КАК ПАПА СО МНОЙ ПСИХОТЕРАПИЮ ПРОВОДИЛ

Трагедия

– А ты когда, старичок, помирать собираешься? – спросил Изя Петровича.

– Дело в том, батенька, – ответил Петрович, – что я уверовал в жизнь вечную и помирать не собираюсь вообще...

"Изя и Петрович", каноническое издание, стих 33.

Психиатр-Угольников молча слушал мой двухчасовой монолог, а потом вынес вердикт - НОРМАЛЕН! За что я доктору очень благодарен, есть все-таки хорошие психиатры!

Лечение мне было назначено такое - месяц постельного режима, ежедневный прием ванильного мороженого и на ночь триста капель эфирной валерьянки!

Дома у меня не было и я скрепя сердце поехал к родителям. Долго жить с папой и мамой я не могу. Мне бродяжничать легче, но раз доктор сказал надо, значит надо.

Родители до сих пор считают, что Изя и подобные личности сломали мою жизнь. Однажды, уже в Афинах мне пришло письмо от папы. Адресовано оно было моему брату, но пришло на мой адрес. Может отец ошибся, а может сделал это специально.

Письмо начиналось так:

- Как трагична жизнь Ильи...

В поисках трагичности я осмотрелся - за окном цвели апельсиновые деревья, на столе стояла бутыль с вином, а на диванчике спала моя удивительная подружка из Питера...

...Родители мои живут в Маалоте, это север Израиля, Галиллея, до Ливана 15 километров.

Видя мой бледный вид папа сказал:

- Я же вижу, что тебе плохо. Поделись со мной, можешь говорить все. У меня жизненный опыт, я постараюсь помочь.

И я по, простоте душевной, рассказал отцу ВСЁ!

По мере того как я рассказывал о своих переживаниях, отец мрачнел и хмурнел. А потом помог мне:

- Да Илюша, гордиться тебе нечем, последние десять лет ты ПРОЖИЛ ЗРЯ...

Меня перекрутило изнутри, но я подумал, что это такой психологический прием, и продолжал:

- Я стал бояться смерти, каждый вечер засыпаю и не знаю, проснусь ли утром...

Насквозь профеназепаменный папа, наконец улыбнулся:

- Не нужно бояться смерти! Это просто, как сон! - Папа задумался, - только без сновидений, - папа вновь помрачнел, - и ни когда не проснешься...

А потом за меня взялись по серьезному.

- Нужно думать о будущем, тебе тридцать, еще не поздно, но у тебя осталось в запасе только лет десять, нужно пробиваться... ведь пенсии не будет в старости!!!

Пропаганда начала действовать, мне захотелось куда-то пробиваться, и кого-то расталкивать локтями. Аргумент с пенсией был очень весом, и я решил посоветоваться с Изей.

Я позвонил в Луганск.

Изя внимательно выслушал меня и ответил:

- Старичок, а чем ты рискуешь? Ну, может быть те, кто доживут до пенсии, умрут более приятной смертью...

Все же Изя умеет находить нужные слова!

Стакан Судакова

… Собака сделала хитрый маневр и вцепилась зубами мне в чуть-пониже-спины.

От неожиданности я вскрикнул, попытался стукнуть псину флейтой, но животное оказалось проворнее и быстро исчезло.

Добрые афинские самаритяне, ставшие свидетелями этого печального происшествия, живо принялись обсуждать увиденное, утешать меня, а потом вдруг, как по команде, раскрыли свои толстые кошельки и начали давать деньги. Видимо, в компенсацию за страдания.

Играть после этого я не стал – в крови было много адреналина, и решил пройтись по центру - немного изучить город.

Проходя улицу Ерму, я услышал гитарные переборы, а потом увидел и самого гитариста.

Улыбающийся молодой человек в слегка тонированных очках сидел на небольшом усилителе, словно на скамеечке, и играл « the shadow of your smile». Весь его вид выражал спокойствие и безмятежность. Я немного послушал знакомую мелодию и отправился дальше.

