Применение запрещенных средств и методов ведения воины

Применение запрещенных методов и средств ведения войны (вооруженного конфликта) можно определить как использование любого метода или средства ведения вооруженного конфликта, запрещенного международным гуманитарным правом, преступность которого и ответственность за которое установлена в международном уголовном праве.

С другой стороны, и это очевидно, данное деяние можно также разделить на: а) совершаемое в период вооруженных конфликтов международного характера; б) совершаемое в период вооруженного конфликта немеждународного характера.

В ст. 356 УК РФ содержатся два самостоятельных состава преступления. Следовательно, совершение одним и тем же лицом деяний, предусмотренных в ч.ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ, требует квалификации содеянного по совокупности. При этом для вменения состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 356 УК РФ, необходимо, с точки зрения объективной стороны, установить совершение хотя бы одного деяния (действия), что позволит говорить об альтернативном характере признаков объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 356 УК РФ.

Жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением.

Законодатель прямо определяет круг потерпевших от «жестокого обращения», говоря о военнопленных и гражданском населении. Для правильного понимания юридического статуса названных категорий лиц («покровительствуемых лиц») необходимо обратиться к актам международного права.

Военнопленными, по смыслу ст. 4 III Женевской Конвенции, являются попавшие в ходе вооруженного международного конфликта во власть неприятеля лица, принадлежащие к одной из следующих категорий:

1. Личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте, а также личный состав ополчения и добровольческих отрядов, входящих в состав этих вооруженных сил.

2. Личный состав других ополчений и добровольческих отрядов, включая личный состав организованных движений сопротивления, принадлежащих стороне, находящейся в конфликте, и действующих на их собственной территории или вне ее, даже если эта территория оккупирована, если эти ополчения и добровольческие отряды, включая организованные движения сопротивления, отвечают нижеследующим условиям:

а) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных;

b) имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак;

с) открыто носят оружие;

d) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.

3. Личный состав регулярных вооруженных сил, считающих себя в подчинении правительства или власти, не признанных держащей в плену Державой.

4. Лица, следующие за вооруженными силами, но не входящие в их состав непосредственно, как, например, гражданские лица, входящие в экипажи военных самолетов, военные корреспонденты, поставщики, личный состав рабочих команд или служб, на которых возложено бытовое обслуживание вооруженных сил, при условии, что они получили на это разрешение от тех вооруженных сил, которые они сопровождают, для чего эти последние должны выдать им удостоверение личности прилагаемого образца.

5. Члены экипажей судов торгового флота, включая капитанов, лоцманов и юнг, и экипажей гражданской авиации сторон, находящихся в конфликте, которые не пользуются более льготным режимом в силу каких-либо других положений международного права.

6. Население неоккупированной территории, которое при приближении неприятеля стихийно, по собственному почину берется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками, не успев сформироваться в регулярные войска, если оно носит открыто оружие и соблюдает законы и обычаи войны.

В ст. 43 I Дополнительного протокола определено, что вооруженные силы стороны, находящейся в конфликте, состоят из всех организованных вооруженных сил, групп и подразделений, находящихся под командованием лица, ответственного перед этой стороной за поведение своих подчиненных, даже если эта сторона представлена правительством или властью, не признанными противной стороной. Такие вооруженные силы подчиняются внутренней дисциплинарной системе, которая, среди прочего, обеспечивает соблюдение норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов.

Лица, входящие в состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте (кроме медицинского и духовного персонала, о котором говорится в статье 33 III Женевской конвенции), являются комбатантами, т. е. они имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях.

В соответствии со ст. 44 I Дополнительного протокола, любой комбатант, который попадает во власть противной стороны, является военнопленным.

Хотя все комбатанты обязаны соблюдать нормы международного права, применяемого в период вооруженных конфликтов, нарушения этих норм не лишают комбатанта его права считаться комбатантом или, если он попадает во власть противной стороны, его права считаться военнопленным, за исключением случаев, предусмотренных в пунктах 3 и 4 ст. 44 I Дополнительного протокола, а именно:

1) Для того чтобы содействовать усилению защиты гражданского населения от последствий военных действий, комбатанты обязаны отличать себя от гражданского населения в то время, когда они участвуют в нападении или в военной операции, являющейся подготовкой к нападению. Однако в связи с тем, что во время вооруженных конфликтов бывают такие ситуации, когда вследствие характера военных действий вооруженный комбатант не может отличать себя от гражданского населения, он сохраняет свой статус комбатанта при условии, что в таких ситуациях он открыто носит свое оружие: а) во время каждого военного столкновения; б) в то время когда он находится на виду у противника в ходе развертывания в боевые порядки, предшествующего началу нападения, в котором он должен принять участие. Действия, отвечающие требованиям настоящего пункта, не рассматриваются как вероломные.

