В чем состоит процедура консультаций? 3 страница

Употребляя термин «свободы», мы должны понимать, что он оз­начает. Во-первых, каждая из вышеуказанных свобод является прин­ципом внутреннего рынка ЕС, без которого он не смог бы существо­вать.

Во-вторых, в узком значении, каждая из свобод означает опреде­ленное субъективное право граждан ЕС, юридических лиц, зарегист­рированных на территории государств — членов ЕС, а также, в неко­торых случаях, и иностранцев. Например, свобода передвижения то­варов в своем узком значении означает право любого из этих лиц свободно и беспрепятственно перемещать товары между государст­вами-членами. 152

В-третьих, со временем в праве ЕС термин «свобода» стал упот­ребляться в более широком смысле и означать не только собственно свободу осуществлять те или иные действия, но и весь комплекс прав и обязанностей, связанных с такой свободой и закрепленных в нор­мативных актах Сообщества, государств-членов, а также в решениях Суда.

Нормам коммунитарного права, регулирующим четыре свободы, присущи в той же степени, что и другим нормам права Сообщества, такие правовые принципы, как принцип прямого действия, принцип отсутствия дискриминации и принцип верховенства права Европей­ского Союза.

90. Что представляет собой свобода передвижения товаров?

Статья 23 Договора гласит: «Сообщество должно основываться на таможенном союзе, который должен охватывать всю товарную торговлю и включать в себя запрещение таможенных пошлин на им­порт и экспорт, всех сборов, имеющих равнозначный эффект между государствами-членами, а также предусматривать принятие общего таможенного тарифа для отношений между ними и третьими страна­ми».

Мы видим, что в соответствии со ст. 23 Договора в рамках Евро­пейского сообщества таможенный союз состоит из двух равнознач­ных компонентов: 1) запрещения как экспортных, так и импортных таможенных пошлин и любых эквивалентных им мер, а также коли­чественных ограничений между государствами-членами'; и 2) при­нятия общего таможенного тарифа, т.е. единой системы регулирова­ния экспортно-импортных отношений с третьими странами.

Для того чтобы понять смысл и практический эффект норм, регу­лирующих свободу передвижения товаров внутри таможенного сою­за, необходимо ответить на вопрос — к каким товарам применяются эти нормы, а точнее — применяются ли эти нормы к товарам из третьих стран, ввезенным на территорию Сообщества. Ответ на него мы можем найти в ст. 24 Договора: «Продукция, привозимая из третьей страны, должна считаться находящейся в свободном обраще­нии в государстве-члене, если были соблюдены формальности по импорту и любые таможенные пошлины или сборы, имеющие рав­нозначный эффект, которые должны быть уплачены, были собраны в этом государстве-члене, а также если она не оказалась в более бла­гоприятном положении из-за полного или частичного возвращения таких пошлин или сборов».

Рассматривая свободу передвижения товаров, необходимо также учитывать, что нормы Договора, регулирующие эту сферу права ЕС,

Что обычно и называется свободой передвижения товаров.

распространяются не только на барьеры в торговле между государст­вами-членами, но и на барьеры, существующие внутри самого госу­дарства-члена.

Важными статьями Договора, определившими свободу передви­жения товаров внутри Европейского Союза, являлись ст. 25, 28 и 29. Статья 25 говорит о том, что таможенные пошлины на импорт или экспорт и сборы, имеющие равнозначный эффект, а также таможен­ные пошлины фискального характера должны быть запрещены меж­ду государствами-членами. Статьи 28 и 29 посвящены количествен­ным ограничениям (т.е. квотам) и говорят, что квоты на импорт и экспорт, а также все меры, имеющие равнозначный эффект, должны быть запрещены между государствами-членами. Статьи 90—93 Дого­вора регулируют ограничения дискриминационного внутригосудар­ственного налогообложения.

Кроме того, важную роль играет ст. 30 Договора, регулирующая ограничения свободы передвижения товаров.

