Вопрос 16 Научная картина мира

Вопрос 1. Научная революция: общая характеристика: в контексте нашего изложения важны не столько научные открытия, ставшие выражением феномена научной революции, сколько те мировоззренческие изменения, которые ею вызваны. Понятие "научная революция" охватывает период со времени публикации работы Николая Коперника (1543) "Об обращениях небесных сфер" до времени публикации работы Исаака Ньютона "Математические начала натуральной философии" (1687). Содержанием данного периода является мощное мировоззренческое движение, основные черты которогосформулированы в работах Галилео Галилея, Фрэнсиса Бэкона, Рене

Декарта и затем объективированы в классическом ньютоновском образе Вселенной.

Сущностью научной революции являются не частные открытия, к примеру, в космологии, а глобальное изменение образа мира. Прежняя космология Аристотеля и Птолемея претерпевает радикальные усовершенствования. Происходит подлинная революция в астрономии:Коперник помещает в центр мира Солнце вместо Земли; Тихо Браге вводит идею орбиты взамен представления о материальном круге (сфере); Кеплер предлагает математическую систематизацию открытий Коперника, завершая переход от интерпретации планетарного движения как кругового к эллиптическому; Галилей указывает на ошибочность разделения физики земной и небесной, доказывает, что Луна имеет ту же природу, что и Земля, а также формулирует принцип инерции; Ньютон, создав теорию гравитации, объединяет физику Галилея и физику Кеплера. Более того, в период научной революции, а это полтора столетия, меняется не только образ мира, но и "образ человека". Изменяются

представления о человеке, о науке, о человеке науки, о научном поиске, об отношениях между наукой и обществом, между наукой и философией, между научным знанием и религиозной верой. Рассмотрим некоторые аспекты более подробно. Изменение антропологических взглядов: если до Коперника, Земля - центр вселенной, созданной Богом для человека, то со времени Коперника - лишь одно из небесных тел. Отсюда, необходимость допущения, что другие планеты также обитаемы. Но тогда постулат происхождения человека от Адама и Евы отвергается и, тем самым, пересматриваются многие мировоззренческие установки, ставшие просто мыслительными привычками. Радикальные изменения претерпевает и географическая картина мира: открытие Америки поставило Западную цивилизацию перед необходимостью изменения религиозных и антропологических постулатов, в связи с обострением проблемы отношений с другими культурами, находящимися в качественно ином культурном измерении.

Однако, необходимо было искать не только новое место европейского человека в контексте резко меняющейся системы представлений о культуре, но появилась необходимость найти новое "место" и для самого Бога: когда Д.Бруно обосновал концепцию безграничной Вселенной, то традиционная мысль была просто поставлена в тупик - бесконечность как таковая до сих пор не была предметом мысли. Изменение образа науки (См.: 8; С. 44): период научной революции - это время формирования как такового научного дискурса. Суть научной революции не только в создании новых научных теорий, в частности, астрономической Вселенной, но более всего изменение представлений о самом знании, о науке, не столько отказ от старых теорий, сколько появление новых, более состоятельных логически и более диалектических содержательно. Наука, более, не является комментарием канонических текстов. Отныне, как скажет Г.Галилей: "Наш разговор - о чувственном мире, а не о бумажном".

