Вопрос 9. Периодизация русского романтизма

Особенности русского романтизма

Главное русло русской литературной революции в первой половине века было таким же, как и на Западе: сентиментализм, романтизм и реализм. Но облик каждой из этих стадий был чрезвычайно своеобразен, причем это своеобразие определялось и тесным переплетением и слиянием уже известных элементов, и выдвижением новых - тех, которые западноевропейская литература не знала или почти не знала.

И для развившегося позднее русского романтизма в течение долгого времени характерно было взаимодействие не только с традициями “Бури и натиска” или “готического романа”, но и Просвещения. Последнее особенно осложняло облик русского романтизма, ибо, как и романтизм западноевропейский, он культивировал идею автономного и самобытного творчества и выступал под знаком антипросветительства и антирационализма. На практике же он нередко перечеркивал или ограничивал свои исходные установки.

Уплотненностью художественной эволюции объяснимо и то, что в русском романтизме трудно распознать четкие хронологические стадии. Историки литературы делят русский романтизм на такие периоды: начальный период (1801 - 1815), период зрелости (1816 - 1825) и период его послеоктябрьского развития. Это примерная схема, т.к. по крайней мере два из этих периодов (первый и третий) качественно неоднородны и им не свойственно то хотя бы относительное единство принципов, которое отличало, например, периоды иенского и гейдельбергского романтизма в Германии.

Начальный период русского романтизма: поэзия Жуковского и Батюшкова. То обстоятельство, что переданное ими настроение разочарования еще осталось в рамках сентиментального элегизма и не достигло ступени отчуждения, резкой вражды и разрыва с действительностью, позволяет видеть в их творчестве самые первые шаги романтизма. Но несомненна разница - у Жуковского “жалобы на несвершенные надежды, которым не было имени, грусть по утраченном счастии, которое Бог знает в чем состояло” (Белинский), томительное стремление “туда!”, прелесть воспоминаний и неотчетливых видений - чувства, текучая и неуловимая жизнь сердца, “романтизм средних веков”, как это называли; у Батюшкова - эпикуреизм, радость бытия, упоение чувственности, пластичность и изящная определенность формы - сходство с классической литературой античности.

Следующий период русского романтизма более целен и определен, потому что одно лицо выступает как ведущее - Пушкин, в первую очередь как автор “Южных поэм”. Именно под влиянием Пушкина и преимущественно в жанре поэм были выработаны главные романтические ценности, сложился ведущий тип конфликта. Вместе с тем обозначились и оригинальные черты романтизма, отличающие его, например, от романтизма восточных поэм Байрона: подрыв “единодержавия” (термин В. Жирмунского) главного героя, экстенсивность описаний, заземленность и конкретизация мотивов отчуждения.

Единство и цельность же последующей романтической эволюции настолько условны, что проблематично само понятие “период”. В это время (кон. 20-х - 40-е гг.) романтическое движение распадается на множество параллельных потоков: философская поэзия любомудров, философская проза В.Ф. Одоевского (цикл “Русские ночи”, 1844), поэзия Языкова, Баратынского и Тютчева, каждая оригинальна по-своему, и Гоголь как автор “Вечеров на хуторе близ Диканьки”, и Лермонтов. Можно считать, что в лирике, поэмах и драме “Маскарад” Лермонтова русский романтизм достиг высшей точки своего развития. Высота эта определяется предельным развитием романтического конфликта, углублением его диалектики, в частности, сопроникновением противоположных начал (добра и зла), острой постановкой субстанциональных проблем бытия.

Наряду с синхронной периодизацией, которая достаточно условна, распространено и диахронное рассечение романтизма на две ветви: активный и пассивный романтизм, или гражданский и психологический. Это деление также довольно условно в отношении художественных моментов произведения, а не идейных устремлений писателя - например, поэма К. Рылеева “Войнаровский” не менее психологична, чем лирика Жуковского, хотя творчество Жуковского относят к психологическому романтизму, а Рылеева -к гражданскому.

К началу второго десятилетия романтизм занимает ключевое место в динамике литературных направлений в России, обнаруживая более или менее полно свое национальное своеобразие. Рискованно сводить это своеобразие к какой-либо черте или даже к сумме черт; перед нами скорее направление процесса, а также его темп, его форсированность - если сравнивать русский романтизм с “романтизмами” европейских литератур.

Вопрос 9. Хронология русского романтизма:

1. 1801-1815 г. (Жуковский «Людмила», «Светлана», «Эолова арфа»)

2. 1816-1825 г. – зрелый период, или пушкинский (по Белинскому); (вольнолюбивые стихотворения Пушкина + чувства разочарования в творчестве Пушкина)

3. 1826-1842 г. – последекабристский период.

Вопрос 10.В формировании русского романтизма большую роль сыграли литературные общества:

1) 1801 г. «Дружеское литературное общество при московском университете».

· Цель: поиск новых эстетических идеалов + служить добродетели и истине.

· Состав: братья Тургеневы, Мерзляков, жуковский и др.

· Стоит ц истоков русского романтизма => по настроениям и темам это общество – СЕНТИМЕНТАЛИСТСКОЕ.