Как явствует из указанных выше статей Договора, свобода пере­движения товаров состоит из:

1) отмены таможенных пошлин и сборов, имеющих равнознач­ный эффект;

2) запрещения на дискриминационное внутригосударственное налогообложение;

3) запрета на количественные ограничения и меры с равнознач­ным эффектом.

91. Как определяются количественные ограничения и меры, равно­значные им в праве ЕС?

Наиболее сложным вопросом, вызвавшим наибольшее количест­во решений Суда, было толкование и применение ст. 28 и 29 Догово­ра, запрещающих количественные ограничения (квоты) на экспорт и импорт товаров между государствами-членами, а также меры, имею­щие равнозначный эффект.

Определение мер, имеющих эффект, равнозначный количест­венным ограничениям, впервые появилось в Директиве Комиссии № 70/50. Она содержит довольно объемный перечень практики, ко­торая признается незаконной как мера, имеющая эффект, равно­значный квотам. В этой Директиве Комиссия впервые применила способ определения законности тех или иных мер исходя не только и не столько из их правовой природы, сколько из эффекта, оказывае­мого ими на торговлю между государствами-членами.

Правильность такого теста, называемого тестом эффекта, под­твердила в дальнейшем решения Суда. Существует три основных ре­шения, показывающие, как Суд трактует эти меры и применяет тест эффекта. 154

Первым таким решением было решение по знаменитому делу Procureur de Roi v. Dassonville. Суд постановил, что Бельгия не имела права запрещать импорт из Франции шотландского виски, у которо­го отсутствовал сертификат происхождения, выданный органами страны-производителя, поскольку виски уже на законных основани­ях находился в свободном обращении во Франции. Решение Суда определило меры, имеющие эффект, равнозначный количественным ограничениям, как «любых торговых правил, принятых государства­ми-членами, которые способны прямо или косвенно, в настоящий момент или потенциально затруднить торговлю внутри Сообщества».

В этом же деле Суд признал, что торговые правила, принимаемые государствами-членами для защиты потребителей, «должны быть ра­зумными», должны «не действовать в качестве затруднений в торгов­ле между государствами-членами» и должны быть «доступны всем гражданам Сообщества». Кроме того, они «не должны являться спо­собами произвольной дискриминации или замаскированными огра­ничениями на торговлю между государствами-членами».

Может ли применяться ст. 28 Договора к национальным торго­вым правилам, которые применяются ко всем производителям без дискриминации? Ответом на этот вопрос послужило решение Суда по делу 1979 г., известному как Cassis de Dijon.

Суд признал незаконными требования немецкого законодатель­ства о минимальном содержании алкоголя на том основании, что оно не соответствует тесту разумности (иногда он называется тестом Cass­is). Этот тест, первоначально появившийся в деле Dassonville, и был доведен до логического конца в этом решении Суда. Он состоит в том, что, до тех пор пока Сообщество не приняло норм в определен­ных сферах, государства-члены могут принимать «разумные» и «про­порциональные» (т.е. не шире, чем это непосредственно необходи­мо) меры для обеспечения защиты интересов общества.

Приведем для наглядности параграф 8 решения Суда по этому делу: «В отсутствие общих правил, касающихся производства и рас­пространения алкоголя... государство-член должно само регулиро­вать все вопросы, связанные с производством и распространением алкоголя на своей территории. Препятствия к свободе передвижения (товаров. — Примеч. авт.) внутри Сообщества, вытекающие из рас­хождений между национальными законодательствами, регулирую­щими распространение товаров, могут быть приемлемыми постоль­ку, поскольку они необходимы для удовлетворения императивных потребностей, касающихся эффективности фискального надзора, за­щиты общественного здоровья, честности торговых сделок и защиты потребителя».

В решении суда по делу Cassis de Dijon было сформулировано также правило «взаимного признания», т.е. если товар законно про-155

изведен в одном государстве-члене, он может свободно продаваться в другом государстве-члене, даже если он не соответствует его нацио­нальным стандартам.

92. Каковы возможные ограничения свободы передвижения това­ров?

