Просто жить, просто любить»: воспоминание о прошлом как эмоциональный опыт

Нарративное и глубинное интервью – методы, которые помогают осознать не просто антропологический, личный, но остро эмоциональный срез истории. Зачастую сознательное нежелание респондента вспоминать о чем-то, умолчания и паузы говорят больше, чем собственно воспоминания. Воспоминания о Великой отечественной войне, действительно, живы до сих пор, что показывает интервью с моей бабушкой Зоей Николаевной Атанасян (Баженовой). Интервью было записано 24 декабря 2013 года. Продолжительность интервью 115 минут.

Транскрипт интервью

И.: Бабуль, спасибо тебе огромное, что согласилась рассказать о своей жизни. Очень интересно послушать и узнать о жизни интересного человека!

Р.: (Улыбается) Первый раз даю интервью, интересный эксперимент. (Улыбается.)

И.: Да.…Начнем? (Улыбаюсь.)

Р.: Начнем. (Улыбается.)

И.: Итак, бабуль, как я уже сказала, очень хочется послушать о истории твоей жизни, о значимых моментах, может быть о тайнах... (Улыбаюсь.)

Р.: Ну…не припомню тайн в наше время.…Да и скрывать было нечего… Жизнь была простая и интересная, всегда вспоминаю только хорошее. (Задумалась).

Родилась я в Ленинграде. До войны мы жили в доме на улице Сердобольской Выборгской стороны Ленинграда. Жила я с мамой, папой и бабушкой. У нас был маленький огородик, помню как я всегда следила, как бабушка поливала все растения… Когда началась война, папу Баженова Николая Алексеевича сразу забрали на фронт. Это было 23 июня 1941 года. Мама и бабушка Нина Николаевна очень плакали, но я нет… (Небольшое молчание). Наверное не понимала, что происходит… Жили мы в войну там же, вернее рядом, помню что стало все очень странно. Гулять не выпускали, лишний раз даже нельзя было выйти куда-то. Мама сильно болела, кашляла, задыхалась. Бабушка мне говорила, что это пройдет, но лучше не становилось. В начале 1942 мама умерла от туберкулеза. Внезапно. (Молчание). Все так быстро происходило, похороны быстрые, весна пришла быстро. Похоронили ее на Серафимовском кладбище. Недалеко от дома. Помню, я ходила и разговаривала с ней, делилась всем, конфетки клала…(Молчание). Война все перевернула.

И.: Ты была совсем ребенком, когда началась война. Помнишь свое первое впечатление, и как ты об этом узнала?

Р.:2. Война началась … Я хочу сказать… ну, все об этом говорят, что был солнечный яркий день, я помню, даже в каком я платье была в этот день …Розовое платьице с крылышками такими, вернее, оно казалось розовым, а на самом деле были очень плотные розовые горошки на белом фоне, в общем, такое … И мы с ребятами играли, когда взрослые …взрослые очень были встревожены, и собирались… разговаривали друг с другом, а мы не понимали … не могли понять, почему они такие встревоженные. Потом, они сказали, что идет… началась война. Что на нас напала Германия. Мы… Честно говоря, были глупыми детьми. Мы прыгали и кричали: «У, гермашка на нас напала». И были уверены, что скоро, все очень скоро это кончиться и наша Красная Армия победит, потому что на нашей памяти только что отгремела белофинская война. И мы были уверены, что так же скоро и так же победоносно наша армия закончит и эту войну, но, оказалось все иначе. У меня день рождения 17 июля. Мне исполнилось 17-ого 11 лет. А 18 июля были объявлены карточки, введены продовольственные карточки на все. Мама тогда была жива, помню - плакала… Бабушка молчала долго... Мы еще не знали, что Ленинград наш будет под таким гнетом. (Молчание.)