2) Комбатант, который попадает во власть противной стороны в то время, когда он не выполняет требования, изложенные во второй фразе пункта 3, лишается права считаться военнопленным, но тем не менее ему предоставляется защита, равноценная во всех отношениях той, которая предоставляется военнопленным в соответствии с Третьей конвенцией и настоящим Протоколом. Такая защита включает защиту, равноценную той, которая предоставляется военнопленным в соответствии с Третьей конвенцией в случае, если такое лицо предается суду и несет наказание за любые правонарушения, которые оно совершило.

Далее в I Дополнительном протоколе говорится о том, что любой комбатант, который попадает во власть противной стороны, когда он не участвует в нападении или в военной операции, являющейся подготовкой к нападению, не теряет своего права считаться конбатантом и военнопленным в силу совершенных им ранее действий.

Вышеуказанные положения Дополнительного протокола «не наносят ущерба» праву любого лица считаться военнопленным в соответствии со статьей 4 Третьей конвенции.

В III Женевской Конвенции также установлен перечень лиц, чей юридический статус приравнен к статусу военнопленного (п. «b» ст. 4). К ним относятся:

1. Лица, принадлежащие или принадлежавшие к вооруженным силам оккупированной страны, если оккупирующая Держава считает необходимым по причинам их принадлежности интернировать их, даже если она вначале освободила их, в то время, когда военные действия происходили за пределами оккупированной ею территории, особенно когда эти лица безуспешно пытались присоединиться к вооруженным силам, к которым они принадлежат и которые принимают участие в военных действиях или когда они не подчинились вызову, сделанному с целью их интернирования.

2. Лица, принадлежащие к одной из категорий, перечисленных в настоящей статье, которых приняли на своей территории нейтральные или невоюющие Державы и которых эти Державы должны интернировать в соответствии с международным правом, если они только не предпочтут предоставить им более благоприятный режим; однако на этих лиц не распространяются постановления статей 8, 10, 15, пятого абзаца статьи 30, статей 58-67, 92, 126, а в тех случаях, когда между сторонами, находящимися в конфликте, и заинтересованной нейтральной или невоюющей Державой существуют дипломатические отношения, также и постановления статей, касающихся Держав-Покровительниц. В случае, когда существуют такие дипломатические отношения, сторонам, находящимся в конфликте, за которыми числятся эти лица, разрешается осуществлять в отношении их функции Державы-Покровительницы, предусмотренные настоящей конвенцией, без ущерба для тех функций, которые эти стороны обычно осуществляют в соответствии с дипломатической и консульской практикой и договорами.

Таким образом, скорее можно говорить о двух категориях потерпевших, определяемых как «военнопленные» при вооруженном конфликте международного характера, а именно: военнопленный в собственном смысле этого слова (комбатант, попавший под власть противной стороны) и лицо, приравненное по своему статусу к военнопленному (ст. 4 III Женевской конвенции, ст.ст. 43 и 44 I Дополнительного протокола).

Настоящая конвенция применяется к лицам, указанным в статье 4, с того момента, как они попадут во власть неприятеля, и вплоть до их окончательного освобождения и репатриации (ст. 6 III Женевской конвенции).

В случае, если в отношении лиц, принявших то или иное участие в военных действиях и попавших в руки противника, возникает сомнение в их принадлежности к одной из категорий, перечисленных в статье 4, такие лица будут пользоваться покровительством настоящей конвенции до тех пор, пока их положение не будет определено «компетентным судом».

Следовательно, при сомнении в статусе лица как военнопленного установлена юридическая (судебная) процедура определения применимости положения к такому лицу положений III Женевской конвенции.

В ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера определение «военнопленный» неприменимо – II Дополнительный протокол определяет к ним термин «лица, свобода которых ограничена по причинам, связанным с вооруженными конфликтами». В силу таких установлений международного уголовного права, не считаются военнопленными, например, захваченные в ходе военной кампании в Чечне боевики.

Статус военнопленного также не распространяется на шпионов и наемников (ст.ст. 46, 47 I Дополнительного протокола).

Определение гражданского населения содержится в IV Женевской конвенции (ст. 3, 4). К таковому относятся:

а) лица, которые непосредственно не принимают участия в военных действиях;

б) лица из состава вооруженных сил, которые сложили оружие;

в) лица, которые перестали принимать участие в военных действиях вследствие болезни, ранения, задержания (разумеется, за исключением военного пленения) или «по любой другой причине»;

г) к категории гражданского населения относятся также лица, которые в какой-либо момент и каким-либо образом находятся, в случае конфликта или оккупации, во власти стороны, находящейся в конфликте, или оккупирующей державы, гражданами которой они не являются.

В ч. 1 ст. 356 УК РФ одним из деяний, образующих объективную сторону, является «жестокое обращение» с военнопленными или гражданским населением.

Конкретные проявления жестокого обращения определены в статье 3, общей для всех Женевских конвенций и ст. 8 Римского Статута. Анализ названных документов позволяет определить следующие проявления жестокого обращения с военнопленными и гражданскими лицами:

1. Умышленное убийство. В соответствии с Римским Статутом, умышленное убийство как военное преступление подразумевает, что действия виновного выразились в умышленном причинении смерти (или стали причиной гибели) одного или многих покровительствуемых лиц – поэтому для вменения данного военного преступления вовсе юридически не обязательно доказывание фактов «крупномасштабности» убийств; как умышленное («преднамеренное») убийство, в одном из решений Международного Трибунала по бывшей Югославии, было квалифицировано наступление смерти одного из потерпевших, которого длительное время избивали, а затем оставили без какой-либо помощи (Prosecutor v. Delalic, Mucic, Delic,Landzo. Case № IT-96-21-T. 16 November 1998. §§ 842, 845).

2. Пытки или бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты. Определение «пытка» корреспондирует к ст. 1 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. Как и пытка, любое бесчеловечное обращение должно быть преднамеренным («не случайным») и конститутивно выражаться в серьезном посягательстве («serious attack») на ментальное или физическое здоровье покровительствуемого лица (лиц). В решениях международных трибуналов имеются многочисленные признания того или иного акта поведения «бесчеловечным обращением». Так, например, как бесчеловечное обращение были расценены: чрезмерное переполнение тюремных лагерей, угрожающее существованию заключенных, и создание в таких лагерях атмосферы террора (буквально – «страха и ужаса»); использование людей в качестве «живого щита» при проведении боевых операций; принуждение отца и сына ко взаимному избиению, а также братьев к совершению сексуальных действий друг в отношении друга; использование электрического шока в отношении жертвы (Prosecutor v. Aleksovsky. ICTY T. Ch I. 25 June 1999. §§ 158, 164, 173).

Международное право к проявлениям жестокости также относит:

- умышленное причинение сильных страданий или серьезных телесных повреждений или ущерба здоровью;

- принуждение военнопленного или другого охраняемого лица к службе в вооруженных силах неприятельской державы;

- умышленное лишение военнопленного или другого охраняемого лица права на справедливое и нормальное судопроизводство;

- незаконное лишение свободы;

- взятие заложников;

- убийство или ранение комбатанта, который, сложив оружие или не имея более средств защиты, безоговорочно сдался;

- причинение лицам, которые находятся под властью противной стороны, физических увечий или совершение над ними медицинских или научных экспериментов любого рода, которые не оправданы необходимостью медицинского, зубоврачебного или больничного лечения соответствующего лица и не осуществляются в его интересах и которые вызывают смерть или серьезно угрожают здоровью такого лица или лиц;

- вероломное убийство или ранение лиц, принадлежащих к неприятельской нации или армии;

- принуждение граждан противной стороны к участию в военных действиях против их собственной страны, даже если они находились на службе воюющей стороны до начала войны;

- посягательство на человеческое достоинство, в частности, оскорбительное и унижающее обращение;

- изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительная беременность, принудительная стерилизация и любые другие виды сексуального насилия, также являющиеся грубым нарушением Женевских конвенций.