Наука как итог революции есть исследование и раскрытие мира природы. Это наука, основанная на эксперименте, она формируется на основе данных чувственного опыта. Отныне, это экспериментальная деятельность, доступная для усовершенствования в контексте коммуникации ученых и для контроля в сфере социальной практики. Только в эксперименте ученые обретают истинные суждения о мире. Но такое понимание науки возникает постепенно и долгое время не существует в "чистом" виде: образ экспериментальной науки, на начальном этапе научной революции, скрыт в хаотичном сплаве концепций и идей мистицизма, герметизма, астрологии, магии, неоплатонической проблематики. Появление научного метода: научная революция приводит к автономии науки, обособлению ее от веры и философских концепций. Автономия науки определяется ее методологией. Научная революция открывает дорогу тем методам и тому способу мышления, который является преобладающим в настоящее время. Сейчас, как известно, научное мировоззрение является доминирующим среди других форм мировосприятия. Мышление и мировоззрение современного человека сциентично как по способам организации, так и в психологическом, эмоциональном смысле - оно проникнуто симпатией именно к научному способу познания мира. Наиболее характерная черта науки периода научной революции - метод. Методология основана на способности сферы познания порождать гипотезы, а также обоснована возможностью контролировать их с помощью положений социальной практики. Наука становится социальной деятельностью именно благодаря методу. Это требует создания новых научных институтов: академий, лабораторий, международных контактов. К примеру, в советской России, практически до начала 90-х гг. XX века, наука не была в полном смысле слова социальной деятельностью. Организация науки была детерминирована не ее собственными потребностями и имманентными тенденциями научного познания, а идеологией государства. Отсюда, гипертрофированное развитие получили фундаментальные направления научного поиска, способные обслуживать потребности оборонного комплекса. Что же касается дисциплин антропологического цикла, имеющих отношение к процессу

самоидентификации человека как мыслящего, деидеологизированного существа, то есть дисциплин, имеющих отношение к душе человека, то эти отрасли знания просто не имели научного статуса. И до сих пор, их судьба весьма противоречива. Гуманитарная сфера отечественной науки, избавившись от идеологической опеки государства, утратила вместе с тем и столь необходимую ей материальную помощь. Тем самым, отечественная гуманитарная наука, фундаментальные научные исследования по-прежнему не имеют достойных условий самоосуществления, правда, уже по другой причине. Однако, в некоторой хаотичности жизни отечественного научного сообщества можно видеть и признаки социального структурирования:

появляющиеся социальные институты современной науки, к примеру, многочисленные академии, быть может, со временем приобретут и иной, собственно научный статус, перестав быть пародией национальной Академии наук. Наука, и более всего гуманитарная, должна существовать по своим собственным законам, которые менее всего имеют в виду соображения государственной пользы, но более всего - принцип человеческого достоинства: человек, родившись в этом государстве и выбрав познание как способ жить, должен иметь достойные условия жизни и работы, поскольку он разделяет законы и историю своей страны. В эпоху научной революции, автономия науки привела к столкновению веры и науки. Для Коперника, Кеплера, Галилея новая астрономическая теория - не чисто математическое допущение или инструмент для расчетов, а достоверное описание действительности, полученное с помощью метода, не нуждающегося в истинах веры или философии: теория Аристотеля становится "псевдофилософией"; Священное Писание понимается не как источник информации о мире и его устройстве, а как слово спасения, придающее смысл жизни человека принципиально иным способом, нежели научное познание мира.

Наука, со времени научной революции, избирает в качестве цели собственного исследования не сущность или субстанцию явлений, а те их характеристики, которые могут быть объективно, публично проконтролированы и оценены. Начиная с Галилея наука исследует не субстанцию, а функцию, иными словами, не содержание явлений, а способ их существования. Новая наука отказалась от аристотелевской философии, но она по-прежнему не свободна от философских допущений как таковых. К примеру, неоплатоновская мистика Солнца или идея Бога, воплощающего в мире математический порядок, которому в своих исследования должен следовать ученый, присутствуют в трудах Коперника, Кеплера, Галилея. В некотором смысле, можно считать, что неоплатонизм стал "философией" научной революции, в частности, метафизическим обоснованием астрономической революции.

Магия, алхимия и астрология неотъемлемы от процессов научной революции. Их идеи оказывались, порой, плодотворными в контексте собственно научного познания. Однако, научная революция вызвала подлинный кризис герметико-магического мировоззрения, к примеру, открытие коперниканской картины мира сузило пространство астрологии, затруднило предсказания, поскольку Галилеем с использованием подзорной трубы было открыто множество новых планет. Формирование нового типа знания; союз науки и техники (См.: 8; С. 47-48): в науке периода научной революции можно выделить две фундаментальных характеристики: изменение образа науки - она становится автономной, социальной, доступной контролю; и формирование знания, объединяющего теорию и практику, науку и технику, а вместе с тем, это и формирование нового типа ученого. Научная революция порождает современного ученого-экспериментатора, деятельность которого часто протекает вне старых учреждений знания, в частности, вне университетов, которые в средние века, наряду с монастырями, были единственными центрами знания и культуры.

