Родительская семья.

Социальная группа. Все феминистки, которых я интервьюировала, относятся к слою советской интеллигенции. Они выходцы из материально благополучных семей. Это представители так называемого советского образованного класса (Голофаст 1992). Среди их родителей по профессии мы встречаем офицеров, университетских профессоров, учителей, инженеров, врачей, журналистов, партийных работников и пр. В большинстве семей оба родителя работающие - что вполне типично для России, где, как известно, в советское время работало 90% женщин (Условия труда... 1992). В нескольких случаях - отцы были офицерами, матери были домохозяйками, хотя при этом и имели высшее образование. По словам одной из респонденток - это “такая типичная интеллигентная семья средней руки”.

Для этих семей характерна выраженная ориентация родителей на профессиональную и общественную деятельность, анти-потребительская ориентация в приватной сфере (сфере быта), значительная независимость детей, начиная с самого раннего возраста, обусловленная занятостью родителей.

Из интервью:

“У меня была интересная семья: мои родители мной не занимались. (Это повторяется довольно часто- Е.З.). У меня папа был инженер, и в нашем доме все время толклись какие-то молодые рационализаторы. Пробираться можно было, как сейчас помню, к своей постели ... сквозь чертежи, которые... ровно были разложены по полу, по ним на четвереньках ползала какая-нибудь бригада молодых рационализаторов. А моя мама все время опекала разных молодых поэтов и прозаиков, потому что она была очень хорошим специалистом по языку, и она все время правила им рукописи. Вот, где-то там в углу кучковались еще молодые поэты с моей мамой. Т.е. я привыкла к тому, что в доме всегда была такая - очень рабочая обстановка, никакого деления на семейную жизнь и такую общественную, производственную вне дома у нас не было. И такая постоянная работа моих родителей - это было, в общем-то, абсолютно нормальным явлением.”(Л.Н.)

Обстановка. Описывая материально-вещную среду или обстановку “родительского дома”, жилища, где они провели детство и юные годы, женщины вспоминают:

“Я помню, что у нас был такой чулан, в котором предполагалось хранить какие-то старые вещи, но мои родители там хранили книги. Там были стеллажи ... как клозет, там где у всех платья висят, там у моих родителей были книги... до потолка, в чулане. И я там провела, в общем-то, половину своего детства...” (Л.Н.)

С удивительным постоянством респондентки указывают на то, что у них были прекрасные домашние библиотеки, и они чрезвычайно рано приобщились к чтению. Чтение, приобщение к книжной культуре можно назвать важнейшим фактом ранней социализации будущих феминисток.

Из интервью (речь идет о быте 1970-х годов):

“...Книг было дикое количество. Библиотека была замечательная. Все, что я прочла, я прочла дома. Покупались в основном книги. Дома в общем ничего не было: не было ни стиральной машины, не было своей машины, не было своей дачи, вообще ничего не было.” (К.Я.)

Еще один пример описания родительского жилья - однокомнатной квартиры, где жило 3 человека - мать, отец и дочь в 1980-е годы:

“Там была кровать моя, была кровать родителей, был мой письменный стол, который выполнял разные функции. Был какой-то стол, который перемещали из кухни, когда гости приходили или что-то. Были два или три шкафа. Маленькая комната, там было тесно, там было всего очень мало. Были антресоли, туда запихивалось все. Было книжек традиционно много...Книжки вот у меня мама коллекционировала, ну и я соответственно тоже...Это была просто художественная литература, энциклопедия, “Всемирная литература”,...масса приключенческих каких-то книжек - я их обожала, очень много читала. Потом, у бабушки с дедушкой была большая библиотека, что-то я у них брала. Ну там русская вся классика, там зарубежная классика... Т.е. я, с детства много читала, очень это любила, я сейчас даже всего не помню.” (О.Б.)

Родительские роли. Для таких семей типичны авторитарные матери, которые “контролируют, управляют и лезут во все”, “заботятся и опекают”. Вот например, кусочек из интервью :

“(У меня) была очень сильно опекающая мама, т.е. такая... доминирующая, но доминирующая не от злобы, а от любви. Вот этот опекающий вариант, я считаю, очень многому помешал, навредил и т.д. И мама все время (спрашивала)... “что ты съела?”, “что ты”... “ (Г.Д.)

Вспоминая авторитарное давление со стороны матери в детстве, другая респондентка вспоминает и интерпретирует:

“С мамой я, как честный офицер, я ее терплю, хотя уж она по мне ногами походила там, всю жизнь прошла...Глубочайшее желание сделать все наоборот, чем у нее (у мамы), конечно меня в какой-то мере и подтолкнуло к таким вещам, как феминизм...”(Н.Б.)

Необходимо отметить, что и сейчас эти женщины детское воспитание идентифицируют преимущественно с материнским влиянием, а не с отцовским. И, как правило, горят о том, что это влияние было жестким и авторитарным:

“У меня заниженная самооценка. Я сейчас как-то стараюсь ее преодолеть, последние годы. .... Это мама еще дорогая! Потому что она мне всегда объясняла, что я из себя ничего не представляю... Это нормальная советская система воспитания. На самом деле, вот я смотрю по своим подругам, это почти всем объясняли, что “ты как бы никто” “ К.Я.

Что касается отцов, то их присутствие, хотя и является значимым фоном, но практически не вспоминается. Приходящий отец, который осуществлял, по словам одной из респонденток, “дистанционное управление”, типичен. Впрочем, это факт советского семейного воспитания:

“Отец мной не занимался - он всегда работал. Я его жутко боялась, пока не накричала на него в 15 лет, и тогда он меня испугался.”(О.Б.)

Часто узнаешь в рассказе об отце облик депривированного советского мужчины, для которого характерен “какой-то комплекс своей нереализованности; ...А какие-то амбиции в жизни были, и все это у него позже вылилось в то, что он пил...” (Ж.Л.)

Итак, это были дети во многом предоставленные сами себе и приученные к самостоятельности и самодостаточности как в силу занятости родителей, так и в силу, иногда, собственной болезненности.

Бабушка как роль и образ - это необходимый агент советской гендерной социализации.

Большинство советских детей этого поколения посещают детский сад и/или находятся на воспитании у бабушек, недавно ставших пенсионерами. Роль бабушки в советской первичной социализации чрезвычайно велика, если не сказать чрезвычайна. “Рассказ о бабушке” занимает значительное место в повествовании о жизни. Он может длиться до часа, и практически всегда начинается словами : “У меня была замечательная бабушка”. Эта фраза сама по себе указывает на эмоциональную значимость образа бабушки, а не только ее инструментальную функциональность в обществе, где одним из элементов социальной конструкции гендера является стереотип “работающая мать”. Такой стереотип возможен при поддержке второй женской роли в семье- “помогающая бабушка”.

Вот примеры:

“Она (бабушка) рассказывала очень много про свою жизнь. Бабушка у меня очень интересный человек, ..Ну может, она такая русская феминистка по жизни. Бабушка моя, ...хотела быть образованной, принцип высшего образования был как-то очень важен. (.) В 27 лет стала главным геологом шахты, это был 1937-й год, когда пересажали всех мужчин. А она еще даже не закончила институт геологический, (.) И она стала руководить мужиками.” (О.Б.)

Еще:

“ Бабушка моя работала всю жизнь. Не было тогда, как известно, ни декретных вот этих, ни отпусков по больному ребенку, она вынуждена была вот так круглосуточно работать в этой своей шахте, у нее было двое маленьких детей... Моя бабушка всегда была лидером так же, как почти все ее сестры. Очень активная женщина, которая привыкла принимать решения сама. С другой стороны, она всегда была уверена в том, что мужчина лучше женщины, и всегда говорила: вот мужчина - у него ум, ну это мужчина. Это вот то, что я слышала в детстве. Ей была ближе как бы такая тяжелая работа и ее там семья, которая рядом.” (Н.С.)

Бабушка чрезвычайно важна в жизни чисто функционально. Бабушка была необходима, потому что “мама моя работала..., отец у меня учился, потом тоже работал”. Как и полагается “бабушка неплохо готовила, традиционные такие сибирские пироги, пельмени, шикарный холодец”... С нею дети регулярно проводят лето. Иногда, в случае болезни или командировок родителей, живут с бабушкой в течение нескольких, как правило, дошкольных лет. Бабушка - это символ дома и семейного воспитания в советской России.

В дальнейшем в подростковом возрасте в принципе характерен протест будущих феминисток против поколения родителей. Идентификация родителей с общественностью и школой, с “другими”, а не с собственными детьми, присущая советскому семейному воспитанию, вызывала сильное неприятие у подрастающих девочек. В момент конфликта со школой и со сверстниками родители оказывались не на стороне ребенка, а на стороне его оппонентов, оставляя его одного. Часто дети воспринимали такую позицию как предательство по отношению к себе или как лицемерие. Эта обида запоминалась и помнится до сих пор, что видно из нарративов. Впрочем фрустрация не означала, что родители одновременно не внушали уважения. Этот сложный комплекс чувств - сочетание обиды, неприятия, отторжения с любовью и уважением - типичен для девушек.

Из интервью:

“Я считаю, что ... мое поколение, - это опыт жизни всех моих подруг, - наиболее преданное своими родителями: Это не моя проблема... - ничего подобного, со всеми так поступали.” (Н.Б.)

Еще один пример:

“Вообще мы были такие “протестантки”, это была довольно смешная семья, потому что у нас были очень видные...родители: знаете, такие высокие, красивые, полные, всегда шикарно одетые,... и мы две (сестры)- какие-то такие заморыши, мы от этого всего отказывались...” (К.Я.)