ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СТРУКТУР СТРАН АЗИИ И АФРИКИ

Человече­ское содружество в целом и азиатско-африканский мир в частности остаются и по сей день в рамках Нового времени, т. е. той историче­ской эпохи, которая началась в XVI—XVII вв. и была отмечена в формационном (политэкономическом) плане складыванием и утверждени­ем мировой капиталистической системы (МКС), а в социокультурном (ментальном) плане — рождением новой, «западной» цивилизации.

Современ­ный постиндустриальный мир сохранил черты классического капитализма XIX в. МКС создавалась прежде всего как экономическая система, где произ­водственные и рыночные связи играли определяющую роль. В этом качестве она существует и сегодня.

Нынешняя цивилизация первоначально сложилась в Европе, но затем распространилась по всему миру, хотя степень адаптации к но­вым мировоззренческим установкам традиционных обществ в различ­ных регионах оказалась неодинаковой. Современные философы и востоковеды в целом достаточно близки в определении характерных черт существующей на протяже­нии последних 300 лет социокультурной системы. Прежде всего они отмечают ее техногенную основу, иными словами — приверженность к систематическому применению научных знаний в производстве, ве­дущую к ускоренному обновлению техники и технологий. В подобной цивилизационной среде первостепенное значение приобретают иннова­ции как важнейший показатель постоянного развития и непрерывной трансформации экономических, социальных и политических субструк­тур.

Характерное для традиционных обществ мед­ленное и экстенсивное развитие сменяется интенсивным; значение усилий, направленных на пространственное расширение владений, сферы воздействия или зоны контактов, заметно убывает, на первое место вы­ходит выигрыш во времени, о чем напоминает известный афоризм: «время — деньги».

Иными словами, сама эпоха Нового времени, видимо, близка к завершению, что и позволяет подвести итоги пути, пройденного стра­нами Азии и Африки на протяжении XVI—XX вв. обрыв естественно исторической эволюции и насильствен­ное — в разных формах — вовлечение народов Востока в МКС и их приобщение к техногенной цивилизации. Смысл происходившего мож­но характеризовать как процесс модернизации азиатско-африканского мира.

Существуют разные подходы к оценке этого процесса. Их можно свести к трем основным.

Один из них был сформулирован в советской историографии 40—50-х гг. Суть его заключалась в том, что в стра­нах Востока в доколониальную эпоху уже появились зачатки капита­лизма, однако начавшаяся европейская экономическая и политическая экспансия помешала развиться новым производственным отношениям и обрекла колониальные и зависимые страны Азии и Африки на дли­тельный застой и отсталость. «Вовлекая колонки в орбиту мирового рынка, капитализм в то же время тормозил их экономическое разви­тие, придавал ему однобокий и уродливый характер». «Важную роль в замедлении темпов социально-экономического разви­тия сыграло закабаление некоторых стран Азии и Африки в новое вре­мя колониальными державами». Там же отмечается, что несколько стран Дальнего Востока попытались закрыться от внешнего мира, спа­саясь от «европейских хищников». Но «пресловутое «закрытие» не смог­ло спасти дальневосточные государства от дальнейшего отставания по сравнению с передовыми странами Европы».

Другой подход был предложен западными либеральными учены­ми после второй мировой войны. Под общей руб­рикой «Теория модернизации». Основу разработанной парадигмы со­ставила идея о неизбежности и благотворности преобразования разви­вающихся стран в общества западного типа. Рассматривая первые как олицетворение прошлого, а вторые в качестве реализованного иде­ала прогресса, приверженцы этой идеи стремились показать, что мо­дернизация представляет собой определенный тип стадиальных изме­нений, вызванных индустриализацией к урбанизацией, развитием ин­ститута частной собственности и предпринимательской деятельности, распространением грамотности и средств коммуникаций, внедрением правового сознания и демократических форм политического устройства. По их мнению, странам Востока, единственную возможность выхода из состояния векового застоя, традиционности и консерватизма. Соот­ветственно усилия Запада по насильственной трансформации («вестернизации») остального мира, какие бы формы они ни принимали, рас­сматривались лишь как объективное благо.

В последние десятилетия появилась и третья интерпретация про­цесса модернизации стран Азии и Африки. По замыслу ее первых ав­торов— леворадикальных западных исследователей, она должна была избежать «марксистского догматизма» и одновременно противостоять «идеалистическим» взглядам «академического истэблишмента». «Мы убеждены, — писал один из них, — что серьезным и опасным заблуж­дением в большей части литературы по проблемам социального развития является прежде всего то, что современные неевропейские обще­ства рассматриваются в основном как статичные, кратко говоря, тра­диционные и им уготовано оставаться такими до той поры, пока их не воскресит контакт с Ее величеством современной европейской цивили­зацией, особенно с ее технологией, которая и модернизирует эти от­сталые общества».