Ранее "свободные искусства" (интеллектуальный труд) считались привилегированными, а "механические искусства" - "низкими" и "презренными", недостойными свободного человека, приравненными к рабскому ручному труду. Отныне, научное знание опирается на союз теории и практики, который в свою очередь развивается в кооперации ученых и техников. Таким образом, идея экспериментального знания, доступного общественному контролю, изменяет статус "механических искусств".

Ученые и ремесленники (См.: 8; С. 49-50): важна не только встреча научного и технического знания в контексте научной реформации, но и форма этого контакта - эксперимент. Источником инициативы такого контакта явились конечно же ученые-теоретики, но развита эта инициатива была активно практикующими исследователями-экспериментаторами. Синтетический характер научных исследований, соединяющий возможности теории и эксперимента, предполагающий слияние техники с познанием составляет суть современной науки. Новый статус ученого (См.: 8; С. 51-52): экспериментальная наука - это

новая форма знания. Она не сводится к чистой практике или чистому созерцанию истины. Наука, объединив теорию с практикой, становится деятельностью, подконтрольной общественности и вместе с тем социальной силой, консолидирующей труд разных людей. Наука придает новый, уже не социальный, а эпистемологический статус "механическим искусствам".

Наука формирует новый тип ученого и новые научные институты, предназначенные для проверки полученного знания. Для того, чтобы стать "ученым" уже не требуется знание латыни или математики, широкое знакомство с книгами или университетская кафедра. Наука распространяется через книги, периодические издания, частные письма, деятельность научных обществ. Обсерватории, лаборатории, музеи, мастерские, дискуссионные клубы зарождаются вне и часто вопреки

университетам. Однако, связь новой науки периода научной революции с прошлым интеллектуальным наследием является важным основанием научного поиска. Научный инструментарий (См.: 8; С. 52-54): в ходе научной революции инструменты, предназначенные для опытов, становятся неотъемлемой частью научного знания. Одна из важнейших функций

инструментов - усиление потенции органов чувств и способность устранить обман зрения (однако, существует и современная проблема инструмента, аберрация восприятия объекта исследования). Проникая внутрь объектов, инструмент гарантирует большую объективность данных,по сравнению с данными чувств.

Однако, этим не исчерпывалось значение инструментов, они выполняют еще и функцию корреляции существенно различных или вообще несоизмеримых величин, иными словами, негомогенных (гетерогенных), разнородных величин. Что представляется одним из наиболее важных резервов релятивистского естественнонаучного познания в XX веке. Вопрос 2. Философское значение идей Николая Коперника: даже самязык отмечает значение мировоззренческого переворота, вызванного Николаем Коперником (1473-1543), - выражение "коперниканская революция" стало нарицательным обозначением радикальных перемен. Так, к примеру, И.Кант назвал свои принципиальные коррективы теории познания "коперниканской революцией". Т.Кун, в работе "Коперниканская революция" (1957), писал: "Главное в коперниканской революции... это реформа основных понятий астрономии". Однако, значение работ Коперника значительно шире, ибо устранив Землю из центра Вселенной, он с необходимостью изменил и место человека в космосе. Именно поэтому революция в астрономии повлекла за собой революцию в философии. Коперник удалил человека из центра вселенной. "Его учение о планетах,- продолжает Кун,- и связанная с ним концепция вселенной с центром-Солнцем служили инструментами перехода от средневекового общества к современному, поскольку они определяли... отношение человека со вселенной и Богом" (См.: 8; 67).

А.Койре, подчеркивая значение идей Коперника, скажет: сегодня "ничто не кажется нам столь далеким от нашей науки, как видение мира Николаем Коперником, хотя без концепции Коперника ее никогда бы не было", как не было бы и "коперниканского человека" (А.Банфи) (См.: 8; С. 68-69), свободного от власти множества мифов, порабощавших его сознание.

