Правила, касающиеся конфиденциальности 2 страница

Golembiewski R.T., Munzenrider R.P., Stevenson J.G. Stress in Organizations. New York: Praeger Publishres, 1986.

Lee R.T., Ashforth B.E. A Meta-аnalytic Examination of the Correlates of the Three Dimensions of Job Burnout / Journal of Аpplied Psychology. 1996. V. 81. P. 123—133.

Maslach C., Jackson S. Burnout in Health Professions: A Social Psychological Analysis / B.Sanders, J.Suls (Eds.). Social Psy­chology of Health and Illness. Hillsdale (NJ): Lawrence Eribaum, 1982.

Thornton P.I. The Relationship of Coping, Appraisal and Burnout in Mental Health Workers / Journal of Psychology. 1992. V. 126. P. 261—271.

1Посвятив изучению тоталитарного сознания серию публикаций конца 1980—начала 1990 гг., в которых, в частнос­ти сравнивая посттоталитарное сознание с посттравматическим стрессовым синдромом, я убедился в том, что за терминами этого круга стоят преимущественно культурно-психологические яв ления. Это не означает отсутствия собствен­­­но феномена, нет. Но присутствует он как некое смысловое ядро, некий общий культурный мир, от которого так или иначе отталкивается психология отдельного человека.

2Такой подход к трактовке происходящих изменений сбли­жает психологическую практику в посттоталитарном общесте с психологической практикой в зоне широкомасштабных стихийных бедствий, когда мы имеем дело с нормальными реакциями на ненормальные обстоятельства. В этом есть свой резон, кото­рый, однако, не исчерпывает проблему. Ниже автор при­водит выделенные Р.Бистрицкасом и Р.Кочюнасом (Homo Soveticus или Homo Sapiens // Радуга (Таллинн), 1989. № 5. С. 78—82) характеристики «советского человека». Несколько поз­же, анализируя эти характеристики уже вне поля полемической заостренности, удалось отметить (Kagan V. Totalitarian Consciousness and Personal Growth // Sharing Tools for Personal / Global Harmony. SPb, 1994. P. 45—51),во-первых, их связь с глубинными когнитивными процессами человеческой психики вообще и, во-вторых, их «совладающий» (coping) характер. Выходя же за пределы конкретно-социальных рамок, эти особенности приходится связывать с бытием человека в культуре (Лобок А.М. Антропо­логия мифа. Екатеринбург: Отд. образования администрации Октябрьского р-на,1997) и ускорениемкультуры (Тоффлер А. Футурошок. СПб.: Лань,1997). Но тогда подход к характеристикам «советского человека» как к «симп­томам-мишеням» должен уступить место подходам и технологиям гуманистической психологии/психотерапии.

3При всем том, что сопротивление отмене смертной казни весьма сильно, тезис об энтузиазме в поддержку ее расширения представляется сомнительным.

4В формулируемых автором тезисах посттоталитарное общество имеет негативные перспективы, продолжающие его негативные характеристики. Но возможен и иной подход, в котором посттоталитарное общество представляет собой переходный период, открытый в будущее, и в этой открытости совершает свой рост, как бы он ни был труден. Ассоциация может казаться далекой, но в психологическом смысле она важна: действует ли консультант в обществе, состояние которого является состоянием терминального больного или сос­тоянием пациента, переживающего кризис болезни и выздоравливающего.

1Это правило формулируется часто, но не должно пониматься буквально; точнее было бы говорить о необходимости работы с собственными сексуальными проблемами.

1Английское «burn out» можно перевести и как «выгорание», что, на мой взгляд, точнее передает суть феномена.

Глава 6.

Практика супервизии
в телефонном консультировании

Возле реки Фудзи я услышал, как жалобно плачет покинутый ребенок трех лет от роду. Унесло его быстрым течением, и не было у него сил вынести натиск волн нашего скорбного мира. Брошенный, он горюет о своих близких, пока еще теплится в нем жизнь. О маленький кустик хаги, нынче ли ночью ты облетишь или завтра увянешь? Проходя мимо, я бросил ребенку немного еды из своего рукава.