2. 1815-1818 г. «Арзамас» (подчеркивается провинциальность уже в названии).

· Цель: политеческая – сражение с обществом «Беседа любителей русского слова» (1811 -1816 г.), главой которого был А.С. Шишков. Он скептически относился к творчеству Карамзина и всем его последователям. Причина такой неприязни – Шишков считал, что Карамзин засоряет русский язык (ГАЛЛИЦИЗМЫ – обороты речи, свойственные французскому языку, но не свойственный русскому языку - употребление которых составляет ошибку против чистоты и правильности языка). Так же в это общество входили Шаховской и Ширинский-Шихматов. Цель «Беседы» - очищение русского языка от варваризмов. Например, макроступы (галоши) Карамзина.

· Устав арзамасовцев был очень схож с уставом массонов:

ü Заупокойная речь

ü Принимали новые имена (Светлана - прозвище Жуковского, Сверчок - Пушкин)

· Атмосфера вольности, которую навеяла Великая Французская Революция.

· Оружие: шутки, эпиграммы, пародии.

· Культ Карамзина.

· Состав: Вяземский, Жуковский, Пушкин и др.

В 1818 г. Пушкин вступил в «Арзамас» с эпиграммой «Ш Ш Ш» (первые буквы фамилий активистов «Беседы»), где он использовал аллитерацию: звук «ш» напоминает шипение змеи и означает общество анархистов.

В 1816 г. В «Арзамас» вступают будущие декабристы => время «Арзамаса» прошло.

Вывод: история «Арзамаса» свидетельствует о том, что романтизм сделался ведущим литературным направлением данного периода и что в нем наметились два резко противоположных мировоззренчески разновидности.

Вопрос 11. Элегия ведет свою родословную с античности; элегия (греч. elegeia) - жалобная песня. Первоначально элегия была распространена в ионийской Малой Азии, возникнув из поминального плача. Элегии исполняли на похоронах, сопровождая пение игрой на флейте. Позднее элегии стали просто декламировать, а жалобная песнь тростника - как иногда расшифровывается этот термин - приобрела совершенно другую направленность: в VII-V веках до н.э. элегии стали исполняться на пирах. Соответственно изменилось и содержание элегий - в них зазвучали политические, философские темы и просто житейские размышления.

В историю русской литературы имя Василия Андреевича Жуковского (1783—1852) вошло как одно из самых славных и значительных. В.Г.Белинский говорил о «необъятно великом» значении его для русской поэзии и литературы. Замечательный поэт, создавший множество проникновенных лирических стихотворений, баллад, поэм, сказок, он, по словам Белинского, «ввел в русскую поэзию романтизм», обогатил ее элементами на­ционального колорита, великолепными переводами, которые познакомили русских читателей с сокровищами западно­европейской поэзии, литератур Востока, с творениями Грея, Томсона, Голдсмита, Скотта, Саути, Байрона, Т. Мура, Бюргера, Гете, Шиллера, Гебеля, Фуке, Уланда, Лафонтена, Парни, Гомера, Фирдоуси, Вергилия и других.

«Творения Жуковского, — писал Белинский, — это целый период нашей литера­туры, целый период нравственного раз­вития нашего общества. ...Жуковский весь отдался своему направлению, своему при­званию. Он — романтик во всем, что есть лучшего в его поэзии». Это была поэзия «души и сердца», вносившая в литературу неведомое ей ранее, в пору господства классицизма, глубочайшее раскрытие внутреннего мира человека, то внимание к тончайшим затаенным переживаниям, изображение которых с таким блеском будут развивать и совершенствовать по­следующие поколения русских поэтов. Как говорил Белинский, в ориги­нальных произведениях Жуковского «еще в первый раз, русские стихи явились не только благозвучными и по­этическими по отделке, но и с содержанием. Они шли из сердца к сердцу; они говорили не о ярком блеске иллюмина­ций, не о громе побед, а о таинствах сердца, о таинствах внутреннего мира ду­ши... Они исполнены были тихой грусти, кроткой меланхолии — а это элементы, без которых нет поэзии».

По словам Белинского, «...без Жуков­ского мы не имели бы Пушкина», и сам Пушкин не раз подчеркивал большие заслуги своего учителя перед русской литературой. Пушкин нашел поистине классическую стихотворную формулу, определяющую значение Жуковского, чье творчество имеет непреходящую цен­ность:

«Его стихов пленительная сладость

Пройдет веков завистливую даль,

И, внемля им, вздохнет о славе младость.»

Периодизация творчества Жуковского:

1. 1797-1807 - период самообразования и поэтического становления;

2. 1808-1814 - время эстетичес­кого самоопределения и поиска новых форм поэзии;

3. 1815-1825 - период ро­мантических манифестов;

4. 1826-1839 - этап общественно-философских поис­ков и путь к поэтическим системам;

5. 1840-1852 гг. - время эпических форм и по­вествовательной поэзии.

Жанр элегии, как правило, связывают с первым этапом творчества Жуковского, классические примеры – переводная элегия «Сельское кладбище» и оригинальная элегия «Вечер». Но элегические мотивы и образы присутствуют и в произведениях более поздних периодов.

