ОЖИДАЕМАЯ ДЛИТЕЛЬНОСТЬ

Чтобы понять, почему ускорение темпа жизни может оказаться разрушительным и вызывать дискомфорт, важно понять идею «ожидаемой длительности».

Восприятие времени человеком тесно связано с его внутренними ритмами⁵. Но его реакции на время куль­турно обусловлены. Уже у ребенка есть внутреннее ожи­дание длительности событий, процессов или отношений. В самом деле одной из наиболее важных форм знаний, ко­торую мы вкладываем в ребенка, является знание о ходе привычных вещей. Этому знанию обучают тонко, нефор­мально и часто неосознанно. Без богатого набора социальноадекватных ожиданий длительности невозможно жить.

С самого детства ребенок знает, например, что когда папа уходит на работу утром, это значит, что он не вернется в течение многих часов. (Если он возвращается, что-то слу-

чилось; порядок нарушился. Ребенок это чувствует. Даже живущая в доме собака, зная набор ожиданий длительнос­ти, понимает, что привычный ход вещей «сломался».) Ре­бенок вскоре узнает, что «время для еды» — это не одна минута, не пять часов, а от пятнадцати минут до часа. Он узнает, что поход в кино длится от двух до четырех часов, но что посещение педиатра редко длится более часа. Он узнает, что школьный день обычно длится шесть часов. Он узнает, что отношение с учителем обычно не прекра­щается по окончании учебного года, но что его отноше­ние со своими дедушкой и бабушкой имеет гораздо большую продолжительность. Некоторые отношения, как предполагается, должны длиться всю жизнь. В поведении взрослого человека практически все, что мы делаем — от отправки письма до занятия любовью, — исходит из опре­деленных выраженных или невыраженных предположений относительно длительности.

Эта ожидаемая длительность, разная в каждом обще­стве, но воспринятая с ранних лет и глубоко укоренившая­ся, сотрясается, когда изменяется темп жизни.

Этим объясняется решающая разница между теми, кто остро страдает от убыстрившегося темпа жизни, и теми, кто явно подпитывается этим. Если индивид не адаптирует свои ожидания длительности к продолжающемуся ускорению, он, вероятно, может предположить, что две ситуации, похожие в других отношениях, также будут похожи по длительности. Однако сила ускорения предполагает, что по крайней мере некоторые виды ситуаций будут сжаты во времени.

Индивид, который внутренне чувствует принцип уско­рения, который понимает и умом, и сердцем, что вещи дви­жутся быстрее в мире вокруг него, автоматически, неосознанно компенсирует сжатие времени. В результате предвидения, что ситуации будут длиться меньше времени, его реже можно застать врасплох, чем человека, чьи ожида­ния длительности застыли, и он обычно не предвидит час­тое сокращение длительности ситуаций.

Короче говоря, темп жизни — это не только и не столько разговорная фраза, источник шуток, вздохов, жалоб или

этнических записей, это решающе важная психологическая переменная, которая практически игнорируется. В течение прошлых эпох, когда изменение во внешнем обществе было медленным, люди могли не осознавать, и не осознавали, этупеременную. В течение всей жизни одного человека темп мог измениться мало, однако сейчас сила ускорения иная. Возросший темп жизни, возросшая скорость широких на­учных, технических и социальных изменений влияют на жизнь индивида. Поведение человека в значительной сте­пени мотивировано привлекательностью или отрицанием темпа жизни, который навязывает индивиду общество или группа, в которые он включен. К сожалению, образование и психология еще не способны понять этот принцип и под­готовить людей к плодотворным ролям в супериндустри­альном обществе.