Грустите вы, слушая крик обезьян,

А знаете ли, как плачет ребенок,

Покинутый на осеннем ветру?

Мацуо Басе

«Кости, белеющие в поле»

Супервизия в службах неотложной телефонной помощи осуществляется для предотвращения феномена «сгорания» у консультантов, исследования сложных случаев работы и используется в качестве формы регулярного усовершенствования навыков консультирования и, соответственно, повышения качества консультативной работы. Имея базовые теоретические знания и опыт обучающих ролевых тренингов в области телефонного консультирования, начинающий работать сотрудник (волонтер) часто обращается к более опытному коллеге за эмоциональной поддержкой и помощью, которые оказываются необходимыми после первых телефонных бесед. Обычно он нуждается в опоре и надеется ее получить. Случается, что, испытывая неуверенность и сомнения, он может не вполне осознавать осуществление консультативных интервенций и их последствия или скрывать кажущиеся ему негативными результаты своей работы.

Существует немало определений понятия «супервизия». Согласно словарю Вебстера, «supervision» (супервизия) означает «осуществление присмотра, надзора, управления; проверку, контроль, направление, заботу, ведение». Под супервизией в психотерапии большинство профессионалов понимают обратную связь, получаемую психотерапевтом от супервизора, своего рода оценку своей работы, совместно осуществляемый поиск, направленный на прояснение разнообразных аспектов психотерапевтического процесса, или систему развития и углубления профессиональной рефлексии (Калитеевская, 1996).

В психологическом консультировании это встреча между одним, более опытным консультантом (супервизором) и другим (супервизируемым), в ходе которой один (супервизируемый) делится своими сомнениями, тревогами, планами и вопросами по поводу какого-либо случая из консультативной практики, а другой (супервизор), исходя из своих опыта, знаний, умений, чувств и размышлений, помогает ему их разрешить. В этом смысле супервизия является аналогом консилиума в медицине, но с акцентом не на диагнозе или способах исцеления, а на отношениях между консультантом и клиентом.

Исторически становление и развитие супервизии связано с психоанализом: с некоторыми оговорками ее прецедентами можно считать хорошо известные случаи «Маленького Ганса» (1908) и Сабины Шпильрейн (1906—1910) из практики Зигмунда Фрейда. В истории болезни «Маленького Ганса», в жизни пятилетнего Герберта Графа, испытывавшего сильный страх перед лошадьми и боявшегося в связи с этим даже выходить на улицу, Фрейд супервизировал его отца. Тот в качестве начинающего психотерапевта-любителя проводил беседы с сыном и об их результатах подробно сообщал Фрейду, который, контролируя ход лечения, выдвигал предположения и давал дидактические рекомендации. Случай «Маленького Ганса» представляет собой не только первое подробное описание психодинамически ориентированной супервизии, не только иллюстрирует ее процесс, сосредоточенный на пациенте, но и содержит, по сути, всю ее будущую проблематику. Сабина Шпильрейн, в будущем сама видный психоаналитик, как известно, была первой пациенткой Юнга, анализировавшего ее невротические расстройства. Супервизорские консультации Юнгу в этом случае давал Фрейд в форме регулярной переписки. Этот случай не только содержит ценные супервизорские находки, например открытие контрпереноса, но и свидетельствует о серьезных трудностях начального этапа развития супервизии, касавшихся, в частности, непроработанных влечений терапевта.

В качестве обязательного элемента подготовки психотерапевтов-психоаналитиков супервизия появилась в Будапештском и Берлинском Психоаналитических институтах, начиная с 1924 года. «Будапештская» модель супервизии (Ш.Ференци, О.Ранк) состояла в обращении обучающихся в ходе личного психоанализа к своим психоаналитикам с просьбой помочь разобраться с проблемами, возникшими в их собственной практике. Супервизия являлась частью дидактического психоанализа, и процесс напоминал отношения мастера и подмастерья. Обращавшиеся нередко получали прямые указания и советы о том, как им следует поступать в работе с клиентами. В «Берлинской» модели (К.Абрахам, М.Эйтингон) супервизия была более или менее отделена от курса учебного и личного психоанализа. После его завершения будущие аналитики приступали к самостоятельной клинической работе и искали посторонних супервизоров.