Исследователи постоянно и не без оснований говорят об устойчивости «жанрового мышления» Жуковского. Жанровый принцип стал доминирующим в современных изданиях сочинений поэта, хотя уже сам Жуковский, подводя итоги своего творчества, в последнем прижизненном собрании сочинений сознательно вы­брал хронологический принцип. Поэзия Жуковского многожанрова. В ней есть периоды монополии отдельных жанров: балладные годы, время песен, элегий, эпических замыслов, сказок, стихотвор­ных повестей и т.д. У него есть любимые жанры, ведущие формы. Но и в жанровом отношении его творчество динамично: двумя переводами "Сельского кладбища" (1802 и 1839 гг.), двумя "Ленорами" (1808 и 1831 гг.) он сознательно подчеркивал это. Его ранние элегии и элегии 1815-1824 гг., баллады 1808-1814 и 1831-1833 гг., сказки 1831 и 1845-1846 гг., переводы из греческих эпиков 1820-х гг. и перевод «Одиссеи» - произведения одного жанра, но различной поэтики, различного миросозерцания. Конечно, можно и нужно говорить о типологии того или иного жанра у Жуковского, но важно видеть жанровое развитие поэта, его движение от одних жанров к другим, к разрушению жанровой системы.

Об этом уже свидетельствуют романтические манифесты - стихотворения 1815-1824 гг. «Славянка» и «Невыразимое», «К мимопролетевшему знакомому гению», «Я музу юную, бывало...» и «Таинственный посетитель» не укладываются в привычные жанровые определения и отражают общую тенденцию поэзии Жуковского к синтезу настроений и различных жанровых признаков. Тенденция философско-психологической лирики, путь к стихотворению как целостной форме выражения бытия и мысли, к типу «внежанрового лирического стихотворения» во всей своей полноте проявится в лиро-эпических опытах Жуковского, переводах «Орлеанской девы» и «Шильонского узника». Наконец, в творчестве 1830-1840-х гг. приведет к созданию «эпических стихотворений», к переводу «Одиссеи».

Жанровая эволюция Жуковского - органическая часть его об­щей эволюции и отражение общих тенденций развития русской литературы.

В более поздние годы поэзия Константина Николаевича Батюшкова приобретает совсем иные — элегические и трагические — мотивы, являющиеся отражением перенесенного духовного кризиса («Надежда», «Мой гений», «Разлука», «Умирающий Тасс»).

Под влиянием великих исторических событий, участником которых довелось быть Батюшкову, его поэзия нисходит на почву исторической действительности. Возникает новый жанр - историческая элегия, выдвигающая глубокие и серьезные мотивы романтического уныния и печали. Этими элегиями ознаменован новый этап в творчестве поэта (1813-1817).

Первый опыт исторической элегии «Переход русских войск через Неман 1 января 1813 года» оказался неудачным. Сам поэт назвал его «Отрывком из большого стихотворения». В элегии романтический элемент столкнулся с традицией классицизма в описании баталий, и внутреннее противоречивое произведение было навсегда оставлено. Зато написаны исторические элегии: «Переход через Рейн», «Гезиод и Омир – соперники», «На развалинах замка в Швеции», «Умирающий Тасс». Первая из этих элегий отразила исторический факт большого патриотического значения: перенесение войны на землю врага, уничтожение русской армией могущества Наполеона, державшего под гнетом почти всю Европу. В этом смысле говорится о «свободе», которую несут Европе, в том числе Германии, русские воины.

Батюшков ввел в свою элегию поэтические обороты, фразеологию и лексику, живо напоминающие тот язык, которым изъяснялась гражданская муза просветителей «Вольного общества», и предрекающие мужественный стиль и чеканные формулы декабристской поэзии: «святая к родине любовь», «для чувств и мыслей дерзновенных», «праздной роскоши презренье», «за честь своих граждан», «народная слава». Несколько лет спустя, путешествуя по Германии, В. Кюхельбекер вспомнил элегию Батюшкова: «Зеленые воды Рейна шумели у ног наших; утро было ясно, тепло и тихо; отзывы прекрасного стихотворения Батюшкова на переход русских через Рейн отдались в глубине души моей».

Созданная Жуковским романтическая элегия, этот, по словам Белинского, ультраромантический жанр, под пером Батюшкова наполнилась важным содержанием исторического и патриотического значения. Но сказалась и слабость поэта. «Переход через Рейн» написан не по живым следам событий, а в год, когда смысл событий, воспеваемых в элегии, уже значительно изменился в сознании лучших современников Батюшкова (1817) и уже легко обозначилась тенденция идейного размежевания поэта с передовыми людьми России. Отход от этих людей и их идей привел его к настроениям трагической бесперспективности, что высказалось в элегиях «Умирающий Тасс» и «Гезиод и Омир – соперники». В этих элегиях, раскрывающих трагизм великих творцов искусства, много личного, своего, батюшковского - его раздумий над жизнью, над своей невеселой судьбой. Может быть, поэтому он считал «Умирающего Тасса» лучшим своим произведением. «Скажи мне, каков Тасс мой? - обращался он к П. А. Вяземскому.- Он у меня на сердце». В исторических элегиях происходит смещение поэтического внимания от событий современной истории к событиям давным-давно прошедших эпох и переключение интереса с проблем собственно исторических на проблемы эстетические.

