Мир справедливости

В декабре 1992 года Мигель отправился в Теотихуакан в надежде вернуться совершенно другим человеком. Внутренний голос подсказывал ему, что эта поездка в Теотихуакан будет куда опаснее всех предыдущих. Он решил взобраться на вершину Пирамиды Солнца и по-шамански «совершить прыжок в солнце» всецело подчинив свою жизненную силу чистому духу света. Этот задуманный им акт Силы помог бы ему достигнуть гораздо более высокого уровня сознания, но такое добровольное испытание могло бы стать роковым для мастера-шамана, способного усилием воли остановить дыхание и биение сердца. Древние Толтеки прибегали к этому действию Силы для того, чтобы подняться над своим телом. Мигель знал, что если он останется в живых, пережитое испытание навсегда сделает его другим человеком. Он снова отважился на риск утраты личности, как и в тот момент, когда решил оставить медицинскую практику.

Мигель остался в живых, но ожидаемые перемены в его природе наступили столь стремительно, что его спутники сразу почувствовали — перед ними уже не тот человек, который вместе с ними отправился в путь. В его внешнем облике и манере держаться ничего не изменилось, но они знали, что прежний Мигель исчез навсегда.

С той поры претерпели изменения и внешность Мигеля, и его характер. Новый Мигель — это учитель, странствующий по свету с лекциями перед становящейся все более широкой аудиторией, хотя в глубине души он видит свое предназначение в отрешенности от мира.

До трансформации Мигель видел свое предназначение в том, чтобы делиться мудростью Толтеков со всеми, кто стремится к ее познанию. Всю свою жизнь он посвятил служению этой миссии.

Сегодня он говорит:

Все исчезло, Не было никакой миссии. Не было человека, Не было жизни. Меня переполняла огромная радость, покой и любовь просто оттого, что я есть на свете. Я больше не обязан ничему искать оправданий ни перед собой, ни перед кем-либо другим. Изменился весь смысл моей работы. Я уже не ощущаю в себе некоего особого дара, которым должен делиться с другими. Прежде я думал, что тружусь на ниве Господней и Он послал меня с определенной целью. Теперь я вижу, что это не так.

В интеллектуальном плане я почти перестал думать. Иногда я читаю, но о прежней умственной деятельности нет и речи.

Это состояние, близкое к Самадхи. С этого необычного дня я вижу мир совершенно по-другому. Я не нахожу в своем сердце осуждения. И результат поразителен, Я совершенно перестал тревожиться за судьбы планеты. Я не тревожусь за будущее природы. Я не тревожусь за других людей, за войны и смерчи, за то, что попаду под чью-то пулю. Я знаю — все, что происходит, должно произойти, Все делается, как тому и должно быть, и я верю в это безоговорочно.

Я вижу мир со справедливостью в душе. Мы уже пребываем в мире справедливости. Мы искали его долгие тысячи лет. В новом состоянии разума я вижу все кошмары, порожденные нами в этом мире. Нетрудно понять, что все эмоциональные и физические страдания людей берут начало в том, что сотворили мы сами.

После того дня я снова смог увидеть себя двухлетним малышом, проводящим все время в играх и забавах, Мира несправедливости я тогда еще не видел. Я не знал, что люди постоянно видят бесконечный кошмарный сон.

Истинное блаженство, выйдя из детской невинности, знать, что этот мир есть мир справедливости. Мы не избавимся от кошмара, оставаясь невинными, как дети. Дети слишком невинны и подобны агнцам. И наш долг ввести их в ад, с тем, чтобы они как можно скорее из него выбрались.

В этой судьбоносной поездке Мигель пришел в состояние радикального доверия. Теперь, занимаясь с учениками, он говорит в убеждении, что может доверять всему, что через него проходит.

Мне нет нужды переосмысливать все, что я знаю. Теперь я нисколько не сомневаюсь в достоверности своих слов. Это уже неважно. Я открыл для себя очень важную вещь об истине, Истина индивидуальна. Что истинно для меня, не обязательно должно быть таковым для остальных.

Каждый слушатель моей лекции по-разному воспринимает то, что я говорю. Каждый хочет услышать что-то свое, но отнюдь не всё, Каждый верит по-своему. Я же лишь излагаю то, что знаю. Мне не нужна реакция аудитории, и я прошу задавать вопросы лишь для того чтобы выяснить, что они поняли.

