ПРИНЦ ПЕРСИИ

Изя и Петрович спорили, кто из них красивее.

– Я красивее, – сказал Петрович, – я видел своё отражение в зеркале.

– Сам себе, что ли, нравишься?

– Да! – гордо ответил Петрович.

– А я – объективно! – сказал Изя.

"Изя и Петрович", каноническое издание, стих 91

Неожиданно все стало хорошо. Жизнь наладилась в течение месяца.

Мне дали вид на жительство, поднялась бросаемость - каждый день я приносил домой сотню евро. У меня появилась сумасшедшая подружка гречанка. Дама талантливая (самостоятельно выучила русский), но крайне низкого о себе мнения.

После любви она начинала рыдать с акцентом:

- Я полное ничтозество! Я дазе минет не могу харасо зделать!

У дамы были брекеты и она меня немного царапала. Однако, после

Милкиной экзекуции, подобные мелочи меня не волновали...

А волновало меня вот что - ведь не бывает так, что все хорошо! Папа еще в детстве мне объяснил, что жизнь это трагедия!

Должна же быть хоть маленькая какашка?

И я её нашел.

Мне стало казаться, что я живу в выдуманном мире. А в реальности - нет никакой Греции и Афин. Нет Эгейского моря, Ионических островов, осликов Гидры, павлинов Мони... Лежу я сейчас в психиатрической лечебнице города Мухосранска. Весь обколотый, гляжу стеклянно в потолок и галлюцинирую...

Я испугался не на шутку и позвонил Изе.

Он меня утешил:

- Почему сразу Мухосранск?! А вдруг ты - Изя задумался за тысячи километров - ... Принц Персии! На конной прогулке упал с лошади. Ударился головой, вот и привиделось! Проснешься завтра утром - кругом служанки, дворцы и восточная принцесса необыкновенной красоты...

Принцесса Кипра

…на последние деньги я купил билет на пароход Пиреи – Хайфа.

Сейчас этот прекрасный маршрут прикрыли, а в начале века он существовал. Я не могу сформулировать причину, по которой я совершил столь отважный поступок.

То есть мотив, конечно, присутствовал, но он был так глубоко скрыт в моем подсознании, что извлечь его я так и не сумел. Наивно полагая, что плавание займет около суток, я на оставшуюся мелочь купил в дорогу суточный запас продовольствия и счастливый поехал в Пиреи.

Благополучно пройдя пограничный контроль, я вышел на причал к старенькому круизному пароходу «Принцесса Кипра».

Название мне понравилось и я, предвкушая приятное путешествие, поднялся на борт.

В четырехместной каюте я оказался один - корабль был полупустой. Разложив свои пожитки и припрятав еду в холодильник, я отправился осматривать наш многопалубный корабль.

Оказалось, что команда судна интернациональная, из стран Азии и Украины. У проходившего мимо украинского матроса я спросил, когда мы завтра прибываем в Хайфу. Моряк удивился:

- А с чего вы взяли, что это случиться завтра? Мы будем плыть пять суток.

-Это как? – опешил я.

- Очень просто, - ответил матрос – сутки будем плыть до Кипра, потом день стоим в Лимасоле, потом держим курс на Порт-Саид в Египте, там выгружаем туристов и ждем их полтора дня и только потом уходим в Хайфу. Итого пять дней пути.

Я стоял на палубе и смотрел, как медленно удаляются за кормой бесчеловечно застроенные Пиреи. Интересно, вдруг подумал я, были когда-нибудь в истории случаи голодной смерти на круизном судне?

Я ошибся в своих расчетах. Мои запасы еды закончились уже к вечеру. Я лег спать, отложив решение проблемы пропитания на утро. Когда уже совсем засыпал, вдруг пришла в голову интересная идея - сесть с протянутой рукой на прогулочной палубе и просить милостыню. А вдруг по морским законам за это выбрасывают за борт? На этой оптимистической ноте я погрузился в царство Морфея…

Проснулся я поздно, когда корабельное радио сообщило, что мы прибываем в Лимасол и желающие посетить город должны взять одноразовые визы у местных таможенников.

Решив, что в городе можно заработать денег на еду, я получил бумажку с печатью и спустился по трапу. Способ заработка предполагался привычный – поиграть в туристическом центре на флейте, если таковой тут имеется.

Порт располагался на окраине города, и мне пришлось долго идти мимо складов, портовых кранов, ангаров и прочей индустриальной мути. Сам Лимасол мне не понравился. Был он какой-то серенький, малоэтажный и неухоженный. Я нашел в центре города длинную набережную, но на ней в этот час было пустынно, и пару вымощенных плиткой пешеходных улиц. На них я и остановил свой выбор.

Был полдень, время не самое лучшее для работы, но, тем не менее, за пару часов игры я насобирал 37 кипрских фунтов.