Вопрос 12. Романтическая субъективность окрасила и другой излюбленный Жуковским жанр - балладу, в которой фантастические или исторические образы и сюжеты стали наполняться глубоким, идущим из внутреннего мира поэта содержанием. Баллады Жуковского вызвали в русской литературе увлечение этим жанром, хотя поэты, связанные с революционным романтизмом, стали находить иные пути развития русской баллады.

Но, познавая и выражая самого себя в лирических и лиро-эпических формах, поэт-романтик учился познавать и изображать других. Новые средства передачи сложного душевного состояния, найденные в лирике, оказывались полезными и в других литературных жанрах. Через лирику Жуковского литература шла к решению проблемы характера. Гуманистическая идея Человека обостряла внимание к человеческой психологии. Однако романтику Жуковскому было «еще далеко до реалистического раскрытия личности в ее национальной, исторической, социальной характерности. Романтическая субъективность вела к известной односторонности, подмеченной в свое время Гете, ценившим Жуковского, но считавшим, что ему «надлежало бы более обратиться к объекту».

Своеобразие художественного метода Жуковского хорошо можно почувствовать на его пейзаже. Опять обратимся к глубокой и точной формуле Белинского: «...изображаемая Жуковским природа - романтическая природа, дышащая таинственною жизнию души и сердца, исполненная высшего смысла и значения». Вкладывая свою душу в природу, поэт учится постигать «душу» самой природы. А, постигая внутреннюю, живую жизнь природы, поэт овладевает искусством живописать ее. Характерна в этом отношении элегия Жуковского «Море» (1822, опубл. 1829):

«Безмолвное море, лазурное море,

Стою очарован над бездной твоей.

Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью.

Тревожною думой наполнено ты.»

Романтический метод пейзажной живописи позволял Жуковскому находить верные краски при изображении природы. Такова, например, деталь лунного пейзажа в «Подробном отчете о луне. Послании к государыне императрице Марии Федоровне» (1820):

«В зерцало ровного пруда

Гляделось мирное светило,

И в лоне чистых вод тогда

Другое небо видно было,

С такой же ясною луной,

С такой же тихой красотой;

Но иногда, едва бродящий,

Крылом неслышным ветерок

Дотронувшись до влаги спящей,

Слегка наморщивал поток:

Луна звездами рассыпалась;

И смутною во глубине

Тогда краса небес являлась,

Толь мирная на вышине...»

Противопоставление «смутной» и «мирной» красоты наводит поэта на мысль о человеке, душа которого полна «небесного» и все же «земным возмущена».

Вопрос 13. 1820-1823 г. – южный, или байронический период. Основные черты: 1)байронический романтизм, 2)духовный кризис, или разочарование в идеях 3)ведущим жанром является – элегия, 4)путешествует с семьей Раевского, 5)пишет цикл южных поэм.

Своеобразие романтизма в южных поэмах Александра Сергеевича Пушкина «Кавказский пленник» (1820-21), «Братья-разбойники»(1821-22), «Бахчисарайский фонтан», «Цыганы»(1824). Основной темой является – противоречие страстей. В них активно исследуется все то, что сковывает свободу людей, мешает раскрытию их духовных возможностей. Явлен неудовлетворенный герой. В основе каждого сюжета – реальный факт. Каждый герой наделен какой-либо доминирующей чертой: пленник – разочарованностью, братья-разбойники – стремлением к воли, Мария – духовностью. Важно соотнести европейский опыт с национальными началами русской жизни.

· «Кавказский пленник» - поэма байронического толка («Паломничество Чайльд-Гарольда»). Пленник наследует разочарованность и изгнанничество, но Пушкин вносит свое - отсутствуют лирические отступления. Байрон: Чайльд-Г. – жертва порочного общества, Пушкин: пленник равнодушен ко всему, кроме собственных страданий; ищет национальные обстоятельства эпического действия.

· «Бахчисарайский фонтан» - наиболее байроническое. Герой более всего похож на злодея с высокими чувствами. Очевидна отрывочность формы, намеренная разорванность рассказа, неясность, тайна, лиризм.

· «Цыганы» - разочарование в романтических идеалах: в возвышенном герое, в высоком предназначении поэзии, в романтической вечной любви. Содержание – критическое разоблачение романтического героя и идеала свободы. Алеко, герой в поисках свободы, бежит от культурного общества к свободно живущим простой жизнью цыганам. Пушкин намеренно создает обстановку, в которой герой мог бы полностью удовлетворить желание свободы, но свобода для себя – одно, а для других(Земфиры) – другое, если эта свобода затрагивает его интересы. Развенчивает романтический идеал неограниченной свободы, которая не дает вольным цыганам счастья. Однако, развенчав романтический идеал и романтического героя, Пушкин еще тогда (24 года) не знал, чем заменить эти идеалы. Также эта поэма связывает 3 Одесса) и 4 (Михайловское) периоды в творчестве Пушкина.

