени любого из натовских капитанов, “обремененных” “ПАКЕТАМИ”. Чего проще? Устрой скандал по поводу повреждения стратегического кабеля. Предъяви капитану иск. Да он ради сохранения должности и реноме почтет за счастье приползти на коленях к советской контрразведке с “ПАКЕТОМ” в зубах! Ай да, Леонтий Алексеевич! Да вам, с вашей головой, заместителем председателя давно пора быть!»

Казаченко лишь головой тряхнул от нахлынувших открытий.

– А вот когда портовые службы доведут до сведения капитана и его первого помощника, то есть до «ПРОРОКА», всю тяжесть, якобы ими содеянного, когда они окажутся в состоянии стресса, а ты знаешь, – тут Карпов пристально посмотрел на Олега, – что обычно делает выпивоха в тупиковой ситуации… Я имею в виду пристрастие «ПРОРОКА» к бутылке… Короче, как только наш флотоводец бросится топить своё горе по новороссийским кабакам, тут уж не зевай – выпускай своего «АРАПА»!

– Если б моего… Леонтий Алексеевич! Вы же сами говорили, что решение о его привлечении к операции будет приниматься на уровне руководства КГБ и МВД.

– Ну это… Это мы решим!

– А может, не гоняться за объектом по местам питейным? Может, сначала организовать им встречу в здании администрации порта? Предположим, Пал Палыч, то есть наш «АРАП», является туда под видом бизнесмена… Ну и так далее…

– Механизм вывода «АРАПА» на «ПРОРОКА» додумаешь сам… Это уже будет зависеть от тобой разработанной легенды прикрытия для, как ты его сейчас назвал? Пал Палыч?

– Ну да. В моей справке он – Ганнибал Ганнибалович, но в миру – «Пал Палыч».

– Ну, вот так и зашифруй новороссийским коллегам операцию… «Пал‑Палыч»… Большего им знать не полагается… План доложить мне сегодня же! Ступай… Нет, постой! Разговор с «АРАПОМ» начнешь с его отца, его увлечения русским языком, посещения московского фестиваля, ну и так далее… Закончишь тем, что из‑за этого с его отцом и разделались западные спецслужбы… У тебя в справке это очень живописно подано… Согласен?

– Насчет живописи?

– Что эффекты любишь, что ершистый – это я знал… Но чтобы еще и лесть любил… У меня сегодня день открытий в тебе, Казаченко! Запомни, я своё отслужил, у меня всё есть, а значит, могу позволить себе полиберальничать… С другими так не остри… Обрежешься! Усвоил?.. Теперь – ступай!

Когда Олег отпирал дверь собственного кабинета, у него в ушах продолжали звучать слова шефа: «Я своё отслужил, у меня всё есть, а значит, могу позволить себе полиберальничать…»

«Жаль, если старик уйдет… Да и старик ли? Нет, не вовремя он на пенсию засобирался… Может, кому‑то после ухода Андропова эта голова пришлась не по нраву? А голова светлая, слов нет! Умница! Чего стоит, один лишь способ взять на крючок “ПРОРОКА”! До этого ведь еще никто не додумался!»

* * *

Вечером была получена санкция председателя Комитета на проведение операции «ПРОРОК» и использование в ней капитана милиции Аношина Ганнибала Ганнибаловича.

Еще через два дня «АРАП» был поселен на загородной конспиративной квартире на Успенском шоссе. Согласно предложенной Казаченко легенде, руководством ГУВД Москвы до матери и сослуживцев была доведена информация, что Аношин срочно помещен в инфекционное отделение военного госпиталя по поводу вирусного гепатита. Диагноз и местонахождение «больного» исключали возможность навестить его.

Обучением «АРАПА» на «курсах молодого бойца «невидимого фронта» занимались бывшие нелегалы советской разведки, проработавшие не один год в африканских странах проамериканской ориентации.

Контроль за продвижением курсанта «через тернии к звездам» генерал Карпов возложил на Казаченко. Олег каждую пятницу приезжал на загородную явку, где в течение 2–3 часов общался с обучаемым, чтобы тот мог расслабиться и излить душу знакомому человеку. Через месяц интенсивных занятий, во время их очередного свидания, «АРАП», заговорщически подмигнув и придвинувшись к Олегу, сказал:

– Олег Юрьевич, между нами, шпионами, говоря, я в недоумении…

Казаченко насторожился. Чего стоила одна форма обращения! Если бы не обезоруживающая и вместе с тем осмысленная улыбка «подконтрольного», Олег подумал бы, что Аношин перезанимался. Мало ли, нервное истощение. Работать‑то капитану приходилтся по 14–16 часов ежесуточно кроме воскресений. Да еще в отрыве от привычной обстановки – матери и друзей. Английский язык, аутотренинг, проработка легенды прикрытия, занятия по практической психологии, инструктаж о светских манерах, да мало ли…

– Говори! – невозмутимо бросил Казаченко.