Но это не воспринималось очень страшно, честно говорю, на моей памяти, взрослые, может быть, и воспринимали достаточно серьезно, но вот на моей… я лично … ну вот … даже самый страшный день для Ленинграда 8 сентября и то он как-то... тревожный он был, были тревожные дни …какие-то все-таки карточки уже появились, не пойдешь, не купишь ирисок в ларечек, не сбегаешь, и папа ушел на фронт. Ну все казалось …светло еще было и ясно и 8 сентября, опять-таки, детское восприятие. Бабушка очень тревожно смотрит и показывает: «Ну, посмотри, вот в южную сторону». Выборгская сторона, где мы жили, она, все-таки северная, она показывает на южную сторону мне и говорит: «Посмотри, говорит, там что». А я смотрю и думаю, до чего же красивое небо днем. Оно, знаешь, такое, на голубом небе бело-розовые с серым облака, не понятно, таких никогда не видела. Бабушка говорит, что это пожар где-то такой сильный. А к вечеру зарево заалело такое. Это горели, конечно, бадаевские склады, о которых все, наверно, говорят. Мое восприятие было, видишь ли, красивые облака. В школу с 1 сентября мы, естественно, не пошли, я должна была идти в 4 класс. Мы не пошли, потому что уже в основном, почти вся школа в этом году не начала учиться. Только старшеклассники в некоторых школах. Ну, и тут уже началось. Потихонечку стали убавлять нормы хлеба, продуктов … Дальше помню что переехали куда-то, где много народу ….(задумалась) коммуналка. Переехали мы туда 11 сентября... Там жили наши родственники. Бабушкина сестра и ее муж. Я была одним ребенком, поэтому все со мной нянчились.

И.: Любимицей была.(Улыбаюсь.)

Р. :Да… Любили меня очень. Называли меня Золоточек…

И.: Получается вы переехали к родственникам?

Р.: Да. И соседка - бабушкина сестра (моя крестная) по квартире Михайлова Александра Игоревна была, муж ее умер, плохо так ему было помню... я при ней родилась…(Молчание.) Сейчас мне будет трудно говорить…

И.: Может воды? Или сделаем паузу?

Р.: Нет, просто вспоминается … В 1941 в ноябре где-то голод начался… и как-то сжимается все… Бабушка, конечно, старалась лишний кусочек мне отдать… какой-то где-то уже было … из запасов, еще с довоенных запасов, как все старые люди, у нее был шкаф такой, там в шкафу большие банки еще металлические, еще от Ландрина, еще дореволюционные были там, с мукой, и она стала добавлять. Вот, пекла мне иногда оладушки какие-то или… но все это, вот, сентябрь месяц. В октябре месяце уже стало труднее. Помню, как мы ездили с нею на рынок, на Горку, сейчас Светлановская площадь. Там был рынок, называется на Горку. Ездили. Купили там … стручки фасоли и гороха недозрелого. И вот, она привезла и вот тушила, вот и добавляла мне. Но это скоро быстро очень кончилось. Началось самое тяжелое время. Бабушка у меня была старенькая, крестная помогала. Она была помоложе конечно. Так она бабушке помогала… Особенно после смерти мамы... Столько людей хороших было…И сейчас их много… просто мир другой…

И.: А в школу не ходила?

Р.: Сначала нет. (Молчание.) Все боялись нас отпускать, но потом, помню, был декабрь… В декабре 1942 я пошла в школу около коммуналки.. В нашей школе... Я до войны училась в 120 школе, она тоже на Сердобольской улице расположена, только она около Студенческой улицы, а эта… А в той школе уже был такой… долго действующий госпиталь… Холодно в классах было. Буржуйки стояли. Но весело так было… Мы жили одним днем… (Опустила глаза, вздыхает). Помню разговор бабушки с крестной. Тетя Шура ей говорила, что нужно так…что молодец, что в школу я пошла. Легче будет... так и было.

И.: Бабуль, а почему вы переехали из старого дома?

Р.: Бабушка сказала, вместе веселее…и понимала она что старенькая… если что, хоть крестная меня не оставит….умерла она… через 7 месяцев после мамы… голод сморил… 7 августа ее не стало, тогда мне было тяжело… я уже понимала, что не вернуть бабушку… маму… что слезы льются от безысходности. (Молчание, долгое).