· «Братья-разбойники» - герои сугубо русские, поэма насыщена просторечными оборотами, словами, фольклорной образностью. Ищет повествовательный слог, мысль, чувства. Выражению мысли соответствует язык прозы, язык мысли. Еще необходимо отметить то, что поэма является незавершенной.

Вопрос 13. Романтический герой в «южных поэмах» А.С.Пушкина.

Поэма «Кавказский пленник» (1821; IV, 81-105) возникла из лирики Пушкина периода пребывания на Кавказе, в Крыму, в Кишинёве и Одессе. Сохранились пять редакций текста поэмы (от черновиков до чистого текста), которые тщательно изучены пушкинистами (8). Исследования показали, что в первоначальном варианте поэма начиналась с эпизода пленения героя, причем ясно говорится, что он пленён не в бою как русский офицер, а был простым путником, странником («слабый питомец нег»). Черновики непринципиально отличаются от чистовых редакций поэмы, поэтому можно утверждать, что герой «Кавказского пленника» в представлении Пушкина именно путник:

Отступник света, друга природы

Покинул он родной предел

И в край далёкий полетел

С весёлым призраком свободы.

Следовательно, Пушкин явно желал придать герою собственные черты. На это указывают и стихи «Посвящения» поэмы:

Я рано скорбь узнал, постигнут был гоненьем;

Я жертва клеветы и мстительных невежд;

Но, сердце укрепив свободой и терпеньем,

Я ждал беспечно лучших дней…

Наконец, есть и более прямые указания на сходство Пушкина и его героя:

Ты здесь найдёшь воспоминанья,

Быть может милых сердцу дней,

Противуречия страстей,

Мечты знакомые, знакомые страданья

И тайный глас души моей.

Итак, Пушкин явно проецирует на себя образ «пленника», общим для них являются «противуречия страстей»; однако неверно было бы полностью отождествлять их.

Пушкин в письме к В.П.Горчакову (октябрь-ноябрь 1822 г.) писал следующее: «Характер Пленника неудачен; доказывает это, что я не гожусь в герои романтического стихотворения. Я в нём хотел изобразить это равнодушие к жизни и к её наслаждениям, эту преждевременную старость души, которые сделались отличительными чертами молодёжи 19-го века» (9). Следовательно, «пленник» — этот образ обобщённый, образ «героя романтического стихотворения». Он происходит не из облика самого Пушкина, а из его лирического героя, уже знакомого нам по крымскому циклу элегий, по теме изгнания-бегства в южной лирике поэта.

Лирическое происхождение героя поэмы побудило Пушкина отказаться от определения «поэма» и предпочесть название «повесть». Принято однако говорить о «романтической поэме», своеобразие которой заключается в сочетании лирического и эпического. «Кавказский пленник» построен так, что даёт основание видеть жанровые признаки поэмы: есть эпический сюжет (плен и бегство героя, самоубийство черкешенки), есть действующий герой — именно он находится в центре внимания. Автор, казалось бы, отступает вглубь текста и не позволяет себе лирических отступлений или, тем более, иронических комментариев (как в «Руслане и Людмиле»). И всё же «Кавказский пленник» не менее «Руслана и Людмилы» поэма романтическая, насквозь пронизанная лирическим голосом автора. Если в петербургской поэме автор-рассказчик присутствует с помощью иронических комментариев, но в первой «южной» поэме автор отождествляется со своим героем с помощью приёма несобственно прямой речи. Говоря о Пленнике в третьем лице автор передаёт его мысли и чувства. Невидимый иронический рассказчик «Руслана и Людмилы», тоскующий «изгнанник» «южной» лирики Пушкина в «Кавказском пленнике» явился в конкретном обличье «русского», «европейца», «пленника», явился уже как герой.

Близость автора и героя позволила Пушкину создать новую поэтическую форму. Которой доступны сложные психологические явления, трагические события, «противуречия страстей». Пленник часто говорит языком лирических стихотворений Пушкина:

Не вдруг увянет наша младость,

Не вдруг восторги бросят нас,

И неожиданную радость

Ещё обнимем мы не раз:

Но вы, живые впечатленья,

Первоначальная любовь,

Небесный пламень упоенья,

Не прилетаете вы вновь.

Всё это похоже на элегического героя Пушкина, тоскующего об утраченной любви и молодости. Но Пленник отличается от героя лирики Пушкина более сложным характером. Он не только сосредоточен на своей тоске, но вместе с тем обнаруживает родственность своих душевных устремлений и вольных нравов горцев. Он

…любопытный созерцал

Суровой простоты забавы

И дикого народа нравы

В сём верном зеркале читал —

Таил в молчанье он глубоком

Движенья сердца своего,

И на челе его высоком

Не изменялось ничего;

Беспечной смелости его

Черкесы грозные дивились,

Щадили век его младой

И шёпотом между собой

Своей добычею гордились.

Пленнику близки нравы горцев:

Меж горцев пленник наблюдал

Их веру, нравы, воспитанье,

Любил их жизни простоту,

Гостеприимство, жажду брани,

Движений вольных быстроту,

И лёгкость ног, и силу длани…

Такие черты характера Пленника близки уже не элегическому герою Пушкина, а его «вольнолюбивым» стихам — «Чаадаеву», «Наполеон», «Кинжал» и др.