В основу новой концепции положена идея о противоборстве двух общественных систем («мировых империй»). Одна из них силой политического диктата объединяла разнородные докапиталистические об­щества, другая выступала как некое мирохозяйственное единство, «ми­ровая экономика». Их столкновение привело в конечном итоге к по­глощению первой системы второй в рамках единого организма, состоя­щего из стран Запада в качестве центра системы и стран третьего ми­ра — ее периферии. Наиболее значимым итогом этого процес­са следует считать изменение направления исторической эволюции стран, составляющих периферию МКС, что нашло свое отражение в их развитии по пути «периферийного капитализма» и в их приобщении к техногенной цивилизации.

Основные этапы в процессе модер­низации Востока. До последнего времени начальным рубежом рас­сматриваемой исторической эпохи в советской историографии призна­валась Английская буржуазная революция середины XVII в., «поло­жившая начало торжеству капитализма в Европе». Изменение концеп­туального подхода к определению содержания нынешнего этапа все­мирной истории и отказ от известного истматовского постулата о пря­мой зависимости надстройки от базиса позволяют поддержать ученых, предлагавших принять за исходный рубеж эпохи великие географичес­кие открытия конца XV в. — начала XVI в. Их историческое значение состоит, в частности, в том, что они дали начальный импульс к созда­нию МКС.

I. Первый этап, охватывающий, по мнению автора статьи, первые два столетия Нового времени, отличается тем, что в сложившемся противостоянии двух различных общественных систем возможности воздействия новой техногенной цивилизации еще явно ограничены. Ми­ровой рынок в XVI—-XVI! вв. только начинает складываться и потому также не в состоянии заметно влиять на воспроизводственные про­цессы в странах Востока.

II. На втором этапе (XVIII в. — 70-е гг. XIX в.) ситуация стала за­метно меняться. Все более усиливающееся превосходство западного ми­ра над восточным в экономической, политической и научно-технической сферах человеческой деятельности сделало возможным постепенное включение традиционных обществ Востока в сферу влияния мирового капитализма. Большинство стран Востока оказалось на различных периферийных орбитах МКС, став в конечном итоге источниками сырья и рынками сбыта для западных держав. Периферийное положение стран Востока определялось не только их ролью на мировом рынке. Они испытывали возраставшее политическое и культурное воздействие центра системы. Если на первых стадиях инкорпорирования политическая система ази­атских и африканских обществ еще сохраняла черты «восточной дес­потии», то в результате последующий эволюции она стала обретать ха­рактер колониального или полуколониального режима.

III. К концу XIX в. процесс включения стран Востока в МКС в целом закончился и начался третий этап Новой истории, характеризующийся их устойчивым функционированием вплоть до 60-х гг. XX в. в каче­стве периферийных компонентов техногенной цивилизации и мировой экономической системы. По­вторение в той или иной степени исторического опыта Запада, о ко­тором речь шла выше, и сохранение значительного разрыва в уровне развития с передовыми индустриальными странами, составляющими центр мировой системы, — с другой.

IV. Развитие событий в последние десятилетия XX в. позволяет гово­рить о начале нового, четвертого этапа процесса модернизации. Он отмечен усилением кризисных явлений цивилизационного порядка и одновременно все более активными усилиями стран Востока, направ­ленными на выход из состояния периферийного капитализма. Успеш­ный опыт Японии и новых индустриальных стран Восточной Азии, рав­но как Израиля и Турции.

Особого внимания исследователей заслуживает ответная реакция восточных обществ на сам процесс модернизации. Ход истории позволяет говорить о том, что подобная тенденция высту­пает в виде последовательно развивающихся революционных (по су­ществу, а не но форме выражения) процессов. Первым из них, наибо­лее полно захватившим весь Восток, можно считать национальную ре­волюцию, проявляющуюся в пробуждении национального самосозна­ния, — в усилиях по обретению национальной независимости и поли­тического суверенитета.

На смену национальным движениям, определившим смысл и со­держание не только периода «пробуждения Азии», но и всей первой по­ловины XX в., приходят политические революции. Их цель — борьба за создание таких политических институтов, как парламент, политиче­ские партии и массовые общественные организации, способные в ка­кой-то мере ограничить тоталитарные тенденции в политической жиз­ни современного Востока.