НАБЛЮДЕНИЯ

В ночь с четверга на пятницу уже под утро Б ушла из гостиницы, что в центре города. Она ехала на метро, чтобы добраться до жилых кварталов, и невольно ста­ла свидетелем всяких гадостей, которые можно встретить только в подземке. С, главный менеджер Леза Беста и сам Лез Бест в черном лыжном костюме вчера рано утром стояли у офиса детской благотворитель­ной организации «Маленькие сердца», казалось, что они не спали всю ночь. На Серене был надет розовый бюстгальтер и чья-то лыжная куртка. А куда подевал­ся ее парень? По прибытии на Центральный вокзал вчерашним вечером Н выглядел ошеломленным и озадаченным, но он был все так же великолепен. Д вылез из такси и отправился за покупками в магазин мужской одежды «Агнес Б». Стоп! А о каком Д мы го­ворим? Похоже, что Агнес Б. француженка, а Д все­гда воображал себя экзистенциалистом, а это ведь французское понятие. Ой, меня куда-то не туда поне­сло. В снимала, как бультерьер оставлял желтые сле­ды на белом снегу. Приятно, что хоть кто-то остался себе верен.

Пусть в День святого Валентина вокруг вас будет обо­жание, потакание вашим капризам и пара великолеп­ных сандалий на низком каблуке от Джимми Чу, кото­рые совершенно бесполезны в такую погоду. И помни­те: вы этого заслуживаете.

Сами знаете, вы от меня без ума.

ВАША СПЛЕТНИЦА

Торт с сахарной глазурью

Все утро понедельника Блэр с ужа­сом ждала, когда соберутся ее подопечные девя­тиклассницы. Ее вовсе не раздражали темы, ко­торые интересовали новеньких: о давлении стар­ших или о том, как подцепить парня. Все-таки сегодня был День святого Валентина, и вся шко­ла говорила о парнях. Она опасалась другого: вдруг девятиклассницы начнут расспрашивать Серену, о том, что она чувствовала, дефилируя по подиуму на показе Леза Беста, тусуясь с разными известными моделями и бла-бла-бла. Они, скорее всего, спросят ее о футболке «Я люблю Аарона» и

о том, какие у них отношения, потому что они слы­шали бла-бла-бла. Как будто все это было интересно.

Конечно, нет.

Почему в мире столько подражателей, когда жизнь предоставляет такие уникальные возможности каждому? Блэр положила еще один кусочек шоколадного торта себе на поднос, чтобы было чем заняться, когда девушки утомят ее своими разговорами.

— Привет, — произнесла она, почти зевая, и под­села к столику, за которым уже все собрались. — Извините за опоздание.

— Да ладно тебе, — весело ответила Серена. Перед показом ее немного постригли и промелировали, поэтому ее длинные белокурые волосы были еще прекрасней и ярче прежнего.

— Мы тут разговаривали о том, что у родите­лей Элиз проблемы. Она подозревает, что у ее отца есть любовница.

Густая желтоватая челка Элиз была зачесана назад и схвачена с боков маленькими заколками в форме сердечка. Под ее голубыми глазами были темные круги от переживаний: видимо, она не спала всю ночь.

— Хреново, — сочувственно сказала Блэр. — Поверь мне, уж я-то знаю.

Она решила не развивать эту тему. Может быть, они и собирались здесь, чтобы поделиться самым сокровенным, но она никого не намерена посвя­щать в детали отношений ее отца с другими муж­чинами в период, когда тот еще был женат на ее матери.

Серена энергично закивала:

— Я как раз говорила им, что все семьи совер­шенно прогнили. Кстати, Блэр, твоя семья мог­ла бы послужить отличным этому подтверждени­ем, — с удовольствием добавила она.

— Спасибо тебе большое, — зло бросила ей в ответ Блэр. — Но мне вовсе не кажется, что все должны услышать о моих проблемах прямо сей­час.

Дженни кусала кутикулу и нервно стучала каб­луком по ножке стула. Ее все утро беспокоило то, что вдруг Элиз', как только соберется вся группа, начнет говорить о поцелуях между девушками. Слава богу, голова у нее была забита другими вещами.

— Мы не обязаны говорить о проблемах в се­мье, если это нас напрягает, — сказала Блэр Элиз, пытаясь поддержать ее.

Элиз как-то несчастливо кивнула:

— Я хотела поговорить кое о чем еще. Дженни вздрогнула.

Черт!

Блэр ободряюще закивала:

— Ну, о чем же?