И.: Ты осталась жить с крестной?

Р.: Да… Воспоминания всплывают... Оказывается, все так важно. (Молчит.) Каждая деталь…

Александра Игоревна кормила меня помню лепешками… такие невкусные были и чай…«Явский» такой, это сейчас называется «Индийский», да, «Цейлонский» там всякое… А до войны назывался «Явский». «Грузинский», и «Китайский» чаи были.

Помню день такой был… Приходит тетя Шура и говорит, пошли, ну я иду с ней. Долго шли, минут 20 молча, и тут она говорит: «Уезжаем. Я переговорила с начальником отряда банно-прачечного, и, значит, вроде он согласен тебя туда взять работать». В конце мая она меня забрала с собой, а с 4 июня меня уже оформили как вольнонаемную, поставили на довольствие, и я уже работала в действующей армии в банно-прачечном отряде вольно наемной. Вот так... нашли мне занятие…

И.: Тебе было 13?

Р.: Мне еще не было. Еще не исполнилось 13 лет. Я тебе документ показывала, помнишь? «Центральный орган Красной Звезды». Ты маленькая была, читала по слогам еще. (Улыбается.)

И.: Помню… (Улыбаюсь.)

Р.: Это меня и спасло… Трудились мы и забывали о плохом… хоть на минуточку… Подруги были, девочки все умненькие, характер сразу у всех закалился… Ну и потрепала нас война эта… (Пьет воду). Жизнь другая была бы…

И.: А чем вы там занимались?

Р.: В основном женщины прачки. Это такие барабаны были, как барабанного типа у стиральной машины, но только высокие такие и работали вручную. Две прачки вставали и, вот, сами крутили. После этого они вынимали, там щелок заливался, вынимали, вручную все это белье отжималось, как … сколько это нужно было отжать, это труд был, можно сказать…титанический. Как и, в общем-то, труд на войне вообще у всех титанический. А мы, девочки … Потом, они, значит, вынимали, сортировали рубашки отдельно, кальсоны отдельно, по 25 штук в пачку связывали, там, значит, 24 и 25-ой там, рукавами или кальсонами связывали в эту пачку и мы, девочки, брали вот эти пачки. Ты представляешь какая это тяжесть? По две пачки умудрялась, я, например, умудрялась брать: забрасывала себе как-то на плечо, и шли на полянки или между деревьями были натянуты веревки или на веревки, или солнце, так на поляне разложить, что бы это вот сушили. А после этого, когда высушит, там, брали. А какое это былье, жутко сказать. Это же … война и вши, это, по-моему, неразлучное. Когда иногда привозили, сбрасывали отдельные экземпляры, там, рубашки или кальсоны, они могли даже шевелиться. И вот когда это белье уже выстирано, то … и рассортировано, то вдоль швов садились … ножичек, такие бритвочки были, и вдоль швов, вот, по пройме или по гольфику кальсон, вот так, как рыбу чешую счищали гнид. Потом это белье пропускалось в такой ручной был … станочек, валики такие, и, вот, трубочка, из которой пропитка шла дезинфицирующая и через эти валики и пропитку пропускали это белье, складывали и, значит, когда приезжали за чистым бельем, ведь солдаты же меняли белье, отходили, там, передовая, отошли на какое-то время, заменяли … помыться. И отправляли обратно на фронт это белье. Вот так вот в таком белье были. В отряде … ну, очень хорошие были люди. Относились ко мне очень хорошо… Мы как семья стали... Спали в бараках… Холодно было, но терпимо. …Привыкли быстро. Повзрослела я как-то быстро… очень... Как будто не 13 лет мне …А как жизнь прожила… Так мы и работали… Нас спасло это… Спасибо тете Шуре, царство ей Небесное… (Молчит.)

И.: А как вы узнавали о событиях на фронте?