Отдельным вопросом, который необходимо рассмотреть в связи со свободой передвижения товаров, является вопрос о содержании ст. 30 Договора, посвященной разрешению определенных нацио­нальных препятствий свободе передвижения товаров. Оснований для оправдания таких препятствий пять:

1) общественная мораль;

2) общественный порядок или общественная безопасность;

3) защита здоровья и жизни людей, животных или растений;

4) защита национальных сокровищ, имеющих художественную, историческую или археологическую ценность;

5) защита промышленной или коммерческой собственности.

Если бы ст. 30 Договора этим и ограничивалась, то государст­ва-члены смогли бы постараться оправдать практически все свои меры на одном из этих оснований. Однако второе предложение ст. 30 Договора говорит, что «такие запрещения или ограничения не долж­ны являться способами выборочной дискриминации или скрытого ограничения торговли между государствами-членами». Как и можно предположить, именно толкование этого положения Судом и дает нам реальные основания для оправдания тех или иных националь­ных мер. Отметим, что толкование ст. 30 Договора непосредственно взаимосвязано с толкованием иных статей Договора, регулирующих свободу передвижения товаров. Ведь если мера государства-члена признается Судом противоречащей ст. 30 Договора, такая мера под­лежит отмене как подпадающая под действие какой-либо из статей 25, 28, 29 и 90 Договора.

Государства-члены ограничены в случаях, когда они могут при­менять ст. 30 Договора. Так, Суд неоднократно указывал, что приме­нение государствами-членами ст. 30 Договора невозможно в тех слу­чаях, когда Сообществом приняты меры по гармонизации каких-ли­бо вопросов, а применение ст. 30 Договора окажет воздействие на достижение такой гармонизации.

В своих решениях Суд интерпретировал ст. 30 Договора таким образом, чтобы государства-члены могли использовать нормы, яв­ляющиеся основаниями для оправдания запретительных мер в их наиболее узком значении и толковании. Для пояснения позиции Суда необходимо рассмотреть в виде примеров несколько таких дел.

Общественная мораль. Суд разрешил Соединенному Королевству использовать основание общественной морали для применения норм уголовного законодательства, используемого для запрета на 156

экспорт определенных порнографических материалов из Нидерлан-дов, производство и продажа которых была запрещена в Великобри­тании.

В другом деле Суд признал незаконным запрет на ввоз в Велико­британию из Германии резиновых надувных кукол, основывавшийся на тех же нормативных актах, поскольку их производство и продажа в Великобритании считались законными. Суд посчитал, что такой запрет носит протекционистский характер.

Из решений Суда по этим делам мы можем сделать вывод, что хотя государства-члены имеют право самостоятельно устанавливать на своей территории торговые ограничения, имеющие под собой как основание защиту общественной морали и нравственности, такие ог­раничения не должны носить дискриминационный характер.

Защита жизни и здоровья. Суд признал незаконным законода­тельство Германии, которое требовало продажи на ее территории пива, отвечающего определенной рецептуре, и которое Германия пыталась оправдать на основании защиты здоровья и жизни людей (речь шла об импорте голландского пива «Хайнекен» в Германию). Суд также признал несостоятельной итальянскую попытку использо­вать то же основание для оправдания запрета на торговлю макарона­ми из соротов обычной, а не твердой пшеницы.

Однако Суд признал оправданным требование государств-членов к импортерам пищевой продукции, содержащей искусственные до­бавки, предоставлять данные о потенциальном риске от таких доба­вок, даже если продукты с ними находятся в обращении на террито­рии Сообщества. Это не означает, что импортеры должны доказы­вать безвредность таких добавок, но государства имеют право собирать информацию, которая в будущем может послужить им ос­нованием для запрещения импорта такой продукции, оправданной на основании защиты здоровья. Однако даже если есть основания для такого запрета, он не должен быть непропорциональным в дос­тижении цели защиты общественного здоровья.