В применении к практике телефонного консультирования непосредственными участниками супервизии являются супервизор, супервизируемый консультант и иногда абонент. Процесс супервизии опосредован обстановкой в службах телефонной помощи с их стандартами деятельности, соответствующими ведомственным, национальным или международным нормам и способными оказывать на процесс супервизии и ее участников как положительное, так и отрицательное влияние. Последнее преимущественно относится, например, к зависящим от государственных структур службам телефонной помощи, в которых «казенный» подход к отбору сотрудников и супервизоров или попросту некомпетентность свободно плавающего от должности к должности начальства серьезно угрожает творческим аспектам телефонного консультирования и может парализовать работу консультанта и супервизора.

Перед супервизируемым стоят четыре основные задачи: а) накопление знаний, умений и опыта консультативной работы, б) повышение интереса к себе, абоненту или процессу консультирования, в) обнаружение способов самоподдержки (осознания внутренних ресурсов) и г) приобретение соответствующего статуса в службе. Он приносит на супервизорскую встречу как личный, так и профессиональный материал, в частности, свои потребности и желания, эмоции и переживания, сведения о себе и абоненте, свои представления о консультировании и супервизии, размышления и гипотезы относительно абонента, телефонной беседы как таковой и себя как консультанта, свои сомнения и опасения, надежды и планы на будущее. В зависимости от своих ожиданий или мотивов консультант может воспринимать супервизора как учителя или наставника, пример для подражания, судью или прокурора, в основном оценивающих, осуждающих и надзирающих за результатами его работы, начальника, соперника и т.д.1

Основная задача супервизора сводится к максимально достижимому обеспечению профессионального и личностного роста консультанта. Специфической задачей супервизора может стать побуждение консультанта к осознанию того, каким образом обстоятельства телефонного обращения переносятся в ситуацию супервизии. (Например, волонтер, безвозмездно осуществляющий консультирование, слившись с потребительской позицией абонента, может провоцировать супервизора той же самой манипулятивной установкой.) Реализация этих задач зависит от вида и конкретных условий супервизии. Обычно в распоряжении супервизора имеются: а) рассказ консультанта об абоненте, б) его размышления о телефонной беседе, в) собственные наблюдения за вербальным и невербальным поведением супервизируемого, г) запрос консультанта, адресованный супервизору, и иногда д) фактический материал беседы (в виде ее записи).

К числу возможных функций супервизии в телефонном консультировании следует отнести: а) контроль, если перед супервизором стоит задача проконтролировать действия консультанта, например, выявить со­ответствие его знаний и навыков; б) оценку, если необходимо оценить используемую стратегию работы; в) обучение, если супервизия проходит в рамках завершающей стадии учебной программы; г) информирование, если необходимо передать определенный объем информации; д) человеческое участие, если необходимо поддержать консультанта в выбранной им стратегии консультирования; е) разработку плана консультирования, если отмечаются затруднения в выработке дальнейших форм взаимодействия с абонентом; ж) поиск ресурсов, если с точки зрения супервизируемого консультирование зашло в тупик.

В общем, супервизия не имеет строго формализованных процедур, однако обязательными составными частями супервизорской встречи являются элементы консультативного процесса, обучения и экзистенциального взаимодействия участников. Она может проводиться по желанию консультанта или быть частью плана систематической подготовки волонтеров в службах неот­ложной телефонной помощи. Различают следующие виды супервизии в телефонном консультировании: а) в зависимости от участия или неучастия абонента — очная и заочная; б) в зависимости от времени, прошедшего после консультативного случая — немедленная и отсроченная; в) в зави­симости от количества супервизируемых — индивидуальная и групповая; г) в отношении используемых моделей или форм супервизии — педагогическая, аналитическая и экзистенциальная. Возможны их сочетания.