Таким образом, под жестоким обращением с военнопленными и гражданским населением необходимо понимать любое насильственное действие в отношении указанных лиц, определенное в нормах международного уголовного права и нарушающее законные права и интересы военнопленных или гражданских лиц, либо содержащее угрозу физическому или личностному статусу указанных лиц.Совершение любого преступления против личности военнопленного или гражданского лица, определенного в международном уголовном праве, охвачено диспозицией ч. 1 ст. 356 УК РФ. Исключение составляет совершение убийства военнопленных или гражданских лиц, совершенное при отягчающих обстоятельствах. Последнее требует дополнительной квалификации по соответствующему пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ в силу сопоставительного анализа санкций ч. 1 ст. 356 и ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В ст. 8 Римского Статута, ст. 4 IV Женевской конвенции, соответствующих нормах I и II Дополнительных протоколов установлена преступность депортации гражданского населения в ходе вооруженных конфликтов как международного, так и внутреннего характера. Весьма примечательно, что по международному праву при международном конфликте преступлением признается депортация как гражданского населения противной стороны, так и своего собственного.

Под депортацией гражданского населения понимается его вывоз или изгнание с занимаемой территории. При этом, если депортация, совершенная в ходе вооруженного конфликта, ставит своей целью полное или частичное уничтожение расовой, религиозной, национальной либо этнической группы людей, то она должна расцениваться как проявление геноцида по признаку насильственного переселения, рассчитанного на физическое уничтожение членов этой группы. Соответственно в этом случае квалификация содеянного производится по ст. 357 УК РФ.

Разграбление национального имущества на оккупированной территории. В соответствии со ст. 11 Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта от 14 мая 1954 г., Вторым Протоколом к Гаагской конвенции 1954 г. от 26 марта 1999 г., в качестве военного преступления должны расцениваться незаконный «принудительный» вывоз и передача права собственности на культурные ценности, являющиеся прямым или косвенным следствием оккупации страны войсками иностранного государства.

При этом под «культурными ценностями» признаются:

- ценности, движимые и недвижимые, которые имеют большое значение для культурного наследия каждого народа (памятники архитектуры, искусства, истории, архитектурные ансамбли, научные коллекции, коллекции архивных материалов, другие предметы художественного, исторического или археологического значения);

- здания, предназначенные для сохранения и экспонирования движимых культурных ценностей (музеи, библиотеки, архивные хранилища и пр.);

- центры сосредоточения культурных ценностей.

В I Дополнительном протоколе установлена преступность следующих действий в отношении культурных ценностей (ст. 53):

а) совершение каких-либо враждебных актов, направленных против тех исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые составляют культурное или духовное наследие народов;

б) использование таких объектов для поддержки военных усилий;

в) определение таких объектов в качестве объектов репрессалий.

Однако национальный Уголовный закон определяет преступность не только совершения «враждебных» актов против культурных ценностей, но и разграбления национального имущества – очевидно, что второе понятие гораздо шире, нежели содержащееся в Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта. По этой причине надо признать справедливой позицию авторов, считающих, что «разграбление» национального имущества должно трактоваться шире, нежели хищение; уничтожение или повреждение такого имущества тоже входит в понятие «разграбление».

Данная позиция нашла подтверждение в актах международного права. Так, в п. iv ч. 1 ст. 8 Римского Статута говорится о преступности «незаконного, бессмысленного и крупномасштабного уничтожения и присвоения имущества, не вызванного военной необходимостью».

Необходимо заметить, что и понятие «национальное имущество» не ограничивается только кругом культурных ценностей.

В ст. 53 IV Женевской конвенции определено, что преступным является любое уничтожение оккупирующей державой движимого или недвижимого имущества, являющегося индивидуальной или коллективной собственностью частных лиц или государства, общин, либо общественных или кооперативных организаций, которое не является абсолютно необходимым для военных операций.

Так как документы международного права не содержат критериев «крупномасштабности» или «серьезности» указанных деяний, то данные признаки устанавливаются каждый раз применительно к определенному делу, факту совершения данного преступления (Решение Международного трибунала по бывшей Югославии Prosecutor v. Tihomir Blaskic. Case № IT-95-14-T. Ch. II. 3 March 2000. § 157).

В решениях Международных трибуналов также подчеркивалось, что запрет на незаконное присвоение общественного или частного имущества распространяется как на акты, совершаемые индивидуальными солдатами по их личным мотивам, так и в отношении собственности, изымаемой в целях «систематической экономической эксплуатации» оккупированной территории (Prosecutor v. Jelisic. Case № IT-95-10. 14 December 1999. § 48).

Исходя из сказанного, под разграблением национального имущества надо понимать хищение, уничтожение или повреждение культурных ценностей и гражданских объектов, не вызванное военной необходимостью. Такое деяние должно считаться преступлением не только в случае его совершения «на оккупированной территории», но и в ходе вооруженного конфликта немеждународного характера.

Применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором РФ.

Прежде всего надо указать, что средство или метод ведения войны, являющийся преступным, должен быть прямо указан в международном документе, имеющим юридическую силу для Российской Федерации. Решения о согласии на обязательность для Российской Федерации международных договоров принимаются органами государственной власти Российской Федерации в соответствии с их компетенцией, установленной Конституцией Российской Федерации, федеральным законодательством.

Под средством ведения вооруженного конфликта понимается использование такого вида оружия, который прямо запрещен международным договором. При этом, исходя из сопоставительного толкования ч.ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ, применение запрещенного оружия массового поражения не подпадает под признаки ч. 1 ст. 356 УК РФ.

Надо отметить, что перечень запрещенных средств ведения войны в международном праве весьма широк.

Изобретение огнестрельного оружия привело к революции в военном деле и военном строительстве; в свою очередь, появление каждого нового вида оружия вело к появлению нового метода его использования, причем последний нередко применялся для ведения «тотальной» войны.

Опасность неконтролируемого использования в военных действиях результатов научно-технического прогресса стала пониматься не только после Мировых войн. Уже на рубеже XIX-XX вв. был принят ряд конвенций, запрещающих использование тех или иных средств ведения войны. В частности, к ним относятся:

- Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1868 г.;

- Декларация о неупотреблении легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле пуль 1899 г.;

- тринадцать Гаагских конвенций 1907 г., среди которых надо особо выделить: IV – о законах и обычаях сухопутной войны; VIII – о постановке подводных автоматически взрывающихся от соприкосновения мин; IX – о бомбардировке морскими силами во время войны; XI – о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне.

В дальнейшем запрещенные средства ведения войны получили своеобразную «кодификацию» в Женевских конвенциях и Дополнительных протоколах.

В соответствии с этими документами, в международном праве были выработаны принципиальные положения, регламентирующие применение средств и методов ведения войны, а именно:

1. В случае любого вооруженного конфликта право сторон, находящихся в конфликте, выбирать методы или средства ведения войны не является неограниченным.

2. Запрещается применять оружие, снаряды, вещества и методы ведения военных действии, способные причинить излишние повреждения или излишние страдания.

3. Запрещается применять методы или средства ведения военных действий, которые имеют своей целью причинить или, как можно ожидать, причинят обширный, долговременный и серьезный ущерб природной среде.

Разработчики Женевских конвенций и Дополнительных протоколов прекрасно понимали, что в существующих документах невозможно указать все средства и методы ведения войны, которые могут появиться в будущем и подпасть под определение запрещенных. По этой причине в I Дополнительном протоколе было сформулировано положение, согласно которому при изучении, разработке, приобретении или принятии на вооружение новых видов оружия, средств или методов ведения войны «Высокая Договаривающаяся Сторона должна определить, подпадает ли их применение, при некоторых или при всех обстоятельствах, под запрещения, содержащиеся в настоящем Протоколе или в каких-либо других нормах международного права, применяемых к Высокой Договаривающейся Стороне» (ст. 36).

И, действительно, уже после подписания Дополнительных протоколов в международном праве появился ряд документов, запрещающих или ограничивающих применение тех или иных средств ведения вооруженной борьбы.

Так, например, 10 апреля 1981 г. была подписана Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие. В четырех протоколах к данной конвенции определена неприменимость в вооруженном конфликте необнаруживаемых осколков, мин-ловушек, зажигательного оружия, лазерного ослепляющего оружия.

В 1997 году была подписана Конвенция о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении.

На настоящий момент в наиболее полном виде запрещенные средства ведения вооруженных конфликтов определены в ст. 8 Римского Статута. К ним относятся:

- применение яда или отравленного оружия;

- применение удушающих, ядовитых или других газов и любых аналогичных жидкостей, материалов или средств;

- применение пуль, которые легко разрываются или сплющиваются в теле человека, таких, как оболочечные пули, твердая оболочка которых не покрывает всего сердечника или имеет надрезы;

- применение оружия, боеприпасов и техники, а также методов ведения войны такого характера, которые вызывают чрезмерные повреждения или ненужные страдания или которые являются неизбирательными по своей сути в нарушение норм международного права вооруженных конфликтов, при условии, что такое оружие, такие боеприпасы, такая техника и такие методы ведения войны являются предметом всеобъемлющего запрещения и включены в приложение к настоящему Статуту.

Таким образом, к запрещенному средству ведения вооруженного конфликта в международном праве относится использование любого вида оружия, военной техники и иных средств, используемых для причинения вреда неприятелю, если такое средство способно причинить «излишние» страдания и мучения или вызвать чрезмерные повреждения. При этом такие средства характеризуются неизбирательным характером своего действия.

В свою очередь, методведения вооруженного конфликта – это способ, правило применения (использования) средства ведения вооруженного конфликта, а также способ ведения военных действий в целом.

Если использование того или иного средства запрещено само по себе, то использование метода вооруженного конфликта нередко ставится в зависимость от того, кто является жертвами – неприятельские силы или гражданское население.

Запрет многих методов ведения вооруженной борьбы берет свое начало из сформировавшихся обычае ведения войны (например, «вероломство», убийство парламентера, использование отличительных эмблем Красного Креста, флагов и отличительных эмблем нейтральных стран или стран, не участвующих в конфликте и пр.)

Также в международном праве, в соответствии с Конвенцией о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду от 18 мая 1977 г., установлено, что каждое государство-участник настоящей Конвенции обязуется не прибегать к военному или любому иному враждебному использованию средств воздействия на природную среду, которые имеют широкие, долгосрочные или серьезные последствия, в качестве способов разрушения, нанесения ущерба или причинения вреда любому другому государству-участнику. А термин «средства воздействия на природную среду» применим к любым средствам для изменения - путем преднамеренного управления природными процессами - динами, составом или структурой Земли, включая ее «биоту, литосферу, гидросферу и атмосферу, или космическое пространство» (ст.ст. 1, 2).

Анализ действующих норм международного права позволяет говорить о существовании системы запрещенных методов ведения вооруженных конфликтов, в которую входят:

1. При вооруженных конфликтах международного характера:

- умышленные нападения на гражданское население как таковое или отдельных гражданских лиц, не принимающих непосредственного участия в военных действиях;

- умышленные нападения на гражданские объекты, т.е. объекты, которые не являются военными целями;

- умышленное нанесение ударов по персоналу, объектам, материалам, подразделениям или транспортным средствам, задействованным в оказании гуманитарной помощи или в миссии по поддержанию мира в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, пока они имеют право на защиту, которой пользуются гражданские лица или гражданские объекты по международному праву вооруженных конфликтов;

- умышленное совершение нападения, когда известно, что такое нападение явится причиной случайной гибели или увечья гражданских лиц, или ущерба, нанесенного гражданским объектам или, обширного, долгосрочного и серьезного ущерба окружающей природной среде, который будет явно несоизмерим с конкретным и непосредственно ожидаемым общим военным превосходством;

- ненадлежащее использование флага парламентера, флага или военных знаков различия и формы неприятеля или Организации Объединенных Наций, а также отличительных эмблем, установленных Женевскими Конвенциями;

- нападение на незащищенные и не являющиеся военными целями города, деревни, жилища или здания или их обстрел с применением каких бы то ни было средств;

- вероломное убийство или ранение лиц, принадлежащих к неприятельской нации или армии;

- заявление о том, что пощады не будет;

- разграбление города или населенного пункта, даже если он захвачен штурмом;

- использование присутствия гражданского лица или другого охраняемого лица для защиты от военных действий определенных пунктов, районов или вооруженных сил (см. Решение Международного трибунала по бывшей Югославии Prosecutor v. Karadzic & Mladic. Case № IT-95-5-R61. 3 August 1999. §§ 31-32);

- умышленное нанесение ударов по зданиям, материалам, медицинским учреждениям и транспортным средствам, а также по персоналу, использующему в соответствии с международным правом отличительные эмблемы, установленные Женевскими конвенциями;

- умышленное совершение действий, подвергающих гражданское население голоду, в качестве способа ведения войны путем лишения его предметов, необходимых для выживания, включая умышленное создание препятствий для предоставления помощи, как это предусмотрено в Женевских конвенциях;

- набор или вербовка детей в возрасте до пятнадцати лет в состав национальных вооруженных сил или их использование для активного участия в боевых действиях.

2. При вооруженных конфликтах немеждународного характера:

- умышленное нанесение ударов по гражданскому населению как таковому, а также умышленное нападение на отдельных гражданских лиц, не принимающих непосредственного участия в военных действиях;

- умышленное нанесение ударов по зданиям, материалам, медицинским учреждениям и транспортным средствам, а также по персоналу, использующему в соответствии с международным правом отличительные эмблемы, предусмотренные Женевскими конвенциями;

- умышленное нанесение ударов по персоналу, объектам, материалам, подразделениям или транспортным средствам, задействованным в оказании гуманитарной помощи или в миссии по поддержанию мира в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, пока они имеют право на защиту, которой пользуются гражданские лица или гражданские объекты по международному праву вооруженных конфликтов;

- умышленное нанесение ударов по зданиям, предназначенным для целей религии, образования, искусства, науки или благотворительности, историческим памятникам, госпиталям и местам сосредоточения больных и раненых, при условии, что они не являются военными целями;

- разграбление города или населенного пункта, даже если он взят штурмом;

- набор или вербовка детей в возрасте до пятнадцати лет в состав вооруженных сил или групп или использование их для активного участия в боевых действиях;

- вероломное убийство или ранение комбатанта неприятеля;

- заявление о том, что пощады не будет.

Международное право специально оговаривает ситуация применения средств и методов, расцениваемых как «военная хитрость» и не содержащих признаки вероломства. Такими хитростями являются действия, направленные на то, чтобы ввести противника в заблуждение или побудить его действовать опрометчиво, но которые не нарушают каких-либо норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов, и которые не являются вероломными, поскольку они не обманывают доверие противной стороны в отношении защиты, предоставляемой этим правом. Примерами таких хитростей являются следующие действия: использование маскировки, ловушек, ложных операций и дезинформации (ч. 2 ст. 37 I Дополнительного протокола).

Применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором РФ. Запрет на применение оружия массового поражения берет свое начало от Женевского Протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств от 17 июня 1925 г. Появление этого документа было обусловлено историческим опытом Первой Мировой войны, в ходе которой германские вооруженные силы впервые применили химическое оружие (газ иприт).

В силу действующих для России норм международного права, запрещенным является применение таких видов оружия массового поражения, как химическое, биологическое (бактериологическое) и токсинное (их определение дано выше).

В 1981 году специальной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН была принята Декларация о предотвращении ядерной катастрофы, в соответствии с которой «государства и государственные деятели, которые первыми прибегнут к использованию ядерного оружия, совершат тягчайшее преступление против человечества».

Тем не менее, юридически применение ядерного оружия в настоящее время актами международного права не запрещено. Довольно долгое время действовало одностороннее обязательство СССР (России) ни при каких обстоятельствах не применять ядерное оружие первым. Западные страны, обладающие этим оружием, исходили из иной концептуальной посылки – они допускали возможность применения ядерного оружия первыми, если бы стали объектами агрессии.

В настоящее время Концепция национальной безопасности Российской Федерации допускает возможность применения Россией ядерного оружия первой в интересах «предотвращения агрессии любого масштаба» против России и ее союзников.

Итак, применение оружия массового поражения в вооруженном конфликте как деяние означает его непосредственное использование для неизбирательного уничтожения неопределенного круга лиц. Под запрет использования подпадает, в соответствии со вступившими в силу международными договорами РФ, химическое, биологическое (бактериологическое) и токсинное оружие. Запрет на применение ядерного оружия в международном праве отсутствует.