Астрономическая картина мира, предшествовавшая Копернику,определялась доктринами Аристотеля и Птолемея. Они, в свою очередь, имели существенные совпадения. Это дает возможность свести их в некую систему, основные элементы которой представлены в следующих идеях: идея о расположении Земли в центре Вселенной, которая ограничена сферой неподвижных звезд; идея о естественном движении небесных тел или сфер, включая планеты и Луну, как единообразном и круговом, что отличает мир небесных тел от подлунного, где движение тел прямолинейное, ускоренное и направленное к центру Земли. В этих позициях - границы познавательной ситуации, в которой оказался Коперник. Итак, общие предпосылки систем Аристотеля и Птолемея - это неподвижность и центральное положение Земли, совершенство кругового движения, завершенность Вселенной. Причем, все предпосылки сведены в контекст основного допущения, утверждающего, что Бог создал Вселенную, в центре которой находится человек. Наиболее известная работа Коперника "Об обращениях небесных сфер", содержание которой ученый скрывал от широкого круга людей науки. Однако, подчинившись уговорам, Коперник доверяет печатание работы "Об обращениях" протестантскому теологу Андрею Осиандеру, который без разрешения автора включил в текст анонимное вступление, в котором дал инструменталистскую, а не реалистскую интерпретацию теории Коперника. Осиандер писал: "Нет необходимости, чтобы эти гипотезы были верными или даже правдоподобными, достаточно одного: чтобы они предложили расчеты, соответствующие наблюдению" (См.: 8; С. 108). Тем самым, получилось, что теоретические посылки Коперника есть не описания действительности, а лишь полезные инструменты для прогнозов по поводу положения небесных тел. Данная интерпретация была неправильной с точки зрения самого Коперника, ее также не приняли впоследствии Кеплер и Дж. Бруно. Последний даже резко заметил, что анонимное введение "присоединено" к работе Коперника "каким-то невежественным и самонадеянным ослом" (См.: 8; С. 108). Реализм и неоплатонизм Коперника: Ф.Бароне отмечает: "Исключительность Коперника... состоит именно в том, что он не шел на компромиссы" (См.: 8; С. 71). Однако, новизна собственной гелиоцентрической системы, столь радикальной, что ее могли воспринять как граничащую с абсурдом, все же вызывает у Коперника опасение. В прологе "Обращений...", он высказывается о своих предчувствиях в этом смысле: "Ожидаемое презрение за новизну и абсурдность моих идей почти убедили меня оставить задуманное дело" (См.: 8; С. 74). Но его сомнения являются скорее одним из свидетельств реалистичности его концепции. Реализм философского подхода как такового он формулирует следующим образом: "Обязанность философа искать истину во всем, что ни дано Богом человеческому разуму" и он усердно ищет "систему, что надежно бы соответствовала явлениям" (См.: 8; С. 74).

Основанием научного подхода Коперника можно считать платоновскую метафизику. Он видит в математике ключ к познанию Вселенной. По мнению неоплатоников, математические свойства составляют истинные и неизменные характеристики реальных вещей. Астрономические вычисления, понятые в этом смысле, есть не инструментарий, а обнаружение упорядоченной структуры мира, сотворенного Богом. Бог Платона и неоплатоников - геометр, поэтому Вселенная проста в структурном отношении и геометрически упорядочена. Отсюда, задача исследователя - выявить порядок и неизменную симметрию мира. Естественным было видеть в единообразии и регулярности движений земного шара нечто божественное. Ретик, ученик Коперника, писал: "Математики как и врачи, должны согласиться с тем, чему учит в своих сочинениях Гален: природа не делает ничего бессмысленного, и наш Создатель столь мудр, что любое из его творений имеет не одну цель, а две, три, а часто и больше" (См.: 8; С. 75). Ретик видит правильность теории Коперника в простоте и рациональности, свойственных творениям Бога. В книге "Об обращениях..." Коперник отстаивает следующие тезисы: мир сферичен; Земля сферична; Земля с водой образуют единую сферу; движение небесных тел единообразно, постоянно и происходит по кругу; Земля движется по круговой орбите вокруг центра, одновременно вращаясь вокруг своей оси; пространство небес огромно по сравнению с размерами Земли. Коперник радикально изменил всю систему мировоззрения. Однако, он перенес в свой новый мир многие элементы старого. Мир Коперника не бесконечная Вселенная, он больше, чем мир Птолемея, но это замкнутый мир. Совершенной формой он полагал сферическую, а совершенным движением - круговое. Планеты не движутся по орбите, скорее, они перемещаются с помощью вращающихся кристаллических сфер. Сферы, таким образом, обладают материальной реальность. Однако, и само величие Коперника связано с отношением к традиционной космологии - более всего оно состоит в том, что он не стал усовершенствовать систему Аристотеля-Птолемея, а создал новую. В этой связи, Т.Кун отмечает: "Его теория "не была более точной, чем теория Птолемея, и не дала немедленного усовершенствования календаря", но тем не менее, она была революционной (См.: 8; С. 78). При этом, наиболее ценно то, что Коперник внес в мир идей новую традицию мышления, опирающуюся на релятивистские формы знания, способные к саморазвитию, наращиванию потенциала: он "создал сложную астрономическую систему, пригодную для дальнейшего усовершенствования..." (См.: 8; С. 79).