Очная супервизия состоит в прослушивании супервизором консультативного диалога и последующей индивидуальной беседе с консультантом. Она обычно используется в работе с начинающими консультантами или на завершающем этапе их подготовки. Заочная супервизия является более частой; консультант излагает тревожащие его аспекты беседы без участия абонента, и супервизор, таким образом, имеет дело с субъективной картиной работы консультанта. Кроме того, к заочной супервизии относятся случаи обращения к супервизору по телефону.

Немедленная супервизия проводится сразу после за­вершения дежурства консультанта или, реже, после окончания беседы с абонентом, например, в случаях суицидальной интервенции или обращения жертвы на­силия. Кроме того, немедленная супервизия является обязательной для волонтеров так называемых «сверстниковых линий» (см. главу 20.4). Отсроченная супервизия обычно представляет собой регулярные индивидуальные или групповые встречи, проводимые через неко­торое время после консультативной беседы, чаще всего в фиксированные дни, определяемые руководст­вом службы.

Индивидуальная супервизия — это диалогсупервизора и консультанта. К числу ее преимуществ относится создание доверительной атмосферы, конфиденциальность, сохранение безопасности и более глубокое знание потребностей консультанта. Для успешного разрешения задач, стоящих перед супервизором, может оказаться полезным использование ряда подходов гештальт-терапии. Важно целостное восприятие поведения супервизируемого со всеми его вербальными и невербальными проявле­ниями, позволяющее ответить на ряд вопросов: а) Кто перед Вами (маленький ребенок, соблазнитель, осужденный, судья, игрок, назидательный родитель, робот и т.д.)?; б) О чем он говорит? Если супервизируемый сообщает сразу о многих вещах, стоит увидеть за этим одну тему. Какова эта тема? В чем потребность консультанта? в) Что происходит между Вами в ситуации супервизии? Какие отношения предла­гает Вам консультант и какая роль Вам отведена? г) Каким образом Вы как супервизор реагируете на это? (Некоторые скрытые темы, например агрессию, можно обнаружить, только обратившись к своим чувст­вам.) д) Как консультант организует свой контакт, где и каким образом теряет энергию, где его точка жизни в настоящем (возможно, в сопротивлении)? е) Каково состояние, в котором он находится на этапе завершения супервизии? С каким чувством он предпочел закончить ее? (Калитеевская, 1998).

Групповая супервизия обычно является регулярной и проводится в форме тематических ролевых тренингов или балинтовских групп. Она предоставляет возможность расширить взаимодействие в команде консультантов, получить от них более полную и разнообразную обратную связь, привлечь их опыт, знания и творческие способности. Групповая форма супервизии представляется особенно важной в силу специфики работы телефонного консультанта, который все дежурства проводит в одиночестве.

Тематический ролевой тренинг предназначен для совершенствования навыков телефонного консультирования, развития межличностного взаимодействия в группе, коррекции проблем общения и создания атмосферы личностного и группового комфорта. Обычно его предметом становится сложная тема телефонной беседы, например обращение суицидального или манипулятивного абонента. Она может быть предложена супервизором, исходя из проведенного анализа деятельности службы за определенный промежуток времени, или участниками группы в соответствии с их потребностями. После воспроизведения телефонной беседы двумя участниками (в течение 10—15 минут) задаются вопросы по поводу неясных моментов ролевой игры и проводится обсуждение. При необходимости супервизор дает теоретический комментарий или делится своими аналитическими наблюдениями; здесь предпочтительно не следование надуманной, пусть даже самой хорошей, схеме, а гибкость и способность к импровизации. В заключение участники ролевой игры сообщают о том, что вынесли для себя из происходившего. Проработка ролей консультанта и абонента, их установок, переживаний, наблюдение за собственным состоянием и реакциями других членов группы обеспечивает глубокое когнитивное воздействие, высокий уровень эмоциональной вовлеченности и эмпатии, способствует улучшению самовыражения посредством мимики и пантомимики и вызывает существенные изменения в оценках, ориентирах и позициях.