Защита общественной безопасности. Одним из немногих дел, ко­гда мера, ограничивающая торговлю между государствами-членами, была оправдана на основании защиты общественной безопасности, было дело 1984 г. Campus Oil Ltd. v. Minister for Industry and Energy. Обстоятельства дела были таковы.

В Ирландии существовало законодательное требование о том, чтобы все импортеры бензина в Ирландию закупали не менее 35% от необходимого им бензина на государственном нефтеперерабатываю­щем заводе по ценам, установленным правительством Ирландии. Правительство Ирландии оправдывало существование такого прави­ла интересами общественной безопасности. Оно утверждало, что нефть является исключительным продуктом, всегда затрагивающим 157

интересы национальной безопасности, и для любого государство не­обходимо иметь собственное нефтеперерабатывающее производство. В свою очередь, правило об обязательной закупке бензина должно было обеспечить постоянное производство и продажу продукции го­сударственного нефтеперерабатывающего производства.

Суд отклонил такую широкую трактовку и просто признал, что наличие минимальных требований по закупке нефтепродуктов у го­сударства, не имеющего или почти не имеющего собственной нефте­добывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, попадает в рамки применения ст. 30.

В этом же решении Суд подчеркнул, что, в принципе, меры по защите общественной безопасности не должны носить экономиче­ский характер, и применение их к нефтепродуктам является исклю­чением из правила.

Общественный порядок. Такое основание для введения ограниче­ний на свободу передвижения товаров, как общественный порядок, является очень широким. В целом ряде решений Суд ясно опреде­лил, что это основание не подлежит расширительной трактовке и не может включать в себя, например, защиту прав потребителей.

В своих решениях Суд подчеркивал, что концепция обществен­ного порядка изначально является французской правовой концепци­ей ordre public и толкуется Судом исходя из этого. Благодаря этому угрозой общественному порядку являются только угрозы основопо­лагающим интересам общества.

Для применения такого оправдания ограничения движения това­ров, как общественный порядок, государство-член должно предва­рительно предпринять все имевшиеся в его распоряжении меры и вводить ограничения на свободу передвижения товаров лишь как крайнюю необходимость.

93. Как осуществляется свобода передвижения лиц?

Свобода передвижения лиц в широком смысле состоит из не­скольких блоков правовых норм. Это;

а) нормы, регулирующие свободу передвижения неработающих граждан ЕС с целью проживания;

б) нормы, регулирующие свободу передвижения трудящихся, а также членов их семей;

в) нормы, регулирующие свободу передвижения трудящихся и иных лиц, не являющихся гражданами ЕС;

г) Шенгенское соглашение, инкорпорированное Амстердам­ским договором в Договор, и его право;

д) нормы, регулирующие свободу учреждения, т.е. вариант сво­боды передвижения, но для юридических лиц и лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью. 158

Свобода передвижения лиц в узком смысле охватывает только свободу передвижения работников-мигрантов и членов их семей.

Перед тем как мы рассмотрим свободу передвижения лиц, необ­ходимо отметить, что начиная с 1992 г. эта свобода должна рассмат­риваться в контексте гражданства Европейского Союза. Не останав­ливаясь на этой теме, которая была уже освещена выше, отметим, что ст. 18 Договора специально предусматривает, что все граждане Европейского Союза обладают правом свободы передвижения и жи­тельства, поскольку они предусмотрены Договором.

Свобода передвижения работников и членов их семей является важнейшей основой любого экономического союза. Поэтому неуди­вительно, что эта свобода присутствовала еще в Римском договоре 1957 г. Договор посвятил свободе передвижения работников-мигран­тов ст. 39—42. Принципиально важное значение имеет ст. 39 Догово­ра, п. 2 которой содержит определение свободы передвижения работ­ников. Он гласит: «Такая свобода... должна включать отмену любой дискриминации на основании гражданства работников госу­дарств-членов, по отношению к найму, вознаграждению и другим условиям работы и найма». Однако существует не только определе­ние, показывающее, что должно отсутствовать при свободе передви­жения работников.