Вики Рейнерсон покачивала рукой. На ней была красная шерстяная накидка с капюшоном, наподобие той, что демонстрировала Серена на показе коллекции Леза Беста. Только ее накидка была несколько поношенной, как будто она по­заимствовала ее у бабушки.

Прикиньте, она не просекла, что накидки бу­дут в моде этой осенью, а не весной.

—Серена, только, чур, после этого ты расскажешь нам все про шоу Леза Беста! — умоляла Вики. — Ну пожалуйста! Ты обещала!

Серена засмеялась, словно в ее арсенале была уйма разных прикольных историй. Блэр захоте­лось ее поколотить.

— Самым отпадным было то, что я, сама не зная того, играла в снежки с самим Лезом Бестом!

Серена посмотрела на Блэр и поймала ее злой взгляд.

— Ну ладно, если останется время... Она повернулась к Элиз:

— Так о чем ты говорила? Элиз покраснела как помидор.

— Я... я хотела поговорить о поцелуях, — заи­каясь, сказала она. — О поцелуях с девушками!

Дженни стукнула по стулу Элиз. Мери, Касси и Вики хихикнули и толкнули друг друга локтя­ми. Это должно быть здорово! Снова на некото­рое время вернулся бы слух о том, что Блэр и Серена целовались друг с другом в ванной ком­нате гостиничного номера «Трибека-Стар», кото­рый снимала семья Чака Басса.

— Я считаю, что у любого человека должна быть возможность поцеловать другого, — ответи­ла Серена. — Целоваться — это здорово!

Блэр отправила в рот огромный кусок шо­коладного торта, пытаясь найти слова в под­тверждение того, что только что сказала Сере­на.

— Парням нравится смотреть, как целуются девчонки. Их это заводит, — произнесла она с на­битым ртом. — В фильмах девушки всегда дела­ют это.

Это было правдой. Они даже говорили об этом с мистером Бекхэмом на уроке киноискус­ства.

— Ну, Серена, каково носить все эти клевые тряпки от Леза Беста? — спросила Дженни, же­лая сменить тему разговора.

Серена отвела свои длинные гибкие руки на­зад, обхватив красивую белокурую голову, и, до­вольная, счастливо вздохнула:

— Хотите знать правду?

Все, за исключением Элиз и Блэр, энергично закивали.

— Ну, хорошо, я расскажу вам, — воодушеви­лась она.

Блэр закатила глаза, едва сдерживая себя, чтобы не заткнуть Серену сенсационным рас­сказом о своей страстной связи с женатым трид­цативосьмилетним мужчиной, что было гораз­до круче, чем прыгать по подиуму в дурацкой одежде, которую все равно никто не собирал­ся носить. Она опустила глаза на стол. На листке из блокнота Элиз неистово писала: «Элиз Уэллс. Мисс Элиз Уэллс. Мисс Элиз Патриция Уэллс. Э.-П. Уэллс».

Вдруг Блэр почувствовала, как содержимое ее желудка начало постепенно подкатывать к горлу. «Уэллс?» Это же была фамилия Оуэна! А Элиз толь­ко что сказала, что у ее отца есть любовница. Оуэн ничего не рассказывал ей про дочь, но теперь, когда она задумалась об этом, то заметила, что гла­за у Элиз были отцовские, а на веранде она при­куривала точно так же, как и он в пятницу в баре. Господи. Откуда же ей было знать, что у Оуэна с десяток детей, про которых он просто забыл рассказать. «Черт!»

Блэр заскрипела спинкой стула, вскочила и со всех ног понеслась в медпункт за кафетерием. Только она успела влететь, как ее вырвало шоколадным тортом прямо на тканый коврик медсе­стры О'Доннелл. Это был, конечно, не очень хороший, но зато самый верный способ отпра­виться домой со справкой.

Как только она убежала, кафетерий зажу­жжал—девочки начали обмениваться версиями о том, что случилось с Блэр Уолдорф.

— Я слышала, что у нее какое-то редкое забо­левание. Она облысела, а сейчас на ней парик, — объявила Лора Сэлмон.

— А я слышала, что она залетела от какого-то сорокалетнего мужика. Он хочет на ней женить­ся. А его жена принадлежит к королевской се­мье, поэтому она не даст ему развод, — объясни­ла Рейн Хоффстеттер.

— Боже мой! Она родит с матерью в одно и то же время! — вскрикнула Кати Фаркас.

— Да не беременна она. У нее просто наруше­ние пищеварения, — сказала девушкам Изабель Коутс доверительным шепотом. — Она мучается этим вот уже несколько лет.

За столиком, где сидела группа Блэр, Серена случайно обронила:

— Она почувствует себя прекрасно, когда уз­нает, что ее берут в Иель.