Балинтовские группы (названные по имени Майкла Балинта, английского врача-психоаналитика венгерского происхождения, который с 1949 года в Тэвистокской клинике Лондона проводил дискуссионные групповые семинары с практикующими врачами и психиатрами) в консультировании являются методом групповой супервизии. Они фокусируются на отношениях «консультант—клиент», в которые последний переносит формы взаимодействия, эмоциональные и поведенческие стереотипы, сходные с его отношением к объектам реальной жизни, прежде всего, значимым фигурам ближайшего окружения. С другой стороны, и консультант нередко сталкивается с ситуациями, которые являются для него фрустрирующими. Например, клиент не готов, не может или не хочет говорить о своих проблемах, а консультант ориентирован на быструю и эффективную помощь. Проработка этих феноменов в группе под руководством супервизора способствует их разрешению и приобретению нового опыта. Существует немало вариантов проведения балинтовских групп. В службах неотложной телефонной помощи они проводятся регулярно один раз в две недели. Обычно встречаются не более 15 участников вместе с супервизором. Один из участников в свободной форме излагает проблемный для него случай консультирования, который продолжает его беспокоить, вызывает дискомфортные воспоминания или остается неясным. Его не ограничивают во времени и не перебивают. На следующем этапе (круг вопросов) все участники по очереди задают уточняющие вопросы. Супервизор следит, чтобы они не подменялись советами и не переходили в групповую дискуссию. Далее участники делятся возникшими эмоциональными переживаниями (круг чувств). Затем по очереди высказываются мнения относительно того, в чем состоит проблема консультанта. Следующий круг посвящен образам, метафорам, фантазиям и свободным ассоциациям участников. Каждый из кругов расширяет видение консультативной ситуации и стимулирует саморефлексию. Супервизору важно следить за сохранением фокуса обсуждения на отношениях «консультант—абонент», а не на психотехнических деталях консультативной беседы, и при необходимости оказывать эмоциональную поддержку рассказчику. Последний круг состоит в размышлениях участников на тему «Если бы на месте консультанта был я». В заключение слово предоставляется рассказчику для свободной по форме обратной связи. Важно помнить, что балинтовская группа не предусматривает создания некоего конечного продукта в виде абсолютно истинного видения предложенной ситуации телефонного консультирования.

При групповой супервизии можно использовать нетра­диционное осуществление обратной связи со сторо­ны участников в виде так называемого мультимодального супервидения (Немиринский, 1994). В этом случае супервизия состоит в создании групповой метафоры, описывающей отношения «консультант—абонент». Она может быть представлена в нескольких модальностях: а) звуковой, когда два участника группы с помощью звуков представляют особенности поведения або­нента (один участник) и консультанта (другой участник); б) плас­тической (статической): участники группы де­монст­рируют позу, характерную жестикуляцию или мимику, в которой выражаются особенности поведения абонента и консультанта; в) пластической (динамической), которая отражает поведение консультанта и абонента в форме после­довательности движений, танца, пантомимы; г) литературной метафоры, являющейся цитатой из известного романа, стихотворения, песни и т.п.; д) музыкальной — при наличии инструмента и таланта импровизации и е) графической метафоры, осуществляемой в форме шаржа, пейзажа и т.д.

Педагогическая супервизия обычно является частью базового курса обучения и преимущественно сосредоточена на запросах консультанта, если они обозначены, или на его проблемах, если они не вполне осознаются. Представляет интерес, каким образом консультант формулирует свой запрос: а) как собственную проблему, б) как проблему консультирования абонента, в) как проблему своей подготовки и приобретения консультативных навыков. Супервизору важно держаться в рамках этого запроса. В контексте соответствующего случая консультанту передается дидактический материал (знания в области идентификации проблемы, навыки определения чувств абонента и т.п.). Супервизор помогает разобраться, что происходит с абонентом, и наметить стратегию консультативной работы. В одних случаях может быть избран директивный подход, в других консультанту стоит предложить выразить свое видение отношений с абонентом (моделирование) или поставить ряд вопросов для рассмотрения возможных консультативных выборов (сократическая беседа). Этот вид супервизии путем предоставления знаний и умений способствует снижению неуверенности, тревоги и беспокойства.