Спустившись к площади Монастираки, я остановился у газетного киоска. Моё внимание привлекла русскоязычная газета с нелепым названием «Омония». Я взял один экземпляр. На развороте была большая и скучная статья о проблемах каких-то понтийцев. Кто они такие я не понял, кроме одного – это, судя по тексту, были самые несчастные люди на свете. Всевозможные напасти сыпались им на голову, и никто не в состоянии был помочь этим беднягам…

Вечером в молодежном хостеле, где я жил уже неделю, мне сообщили, что завтра я должен освободить место, больше у них находиться нельзя.

Утром я сложил свои вещи в небольшой кожаный рюкзак и вышел на улицу. Бесцельно шатаясь по городу, я вдруг увидел идущего мне навстречу вчерашнего гитариста. Он шел, неся в руке большой футляр с гитарой. Неожиданно для себя я подошел к музыканту и спросил:

- Вы говорите по-русски?

Молодой человек остановился, оценивающе посмотрел на меня и осторожно ответил:

- Да, говорю.

- Тут такое дело, - продолжил я, - ищу себе недорогое жилье, евро за 10 в сутки, можете подсказать?

- Знаю я одно интересное место, недалеко отсюда, пошли – гитарист загадочно улыбнулся.

Мы познакомились. Музыканта звали Слава Судаков, и через пару минут он привел меня в отель со звучным названием «Атинаикон».

Здесь мы распрощались, я зашел внутрь и по деревянной скрипучей лестнице поднялся к рецепции.

О, что это был за отель! В нос ударил букет запахов, пахло сыростью, плесенью и немытым сортиром. И еще улавливался легкий трупный аромат. Как я выяснил позднее, в здании не было ремонта со времен постройки, то есть лет сто.

Чтобы не умереть от вони, я непрерывно жег в своей комнате индийские ароматические палочки. Но вся правда о месте, которое на три месяца стало моим домом, открывалась постепенно. Через сутки я обнаружил, что гостиница является наркоманским притоном. Использованные шприцы попадались мне в самых неожиданных местах.

Позже выяснилось, что здесь перевалочный центр албанских сигаретных контрабандистов.

И за два дня до выезда, я открыл, что жил в борделе. Просто у нас не совпадали графики работы. Я ночью крепко спал. Хотя до меня и доносились стоны из соседних комнат, но я их списывал на неуемную сексуальность южного народа…

Как оказалось в дальнейшем, мое знакомство со Славой изменило жизнь нам обоим. Кардинально и в лучшую сторону. Я перешел от кочевой жизни к оседлому существованию и со временем, не без помощи Славы, получил в Греции вид на жительство.

А через пару лет уже я познакомил Славу с его будущей женой - немкой и они сейчас благополучно и счастливо живут в Баварии.

Слава обладал удивительной способностью к видоизменению реальности в лучшую сторону. Причем самым креативным образом.

Круг его интересов был огромен – от радиоэлектроники и компьютеров до неорганической химии, звукозаписи и борьбы с вредными насекомыми. И еще, я никогда не видел его грустным, максимум – немного уставшим. Любую, даже самую неприятную, на мой взгляд, ситуацию Слава видел совершенно в другом свете, если и не положительном то, по крайней мере, в смешном.

Однажды, когда я уже снимал с товарищем квартиру, мы подверглись неожиданному нашествию тараканов. Химические методы борьбы не давали результатов, и тогда на помощь пришел Слава. Пришел не с пустыми руками, а со стеклянной литровой банкой, которую на глазах стал превращать в тараканью ловушку, которую он гордо назвал

«Стаканом Судакова».

В свое время, изучая тараканов, Слава обнаружил удивительную особенность этих насекомых. Особенность, видимо ускользнувшую от глаз энтомологов.