Р.: По-разному…Радио, кто-то весточки приносил, я боялась интересоваться, если честно… страшно становилось... почему не знаю…

И.: Получается, ты до конца блокады проработала в прачечной?

Р.: Это было спасение. Я была не одинока... Появилась новая семья… В октябре вроде начали немцев наши теснить… На ленинградском фронте начались приготовления… Решили, что меня, как самую младшую, надо отправить обратно в Ленинград учиться в школе. Таким образом, снабдили меня сушеной картошкой немножко, немножко сухарей, немножко крупы, и отправили в Ленинград обратно. И тетя Шура меня отвезла. Я стала жить в ее комнате, на Выборгской стороне, значит, на набережной Черной речки. Она ушла, и так отряд дошел до Кенигсберга, войну закончил уже в Кенигсберге. И после войны, когда война уже закончилась, в течение всего времени, пока все еще шла война, до 1945 года, все интересовались, как я учусь, как я живу. Даже в школу писали письма, узнавали о том, как там я и что. Когда кончилась война, и стали демобилизоваться, возвращаться домой, то несколько человек из отряда приезжали, еще тетя Шура оставалась там, в Германии, а несколько человек, которые оставались, они приезжали и узнавали, интересовались, как я и что со мной. Вот такие вот люди были.

И.: Получается с 1943 года ты жила одна?

Р.: Анечка... я с 1942 года считай одна…

И.: Страшно…

Р.: Было конечно…

Я помню, еще на Сердобольской улице, еще 1942 год, осень 1942 года в доме никого. Все кто умер, кто эвакуировался. В доме 4 квартиры было, и никого не осталось. Тетя Шура в армии, нет, она еще не в армии, она была… работала на авиационном заводе, но она на работе сутками. Я пришла в дом, и никого нет. Мне было так грустно, я никогда не забуду, какое было, вот, ощущение в груди. Вот, разрывается что-то. Ни мамы, ни папы…один раз плакала так… истерика была… я так хотела поговорить, обнять кого-нибудь…А так я не плакала вообще. …Забыла рассказать… бомбежка была.. Это было в коммуналке нашей …бомба попала в наш сарай… Это было то ли 20, то ли 22 ноября 1941 года. Но об этом не хочу…говорить... (Молчит.)

И.: Хорошо… не будем... Расскажи, а приходили во время войны письма с фронта от папы? Помнишь ли ты отца?

Р.: Письма были редки. Очень редки… Знаю, что он был ранен сильно… вернулся он в сентябре месяце 45 года домой уже.

И.: Просто удивительно... Как в тебе много силы воли… ты была ребенком и пережила все с таким достоинством… Как ты держалась?

Р.: Верила. Просто верила. В будущее. В то, что у меня будет семья… Что я должна жить ради родных, которые смотрят на меня с небес…(Молчит.)

И.: А в школе как реагировали, когда узнавали, что ты живешь одна?

Р.: Никак. Молчали. Все всё понимали.

И.: Тебе трудно было начать жизнь заново? Опять пойти в школу …

Р.: Нет. Я очень была рада. (Улыбается.)

И.: А о чем ты мечтала?

Р.: О том, чтобы кончилась война… Скорей бы, чтобы пришел папа, мечтала о том, чтобы было платье на мне хорошее, мечтала поступить обязательно в какое-нибудь учебное заведение… Хотела быть врачом…так и получилось. Мечта сбылась...

И.: Помнишь ли ты день снятия блокады?

Р.: Так ярко я не помню… Помню только день 27 января 1944 года. Электричество было. Иногда выключалось …но все таки было… по радио объявили о том, что блокада снята, что в Ленинграде отменена светомаскировка, я выскочила на улицу, это же зима, я выскочила на улицу в одном платье, и увидела, как люди с некоторых окон просто срывали светомаскировку, понимаешь, я не знаю кто где, но вот окна …начали светиться окна. И помню, как проходил какой-то военный, ну, офицер какой-то военный, такие полушубки на них были овчинные. Он увидел, что я в одном платье визжу от радости, он меня взял вот так в полушубке, полушубком закрыл, вот так вот, прижал к себе и: «Иди домой сейчас же. Замерзнешь». Вот это я помню, этот день помню. И помню, очень запомнился конец войны. 8 мая. В школе мы сажаем деревья вокруг школы. И объявили по радио о том, что … чтоб не выключали репродуктор и все, и никаких передач.