Свобода передвижения работников в соответствии с п. 3 той же ст. 39 Договора предполагает, что граждане одного государства-члена могут принимать реально сделанные предложения о трудоустройстве в другом государстве-члене. Для этого они могут свободно передви­гаться по территории принимающего государства-члена. Наконец, после окончания такой трудовой деятельности они могут оставаться и снова искать работу на тех же правах, что и граждане принимающе­го государства-члена, либо просто оставаться на территории прини­мающего государства-члена. Последний вопрос подробно урегулиро­ван в Регламенте Комиссии № 1251/70/ЕЭС «О праве работников оставаться на территории государства-члена после прекращения тру­довой деятельности в данном государстве».

Отдельным вопросом, который необходимо рассмотреть в связи со свободой передвижения работников, является вопрос о правовом положении членов их семей. Очевидно, что даже при отсутствии формальных препятствий отсутствие права свободы передвижения у семьи работников значительно снизит его мобильность. Этому во­просу посвящены упоминавшийся выше Регламент № 1612/68/ЕЭС и Директива Совета № 68/360/ЕЭС «Об отмене ограничений на пе­редвижение и проживание работников из государств-членов и их се­мей», которые и говорят о том, что право это распространяется как на самого работника, так и на членов его семьи.

У 4. Как решаются вопросы, связанные с трудоустройством граж­дан Европейского Союза?

Все вопросы, связанные с трудоустройством граждан ЕС, вос­пользовавшихся свободой передвижения, включая вопросы об их за­работной плате, социальном обеспечении, медицинской защите и т.д., должны решаться так же, как и с гражданами принимающего го­сударства-члена, т.е. без дискриминации. Эти вопросы подробно урегулированы целым рядом нормативных актов Сообщества и ре­шений Суда, и прежде всего Регламентом Совета № 1612/68/ЕЭС «О свободе передвижения работников в Сообществе».

Так, ст. 3 Регламента № 1612/68/ЕЭС предусматривает запреще­ние на применение норм любых правовых актов государств-членов, которые ограничивают подачу заявлений или предложений работы, или право иностранных граждан на трудоустройство или осуществ­ление трудовой деятельности в качестве наемного работника, или подчиняют их условиям, которые не применяются в отношении соб­ственных граждан.

Таким образом, нормативные акты Сообщества предоставляют работникам, являющимся гражданами ЕС, все возможности для тру­доустройства в других государствах-членах и приравнивают их во всех правах и обязанностях к работникам таких государств-членов. Кроме того, нормативные акты Сообщества обеспечивают таким ра­ботникам право на получение пенсии по достижении пенсионного возраста в том государстве-члене, где они работали, а также право на проживание в таком государстве после выхода на пенсию.

95. Кто признается работником-мигрантом ?

Определение работника-мигранта применительно к этой свободе было дано в ст. 1 Регламента № 1612/68/ЕЭС. В соответствии с ней работником-мигрантом признается такой гражданин государст­ва — члена ЕС, который осуществляет трудовую деятельность в каче­стве работника по найму. Обязательными признаками работника, вытекающими из этого определения, являются: 1) наличие граждан­ства государства — члена ЕС и 2) осуществление работы по найму.

В дальнейшем это определение толковалось Судом в целом ряде решений. Прежде всего Суд признал, что толкование определения работника является исключительной прерогативой права ЕС, а не национального законодательства, так как это абсолютно необходимо для одинакового применения свободы передвижения работников во всех государствах-членах.

Суд признал, что под определение работника-мигранта подпада­ют лица, занятые неполное время, лица, получающие заработную плату ниже установленного минимума, и вообще все лица, осуществ­ляющие «эффективную и реальную деятельность». В решении по 160

тому же делу Levin Суд признал, что к работникам не относятся лишь такие лица, работа которых столь незначительна, что может рассмат­риваться исключительно как вспомогательная и несущественная. Необходимо также отметить, что к работникам не относятся лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, и лица, прие­хавшие в государство-член с целью получения образования.