Теория Коперника далеко не сразу убедила астрономов, которые, приняв математическую систему Коперника, отвергли ее физическую суть,то есть, подошли к концепции Н.Коперника с позиций инструменталистского подхода, развив тем самым самонадеянную интерпретацию взглядов Коперника, выполненную издателем текста "Об обращениях небесных сфер".

Вопрос 3. Галилеевский образ науки: Галилео Галилей (1564-1642) в истории науки личность крайне трагическая: он избежал участи Дж.Бруно, ему была дарована жизнь в обмен на отказ от идей учения, авторомкоторого он являлся, но, как известно, человек наказан собой и в этом ничего не могут изменить ни "милость" инквизиции, ни ее костры. Всюжизнь он оставался человеком науки, человеком, избравшим разум, но обречен был преодолевать нечеловеческие страдания души. Мы несколько более подробно, чем обычно рассмотрим основные события его жизни - быть может, это что-то подскажет нам вообще в мотивации профессионального выбора людей науки и философии, в частности.

Став жертвой доноса в Священную канцелярию и обвиненный в ереси из-за приверженности учению Коперника, в 1616 г., он предстал перед судом в Риме. Затем последовал запрет на преподавание, пока Галилей не откажется от идей, поставленных ему в вину. В 1633 г., Галилей вновь подвергся суду, был осужден и принужден к клятвенному отречению. Пожизненное заключение ему заменили ссылкой, вначале в поместье его друга Асканио Пикколомини, архиепископа Сиены, а затем в его собственном доме в Арчетри, где он не мог ни с кем встречаться и ничего писать, не получив предварительного разрешения. Впоследствии, Рене Декарт, преодолевая собственный страх и смущение души, выразит свое удивление осуждением Галилея, "итальянца, пользовавшегося расположением Папы". Конечно, теорию движения Земли, пишет Декарт, "в прошлые времена осуждали некоторые кардиналы, но, как мне казалось, уже не чинят препятствий ее публичному преподаванию, даже в Риме" (См.: 8; С. 121). В конце жизни Галилей потерял зрение, болезни не оставляли его. В присутствии своих учеников, ночью 8 января 1642 г. "с философской и христианской стойкостью Галилей отдал душу Создателю. Она отправилась, можно думать, наслаждаться и восхищаться теми вечными нетленными чудесами, которые с помощью хрупкого механизма, ненасытно и нетерпеливо, хотел приблизить Галилей к глазам смертных" (См.: 8; С.102). Еще в 1697 г., в письме Кеплеру, Галилей сообщает, что он испытывает симпатию к учению Коперника: "Отправляясь от него, я вскрыл причины многих природных явлений..., но до сих пор не решался опубликовать их, напуганный судьбой Коперника, нашего учителя" (См.: 8; С. 102). Весной 1609 г. Галилей узнает о подзорной трубе, конструирует свой собственный инструмент, усовершенствует его и представляет правительству Венеции как свое изобретение. Событие это не столь исключительно само по себе (трубу изобрели итальянцы, чуть позднее - голландцы, а затем ее вторично создал Галилей), гораздо более важно то, что именно Галилей ввел подзорную трубу в научный обиход, использовав как инструмент научных исследований, как средство усиления наших чувств. Ведь линзам не доверяли, полагая что они "обманывают" и что глаз, данных Богом, достаточно, чтобы видеть. Кроме этого, существовало глубокое предубеждение в церковных кругах против "механических искусств" вообще.