Я легла, проснулась… И помню, гулять пошли… Долго гуляли. Я и Лизка… Мы просто гуляли… Вот наверное просто это было счастье…

И.: Вот война закончилась... Какие планы у тебя были? Скоро окончание школы… Что дальше?

Р.: Никаких планов не было….Я просто плыла по течению… Помню рядом с домом булочная была…Я там месяца 2 проработала, тетя Зина меня взяла, знала меня с пеленок, и кормила меня там… Папиросы продавали мы…эскимо... Торговала я мороженым помню… Помню, меня спрашивали: «Воруешь»? А для меня такого слова не существовало… Не понимала я даже таких вопросов… Я могла долго не есть… Но чтобы взять чужое…не смогла бы...

И.: А когда ушло чувство голода?

Р.: Когда поступила в училище медицинское... Кормили нас на убой…Я такой худой была… маленькая худенькая…потом поправилась… Это был 1945 год…

И.: Бабуль, пожалуйста, скажи, война сильно повлияла на твою жизнь?

Р.: Кардинально. Все вверх дном. Но мне повезло. Я не испытывала тех мучений и не видела их… Меня как будто огородили от этого …Я выжила… Спасибо тем, кто помог…Спасибо.

И.: Значит, в 1945 ты училась?

Р.: Да…Началось золотое время… Общежитие… Общение, свобода… На горизонте появился мой самый любимый человек.. Твой дедушка…(Улыбается.) Мы познакомились на танцах около училища, он был военным, постарше меня на 2 года. Мне было 15 лет… Мы такие молодые, красивые …Просто гуляли, стихи мне читал, ромашки помню…Тетя Шура часто приезжала, привозила мне одежду. Он когда меня видел, всегда меня цветочек звал, у меня много платьев было в цветочек. (Улыбается.) Вот так и дружили…

И.: Когда ты поняла, что это твоя судьба?

Р.: Даже не знаю.. Он другом был… Помню стоим на Невском, а он меня так обнял, посмотрел и говорит: «Зойка, поехали в Москву, я там служить буду, жить у меня будешь». …А я…опешила. Говорю: «Борь, а учеба моя…».

В итоге год мы еще в Ленинграде продружили, а потом в один день собрались и переехали… Быстро так… Приехали, помню, на вокзал, а нас уже встречают…мама его, папа, сестра…как родную встретили …помню пирожки прямо на вокзале мне дали, сказали кушать, а то ножки меня держать не будут… Жили мы на Коломенской.. набережная красивая... квартира у них большая, с окном таким…большим. Выделили мне кровать... Шкафчик…Через месяц я устроилась медсестрой на завод к матери Бориса…так и зажили… он служил в военной части недалеко. Как- то все рядом было... А в 1947 году 10 мая он мне предложение сделал… но мы как то не торопились. Я работала, он служил. Родители его очень приличные люди были, уважаемые... подруга моя Лизка, тоже переехала в Москву. Жила у тетки. Всегда мне говорила, что я найду себе человека, который меня оберегать всю жизнь будет... Так и получилось…(Молчание.) В 18 лет 7 мая я вышла замуж.. Взяла его фамилию …помню весна была ...тепло …красиво. Платье было у меня белое…сшила мама Бориса...

И.: Ты его полюбила?

