Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


ГЛАВА 10. Чтобы распахнуть двустворчатую дверь парадного зала, требуется по крайней мере по десять осматов на каждую половинку.




 

Чтобы распахнуть двустворчатую дверь парадного зала, требуется по крайней мере по десять осматов на каждую половинку.

Наши герои с любопытством смотрят, как огромные стальные двери медленно отъезжают в стороны.

Просторный королевский зал напоминает помещение кафедрального собора.

Под потолком, словно гигантские лампады, висят два резервуара, куда стекают подземные воды, необходимые для поддержания жизнедеятельности дворца. Судя по уже увиденным залам, дворец огромен. В резервуарах просверлены тысячи дырочек, и из них торчат украденные у Артура трубочки для коктейля. Пестрые соломинки, вставленные одна в другую, сходятся воедино и посредством специального рукава подсоединяются к большой канализационной трубе.

Замысел Урдалака ясен: с помощью соломинок он довел воду до дворца, а затем направил ее в канализационную трубу. Труба тянется до самой столицы минипутов. Если пустить по ней воду под давлением, она с силой вырвется наружу и затопит все на своем пути. Потоп же для минипутов означает верную смерть, так как никто из них не умеет плавать.

— Ах, ведь это я научил их подавать воду по трубам! А теперь они хотят воспользоваться полученными от нас знаниями против нас, — вздыхает Арчибальд, разглядывая сооружение Урдалака.

— А я заготовил для них соломинки, — вторит ему Артур, также чувствуя себя ответственным за грядущую катастрофу.

Пленники идут по залу. По обеим сторонам его, взяв на караул, выстроились осматы. В конце зала стоит прозрачная пирамида и светится изнутри красноватым светом. Вблизи видно, что она сооружена из прозрачных красных камней, уложенных один на другой.

Трон, стоящий у подножия пирамиды, изукрашен зловещими символами. Взглянув на него, каждый понимает, что такой трон не может принадлежать доброму королю.

Опираясь на подлокотники, украшенные резными черепами, на троне восседает Урдалак. Прямой как палка, он надменно взирает на всех с высоты своего огромного роста. Впрочем, если бы он даже захотел пригнуться, вряд ли он сумел бы это сделать: его изувеченное тело не позволяет ему наклоняться.

— Ты искал наши сокровища! Вот они! — шепчет Арчибальд на ухо внуку.

Артур слышит слова деда, но не понимает, о чем он говорит. Не желая привлекать внимания стражников, дед не указывает внуку пальцем на сокровище, предоставляя ему возможность самому догадаться, куда следует смотреть.

Озираясь по сторонам, Артур задерживает взор на источающий красный свет пирамиде. Внезапно в голове его что-то щелкает: пирамида сложена из множества драгоценных рубинов! Все камни тщательно подогнаны друг к другу. Вот оно, сокровище, которое должно их спасти!

От изумления Артур раскрывает рот. Пирамида, высящаяся перед ним, поистине не имеет цены! Не в силах оторвать взор от дивного сооружения, он так и стоит с раскрытым ртом.

— Я нашел его! — наконец, с гордостью и восхищением произносит он.

— Найти — это еще не все. Неплохо было бы вынести его отсюда, а это уже совсем другая проблема, — нравоучительно замечает Барахлюш. Похоже, юный принц освоился в мрачных чертогах, и к нему вернулся его прежний здравый смысл.

Увы, Барахлюш прав. Драгоценная пирамида стоит на огромной выгнутой платформе. Каждый камень весит немало минипутских тонн. Так что вывезти отсюда эти камни не просто.

Артур принимается лихорадочно соображать. Если бы он вернул себе прежний рост! Тогда унести тарелку с драгоценностями (а вогнутая платформа является именно тарелкой, точнее, блюдцем) было бы просто детской игрой.

Значит, надо запомнить место, где сложены рубины, и вернуться сюда после того, как он обретет свой нормальный рост.

К несчастью, мир минипутов несопоставим с миром людей, и те приметы, которые существуют в малом мире, теряются в мире большом. Все, что сейчас Артур видит вокруг, никак не соотносится с миром наверху.