96. Какие ограничения существуют в отношении свободы передви­жения?

Они содержатся в п. 3 и 4 ст. 39 Договора. В п. 3 признается воз­можность введения ограничений, оправданных необходимостью обеспечения общественного порядка, общественной безопасности или здравоохранения. Порядок применения этих ограничений был определен в Директиве 64/221/ЕЭС, а позднее неоднократно толко­вался Судом.

Принципиально важным было решение Суда по делу Van Duyn v. Home Office.

Во-первых, в решении по этому делу Суд указал, что участие в определенной организации и разделение ее целей и задач может рас­сматриваться как индивидуальное поведение лица, на основании ко­торого можно сделать вывод о применении ограничения в целях под­держания общественного порядка и общественной безопасности.

Во-вторых, важным моментом в решении по этому делу является то, что Суд указал, что взгляды на поведение, являющееся основани­ем для применения такого ограничения, могут варьироваться в раз­личных государствах-членах, и если конкретное государство-член рассматривает ту или иную деятельность как вредную и принимает в ее отношении административные меры, то оно может использовать и такое ограничение. Нормальное отношение к такой деятельности любого другого государства-члена не должно играть роли.

В-третьих, принципиальным положением в решении Суда по этому делу явилось признание Судом невозможности абсолютного равенства в подходе к своим гражданам и иностранцам при примене­нии ограничений на право свободы передвижения трудящихся. Дей­ствительно, государство-член не может применить к своим гражда­нам депортацию или запретить им въезд на свою территорию.

Следующим ограничением свободы передвижения трудящихся является так называемая оговорка о публичной службе, содержащая­ся в п. 4 ст. 39 Договора. Она гласит: «Положения настоящей статьи не должны применяться к трудоустройству на публичную службу». Причина ее наличия вполне очевидна, и вряд ли можно ожидать, что она будет отменена, пока Европейский Союз формально не станет федеративным государством. Однако что же можно считать публич­ной службой?

11. 11097. Кашкик 161

В решении по делу Commission v. Belgium Суд дал ей определе­ние, как «серии постов, которые прямо или косвенно связаны с осу­ществлением власти в соответствии с публичным правом и обязан­ностью охранять общие интересы государства или других публичных властей».

В принципе, можно признать, что оговорка о публичной службе распространяется на служащих полиции, военнослужащих, государ­ственных чиновников, имеющих властные полномочия, а не просто финансирующихся из государственного бюджета. Однако если госу­дарство-член все же допустило гражданина другого государства-чле­на к публичной службе, оно не может относиться к нему иначе, чем к своим собственным гражданам, находящимся на той же службе.

97. Что представляет собой свобода учреждения?

Это вариант свободы передвижения, но не для физических, а для юридических лиц. Свобода учреждения состоит из двух основных компонентов: а) свободы передвижения предпринимателей и б) соб­ственно свободы учреждения юридических лиц и иных форм, не яв­ляющихся юридическими лицами.

Основные положения, предусматривающие свободу учреждения для предпринимателей, или, если использовать терминологию Дого­вора, «лиц, занимающихся самостоятельной деятельностью», содер­жатся в ст. 43 Договора. Она гласит: «В рамках положений, установ­ленных ниже, ограничения на свободу учреждения граждан государ­ства-члена на территории другого государства-члена должны быть запрещены. Такое запрещение должно также применяться к ограни­чениям на создание агентств, филиалов или дочерних компаний гра­жданами любого государства-члена, которые учреждены на террито­рии любого государства-члена».

Второй абзац этой статьи раскрывает содержание термина «сво­бода учреждения»: «Свобода учреждения должна включать в себя право начинать и продолжать деятельность в качестве лица, зани­мающегося самостоятельной деятельностью, а также создавать и управлять предприятиями, в частности компаниями или фирмами в значении второго пункта ст. 48 на тех же условиях, что и установлен­ные для граждан той страны, где произведено такое учреждение».