Р.: Да…Он был человеком, на которого можно было положиться, он работал, служил, мне во все помогал… Могу сказать, что вышла я замуж…один раз на всю жизнь… Никогда не жалела. Этот человек стал моим ангелом... я перестала чувствовать себя одиноко… А дальше… Обычная жизнь… Работа, муж, помощь друг другу. Все как у людей. Вот я сама про себя думала: Я - жена!!! (Произносит акцентируя.) Отец мой с Ленинграда к нам приезжал, он нашел себе женщину и остался жить с ней… В 1950 я узнала, что беременна …Вот счастье то было ж… не описать …Жили мы скромно, но готовы были к рождению ребенка. Работали мы все… Ушла я с завода только на 8 месяце… Гришку родила… эхххххх (улыбается). Тяжело было, но ничего, после войны все по колено было. Дефицит всего страшный был, дорого все, ужас, было… Запрещалось все., читать ничего нельзя было, но Борькин отец, не знаем откуда, приносил и стихи, и книжки, мы прятали их под матрацы… Гришка наш чудом был, все любовались им, я даже на завод с ним ходила, он мне не мешал! Мама Борина, чудо женщина так мне помогала… В общем, жили мы и не думали о плохом.

И.: Можно сказать, что сталинское послевоенное время тебя не коснулось?

Р.: Коснулось, но нужно было жить… Тяжело было, помню вот в 1953… Хрущев когда пришел… Нам дали квартиру… Борису дали… Как говорится, «хрущевку». Маленькую, двухкомнатную, но своя!!! Не передать словами… Как-то стало легче. Ты там маленькая была совсем… На набережной Яузы. …Снесли дом уже. Вот мы и переехали.. Я пошла работать в больницу нашу городскую рядом с домом. Борис служил в Москве, часто был в командировках, крутились как могли… Нам было по 23 года, а казалось всю жизнь прожили…(Молчит). Гришка рос,с ним сидела соседка, баба Рая, одинокая такая, мы с ней сразу подружились, такие люди хороши, в 1956 я забеременела 2 ребенком, твоей мамой…(Улыбается.) Родилась Ирочка в роддоме 26 июля 1956. Гришке было уже 6, взрослый уже, так помогал мне. Приняли мы решение, что нужно мне дома побыть, детей растить…Самый прекрасный период начался… вот не совру…Я так много читала…писала стихи…совершенствовалась, чувствовала себя готовой на все! Бориса перевели на постоянную службу в Москву… Детки мои росли… Ирочке было 3 года, помню впервые нам удалось выехать на море…Командировка была полгода, Борис взял нас с собой. Так мы прожили, считай, все лето и осень в Сочах. Вот говорят, что при Брежневе пили много… Может, нашу семью обошло все... Помню, когда обратно вернулись, так тяжело было, не знаю почему… Помню телевизор появился у нас, все смотрели …Еще наш Королев славился …как было интересно! Первый полет 1961! С открытыми ртами ждали этого! Жили мы спокойно... Я пыталась не обращать внимания на политические особенности… Я так хотела быть от этого подальше! Моей целью… было просто растить детей, целью мужа служить и работать. Худо-бедно нам это удавалось, детки росли. Я пошла в 1962 на работу, устроилась педиатром детски, так я и осталась там работать. Поняла что такое благородное дело, детки успокаивают, хочется помогать людям. Мои же детки твоя мама и дядя Гриша, в садик ходили, тетя Рая все так же помогала, просто чудо женщина была… В 1965 пришла к нам беда… Гриша упал и сломал обе ноги. Черная полоса нашей жизни. Сколько больниц мы объездили. Как только я не умоляла врачей помочь. Практически 2 года он лежал в больницах… В разных. Кости не срастались, он не мог ходить. Все мои нервы…(Пауза .Плачет.)

И.: Прервались на 15 мин. Бабуль, все хорошо?