Таким образом, величие Галилея заключается в преодолении эпистемологических барьеров. Кроме того, Галилей поверил в подзорную трубу как в инструмент имеющий научную ценность в борьбе систем Птолемея и Коперника. А ведь само наведение подзорной трубы на небо было в то время непостижимым действием как нечто в принципе "неразумное". Галилей превратил подзорную трубу из предмета, не имеющего никакого научного значения, в решающий элемент знания. Основные новации доктрины Галилея: "расширение" Вселенной за счет звезд, наблюдаемых экспериментальным путем с помощью подзорной трубы; разрушение представления о различии между небесными и земными телами, что было одним из основных положений системы Аристотеля-Птолемея; представление о Галактике как о массе звездных скоплений; изменение представления о звездных туманностях, которые представлены Галилеем как скопления звезд; открытие спутников Юпитера, которые в честь Козимо II Медичи Галилей назвал "медицейскими звездами", что, по сути, явилось экспериментальным подтверждением системы Коперника. Тем самым, завершается противостояние теории двух систем: системы Птолемея с еподвижной Землей и вращающимся Солнцем, и системы Коперника, где Земля вращается вокруг Солнца. Эпистемологические различия в мировоззрении Галилея и церкви могут быть представлены как определение сути диалектического взаимодействия, соответственно, Нововременной и Средневековой картины мира: Коперник полагал, что Солнце - центр Вселенной, тем самым, реалистская концепция Коперника-Галилея вступала в конфликт с ортодоксальным, буквальным пониманием Библии. Верующие, католики и протестанты не могли допустить, чтобы ученые устанавливали герменевтические основы Библии. По мнению же Галилея, Коперник, описывая строение вселенной, говорил о действительном положении вещей. Коперник - не математик и автор гипотез как инструментов для расчетов, но физик, который стремится узнать какова реальность на самом деле.

Галилей полагает, что для Коперника не может быть компромиссов: подвижность Земли и стабильность Солнца - главнейшие моменты и всеобщий фундамент коперниканского учения. Галилей солидаризируется с Коперником. Подобно Копернику, он реалист. Галилей формулирует теоретическое различие между суждениями науки и веры. С одной стороны, он отмечает автономию научного знания, а с другой, утверждает Священное Писание не как инструмент познания, а в качестве средства спасения. Он отмечает, что Священное Писание - это весть о спасении, оставляющая в неприкосновенности автономию научного исследования. Отсюда, Галилей определяет и герменевтические основания подхода к Библии: при чтении Священного Писания не следует придерживаться "буквального значения слов" - в этом случае, трудно будет избежать противоречий в интерпретации священных текстов; Писание обращено к простому народу, поэтому оно должно вызывать чувства и размышления таким образом, чтобы "чувства не тонули в словах"; Писание открывает за внешним значением слов нечто более глубокое; поскольку две истины не должны противоречить друг другу, то задача интерпретаторов найти такой смысл текстов Священного Писания, который согласуется с заключениями, предоставленными нам очевидностью или рациональными доказательствами; наука есть один из инструментов интерпретации Священного Писания; к рациональным заключениям, не связанным верой, необходимо подходить очень осторожно; Писание не должны интерпретировать не сведущие в науке люди. Наука и вера, по Галилею, несоразмерны. Но будучи несоразмерными, они совместимы, поскольку занимаются каждая своим делом: наука говорит нам "как перемещается небо", религия - "как попасть на небо". Галилеевский образ науки тесно связан с герменевтикой культурного и мировоззренческого феномена Библии. Галилей расчищает путь новой науке, устраняя эпистемологические препятствия. Науку Галилей воспринимает в духе реализма, он рассуждает как физик, он более философ, нежели математик. Он является последователем Платона в философии и Аристотеля - в методе. Основные черты образа науки, выведенного Галилеем, в общих чертах может быть представлен следующим образом (См.: 8; С. 124-129):