Удар в спину, нанесенный Мракосом, прерывает его раздумья.

— Шевелись! Не заставляй повелителя ждать! — отрывистым лаем приказывает он, больше всего напоминая в эту минуту сторожевого пса.

— Спокойно, мой верный и преданный Мракос! — раздается голос Урдалака, решившего поиграть в благодушие. — Извините его. Он получил задание уничтожить население Первого континента, но, к несчастью, не сумел выполнить возложенное на него поручение. Впрочем, за последнее время это не единственная его неудача. Поэтому он немного нервничает. Однако теперь, полагаю, все пойдет как по маслу, ибо я беру дело в свои руки.

Сейчас Урдалак похож на сладкоежку, который слизывает с торта кремовые розочки.

— А сейчас… пусть начинается праздник! — восклицает он, оживляясь, словно выигравший на бегах таракан.

У щелкает пальцами. Звучит музыка, точнее громоподобная какофония. Словно кто-то играет на скрипке, барабане и стиральной доске одновременно. Арчибальд затыкает пальцами уши.

— Если они снова посадят меня в тюрьму, обещаю обучить их сольфеджио! — кричит он изо всех сил, чтобы его услышали.

Урдалак вновь взмахивает рукой.

Рядом с рубиновой пирамидой из стены выдвигается пульт управления со многими рычагами и большим табло. Перед пультом стоит унылый крот.

— Мино? — громко спрашивает Барахлюш. — Смотрите, это же Мино, сын Миро! Мы были уверены, что он сгинул в запретных землях! А он жив! — Барахлюш ужасно рад видеть товарища своих детских игр живым и здоровым.

Селения тоже рада. Она часто принимала участие в играх мальчиков, особенно когда они играли в прятки. Мино, с его умением мигом прорыть в любом месте подземный ход, всегда выходил из игры победителем. А еще они вместе любили глядеть на небо и считать звезды. Но однажды Мино отлучился и угодил в ловушку, расставленную Мракосом.

Барахлюш подмигивает Мино, но кротенок, как и все его семейство, не отличается остротой зрения. Впрочем, дружеское подмигивание юного принца он все же уловил, кроме того, у него прекрасное обоняние, и он давно уже учуял изысканный запах духов Селении.

Унылое выражение на его мордочке сменяется радостной улыбкой: друзья здесь, они пришли помочь ему. Сердце его взволнованно бьется, грудь наполняет воздух свободы.

— Мино! Полагаю, ты наконец изволил проснуться? Я уже больше часа пытаюсь тебя разбудить! — гневно восклицает Урдалак: у него терпения не больше, чем у голодной акулы.

Мино подскакивает на месте.

— Да, есть, слушаюсь, повелитель! Весь в вашем распоряжении, повелитель! — отвечает он, часто кивая головой.

Мракос наклоняется к отцу.

— Он плохо видит, весь кротовый род плохо видит, — объясняет он Урдалаку, сверлящему крота своим пронзительным взглядом.

Но тому не требуется объяснений. Мракос на минуту забыл об этом. Спохватившись, он делает шаг назад и во искупление своей вины склоняется в почтительном поклоне.

— Урдалак знает все. Я и есть само знание, и моя память, в отличие от твоей, безгранична и удерживает в себе все! — властно отчитывает Ужасный У непутевого сына. — И я ни от кого не терплю замечаний!

— Простите, отец, — смущенно отвечает сын.

— Начинай! — рявкает Урдалак, обращаясь к кроту.

Маленький Мино переминается с лапы на лапу, видимо, вспоминая, на какой рычаг ему следует нажать, и, наконец, нажимает на самый ближний. Невидимый механизм приходит в движение, слышится скрип и кряхтение проворачиваемых шестеренок: где-то рядом заработала сложная система, состоящая из зубчатых колес, веревок и блоков.

— Я так рад, что он жив! — шепчет Барахлюш.

— Когда работаешь на Урдалака, нельзя утверждать, жив ты или нет: ведь это всего лишь отсрочка неминуемой гибели, — замечает Арчибальд. А он знает, о чем говорит.