Синтезируя отдельные настроения лирики, Пушкин создал более сложный и более психологически достоверный характер. Пленник не просто поддаётся романтическим настроениям, он в самом деле охладел к любви, окаменел душой, в самом деле разочарован и т.д. Пленник хладнокровно отнёсся к смерти «черкешенки», его спасительницы:

Всё понял он. Прощальным взором

Объемлет он последний раз

Пустой аул с его забором… (IV, 99)

По поводу этого эпизода читатели высказывали неудовольствие, всем хотелось счастливой развязки. Но в том и художественная сила поэмы, что романтизм Пленника не в его настроениях, а в сути его характера, романтизм порождает не только романтические чувства и мысли, но и реальные поступки. Такой герой был новым и непривычным для читателя. Пушкин иронически отвечал читателям, желавшим счастливой развязки, в письме П.А.Вяземскому от 6 февраля 1823 г.: «Другим досадно, что Пленник не кинулся в реку вытаскивать мою Черкешенку — да, сунься-ка; я плавал в кавказских реках, — тут утонешь сам, а ни чорта не сыщешь; мой пленник умный человек, рассудительный, он не влюблен в Черкешенку — он прав, что не утопился». В «Кавказском пленнике» в русской литературе явился новый герой, герой своего времени и новый жанр «лирической поэмы», «романтической поэмы» (10).

Небольшая поэма «Братья-разбойники» (1822; IV,125-130) является отрывком из незавершённой поэмы Пушкина о разбойниках, в которой сюжет задуман был такой: разбойники грабят купеческий корабль и похищают дочь купца, которая достаётся атаману, однако из-за этого наложницы атамана ревнуют, сходят с ума, умирают; атаман в итоге пускается во все злодейства, тогда некий есаул предаёт его; эпизод о братьях-разбойниках начинал поэму, а сама поэма наполняла драму братьев событиями их жизни. Поэма «Братья-разбойники» и есть начало незавершённой поэмы.

Замечателен сам замысел поэмы. Пушкин, создав в «Кавказском пленнике» характер романтического героя, теперь намеревался показать всю сложность взаимоотношений таких характеров. Однако преимущественно лирическое начало поэмы мешало решить такую задачу, поэтому появилась поэма «Братья-разбойники», которая показала уже знакомого нам романтического героя, хотя и в ином обличье.

Стоит особо отметить образ прикованных друг к другу братьев, спасающихся, переплывающих вместе через реку. Пушкина критиковали за недостоверность этого образа, но совершенно напрасно — такой случай произошёл в 1820 году в Екатеринославе. Реальное происшествие было осмыслено Пушкиным в стиле романтической поэзии: внутренние «противуречия страстей», мучившие самого поэта и его героев («пленника»), теперь явились в зримом и поразительно-убедительном образе скованных братьев, обречённых друг на друга, на эти трагические узы, мешающие бежать. Не внешний мир в лице стражи является источником драматизма, а именно основы братьев — их вынужденный союз является причиной драматизма. Этот образ явился очередным этапом в раскрытии сложного. Противоречивого, трагического характера романтического героя.

Среди драматичных «южных» поэм Пушкина «Гавриилиада» (1821; IV, ) выглядит странной, лишней, случайной («лежит в стороне от большой дороги романтических лет» (11)). Конечно, весёлое кощунство над библейскими сюжетами о грехопадении первых людей и о непорочном зачатии девы Марии далеко от трагических страстей «Братьев-разбойников». Вероятно, «Гавриилиада» нужна была Пушкину как повторение опыта поэмы-беседы «Руслан и Людмила» с её образом иронического автора. Именно такова субъектная организация «Гавриилиады». Кроме беспечных и хитрых персонажей поэмы (Мария и Гавриил) есть наивный повествователь-проповедник, всерьёз излагающий эту забавную историю, но есть и автор, иронизирующий и над героями. и над повествователем. Значение «Гавриилиады» следует искать не в образах героев (они заведомо шутливые), а в попытке создания новой поэтической формы, где не только герой «раздвоен» (как в «Братьях-разбойниках»), и «раздвоен» авторский голос на наивно-серьёзного повествователя и иронического рассказчика. Шёл поиск диалогических форм повествования.

Поэма «Бахчисарайский фонтан» (1823; IV, ) продолжает поиски Пушкина в жанре романтической поэмы. Романтическая тема в творчестве Пушкина получила два различных варианта: есть героический романтический герой («пленник», «разбойник», «беглец»), отличающийся твёрдой волей, прошедший через жестокое испытание бурными страстями, и есть страдающий герой, в котором тонкие душевные переживания несочетаемы с жестокостью внешнего мира («изгнанник», «узник»). Страдательное начало в романтическом характере теперь приобрело у Пушкина женское обличье. «Бахчисарайский фонтан» разрабатывает именно этот аспект романтического героя.