1. Наука есть автономное знание, не стоящее на службе у веры. У них различные задачи и основы - для веры важен авторитет Писания, длянауки - чувственный опыт и необходимые доказательства;

2. Если наука независима от веры, то, тем более, она не должна быть зависима от авторитета традиции;

3. Традиция важна, но она не должна превращаться в догму;

4. Наука не есть набор инструментов для составления прогнозов, а истинное описание действительности;

5. Наука может быть объективной только в том случае, если она в состоянии проводить различие между объективными и субъективными качествами тел. По этому поводу, Галилей пишет: "Не будь чувств, одним рассуждением или воображением никогда бы ничего нельзя было достигнуть" (См.: 8; С. 127). Наука изучает не сущность, а объективные свойства вещей. Тем самым, наука - это объективное знание; качества предметов науки определяются только по количественным параметрам, доступным измерению;

6. Наука описывает действительность, это объективное познание, которое, впрочем, возможно лишь потому, что книга природы "написана языком математики";

7. Хотя наука, в отличие от философии, не занимается выявлением сущности предметов и явлений, все же эссенциализм как практика определения сущности присутствует в науке. Это выражено, в частности, в том, что человек обладает некоторыми определенными знаниями, не подлежащими пересмотру. Познание разделяется на экстенсивное и интенсивное. Экстенсивным является познание множества предметов, но в сравнении с бесконечностью непознанного, оно дает незначительные результаты. Интенсивным можно назвать то познание, которое предполагает понимание природы вещей, однако, эта природа определяется механическими и действующими причинами;

8. Физический мир совершено отличен от человеческого, что дает возможность исключить человека из контекста физических исследований, а вместе с тем и все явления, находящиеся в непосредственной связи с человеком. В свою очередь, это приводит к созданию образа механистической Вселенной, в отличие от авторитетной в эпоху Средневековья, антропоцентричной Вселенной Аристотеля. Галилей решает и проблему научного метода. Мыслитель полагает, что наука развивается на основе точного метода, обосновывая свои теории посредством правил его составляющих. Научный метод, по мысли Галилея, состоит в "чувственном опыте" и "необходимых доказательствах". Основывая науку на опыте, Галилей порой предпочитает опыту рассуждение, основанное на чистой логике. Однако, с другой стороны, Галилей хотя и говорит, что "логика - это органон философии", но понимает научный метод как единство двух вещей, во-первых, опыта, приобретаемого в наблюдении (в частности, визуальном) при помощи чувств, и, во-вторых, гипотез, взятых в качестве аргументов, из которых выводятся следствия, подлежащие проверке. Скорее всего, Галилей понимал чувственный опыт и необходимые доказательства как два взаимопроникающих ингредиента, вместе составляющих научный опыт. Научный опыт - это эксперимент. В этом и заключается великая идея Галилея: в этой связи, А.Койре отмечает: "Эксперимент - это методическое исследование природы, что требует особого языка для формулировки словаря, который позволил бы читать и интерпретировать ответы. По Галилею, как известно, мы должны, разговаривая с Природой, получить от нее ответы в виде кривых линий, кругов, треугольников на языке математики, а точнее - геометрии, а не общепринятого мнения" (См.: 8; С. 131-132). Чувственный опыт рождается как результат запрограммированного эксперимента, как следствие вопроса, заданного природе. Галилей безразличен к происхождению понятий, используемых для интерпретации опыта, равно как и к причинам, тем самым, он отвергает старую метафизику природы. Он отстаивает принцип активного разума, проектирующего опыт. Познание - это творческий процесс, оно способно самостоятельно конструировать и создавать смыслы, поскольку не считает

их заданными, заданной может быть только числовая регулярность явлений и логика научного экспериментального познания.

