Пушкин и масоны

Таинственна смерть поэта. За 100 с лишним лет выдвинуто много гипотез, опубликовано много исследований. В большинстве из них подчеркивается, что поэт стал жертвой самодержавия, заговора высшего света. Это вне сомнения. Но какие конкретно силы принимали участие в заговоре, чьими руками совершалось преступление? Поиски в этом направлении продолжаются и по сей день.

Предлагаемый очерк - еще один взгляд на причину трагедии, еще одна попытка выявить конкретных участников ее.

В парижской газете "Temps" 5 марта 1837 года (по новому стилю), через три недели после смерти Пушкина, была опубликована статья, посвященная жизни и творчеству русского поэта в период его пребывания в Кишиневе. Тон анонима не отличается дружелюбием, почитанием русского гения. Автор, ссылаясь на рассказы "путешественника", говорит, что Пушкин был "высокомерный и резкий... не терпел ни малейшего противоречия". Далее автор статьи свидетельствует: "Несколько французов, находившихся тогда в Кишиневе, основали там масонскую ложу. Пушкин вступил в нее..."

Статья характеризуется такими мелкими подробностями, о которых мог знать либо постоянный член кишиневского тайного масонского кружка, либо один из верховных вожаков, "мастеров" ложи. Последний, пусть даже далеко находящийся, согласно масонскому уставу, регулярно получал подробную информацию о поведении "братьев". Что же касается причастности Александра Сергеевича к масонству, то об этом он сам засвидетельствовал в дневнике, записав, что был принят в масоны 4 мая 1821 года.

Причастности Пушкина к ложе "Овидий" и возможным последствиям многие исследователи и биографы поэта не придавали должного значения. А между тем вопрос этот заслуживает изучения.

Ложа "Овидий" была основана вскоре после приезда Пушкина в Кишинев. Один из ее основателей - военный начальник края генерал И.Н. Инзов. Он приветствовал посвящение в масоны поэта и совместно с другими "братьями", в том числе иностранного происхождения, внимательно следил за тем, сколь ревностно Пушкин служит обществу "вольных каменщиков". Один из первых биографов поэта, П.В. Анненков, свидетельствовал, что за Пушкиным, его словами, поступками, образом мыслей тщательно следили "из одного побуждения - наблюдать явление, не подходящее к общему строю жизни".

"Мастера" лож и гроссмейстеры поучали: "Если писатель напишет в своей книге мысли и рассуждения совершенно правильные, но не подходящие к нашему учению или слишком преждевременные, то следует или подкупить этого автора или его обесславить".

Устав предупреждал: "Воля твоя в ордене покорна воле законов и высших... Страшись думать, что сия клятва менее священна даваемых тобою в гражданском обществе. Ты был свободен, когда оную произносил, но уже не свободен нарушить клятву, тебя связующую".

Ложа "Овидий" находилась в подчинении у "Великой управляющей ложи "Астрея", объединявшей десятки российских лож. "Астрея" же, в свою очередь, подчинялась "Великой Провинциальной ложе", управляемой зарубежными "мастерами". Кроме того, "Астрея" обязана была регулярно отчитываться и руководствоваться инструкциями тайного "Капитула", учрежденного в Петербурге иностранными "гроссмейстерами" специально для контроля за деятельностью русских масонов. Над всеми масонами главенствовала Великая ложа "Великих помазанников Божиих", и в ее члены избирались наивысшие просветленные "братья" из всех светлейших Капитулов.

Многие русские масоны, вступившие в "братство" из искренних побуждений "обрести мудрость жизни", "искоренить зло и насадить добрые нравы", всю жизнь покорно повиновались "мастерам", но масонские "таинства" так и остались для них неразгаданной загадкой.

Русские масоны, хотели они того или нет, делали это сознательно или в силу слепой доверчивости - работали на возрождение древнего Ордена Храмовников, на распространение его влияния.

Видимо, есть смысл кратко напомнить об истории средневекового храмовничества.

Тамплиеры-храмовники в период крестовых походов принадлежали к могущественной тайной корпорации, они были членами "Ордена Иерусалимского храма", основанного в XII веке. Орден получил название после того, как король Балдуин уступил ему в Иерусалиме замок возле места, где, по преданию, находился храм Соломона. По тем временам орден действительно был могуществен. Он имел большие земельные наделы, освобожденные от податей. Владения тамплиеров раскинулись от Палестины до Ирландии. Имея огромные богатства, им ничего не стоило купить у английского короля весь остров Кипр. Верховные вожаки ордена, засевшие в замке Тампль, придерживались принципа вседозволенности.

Тайный план храмовников высших степеней, по мнению большинства историков, заключался в том, чтобы завладеть властью в различных королевствах и установить свое всемирное "тысячелетнее царство". Храмовники и в самом деле навели страх на многие королевства, добились для себя в ряде государств льготных статей, вынудили состоятельных вельмож даровать ордену целые графства. "Рыцари храма" слишком увлеклись. В ночь на 13 октября 1307 года вожаки тамплиеров были схвачены и преданы в руки инквизиции. Но орден не исчез, а продолжал тайно существовать.

Однако вернемся к кишиневскому периоду жизни и творчества Пушкина.

Упомянутая нами статья в "Тетра" заканчивалась тем, что русский поэт был вызван в Петербург, "но с этого времени мы его потеряли из виду".

Скорее всего анонимные авторы статьи, будучи, несомненно, масонами, "потеряли" Пушкина не визуально, а в более, широком смысле. Александр Сергеевич складом характера, образом мыслей, творчеством не соответствовал жестким критериям масонства. Для "братьев" стало ясно, что поэт выходит из-под их контроля, перестает почитать орденские интересы и ритуалы, которые все более кажутся ему нелепыми, "да и уж больно не по-русски", теряет первоначальную тягу к масонству, продиктованную ранее любопытством и кишиневской скукой.

Все это не осталось незамеченным, ибо среди врагов и друзей Пушкина было немало масонов.

Повторим еще раз одно из масонских правил, принципиальных указаний: "Если писатель напишет в своей книге мысли и рассуждения совершенно правильные, но не подходящие к нашему учению или слишком преждевременные, то следует или подкупить этого автора или его обесславить".

Пушкин писал произведения "не подходящие" и "преждевременные". Преждевременные, видимо, в том смысле, что объективно они предугадывали и разоблачали методы, которыми пользовались масоны и их верховные вожаки. Подкупить же Пушкина было невозможно:

И неподкупный голос мой