Ограничено ли право на свободу учреждения физическими лица­ми и если оно распространяется на юридические лица, то в какой степени? Ответом на этот вопрос служит ст. 48 Договора, которая го­ворит, что «компании или фирмы, образованные в соответствии с за­конодательством государства-члена и имеющие свой зарегистриро­ванный офис, центральную администрацию или основное место дея­тельности на территории Сообщества, должны, в целях настоящей главы, быть приравнены к физическим лицам, являющимся гражда­нами государств-членов». Таким образом, свобода учреждения рас-162

пространяется в равной степени как на физические, так и на юриди­ческие лица.

Естественно, необходимо уточнить, что понимается договором под термином «компании или фирмы». Ответ на этот вопрос содер­жится во втором абзаце той же ст. 48, который гласит: «Термин «ком­пании или фирмы» означает компании или фирмы, основанные в со­ответствии с гражданским или коммерческим правом, включая коо­перативы, и другие юридические лица, подпадающие под действие публичного или частного права, за исключением некоммерческих».

98. Каковы исключения и ограничения из свободы учреждения ?

По субъектам их можно разделить на две группы: 1) исключения и ограничения, применяемые как к физическим, так и к юридиче­ским лицам, и 2) исключения и ограничения, применяемые только к юридическим лицам.

Первое ограничение свободы учреждения содержится в ст. 43 До­говора. Эта статья требует от лиц, пользующихся свободой учрежде­ния, чтобы их действия не противоречили «условиям главы, посвя­щенной капиталу». Сейчас это положение в значительной степени потеряло свою актуальность, хотя и сохраняет свою юридическую силу.

Второе ограничение на свободу учреждения содержится в ст. 45 Договора. Эта статья устанавливает, что свобода учреждения не мо­жет использоваться, если при ее осуществлении в конкретном госу­дарстве-члене она связана, даже временно, с выполнением офици­альных обязанностей.

Важной особенностью этого исключения является то, что каждое конкретное государство-член должно определить, какая деятель­ность на его территории связана с выполнением официальных обя­занностей. Естественно, что каждое конкретное решение государст­ва-члена, относящее ту или иную деятельность к выполнению офи­циальных обязанностей, может быть обжаловано в Суде, который традиционно толкует эту оговорку ограничительно.

Последнее ограничение, применяемое ко всем субъектам свобо­ды учреждения, содержится в ст. 46 Договора и заключается в клас­сической триаде: общественный порядок, общественная безопас­ность и охрана здоровья населения. Однако текст этой статьи лишь косвенно вводит эти запреты. В ст. 46 говорится о том, что примене­ние свободы учреждения не должно противоречить использованию положений, установленных законом, правилами или администра­тивными действиями, предусматривающими особый режим для ино­странных граждан с целью поддержания общественного порядка, об­щественной безопасности или здравоохранения.

Рассмотрим последнее исключение из свободы учреждения. Оно распространятся лишь на физических лиц и содержится во втором II* 163

абзаце ст. 48 Договора. Дело в том, что, распространяя свободу учре­ждения на юридические лица, Договор использует термин «компа­нии и фирмы», а в формулировке этого термина ясно говорится, что «компаниями и фирмами» в соответствии с Договором не являются некоммерческие организации, которые таким образом лишаются права на свободу учреждения.

99. Что означает свобода предоставления услуг?

Основы правового регулирования свободы предоставления услуг закреплены в ст. 49 Договора. Она гласит: «В рамках положений, ус­тановленных ниже, ограничения свободы предоставления услуг на территории Сообщества гражданами государств-членов, которые уч­реждены в государстве Сообщества, отличном от того, в котором на­ходится лицо, которому предназначаются услуги, должны быть за­прещены».

В соответствии со ст. 50 Договора: «Услуги должны, считаться «ус­лугами» в значении настоящего Договора там, где они обычно предос­тавляются за вознаграждение постольку, поскольку они не подпадают под действие положений о свободе движения товаров, капитала или лиц. «Услуги» должны, в частности, включать в себя: а) деятельность промышленного характера; Ъ) деятельность коммерческого 'характера;