Аналитическая супервизия фокусируется на анализе процесса и/или отдельных этапов консультативной беседы. Исследуется то, что вносит консультант в двусторонний процесс взаимодействия с абонентом, каким образом препятствует развитию консультативного диалога. Особое внимание обращается на прояснение ключевой темы, с которой обратился абонент, и на резонанс, возникающий в переживаниях консультанта. В психотерапии обоснованно считается, что количество непроработанных личных тем психотерапевта равно числу расставленных клиентом «ловушек», в которые он попадается (Калитеевская, 1996).Основными способами работы супервизора продолжают быть уже упоминавшееся моделирование и сократическая беседа, а также прояснение, интерпретация и поощрение.

Моделирование предполагает демонстрацию супервизором собственного стиля консультирования на основе имеющегося опыта, использования ключевых мест в высказываниях абонента или его молчании, формирования консультативных гипотез и принятия ответственных решений в супервизируемой ситуации. Этот способ, естественно, формирует подражательную активность, повышающую уровень знаний и навыков, поскольку супервизор воспринимается как образец консультанта. Некоторые супервизоры из-за особенностей своей личности, харизмы или силы убеждений в процессе обсуждения нередко оказывают огромное влияние на консультантов, что возлагает на них дополнительную ответственность.

Под сократической беседой понимается интерак­тивный обмен между участниками супервизии, который приводит не просто к передаче знаний или на­выков, но к активному исследованию консультативной ситуации и совместным находкам. Этот способ позволяет использовать знания и творческий потенциал консультанта, стимулирует его когнитивные возможности, воображение и саморефлексию («Что Вы думаете в связи с результатами Вашей беседы?»; «Как Вы пришли к выводу, что она Вам (не)удалась?»; «Что является для Вас доказательствами Вашей (не)эффективности в беседе?»; «Что Вы чувствовали, беседуя с абонентом?»; «Можно ли было использовать в беседе другие под­ходы?»).

Прояснение относится к числу супервизорских действий, включающих открытые замечания супервизора по поводу полностью или частично оставшихся без внимания установок или поведения консультанта. Психоаналитики называют «скрытыми зонами» области, в которых проблемы создаются в силу отсутствия достаточных знаний или навыков, и «мертвыми зонами» — сферы внутренних конфликтов консультанта. Прояснение основано на результатах наблюдений за внешним поведением, эмоциональными проявлениями и способами реагирования консультанта. Супервизор может дать словесное описание тому или иному чувству консультанта или определить его поведение в консультативной ситуации.

При использовании этого способа важно помнить о границах супервизии, особенно, если возникает риск вторжения консультанта в личную жизнь с нанесением психической травмы. В супервизии следует найти оптимальное соотношение между безопасностью и поддержкой, с одной стороны, и риском и фрустрацией — с другой.

Способами супервизорской интервенции являются также интерпретация, если супервизор помогает консультанту приобрести новый опыт, который поможет в совершенствовании процесса консультирования, и поощрение, если супервизор, чувствуя расхождение между потенциальными возможностями консультанта и его самооценкой, стимулирует к поиску самостоятельных решений.

Педагогический и аналитический виды супервизии предполагают, что супервизор занимает взвешенную, нейтральную позицию по отношению к консультативной ситуации и сосредоточивается на том, каким образом консультант ее реконструирует и каковы актуальные черты взаимодействия между ним и абонентом.