Тараканы, прекрасно передвигающиеся по любым поверхностям и легко бегающие по стенам и потолку – совершенно беспомощны на стекле, покрытом тонким слоем подсолнечного масла.

Так родилась знаменитая ловушка. И на моих глазах Слава её изготовил.

Он натер внутренности банки маслом, положил туда пару кусков хлеба (а я от себя добавил кусочек сыра), и обернул банку газетой, чтобы, во-первых, тараканам легче было подниматься, а во-вторых, чтобы они не видели, происходящего внутри.

Работала система так – таракан, привлеченный запахом еды, поднимался к горлышку банки, падал внутрь, а выбраться уже не мог, лапки скользили по стеклу. Банка ставилась на ночь, а утром можно было высыпать улов в унитаз.

Довольный, Слава установил банку на моей кухне и ушел. Но я решил усилить действие ловушки магией, и написал на ней маркером только что сочиненную мантру:

Стакан Судакова на кухне стоит

И всяк таракан в него пасть норовит!

Стакан сработал, популяция тараканов резко пошла на убыль, а потом и вовсе исчезла, но виновата в этом была уже не ловушка, а неожиданно расплодившиеся в квартире гекконы…

Но это, как сказал классик, уже совсем другая история…

Нерукотворная святыня

Вот вы скажите – какая связь может быть между бело-голубой занавеской из поезда Луганск – Киев, компанией Nikon и дочкой немецкого миллионера?

- Самая прямая! – отвечу я, и буду, как всегда, прав.

А дело было так.

Весной 200* года, находясь в Афинах, я вдруг осознал себя великим фотографом и поспешил в магазин покупать фотокамеру. Мой выбор пал на Nikon D70, потому что к ней прилагался большой зум – объектив. А ещё двухсот семи страничная инструкция на английском языке. Я даже не стал её открывать…

А через месяц приключилась со мной такая история – я играл на флейте в районе метро Фисио, когда мимо меня прошла красивая стройная дама арийской внешности.

И не просто прошла, откуда–то сбоку она начала фотографировать меня точно таким же Никоном. Мне позарез нужна была информация о камере, и я поспешил познакомиться. Даму звали Ханна, и она действительно оказалась немкой, дочкой миллионера – владельца заводов, газет и пароходов.

Она пригласила меня в гости, а я за компанию (и в качестве переводчика) взял с собой товарища – Славу Судакова, гениального гитариста, химика, звукооператора, борца с тараканами - всего не перечесть. Слава широко известен как автор тараканьей ловушки - знаменитого « Стакана Судакова» (да, да, того самого стакана, про который я сочинил стихотворение!).

Ханна жила тогда недалеко от площади с волшебным названием Омония, в сатринном пятиэтажном доме весьма необычной для Афин раскраски – бежевый с темно-красным. Это дом мне был знаком. Несколько лет назад там случился пожар на четвертом этаже и дом стоял в следах копоти. Я еще удивился нехарактерной архитектуре с рядом голубеньких колонн вдоль всего пятого этажа.

Мы посидели полчасика в гостях, Ханна угостила нас чаем. По просторной пятикомнатной квартире носился веселый песик. И ему было от чего веселиться. Во время того самого пожара, когда полыхал весь четвертый этаж, он догадался выпрыгнуть из раскрытого окна горящей квартиры и упал на балкон Ханны да так у неё и прижился.

Ничего нового про свой Никон я так и не узнал. Зато Слава и Ханна как-то неожиданно для меня поженились через несколько месяцев. И я был фотографом на той свадьбе.

Прошел год. Я засобирался в Луганск. Жил я тогда в Греции с израильским паспортом. Он давал возможность находиться в стране только два раза по три месяца в году. Чтобы сделать перерыв пребывания я мотался на Кипр и, иногда, летал на Украину.

А открыть мне украинскую визу было так же непросто, как луганчанину шенгенскую! Кроме приглашения требовалась справка о том, что приглашающая сторона сможет меня обеспечить на время всего пребывания.