Механизм долго урчит, потом в самом конце зала в потолке открывается небольшой люк. Судя по тому, что в отверстие устремляется солнечный свет, люк этот ведет на улицу. Солнечный луч быстро добирается до верхушки пирамиды, где закреплен самый большой рубин. Драгоценный камень тотчас становится ярко-красным, за ним начинает пламенеть вся пирамида. Словно новогодняя елка, на которой зажгли сначала верхушку, а потом остальные гирлянды. Теперь пирамида сияет ровным багрово-красным светом, словно выдержанное вино, налитое в хрустальный бокал, через который пропустили солнечный луч.

Зрелище великолепное, и наши друзья, несмотря на свое незавидное положение, сумели его оценить.

Солнечный луч завершает свой бег на последнем рубине, из которого сделан трон Урдалака.

Едва луч касается рубиновых граней, трон вспыхивает алым пламенем. Багровый свет перекидывается на сидящего на троне Урдалака, и черная фигура правителя становится кроваво-красной: Ужасный У превращается в огненное божество.

Осматы издают испуганный вопль. Некоторые даже падают на колени. Подобного рода трюки всегда действуют на толпу, и такой опытный диктатор как Урдалак прекрасно умеет ими пользоваться.

Только старый Арчибальд не усматривает в этом зрелище ничего магического, и не удивительно, ведь дедушка Артура — ученый. Глядя на сияющие драгоценности, он удовлетворенно улыбается.

— Ну что, Арчибальд? — обращается к нему Урдалак. — Вы можете гордиться тем, как мы употребили полученные от вас знания.

— Очень красиво! Конечно, проку от этого чуть, разве только подкрасить вам щечки, но красиво, — отвечает старик.

Ужасный У, немного подумав, решает не воспринимать слова Арчибальда как оскорбление.

— Что ж, быть может моя новая оросительная система понравится вам больше, — иронически произносит он.

— Да, сделана неплохо, и работать должна хорошо, — признает Арчибальд. — Жаль только, что вы решили использовать ее для других целей.

— Разве? Но ведь ваша система предназначена для доставки воды! — с наигранным удивлением вопрошает Урдалак.

— Да, именно для этого, чтобы поливать растения и давать чистую воду для питья и мытья, но не для того, чтобы устраивать наводнения! — уточняет ученый.

— Но, мой дорогой Арчибальд, мы собираемся устроить не простое наводнение, мы намерены устроить настоящий потоп и утопить, растворить, навсегда смыть минипутов с лица Первого континента! — патетически произносит Урдалак.

— Да вы настоящее чудовище, Урдалак! — качает головой старик.

— Знаю, мне уже сообщила об этом ваша невестка! А сами-то вы кто? Тоже мне, ученый! По какому праву вы изменяете течения рек, прокладываете дороги там, где их не предусмотрела природа? Кто вы такой, чтобы считать себя выше природы и изменять ее творения? Неужели вы считаете себя умнее природы?

Арчибальд не отвечает, и Урдалаку кажется, что он, наконец, нашел его уязвимое место.

— Вы, ученые, всегда так! Сначала изобретаете, а потом думаете, каковы будут последствия ваших изобретений, — продолжает Урдалак. — Природа тратит на принятие решений долгие годы. Она помогает распуститься цветку, а потом тысячи лет экспериментирует, прежде чем выбрать для него подходящее место, где будет хорошо и ему, и всему, что растет рядом. Вы же, как только что-нибудь изобретете, тотчас провозглашаете себя гениями и требуете, чтобы вас увековечили в пантеоне Истории! — издевательски завершает он.

Мракос ничего не понял из сказанного отцом, но на всякий случай зловеще расхохотался.

— А какие у вас непомерные претензии!… — презрительно добавляет диктатор.

— Согласен, непомерные претензии, дорогой мой Урдалак, никого не украшают. Иначе вы бы брали призы на конкурсах красоты и бодибилдинга, — отвечает Арчибальд.

Физиономия правителя перекашивается. Не пора ли поставить этого человечишку на место? Или все же подождать?