Экзистенциальная супервизия становится возможной в случае готовности супервизора и консультанта затрагивать экзистенциальное понимание жизненных проблем, например, данности смерти, причастности, личной свободы, изоляции, любви, бессмысленности и служения в качестве непосредственно переживаемых феноменов. Она основана на принципах буберовского диалога «Я—Ты» с использованием различных модальностей супервизии. Это, прежде всего, обобщение экзистенциальных перспектив участникови обеспечение возможности быть аутентичными и ответственными в отношении к самим себе, осознанно выбирать или организовывать свою собственную жизнь.

Рекомендуемая литература

Балинтовские группы и супервизия в подготовке специалистов, работающих с людьми. Учебное пособие. СПб.: Санкт-Петербургская академия МВД России, 1998.

Барчина Е. Аспекты супервизорской работы // Материалы конференции «Проблемы деятельности Телефонов Доверия и пути их решения». Щелково (Моск. обл.), 1999. С. 75—84.

Бурцева Е.А. Размышляя о супервизии // Гештальт 2000: Сб. материалов Моск. Гештальт Института за 1999 г. Вып. 1. М., 2000. С. 59—70.

Джейкобс Д., Дэвид П., Мейер Д. Дж. Супервизорство. Техника и методы корректирующих консультаций: Рук-во для препод. психодинамической психотерапии и психоанализа / Пер. с англ. СПб.: Б.С.К., 1997.

Калитеевская Е.Р. Супервидение. О профессиональном самосознании психотерапевта // Гештальт 96: Сб. мат. Моск. Гештальт Института за 1996 г. М., 1996. С. 63—70.

Калитеевская Е.Р. Диагностика в гештальт-терапии // Гештальт 98: Сб. мат. Моск. Гештальт Института за 1998 г. М., 1998. С. 33—38.

Немиринский О.В. Мультимодальное супервидение // Гештальт 94: Сб. мат. Моск. Гештальт Института за 1994 г. Минск, 1995. С. 85—87.

Ролевой тренинг как специфическая методика в комп­лексной психотерапии кризисных состояний. Метод. рекомендации / Сост. О.Р.Арнольд, Г.А.Скибина. М.: МЗ РСФСР, 1990.

Скворцов А.В. Метод беседы в практике консультирования: беседа на телефоне доверия // Метод беседы в психо­логии / Ред.-сост. А.М.Айламазьян. М.: Смысл, 1999.
С. 94—157.

Супервизия в консультировании и психотерапии: Сб. статей / под ред. В.Ю.Меновщикова, В.Г.Рюмина. Пермь, 2000.

Шекеди И., Кехеле Х., Дрейер К. Супервизия — сложный инструмент психоаналитической подготовки // Моск. психотерапевтич. журн., 1999, № 4. С. 117—148.

Becoming a Psychoanalyst: A Study of Psychoanalytic Supervision / R.Wallerstein (Ed.). New York: International Universities Press, 1981.

Clinical Perspectives on the Supervision of Psychoanalysis and Psychotherapy / L.Caligor, P.M. Bromberg, J.D.Meltzer (Eds.).New York: Plenum, 1984.

Dewald P. Learning Process in Psychoanalytic Supervision: Complexities and Challenges. Madison, Conn.: International Universities Press, 1985.

Grinberg L. The Goals of Psychoanalysis: Identification, Identity and Supervision. London: Karnac Books, 1990.

Kadushin A. Supervision in Social Work / 3rded. New York: Columbia University Press, 1992.

Psychotherapy Supervision: Theory, Research and Practice / A.K.Hess (Ed.).New York: John Wiley & Sons, 1980.

Supervision, Consultation and Staff Training in the Helping Professions /F.W.Kaslow et al. (Eds.). San Francisco: Jossey-Bass Pubishers, 1977.

1Отсюда следует необходимость подготовки консультанта к супервизии, совместимости его с супервизором, установления контакта и контракта на супервизию, поддержания продуктивных отношений в паре «консультант—супервизор».

Глава 7.

Рекламная деятельность
в службах неотложной
телефонной помощи

Поймал ли тебя? Не знаю,