Никто из моих друзей такую бумагу сделать не мог, ибо необходимая сумма была столь велика, что, наверное, её не нашлось бы во всем Луганске.

Поэтому визу мне делала тур-фирма с небольшой переплатой, разумеется. И все равно приходилось ждать. В этот раз ожидание затянулось на несколько месяцев, и я уже начал терять надежду вновь увидеть любимый Святоград Луганский. Раз в неделю я звонил в туристическую компанию, и каждый раз меня просили чуть подождать…

Как-то погожим весенним утром я шел по улице Апостола Павла и еще издали услышал характерные гитарные переборы. Я подошел к Славе. Он как-то загадочно улыбался:

- Не знаю, откуда это появилось в нашей квартире, но вчера вечером Ханна рылась в старых вещах и обнаружила… – тут Слава стал жестом факира вытаскивать из сумки какую-то белую полосу ткани.

Я даже подумал грешным делом, что это белый флаг капитуляции Германии, но нет, это был не флаг капитуляции.

Слава держал на вытянутых руках длинную занавеску, какие у нас бывают в поездах. Внизу неё было написано большими синими буквами «ЛУГАНСК», ну а повыше, как и положено – красовался мемориал «Острая могила», памятники павшим борцам революции, этот знакомый с детства скорбящий орел со знаменем…

Я испытал сильный приступ эйфории, и вдруг понял, что виза уже открыта. Так и случилось.

Но самое загадочное в этой истории то, что ни Слава ни Ханна никогда не были на Украине, не имели знакомых и друзей из нашего славного города (кроме меня), никогда не ездили фирменными Луганскими поездами и, разумеется, не воровали в этих поездах занавесок!

Поэтому я стал считать эту занавеску обретенной свыше, и относиться к ней как к святыне. Разве я не прав?

Антикварная лавка, астроном и Сатурн

В Афинах со мной постоянно происходят какие-то удивительные события. Однажды ночью я шел по совершенно пустой улице. Мое внимание привлек свет из окон небольшой лавки. Внутри с бокалами вина слонялся народ. И было там что-то вроде миниатюрного блошиного рынка. Заинтригованный я вошел внутрь.

Я не ошибся, на столах были разложены самые разнообразные старинные вещи - кассетные магнитофоны, фотокамеры, игровые приставки тридцатилетней давности, кольца, брошки, детские игрушки, невиданные музыкальные инструменты.

На кассе сидел бородатый парень в майке, бритый наголо и с кольцом в ухе. Магазин оказался не таким уж и маленьким, там была еще одна комната, какие-то лестницы вверх по бокам.

В этой второй комнате под потолком висели разноцветные надувные петухи, а внизу вдоль стен была развешена антикварная одежда, в основном женская. Платья, блузки, шляпки. Здесь тоже были люди, дама примеряла шляпку, кто-то фотографировал.

Мимо меня прошла женщина в оранжевом парике и выскользнула в стеклянную дверь, которую я сначала и не приметил.

Я последовал за ней, пространство явно раздвигалось по всем координатам - и оказался в небольшом пассаже. В проходе стоял длинный деревянный стол, на нем шахматные доски. Множество народу сидело вокруг на табуретках, пило вино, пиво и играло при этом в шахматы. В углу кто-то целовался.

Сверху небо было прикрыто от любопытных глаз провисшими лентами полиэтилена. Обогнув стол, я вошел в бар и затем в совсем уже большое помещение с еще одним длинным "шахматным" столом, массивной люстрой-полусферой из цельного куска дерева, и огромным овальным зеркалом на стене.

Чтобы соответствовать атмосфере я взял бокал красного вина и решил еще раз исследовать помещения и совершенно в них запутался. Пора было уходить. На прощание я купил себе кольцо с компасом и оказался на улице.

Только я отошел от удивительной лавки, как неожиданно наткнулся на астронома с огромным телескопом.