В «Кавказском пленнике» всё внимание было уделено «пленнику» и очень мало «черкешенке», теперь наоборот — хан Гирей фигура не более чем мелодраматическая, а действительно главным героем является женщина, даже две — Зарема и Мария. Найденное в предыдущих поэмах решение двойственности героя (через изображение скованных братьев) Пушкин использует и здесь: страдательное начало изображено в лице двух персонажей — ревнивой, страстно влюблённой Заремы и печальной, утратившей надежды и любовь Марии. Обе они являются двумя противоречивыми страстями романтического характера: разочарование, уныние, безнадежность и одновременно душевная пылкость, накал чувств; противоречие решается в поэме трагически — смерть Марии не принесла счастья и Зареме, поскольку они связаны таинственными узами. Так и в «Братьях-разбойниках» смерть одного из братьев навсегда омрачила жизнь другого.

Однако, справедливо отметил Б.В.Томашевский, «лирическая замкнутость поэмы определила и некоторую скудость содержания… Моральная победа над Заремой не приводит к дальнейшим выводам и размышлениям… «Кавказский пленник» имеет ясное продолжение в творчестве Пушкина: и Алеко, и Евгений Онегин разрешают… вопросы, поставленные в первой южной поэме. «Бахчисарайский фонтан» такого продолжения не имеет…» (12).

Вопрос 14. «СУДЬБА НАРОДНАЯ И СУДЬБА ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ» КАК ТЕМА ТРАГЕДИИ А.С.ПУШКИНА «БОРИС ГОДУНОВ».

Трагедия "Борис Годунов" была написана Пушкиным в 1825 году. Пушкина всегда волновали причины крушений революционных и народно-освободительных движений (в Испании, Италии, Греции). Его внимание привлекали к себе такие исторические личности, как Степан Разин и Емельян Пугачев. В 1824 году Пушкина сильно заинтересовали события конца XVI - начала XVII вв., когда русским государством управлял Борис Годунов, а впоследствии - Лжедмитрий. Изучая данный материал, Пушкин задумал написать произведение о власти и народе. Для того, чтобы ярче показать минувший век, со всеми его особенностями, Пушкин считал наиболее подходящей для разрешения этой задачи форму трагедии.

Первое и основное место в трагедии принадлежит русскому народу, он является главным героем произведения. Народ в трагедии показан в движении, в своем развитии. Сцена на Красной площади, где мы впервые встречаемся с главным героем, говорит о его растерянности и недоумении по поводу безвластия в стране: "О Боже мой, кто будет нами править? О горе нам!". Народ не может представить себе жизнь без царя. Народные массы привыкли к тому, чтобы ими кто-нибудь управлял и властвовал бы ими. По ходу развития действия растет и сила народа. В сцене "Девичье поле" народ не такой, как раньше. Он хотя и ждет и желает принятия венца Борисом, но в то же время ему не принципиально важно, кто именно будет царем. Значительная часть народа с одинаковой ревностью билась за старого царя против нового, и за нового царя против старого, "Не мудрствуя лукаво", народ знает, что избрание царя осуществляется по указке бояр: "То ведают бояре, не нам чета". Избрав Бориса царем, народ надеется увидеть в нем достойного правителя, который бы облегчил положение народных масс.

Принимая "власть великую со страхом и смирением", Борис клянется своему народу, что в царстве не будет нищих и убогих, что последней рубашкой он будет делиться с народом. И действительно, в первые годы царствования Борис идет на некоторые уступки народу, помня свои обещания. Но со временем Борис Годунов забывает о нуждах своего народа, не печется о его положении и даже "Юрьев день задумал уничтожить".

Любовь и уважение простолюдинов к Борису гибнут. Народ отворачивается от него, увидев в нем деспота, который не только заботится о благе народа, но, напротив, ухудшает его положение закрепляющее крепостничество. Окончательно теряет свор авторитет Борис, когда предстает, как убийца царевича Дмитрия. Не имея поддержки бояр, Борис выбирает неверный метод, которым как он думает, ему удалось бы привлечь на свою сторону народ, Он говорит: "Лишь строгостью мы можем неусыпной удержать народ". А ведь народ - это мятежная стихия, всегда склонная к восстанию против своих угнетателей. Забыв об этом, Борис дает фору своему противнику, который не преминул воспользоваться этим:

Попробуй Самозванец им посулить

Старинный Юрьев день,

Так и пойдет потеха.

И действительно, народ перешел на сторону самозванца, питаясь надеждой и стремясь к свободе. Борис же терпит крушение, т. к. являясь царем-крепостником, не позаботился он о народной поддержке. Народ одержал победу, свергнув с престола Бориса. Но от этого ему не стало легче. Плоды победы полностью достались боярам. Причина этого - темнота, забитость и политическая несознательность народных масс. Положение простого народа при новом царе стало еще хуже.

В конце трагедии народ из слабой, растерянной массы перерождается в грозного судью беззаконий и преступлений царской власти. Когда Мосальский объявляет народу о смерти детей Годунова, - народ в ужасе молчит. От чего же он молчит? В этом безмолвии народном кроется приговор Самозванцу как правителю и новому угнетателю народных масс. Сегодня народ еще только безмолвствует - вяло и нерешительно выражает своей протест, но завтра он может заговорить, и тогда - горе тому, против кого он поднимет свой голос! Пушкин своим "Борисом Годуновым" создал реалистическую, подлинно народную трагедию, равной которой в то время не было в мировой литературе. Пушкин высветил русский народ в качестве созидателя и движущей силы исторических судеб. Мы ясно видим, из трагедии, что настоящим творцом истории является народ, что без поддержки народа бессильны цари и бояре. Народ возвел Бориса на престол, а когда отвернулся от него, Борис погиб. Народ облегчил победу и Самозванцу. Мощь народа безгранична.