Было время, когда я учил «избегать осуждения», но потом понял, что продолжаю судить себя, как судил. С того дня я сдался и более не сужу себя. Я почитаю себя таким, каков я есть,

Прежде я испытывал потребность выразить себя. Теперь в этом нет нужды. Гораздо важнее наблюдать, что люди хотят услышать. Не меняя ни слова в своих беседах, я изменил методы наблюдения.

Я знаю, что никому по-настоящему не нужен, в том числе обоим моим сыновьям, матери, жене и ученикам, Увидев однажды мир справедливости, вы сможете стать собой на все сто процентов. Вы откроете теснейшую взаимосвязь между собой и всеми окружающими. Вы полностью открыты навстречу тому, что вы есть, и видите, что все окружающие суть вы сами. Это сближает вас с людьми. Ощущение нужности заставляет человека отвергать окружающих. Но зная, что вы никому не нужны, вы не испытываете ни страха, ни отчужденности.

Все это очень похоже на внетелесный опыт. Не испытывая нужды в самом себе, вы открыты для всех.

Уважайте людей.

Уважайте их право выбора.

Помните, что вы по доброй воле можете выбирать, что делать, а чего — нет. Вы не обязаны делать то, чего не хотите.

Я научился относиться с уважением ко всему, как оно есть. Я не вижу более проблем. Несправедливость, которую испытывают люди в мире, — всего лишь иллюзия. Несправедливость не приходит извне. Она возникает из решений, принимаемых каждым из нас в течение всей жизни. Члены человеческого общества, оказавшиеся на первый взгляд жертвами несправедливости, сами ставят себя в такую ситуацию, сделав тот или иной выбор. Ни на ком другом нет вины за яд, которым полно их сновидение. Это их собственная преисподняя. С какой стати сновидение должно их контролировать? Они выбрали его сами. Недуг, который мы называем адом, можно исцелить.

Я много молился, Я жалел их. Как тяжко они страдают! В какой нужде они живут! Но, оказывается, мы сами построили общество, основанное на нужде. За пределами сновидения нет ни страха, ни нужды.

На мир можно смотреть совершенно по-иному, и тогда он выглядит куда прекраснее. Отрешившись от нужды, вы перестаете бояться обид и боли. Вы ничего не ждете. Вам не нужны границы. Вы сливаетесь воедино со всем сущим. Вы не думаете ни о чем. Пребываете в блаженстве, но не невинности. Уйти от нее должно с мудростью, а не с одним лишь знанием, Не нуждаясь ни в чем, вы обретаете мудрость.

Умирает тело, умирает и мозг, но разум живет и после смерти, ощущая все так, словно жизнь продолжается. Мозг, чтобы жить, нуждается в сахаре и кислороде, но разуму все это не нужно. После смерти разум далеко не сразу замечает, что он умер, Даже во сне вы ощущаете свое тело и разговариваете, иногда даже замечая, что видите сон. Рассудок пытается вас пробудить. Однако со смертью рассудок перестает функционировать, и потому ничто не говорит вам, что вы умерли.

Смерть есть акт справедливости. Если хотите испытать жизнь сполна, вам не обойтись без риска. Если же вы так боитесь смерти, то и не живете по-настоящему.

Чтобы сполна познать радость каждого мгновения жизни, мы должны принять мысль о том, что смерть может явиться за нами в любой момент, когда ей вздумается. Смерть — естественная спутница жизни, составная часть природного континуума, в котором реализует себя энергия. Отрешенность, порожденная примирением со смертью, вовсе не означает серости и душевного холода. Наоборот, прекратив отчаянно цепляться за жизнь, можно сполна насладиться вкусом каждого мгновения.

Если человек страдает смертельным недугом и есть средство его излечить, я советую им воспользоваться. Если же такого средства нет, я советую воздержаться от медицинских процедур, причиняющих излишние страдания.

Разум не хочет умирать и потому заставляет тело страдать понапрасну. Куда лучше было бы позволить ему умереть.

Когда дорогой вам человек близок смерти или страдает какой-то болезнью и вам отчаянно его жаль, то этим вы ничем ему не поможете. Из вас получится гораздо более эффективный лекарь, если вы останетесь спокойным и невозмутимым и любящим, смирившись с естественным ходом вещей. Ибо такова справедливость.