Р.: Да…просто тяжело вспоминать боль детей... Я продолжу…

И.: Продолжай, пожалуйста…

Р.: Через полтора года... нам удалось сдвинуть процесс с мертвой точки. Нам попался очень хороший хирург, который прооперировал 3 раза Гришу и дал нам обещание, что он будет ходить…Я практически жила в больнице… Появилась первая седина… Спасибо Боре, который так помогал, так оберегал нас… Сидел с Иришкой, водил ее в школу... Я работала днем, а вечером обивала пороги больницы, чтобы передать сыну яблоки, которые он так любил… В 1970 он начал ходить, очень хромал, через боль, но нам это удалось… Мы делали гимнастику, я ездила по всем монастырям… умоляла святых помочь…Я верю, что именно это и помогло нам справиться с этим.. Через полгода ходить стало легче… В наш дом опять пришла радость… Нам было уже по 40 лет. Дети росли… Как быстро летит время…Все стало возвращаться на свои круги. У Гриши появилась девочка, он был такой уже взрослый. После окончания школы поступил сам в Тимерязевку, на биолога. Ему так нравилось! В 1973 Иришка закончила школу и поступила в музыкальное училище, В 1975 году она уже вышла замуж за молодого лейтенанта, а в 1976 родила Алешку, твоего брата… Борис очень хорошо зарабатывал, всего сам добился и помог молодым снять комнату. Я так же работала педиатром, и была очень уважаема, наверное, я с такой нежностью материнской относилась ко всем… поэтому люди тянулись… В 1979 женился Гриша, жена красавица, умница, певица… Хорошая у нас семья была, все интеллигентные, дружные, добрые главное. Гордись!

И.: Горжусь! (Улыбаюсь.)

Р.: Потом, значит, перестройка была… Помню так все стремительно начало меняться… Развиваться... Гласность появилась, руководство менялось, запреты снимались. Помню катастрофу Чернобыльскую…1986.. Какой ужас творился… опять кризис из-за реформ. Полки магазинов опустели… Стало очень некомфортно жить. Все чего-то боялись, я не хотела думать, что опять будет что-то плохое… Я всегда была далека от политики и даже рада этому, потому что меня затронуло то, что никому не пожелаешь… Помню разрыв был между богатыми и бедными увеличился… Все к чему-то стремились, но не знали к чему… Хорошо жилось в СССР. Что правда, то правда, было спокойнее, детей не боялись отпускать гулять, как будто жили под защитой самих себя… А сейчас что …Тьфу… Вроде ничего в нашей семье не поменялось, но все же... дискомфорт присутствовал. Люди поменялись что-ли… Бог его знает…

Помню, прочитала Архипелаг ГУЛАГ Солженицына, эта книга повлияла на меня… В то время меня спасали такие книги как «Собачье Сердце», Доктор Живаго… Я окуналась в мир истории и отвлекалась от происходящего…

И.: Бабуль, из нашего с тобой разговора, я поняла, что ты всегда пыталась жить позитивно, думала о хорошем и хотела просто жить. Получается, что ты не обещала внимания на политические изменения и т.д.?

Р.: На самом деле это так... (Молчание.) Я хотела жить. Просто жить. Моя жизнь была несмотря ни на что счастливой… Я счастлива, что вы все у меня есть… Только Бориса нет… Но он останется в нашей памяти навсегда… Помни его… Что я могу сказать… В основном вся моя жизнь состояла из событий, которые помогали мне жить дальше… После войны ничего не страшно… Я закалилась как сталь, мне оставалось быть только счастливой. Сейчас я в собственном доме, мы построили его в Новых горках в 1992 году в Калининграде, ты здесь выросла, мы все дружны… Я человек советского времени, мне трудно многое понять... В 2002 умирает Борис… Но не будем об этом. Но я всегда буду верить в то, что каждому человеку дается столько испытаний, сколько он сможет вынести… Я могла бы продолжать дальше… но я очень устала. Спасибо тебе за воспоминания, они самое ценно, что у меня есть. (Улыбается.)

И.: Спасибо бабуль, огромное спасибо!