Вопрос 15. Произведения А.С.Пушкина о Петре I.

На протяжении всей жизни А.С. Пушкин интересуется личностью Петра Первого, анализирует его историческое значение. Поэтому образ Петра довольно часто встречается в творчестве Пушкина. Проблема оценки этого монарха в начале девятнадцатого века становится необычайно важной.

Одно из первых стихотворений, посвященных теме Петра, - стихотворение «Стансы», написанное в 1826 году. Это время – начало правления Николая I – нового, еще не известного царя. Стихотворения Пушкина является своеобразным наказом Николаю. При этом Пушкин воспринимает Петра I как почти идеального монарха и ставит его в пример Николаю. Поэт восхваляет Петра:

Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье,
Не презирал страны родной:
Он знал ее предназначенье.

По мнению Пушкина, Петр – «то академик, то герой, то мореплаватель, то плотник» - был «вечным» работником, занятым, деятельным человеком. Пушкин хотел бы видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. В последней строфе поэт дает наставления новому царю:

Во всем будь пращуру подобен:
Как он, неутомим и тверд,
И памятью, как он, незлобен.

Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: «… Гляжу вперед я без боязни: начало славных дней Петра мрачили мятежи и казни…» Пушкин вспоминает восстание декабристов 1825 года. Сходство с началом петровского правления, по-видимому, оправдывает Николая и позволяет надеяться на «славу и добро».

В повести «Арап Петра Великого»1827 года Пушкин продолжает развивать тему занятости, увлеченности Петра Первого. В повести Петр привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая, «поднималась из болота по манию самодержавия». Петр работает там целыми днями. Пушкин дополняет представления о Петре как о зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать и новую семью.

Поэма «Полтава»1828 года повествует о знаменитой Полтавской битве, произошедшей в 1709 году. И здесь Пушкин продолжает восхвалять труды Петра, описывая восстановление России, как заслугу царя:

Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.

В стихотворении 1835 года «Пир Петра I» Пушкин использует необычный сюжет, раскрывающий новые достоинства царя. На первый план выходит тема необыкновенной милости Петра. Пушкин в четвертой строфе перечисляет те празднества, по поводу которых Петр может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается истинная причина торжества: «он с подданным мирится»:

Виноватому вину,
Отпуская, веселится;
Кружку пенит с ним одну;
И в чело его целует,
Светел сердцем и лицом;
И прощенье торжествует,
Как победу над врагом.

Событие, из-за которого происходит пиршество, оказывается для Петра столь же ценно, как и другие вышеперечисленные события. Пушкин повествует не только о заслугах и подвигах Петра, но и говорит о его человечности.

Поэма «Медный всадник» написана в 1833 году. Осознанное отступление от хронологии обусловлено тем, что «Медный всадник» - особенная поэма по отношению к другим произведениям Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается по сути один и тот же взгляд на Петра как на идеального монарха. В этой же поэме проблемы представлена в несколько ином ракурсе.

Если в предшествующих произведениях Пушкин восхваляет Петра, то в поэме поэт впервые поднимает вопрос: так ли уж идеален Петр на самом деле? Основанный им город, безусловно, нужен российскому государству. Но он стоит на ненадежном месте. И из-за опасного расположения Петербурга страдают люди (в тексте поэмы – это Евгений, Параша). По мысли Пушкина, государство должно быть гуманным, ориентированным на человека. Счастье Евгения разрушено, а сущность российского бытия осталась прежней, и творческая воля царя не смогла ничего изменить. Это произошло потому, что царь не может быть Богом, а на это претендует Петр I в начале поэмы. Он – «кумир на бронзовом коне». В поэме Петр – покоритель стихии. Его образ существенно меняется по сравнению с предыдущими произведениями. Петр по сути становится отрицательным героем. Но нельзя забывать о прологе поэмы, в котором Пушкин признается в своей безоговорочной любви к Петербургу – творению Петра:

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид…
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз…
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей…

Следовательно, существует два варианта прочтения поэмы. И оба они заложены Пушкиным изначально. Возможно, такая вариативность обусловлена самой темой произведения – трагизмом и неразрешенностью русской истории. Пушкин не дает прямого ответа на вопрос: каков же Петр I на самом деле? Поэт лишь позволяет увидеть эту фигуру в новом качестве.

Наверное, трудно найти в творчестве А.С. Пушкина каких-либо однозначных утверждений. Удивительно глубоко осмыслена Пушкиным историческая тема, одной из главных фигур в которой является фигура Петра Великого. Пушкин объективно судил как о заслугах, так и о противоречиях его деятельности. Образ Петра не случайно становится одним из центральных в творчестве Пушкина. Петр – символ русской истории, загадочной и противоречивой.