Вопрос 4. Фрэнсис Бэкон: критика традиционной философии: естественнонаучные доктрины периода научной революции, начавшие пересмотр средневековой картины мира, обрели завершение в творчестве английского математика, физика и философа Исаака Ньютона (1643-1727), отстаивавшего принципы механистического познания явлений природы. Однако, ни система Ньютона, завершившего формирование основных тенденций научной революции, ни рассмотренные нами космологические теории Коперника и Галилея, положившие начало революционным изменениям в традиционной картине мира, все же не являются собственно философскими. Что же касается мыслителей, которые определили облик и содержание

самой философии в это время, то в XVI-XVII вв. было множество великих философских имен и систем: Фрэнсис Бэкон (1561-1626), Рене Декарт (1596-1650), Бенедикт Спиноза (1632-1677), Готфрид Лейбниц (1646-1716), Томас Гоббс (1588-1679), Джон Локк (1632-1704), несколько позднее, Джордж Беркли (1685-1753), Дэвид Юм (1711-1776) и многие другие.

В контексте нашего подхода нам интересен прежде всего Фрэнсис Бэкон как мыслитель, открывший новую эпоху в философии, как мыслитель,сочинения которого отмечены критикой традиционной философии (См. более подробно: 7; С. 58-62). Бэкон критикует не взгляды философов прошлого, а традицию в целом. Он предлагает заменить "философию слов" "философией дела". Функция знания иная, чем та, которую ему приписывает традиция - знание социально по характеру и излагаться должно общедоступным языком. Вина философов прошлого состоит прежде всего в том, что они сделали философию пустым инструментом превосходства на диспутах, лишив ее соображений практической пользы и служения обществу как достойной цели. А между тем, философия должна производить, служить возрастанию благополучия человека. Для Бэкона, греческая философия - детская философия и вся культура после нее есть не что иное как впадение в детство. Традиционная культура вращается вокруг нескольких имен: Платона, Аристотеля, Гиппократа, Галена, Евклида, Птолемея. Тем самым, человечество не развивается, поскольку все интеллектуальные надежды людей скрыты не более, чем в шести умах. Человечество поступает неосмотрительно, исключая природу как бесконечно многообразное творение Бога из круга познания. Только познание природы может сообщить достоинство существованию человека. Именно Бэкону приписывают суждение "Знание - сила", которое является средоточием его прагматического отношения к познанию. Б.Рассел называет Бэкона основателем современного индуктивного метода и основоположником логической систематизации научной деятельности. Однако, это не означает, что Бэкон был чужд использования понятия Бога в контексте философского познания. Напротив, он был сторонником "двойственной истины": истины разума и истины откровения. Бэкон полагал, что разум может доказать существование Бога, однако, все остальное в теологии познаваемо только при помощи откровения. В познании, считал Бэкон, все должно объяснять как необходимое следствие действующих причин. В деле собирания знания, человек не должен быть подобен пауку или муравью, но должен быть подобен пчеле: необходимо не только собирать, но упорядочивать существующее знание. Однако, в деле систематизации знания, человеку мешают "идолы" - те интеллектуальные привычки, которые приводят людей к ошибкам в познании. Бэкон перечисляет пять видов "идолов": "идолы рода" - это наследственная привычка человека ожидать большего порядка в явлениях природы, чем она в действительности может обнаружить; "идолы пещеры" - это суеверия, присущие конкретному исследователю; "идолы" рынка" - это привычка излишнего доверия к словам и, как следствие, подчинение их власти; "идолы театра" - ошибки, связанные с общепринятыми системами мышления, к примеру, ошибки, вызванные систематическими принципами мышления, определяемыми философией Аристотеля и схоластов; "идолы приверженности к старым школам" - ошибка, следствием которой является замена рассудочности мышления доверием к старым правилам логики, к примеру, доверие к правилу силлогизма. Пожалуй справедливо, завершая характеристику философии периода научной революции, определить ее в бэконовском смысле - как освобождение познания от власти идолов. Это и есть задача человеческого мышления, составляющего достоинство человеческой жизни. В этом должна помочь человеку адекватная оценка данных опыта, который, в свою очередь, имеет определяющее значение для результатов познания. Выдвижение опыта и данных чувств в качестве конституирующего основания познания есть философское открытие Фрэнсиса Бэкона, сформировавшее одну из основных доктрин философии периода научной революции - доктринуэмпиризма, длительное время определявшую облик и содержание историко-философской традиции в целом.