Учитывая, что цены в корабельном ресторане оказались просто смешными - можно было пообедать за 2 фунта, то проблема была решена. Я вернулся на корабль и лег спать.

Поздно ночью, уже на следующий день, наш теплоход прибыл в Порт-Саид. К своему удивлению, я обнаружил, что именно здесь начинается Суэцкий канал. То ли порт был не приспособлен к приему пассажирских кораблей, или, скорее всего, просто не было свободного места, но мы не пришвартовались, а бросили якорь метрах в двадцати от берега, и египтяне быстро соорудили подобие понтонной переправы к кораблю.

Ночью трудно было что-то понять в окружающей обстановке, но когда взошло огромное красно-оранжевое солнце – моему взору открылся вид на город. Порт-Саид был ужасен. Обшарпанные дома, грязные улочки, новые белоснежные минареты, желтоватая дымка в воздухе. И какой-то беспросветный дух тотальной нищеты. Лимасол казался мне теперь мне райским местом.

Тут ко мне подошел офицер из команды, спросил имя и фамилию, заглянул в свои бумаги и попросил пройти к капитану корабля. Капитан вежливо поздоровался и сообщил, что египетскими властями мне запрещен выход на сушу, а паспорт арестован. Более того, на корабль был откомандирован египетский офицер для охраны моего паспорта и контроля над моей скромной персоной.

Я давно уже замечал неадекватное отношение пограничников ко мне, словно сам факт моего существования угрожал безопасности их пограничного мира. Что послужило причиной переполоха на это раз, я не знал. Может их смутили израильские отметки в моем паспорте. Но между Израилем и Египтом установлены дипломатические отношения. Да и корабль шел в Хайфу. Так или иначе, я чувствовал себя провалившимся шпионом.

Больше всего меня волновала судьба паспорта. Я периодически выглядывал в помещение, где возле выхода на понтонный мост сидел египетский пограничник. Его стеклянный взгляд был безумен. Перед ним, на маленьком столике, прикрытый фуражкой лежал мой паспорт. Египтянин иногда опускал взгляд и приподнимал фуражку – видимо проверял, на месте ли арестант…

Я поднялся в ресторан. Туристы уже заканчивали завтракать – на берегу их ждали автобусы.

- Вася, ну шо ж ты так долго, – замахала рукой полная дама за соседним столиком, – мы ж на пирамиды так не успеем.

По едва уловимым частотным модуляциям голоса, я опознал Васю и его жену как жителей города Луганска. Все происходящее вокруг вдруг стало таким несуразным, что я немного усомнился в реальности бытия.

Целый день я слонялся по кораблю, наблюдал за сменой караула возле моего паспорта, за Порт-Саидом, за устьем Суэцкого канала. Спал. Заходил в бар. Пил вино и еще ликер.

Так, сидя за столом перед очередным бокалом вина, я вдруг понял, что уже ночь, а корабль тихонько плывет. Ресторан был пуст, только за столиком в другом конце зала шумела молодежная компания. Я чувствовал себя очень одиноко, как вдруг молодая симпатичная девушка повернулась, и помахала мне рукой.

Я не поверил сначала, что мне. Огляделся. Кроме меня никого больше в этой стороне не было. Дама призывно махала рукой и звала присоединиться к ним. Я подсел.

Девушку звали Кэтрин, она была журналисткой из Австралии. Кто были её друзья, я не понял. Мы сидели рядом, я слушал английскую речь, и этим ребятам завидовал.

Почему-то я знал, что никогда им не запретят выход на сушу, не арестуют паспорт, они жили словно в параллельном мире.

Случайно я коснулся руки Катерины, и меня ударило током. Никогда прежде я не ощущал столь сильного желания направленного на меня. Как-то вдруг мы посмотрели друг на друга, не сговариваясь, поднялись, вышли на палубу и стали целоваться. Стояла ночь. В небе висела Луна. Позади, подсвеченный огнями корабля, белел кильватерный след.

Наверное, я сделал что-то не так. Возникла неловкость. Катерина быстро отстранилась от меня и ушла. Это было уже слишком. Я опешил, а потом бросился за ней. Разве можно прерывать столь прекрасное действо!

Передо мной стояла невыполнимая задача – найти на достаточно большом корабле девушку в два часа ночи. Все уже давно спали. Я обошел пару раз весь корабль, никого.

Потеряв всякую надежду, я вернулся к своей каюте и увидел, что соседняя дверь приоткрыта. Оттуда раздавалась английская речь, слышался смех. Я тихонько приоткрыл дверь и увидел знакомую мне компанию. Я вошел, поздоровался, взял за руку немного растерявшуюся Катерину и увел в свою каюту.

Утром мне вернули паспорт.

Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление

Девять месяцев Изя прожил в Сибири у учителя Виссариона.

Когда он вернулся, Петрович спросил его:

– А ты там, случайно, Анастасию не встречал?