Плотное описание

1. Атанасян (Баженова) Зоя Николаевна родилась в Ленинграде в 1930 году. С началом войны с Германией она жила с бабушкой и мамой в доме на улице Сердобольской Выборгской стороны Ленинграда. Был свой небольшой огород. Отца Зои Николаевны - Баженова Николая Алексеевича – 23 июня забрали на фронт. После смерти мамы в 1942 году, 12 летняя девочка жила с бабушкой, обучаясь в школе, и работая в банно-прачечном отряде, располагавшемся на окраине Ленинграда.

2. Начало войны сопровождалось настроением тревоги и в тоже время ощущением, что Красная Армия непобедима.

3. 8 сентября 1941- Начало Блокады Ленинграда. Введены продовольственные карточки. 8 сентября горят Бадаевские склады близ Ленинграда. Положение народа ухудшается, грядет голод. В семье Баженовых нарастает тревога. В школу никто не пошел, Зоя должна была идти в 4 класс.

4. 11 сентября 1941 года семья Баженовых переезжает в коммуналку неподалеку от старого дома. Там жили родственники бабушки, которые оказывали непосредственное влияние на жизнь Зои Николаевны.

5. Ноябрь,1941.Начало голода. Запасы быстро кончались. 22 ноября,1941 Бомбежка около дома Баженовых. Снаряды попадают в сарай.

6. Декабрь,1942.Маленькая Зоя идет в школу на той же улице Сердобольской, недалеко от старой, где она около коммуналки. В классах очень холодно, но учеба продолжается. Это помогало детям не замыкаться и отвлекаться. Так же в декабре.21 умирает мать, ее хоронят на Серафимовском кладбище.

7. 3 января 1943-крестная З.Н устраивает ее в прачечную вольнонаемной, где девочка работает прачкой. В документе написано «Центральный орган Красной Звезды.»7 августа умирает бабушка, место ее захоронения неизвестно.

8. В ноябре 1943 стали ходить слухи, что Красная Армия теснит немцев и идут приготовления. З.Н. отправляют обратно, крестная везет ее в тот же дом, чтобы учится в школе.

9. 27 января 1944года Окончание Блокады Ленинграда. В Ленинграде отменена светомаскировка, заработало электричество.

10. 8 мая 1945 окончание войны. Зоя работает 2 месяца в булочной рядом со старым домом. Отец возвращается.

11. 1945 год - поступает в мед. училище. В 1945 встречает своего будущего мужа-военного Бориса.

12. 1947 год - переезд в Москву, живет на Коломенской вместе с родителями жениха,10 мая того же года Борис делает предложение руки и сердца. Устроилась работать медсестрой на завод к матери Бориса.

13. В 1948 7 мая выходит за него замуж. Берет фамилию мужа.

14. В 1950 рождается 1 ребенок – Григорий. З.Н продолжает работать ,Борис служит.

15. 1953. Молодой семье дают маленькую 2-комнатную квартиру. На Яузской набережной. В этом же году устраивается педиатром в больницу около дома (№14). Гриша поступает в Университет.

16. В 1956 26 июля рожает второго ребенка Ирину. Уходит в декретный отпуск, Борис служит в Москве.

17. В 1959 Борис берет семью на лето и осень в командировку в Сочи. В 1962 возвращается на работу в больницу.

18. В 1965 году. В дом приходит беда. Гриша ломает обе ноги, и семья пытается его вылечить. На это уходит около 2.5 лет. В 1970 удалось поставить сына на ноги, и дело сдвинулось с мертвой точки. Он пошел на поправку

19. В 1973 году младшая дочь выходит замуж за молодого лейтенанта, Борис помогает им снять квартиру. В 1976 6 сентября году Ирина рожает сына Алексея.

20. В 1979 году женится Григорий.

21. 1986 год. Чернобыльская катастрофа. Рассказывает, что стало в это время очень некомфортно жить. Перестройка изменяет людей, грядут плохие реформы, нагнетающие страх.

22. 1992 год. Строят дом в Калининграде (Королев). В 2002 умирает Борис.

Мария Нам,

студентка 3 курса социально-гуманитарного факультета РГСУ (культурология)