– Да вы наверняка в курсе, – продолжая улыбаться, нараспев произнес капитан, не сводя глаз с собеседника.

– Нет, – отрезал Олег.

– Видите ли, Олег Юрьевич, со следующей недели в мою учебную программу вводится еще один предмет. – «АРАП» по‑прежнему протяжно смотрел на полковника.

«Черт подери, – мысленно ругнулся Казаченко, – зерна упали в благодатную почву. Ученик в достаточной мере овладел механизмом выведывания: не спрашивая ничего конкретного, недомолвками подвигает тебя к раскрытию тобой самим собственных карт, провоцирует на непроизвольное речевое высказывание, так, кажется, это называется у психологов. Меня пытается превратить в полигон только что приобретенного им оружия. Ничего не скажешь, ловок стервец!»

Оба молча смотрели друг на друга. В глазах «АРАПА» Казаченко читал немой вопрос: «Ну, как, удался мой психологический этюд?»

– Знаешь, Пал Палыч, похвально, что ты блестяще демонстрируешь усвоенные навыки психологического манипулирования собеседником. Не обижайся, но я ведь давно это уже проглотил и успел переварить, а переваренное, оно вошло в мою кровь и плоть. Ты же – только начал откусывать. Нет‑нет, погоди!

Олег поднял руку, заметив, что Аношин намерен возразить.

– Еще раз прошу, не обижайся. Просто знай, что я здесь еще и для того, чтобы тебе не быть всё время другим, чтобы ты мог побыть самим собой. Умей переключаться, выпускать пар из котла, выходить из роли в присутствии своих, иначе от постоянного напряжения получишь нервный срыв. Хотя, с другой стороны, оттачивать тот клинок, который ты мне сейчас продемонстрировал, вернее, не давать ему тупиться, – надо! Пусть непричастные, сидя перед экраном, восхищаются умением разведчика жить двойной жизнью. Они ведь не знают, что привычка к раздвоению оказывает разрушающее воздействие на человеческую душу, убивая в нём самом некоторые качества, которые являются необходимыми для нравственного здоровья человека.

Знаешь, японские регулировщики на особо загазованных улицах Токио каждые сорок минут меняют друг друга. Сменившийся сразу припадает к кислородной маске и двадцать минут от нее не отрывается. Так и у разведчиков – с чужими играешь роль, то есть дышишь угарным газом, со своими, став самим собой, насыщаешь кровь кислородом. По‑другому – хана! Сам себя перехитришь… Всё! Теперь – говори. Я слушаю.

– На следующей неделе, – опять улыбнулся Аношин, – мне предстоит пройти краткий курс истории КПСС и марксистско‑ленинской подготовки. Лекции будет читать генерал Уткин. Возможно, будут семинары. Он сообщит дополнительно. Я, конечно, судить не берусь… Может, в вашей системе так положено. Но всего лишь месяц назад в Московском университете марксизма‑ленинизма я получил диплом об окончании факультета партийного строительства. Так ли небходимо через месяц начинать всё заново? Если предстоят семинары, то мне не помешали бы мои конспекты, которые у меня на работе в сейфе… Но как объяснить моим сослуживцам, что мне вдруг для лечения гепатита понадобились теоретические труды классиков марксизма‑ленинизма? Разумеется, если кто‑то возьмется мне их передать в больницу… В противном случае мне придется всё, что скажет Уткин, конспектировать, готовясь к семинару…

Олег не верил своим ушам. Всё, что угодно, даже обучение искусству икэбаны, даже изучение Римского права, но история КПСС?! Маразм крепчает. Похоже, кто‑то в руководстве Комитета решил, что коммунизм – это советская власть плюс и д и о т и з а ц и я всей страны.

А почему бы не прочитать «Краткий курс ВКП (б)» в родильном доме, в психбольнице?!

Казаченко был наслышан о генерал‑майоре Уткине. Долгое время тот был секретарем парткома центрального аппарата КГБ СССР. Величина! А лет пять назад, будучи на пенсии, начал объезжать союзные веси с лекциями о развитом социализме. Не хватало, видимо, генеральской пенсии! Ну не сводил старик концы с концами, и всё тут! А так – 12 рублей за лекцию, плюс оплаченные гостиница и проезд в оба конца, плюс суточные, плюс машина с водителем, опять же при деле, у всех на виду, значит, – прежний почет и уважение!

Как сказал бы генерал Карпов, Олегу был нанесен удар «ниже пейджера». Он внутренне посуровел. Затем, одернув себя, пристально посмотрел на Аношина. Во взгляде можно было прочесть:

«Не дрейфь, мой смуглый губошлеп! Карпов, твой ангел‑хранитель, в обиду Уткину тебя не даст!»

Вслух же произнес совсем другое:

– Ну, во‑первых, не «в вашей системе», а уже в нашей… А во‑вторых… Ничего не конспектировать… Перевяжешь руку… Порезался… На кухне!