— Несмотря на этот очевидно враждебный выпад, я расцениваю ваши слова как комплимент, ибо ни один правитель не сможет стать великим, если он ни на что не претендует! — снисходительно уточняет Урдалак.

— Император, король, правитель — это всего лишь титулы. Чтобы стать истинным повелителем, надо быть добрым, справедливым и великодушным, — тоном наставника произносит Арчибальд.

— А как вы думаете, если бы я не был наделен всеми этими качествами, вы бы стояли сейчас здесь, живой и невредимый, да еще, судя по вашим речам, в превосходном настроении? Так что я с полным основанием отношу все вышесказанное вами на свой счет! — издевательски смеется Урдалак.

Мракос тоже хихикает — он в первый раз понял смысл шутки.

— Впрочем, я вскоре докажу вам, что могу быть и добрым, и великодушным… вы свободны! — объявляет он, сопровождая слова широким театральным жестом.

Повинуясь этому жесту, несколько осматов поднимают решетку, загораживающую вход в канализационную трубу, ведущую в столицу минипутов. Как мы уже сказали, к этой-то трубе и подведены соломинки из накопительных резервуаров.

Арчибальд раньше других понял, какую им готовят ловушку.

— Вы предлагаете нам свободу вместе со смертью? — спрашивает он, глядя Ужасному У прямо в глаза.

— Я предлагаю вам целых два выхода, — отвечает Урдалак, и на лице его появляется улыбка садиста. — Разве это не является признаком великодушия?

— Значит, как только мы войдем в трубу, ты пустишь воду, многие тонны воды? — восклицает принцесса; она тоже поняла, какую участь готовит им Урдалак.

— Советую тебе поменьше говорить, Селения, и побыстрее действовать! — отвечает грозный Урдалак.

— А куда спешить, если другого выхода у нас все равно нет? Вряд ли ты решишь выпустить нас через черный ход! Поэтому у нас один шанс из миллиона, и нам надо как следует все обдумать, — язвительно отвечает принцесса.

— Один шанс из миллиона? Однако, ты оптимистка. Я бы сказал: один из ста миллионов, — с усмешкой уточняет У. — Впрочем, это все равно лучше, чем ничего, верно? Так что — вперед!… И счастливого пути!

Урдалак взмахивает крючковатой лапой, и к пленникам направляется отряд осматов, чтобы втолкнуть их в трубу.

Барахлюш дрожит, как осиновый лист. А Артур… Артур, наконец, нашел идею, которую искал с той самой минуты, как попал в тюрьму.

— Могу я попросить ваше императорское превосходительство о последней милости? Совсем крохотной, только для того, чтобы ваше императорское величество смогли еще раз явить всем свою бескрайнюю доброту, — нарочито смиренно говорит мальчик, склоняясь в три погибели.

— Однако, этот малыш мне нравится! — заявляет Урдалак, падкий на лесть, как все диктаторы. — И что это за милость?

— Мне бы хотелось завещать мое единственное сокровище, а именно вот эти часы, моему другу Мино, присутствующему в этом зале.

Маленький крот изумлен: почему все вдруг повернулись в его сторону, а главное, что хочет от него этот незнакомый мальчик?

Урдалак внимательно рассматривает маленькие часы, которые Артур протягивает ему прямо под нос.

Повелитель принюхивается: ловушкой здесь не пахнет.

— Согласен! — отвечает он.

Осматы аплодируют поистине безграничной милости своего повелителя.

Пока Урдалак упивается аплодисментами и лестью своих приближенных, Артур подбегает к Мино.

— Эти часы просил передать тебе твой отец! — шепчет он на ухо кротенку и надевает их ему на запястье. — Когда я отсюда выберусь, ты подашь мне сигнал, и я смогу найти сокровище. Я буду ждать твоего сигнала ровно в полдень! Ясно? — быстро говорит Артур.

Мино в растерянности.

— Но как я подам тебе сигнал?