Телескоп-рефлектор был размером с небольшого человека и направлен под углом вверх. Астроном был упитан и одет в полосатую футболку. За одно евро мне предлагалось посмотреть на Сатурн.

- Нow long can I look? - выдавил я из себя фразу на чистейшем английском.

- Так вы говорите по-русски, - обрадовался звездочет - я астроном из Болгарии, смотреть можете сколько хотите, но желательно не больше 2-3 минут.

Мы познакомились, астронома звали Тоша. Я высыпал ему в ладонь горсть мелочи и заглянул в окуляр. И там действительно был Сатурн. Но был он какой-то неправдоподобно правильный, как картинка в учебнике. И еще он стремительно двигался куда-то вбок.

- Это обман - заявил я Тоше - таких идеальных Сатурнов не бывает, там у тебя картинка вставлена.

Тоша закрыл объектив своим животом:

- А сейчас посмотри.

Я посмотрел. Сатурн исчез. Тоша убрал живот из поля зрения –

Сатурн появился.

- А движется он потому, что это Земля вертится. Там сбоку еще Титан виден.

- А Юпитер можно увидеть? - спросил я.

- Только в сентябре - октябре, сейчас нет, - ответил Тоша.

- Когда полетим на Сатурн? - мой вопрос не удивил Тошу, он наклонился и зашептал мне на ухо:

- Я на ракету собираю, осталось где-то лет десять подождать.

Мы обменялись адресами, Тоша обещал взять меня в экипаж...

Продавец счастья

Если верить слухам, в Салоне Счастья госпожи Папандопуло происходили удивительные вещи.

Из грустецов там делали брутальных мужчин, из белых и пушистых белошвеек – роковых женщин, нищие там становились богатыми, а полные идиоты умнели не по дням, а по часам.

Не знаю, каким образом госпожа Папандопуло узнала о моей скромной персоне, но факт остается фактом – однажды вечером, через незабвенную сеть «одноклассники» я был приглашен на тренинг счастья в качестве бесплатного фотографа, а также «чтобы разбавить чисто женский коллектив».

Желание испытать себя в качестве разбавительной субстанции пересилило страх, и я принял приглашение.

В просторной комнате на втором этаже старого дома, что на улице Сократис, собрались страждущие. И, да, там были почему-то только дамы. Видимо в процессе эволюции мужчины научились достигать счастья другими методами.

Стены салона были украшены большой фотографией подсолнечного поля под голубым небом и огромным количеством всевозможных дипломов, грамот и медалей, которыми была награждена мадам Папандопуло.

…Марианна Папандопуло оказалась симпатичной невысокого роста молодой женщиной. Ее бархатно гипнотический голос располагал к общению, а на лице сияла нечеловечески добрая улыбка.

- Представьте себе лимон. Подробно, со всеми деталями – Марианна эротично размахивала руками - вот вы разрезаете его… вы чувствуете аромат лимона, его вкус … чувствуете?

Подсознанию безразлично – настоящий это лимон или ваши фантазии, реакция мозга будет одинаковой…

Страждущие дамы потрясенно молчали.

Я закрыл глаза и представил лимон. Рот предательски заполнился слюной. Здорово, подумал я, можно будет экономить на цитрусовых… Но позвольте, если подсознанию все равно, то я так вообще могу представить все что угодно. Я тут же представил, что у меня есть вилла, вертолет и сто миллионов евро на счету в банке. Подсознание молчало. Как и сознание. Видимо, я сделал что-то не так…

Семинар был в самом разгаре.

- …все люди добрые и могут своей добротой поделиться с другими и мир от этого тоже наполнится добротой - движения Марианны были плавно прерывисты, она казалась пчелой, опыляющей незрелую человеческую психику…

- Где находится ваше «Я»? – Марианна обвела взглядом притихшую аудиторию.

Я не знал, где оно находится и выпалил с перепугу:

- В голове!

- Ага, - обрадовалась Марианна, - вот смотри, центр тяжести у тебя здесь - она приложила ладонь к солнечному сплетению - а "Я" в голове, положение крайне неустойчивое! Тебя мотает из стороны в сторону - Марианна изобразила, как это происходит - а теперь опусти свое "Я" к центру тяжести! ...Чувствуешь разницу?

На небольшой доске появились разноцветные графики и таблицы, объясняющие сокровенные тайны неосознанного.

И вот уже какая-то дама из числа добровольцев создавала вокруг себя, под руководством Марианны, светящуюся защитную сферу от всех напастей, сжимала её до размеров шарика от пинг-понга и, довольная результатом, прятала к себе в сумочку, на черный день, надо полагать…

… тренинг закончился. Осчастливленные дамы стали расходиться. Марианна подошла ко мне, взволнованно прикоснулась к руке и, заговорщицки подмигнув, пригласила на следующий тренинг:

- Приходи обязательно, будет одна симпатичная семнадцатилетняя девушка…

Я вышел в коридор, закурил. И в этот момент моя счастливая жизнь рухнула бесповоротно. Никогда, никогда я не смогу так радостно улыбаться, так заманчиво жестикулировать и излучать такое море тепла и света…

Я шел по улице. Стояла ночь. Что-то мягкое небольно стукнуло меня по макушке, отскочило вбок и покатилось по дороге. Я присмотрелся – это был упавший с дерева перезревший лимон…

Queen of Spain

Порой мне кажется, что если долго стоять на улице в людном месте, то через некоторое время обязательно встретишь кого-нибудь знакомого. И не важно, в какой стране, и на какой улице вы это сделаете (подозреваю, что если стоять бесконечно долго, то встретишь вообще всех!).

По профессии я уличный музыкант. Объездил почти всю Европу и немного Азии. Играл в 94 городах мира.

Музицируя на улицах Иерусалима, Афин или Будапешта, порой встречаю старых друзей детства, которых сто лет не видывал и потерял всякую связь. Или просто вдруг пройдет мимо известный персонаж.

Однажды в Афинах мимо прошел Леонид Парфенов. На меня он внимания не обратил, был погружен в свои энтэвэшные думы.

В другой раз пробежала Юлия Савичева. Она как раз продула Евровидение в Турции и поехала отдыхать в Афины. Мы перекинулись парой фраз - Ой! Как здорово! А вы тут играете! Как красиво! И Юлия упорхнула по своим делам…

Но самая удивительная история произошла с моим коллегой Славой Судаковым.

С тем самым Славой гитаристом, с которым я познакомился на третий день жизни в Афинах, который кардинально изменил мою жизнь и которого я удачно женил на немецкой миллионерше Ханне. С ней я, кстати, тоже познакомился на улице.

Как-то вечером Слава играл на Плаке (старый район Афин). Играл долго, до поздней ночи, когда на улице уже никого не осталось. И до того ему хорошо игралось, что он решил не уходить, а играть на пустой улице в свое удовольствие.

Вдруг боковым зрением он заметил какое-то движение невдалеке.

Остановился лимузин. Из него вышла немолодая дама в скромном пальто. Рядом суетится охрана, бегают какие то люди. И вся эта процессия двинулась в сторону Славы.

- Ну, думаю, местная миллиардерша, наверное, вышла погулять на ночь глядя, - рассказывал мне Слава, - а я сижу и играю. Тут ко мне подбегает охранник, и встает рядом.

Подходит сама. Немолодая, симпатичная, останавливается напротив и слушает, как я играю. Потом подзывает охранника, дает ему монетку и отсылает ко мне. Процессия уходит. Охранник поворачивается и говорит по-английски:

- Знаешь, кто это был?

- Нет, говорю, не знаю.

- Queen of Spain!

- А я тогда английский знал очень плохо, и значения слова Queen еще не выучил, - продолжал Слава, - подумал, такое имя, наверное, Квин Офспэин, мало ли какая блажь богатым в голову придет!