– Конечно, встречал, – быстро ответил Изя, – и не одну…

"Изя и Петрович", каноническое издание, стих 25

Луганск помешался на Анастасии мгновенно и навсегда. Удивительные книжки Владимира Мегре выскочили на прилавки Луганских магазинов как черти из табакерки.

Для тех, кто не в теме, опишу вкратце суть явления: В Сибирской тайге живет дама по имени Анастасия. Живет одна, совершенно голая. В землянке. И в жару и при сорокаградусном морозе. Еду ей приносят белочки и зайчики, орешки там разные, ягодки. Зимой согревает медведь. Анастасия все знает и умеет, даже перемещаться на другие планеты. Из людей общается только с товарищем Мегре, и родила ему двоих детей.

Луганские барды слагали о ней песни, местные эзотерики украшали свои алтари её изображениями, а старые девы требовали от властей землю для родовых поселений. И таки добились своего – на Украине приняли закон о бесплатной передачи двух гектаров земли в собственность всем желающим.

Не могли и мы с Изей пройти мимо этого волнующего мейнстрима!

Познакомившись с местными анастасиевцами, мы вошли к ним в полное доверие, и договорились вместе поехать осматривать земли, выделенные властями для передачи страждущим.

А поскольку выезжать надо было рано утром, то Изя остался ночевать у меня дома на полу.

Посреди ночи меня разбудил звериный рык! Я в ужасе вскочил, и зажег свет, под ногами захрустело. Я поднял ампулы из под кетамина, шприц, - Изя с закатанными глазами катался по полу и был уже в других мирах, видимо, более прекрасных, чем наш, поэтому оглашал комнату нечеловеческими звуками.

Что-либо предпринимать было поздно, поэтому я просто осенил Изю крестным знамением, вставил беруши и лег спать.

Рано утром, еще не отошедший от наркоза Изя все же решил ехать. Он шатался, временами нес околесицу, но старался не отставать от меня.

Анастасиевцы – молодая супружеская пара, странного вида мужичок-водитель и две дамы – встретили нас радушно. На полуобморочного Изю посмотрели, конечно, подозрительно, но ничего не сказали и усадили нас вдвоем на заднем сиденье старенькой «Нивы».

В пути Изя что-то бормотал, проваливаясь временами в складки простраства-времени. Голова его безвольно склонилась. Водитель как-то странно посматривал на него в зеркало заднего вида и, наконец, не выдержал:

- Искандер! (Изю зовут и так тоже), что с вами? Вы здоровы? Чем вы занимались сегодня ночью?!

Изя встрепенулся, обвел непонимающим взглядом мир и прохрипел страшным голосом:

- Я ВСЮ НОЧЬ РЕШАЛ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЕ УРАВНЕНИЯ!!!!!

И вновь погрузился в забытье…

В "Ниве" нас ехало пятеро. Водитель, молодая пара и мы с Изей.

Я начал разговор.

- Мне все нравится в Анастасии, кроме одного, - она утверждает, что сексом нужно заниматься только для зачатия детей. Из этого следуют либо обилие детей, либо пожизненное воздержание.

- Да! Только для зачатия! - позеленела дама.

Её муж смутился, и почему-то покраснел.

- Пахать надо! - не к месту вставил грубоватый водила, - пахать и зарабатывать деньги!

- Вы 70 лет пахали, - очнулся на заднем сиденье Изя, - сделайте паузу, подождите, может появятся всходы?

- Пахать надо, - не вникая в сказанное Изей, отрезал парень, - пахать и пахать!

В разговор включился несчастный муж:

- Есть прекрасный проект дома для родовых поселений, дешевый, называется "Лисья нора". Роется землянка на вершине холма, выкладывается дерном, сверху кладутся кедровые ветки...

Мы приехали. Для родовых поселений власти выделили земли хотя и красивые, но для земледелия не подходящие - холмики, ручьи, кусты, болотца...

Дама порхала по пересеченной местности, изображая из себя Анастасию.

- Угощайся, - приторно сказала она и протянула мне ветку с одним засохшим шиповником.

Я положил его в рот, а потом незаметно выплюнул.

Изя был хмур:

- Хочешь жениться на такой?! Построите "Лисью нору"...

Изя ковырнул носком ботинка землю - показалась вода.

- Будете выращивать рис...

Анастасия вторая не унималась:

- После того, как мы превратим Землю в сад, мы переселимся на другие планеты, будем там жить вечно, и секса уже не будет совсем...

- Вечно? Рядом с молодыми девушками? Без секса? - Изя едва сдерживал смех.

Анастасиевцы разбрелись по своим наделам.

- Смотрите, смотрите! Орел! - дама замахала руками.

Я поднял взгляд к небу - над нами в вышине недвижно висел орел, и на мгновенье мне почудилось, что он несет в своих когтях ребенка Владимира Мегрэ…