— С помощью зеркал, Мино! Ты же умеешь ими управлять! — почти сердито говорит мальчик: Мино — его последняя надежда раздобыть сокровища, без его помощи он не сможет отыскать под землей дворец Ужасного У. — Ты все понял?

Мино растерянно кивает — скорее, чтобы сделать приятное Артуру, а вовсе не потому, что он все понял.

— Довольно болтать, моя снисходительность имеет свои пределы! Уберите их! — приказывает Урдалак.

Он сыт по горло комплиментами, которые расточают ему осматы. Время слов кончилось, пора действовать. Осматы оттаскивают Артура от кротенка и отводят к остальным. Затем всех пленников подводят к огромной трубе.

Мино смотрит, как уводят его нового приятеля и не знает, как ему поступить.

— Запомни! Ровно в полдень! — кричит Артур, положившись на сообразительность Мино.

Стража вталкивает пленников в люк и опускает за ними решетку. Теперь наши герои отрезаны о мира, и им ничего не остается, как идти вперед по трубе.

Канализационная труба может вывести их на свободу, но только в том случае, если по дну ее, как сейчас, будет струиться только тоненький ручеек. Если вода заполнит ее целиком, вряд ли они успеют дойти до конца. Тогда труба станет их могилой.

Мысль эта, одновременно посетившая всех пленников, прилива бодрости не вызывает: все выглядят несчастными и подавленными. Никто не рвется вперед. Да и к чему бежать? Чтобы отсрочить на несколько секунд свою кончину? Уж лучше сразу утонуть! Барахлюш в задумчивости барабанит по стенке трубы.

Эти звуки доносятся до Урдалака.

— Даю вам минуту форы, — громогласно произносит он, чтобы все его услышали. — Теперь вы сможете представить себе, что просто участвуете в соревнованиях!

Азартный игрок, он готов чуть-чуть изменить правила, чтобы игра стала острее.

Мракоса тоже охватил азарт.

— Принесите табло времени! — приказывает он.

Два осмата приносят огромное табло, в центре которого на гвозде наколота кипа сухих листьев.

На верхнем листе написано слово «шестьдесят».

Вцепившись в решетку, Селения с тревогой наблюдает за Урдалаком. Взор ее источает ненависть к Ужасному У, и она надеется, что хотя бы капелька этой ненависти, подобно капле яда, отравит его существование.

— Ты кончишь свои дни в аду! — сквозь зубы цедит она.

— Он уже в аду! — отвечает Артур, беря ее за руку. — Его жизни не позавидуешь! А теперь нам пора. Пошли!

— К чему торопиться? — возражает Селения, выдергивая руку. — Чтобы умереть на минуту позже? Я предпочитаю остаться здесь и встретить смерть лицом к лицу!

Артур вновь берет ее за локоть и держит крепко, чтобы она не вырвалась.

— Лучше минута, чем ничего! За минуту в голову может прийти полезная идея! — твердо говорит он.

Впервые он позволяет себе командовать Селенией, и от изумления принцесса не находит слов, чтобы ему возразить. Неужели ее неуклюжий маленький принц вырос и скоро станет совсем взрослым?

Не отпуская руку принцессы, Артур тянет ее за собой, заставляя бежать вместе со всеми. Селения поражена упорством Артура и в глубине души восхищается им.

Увидев, как пленники убегают, Урдалак радостно восклицает:

— Превосходно! Соревнование всегда придает остроту любому делу! А теперь начинайте отсчет! — почти радостно приказывает он.

Осмат отрывает лист с надписью «шестьдесят», за которым виден следующий лист с великолепно исполненной надписью «пятьдесят девять».

Часы весьма своеобразные. Любой швейцарец пришел бы в ужас от такого хронометра, однако Урдалака они забавляют. Он даже раскачивает головой в такт обрываемым листьям.

— Подготовить затворы, клапаны и вентили! — приказывает он, продолжая ритмично раскачивать головой.

Мракос бежит передать приказание. Он трепыхается от нетерпения, словно вытащенная из воды рыба, а осмат-часовщик отрывает новый листок, за которым следует лист с надписью: «пятьдесят два».

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 115; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.007 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты